25 июля 2012 Financial Times
Обе стороны только раздувают шумиху вокруг плохих новостей, как это произошло в прошлую пятницу, когда данные показали, что в июне американской экономической системе не удалось создать достаточное количество рабочих мест. Обе стороны дебатов не выходят за рамки устаревших и оторванных от реальности идеологий. Принципы свободного рынка, активно распространяемые республиканцами: снижение налогов и сокращение выплат, прекращение финансового и экологического контроля – это откат к двадцатым годам прошлого века; эти принципы гораздо более наивны, чем даже позиция неоконсерваторов, таких как Милтон Фридман и Фридрих фон Хайек, признававших необходимость государственного вмешательства в социальные и экологические проблемы, здравоохранение и т.д. Современные идеологи свободного рынка глухи к урокам новейшей истории: экономическому кризису 2008 г., стихийным бедствиям, которые все чаще сотрясают мир и гораздо более опасны, чем экономические проблемы. Единственное, что движет подобными теоретиками, это либертарианство богатых – возможность упиваться собственным состоянием, невзирая на последствия для экономики и общества.
Другая сторона также далека от того, чтобы найти выход из ситуации. Слова Пола Кругмана звучат так, словно мы вернулись в 30-е годы. Мы находимся в состоянии стагнации, даже несмотря на то, что производственный кризис и рост безработицы во времена Великой депрессии были неизмеримо выше и носили иной характер, по сравнению с сегодняшним днем. Кругман идет по пути Кейнса, хотя тот жил в совершенно другую эпоху. Согласно упрощенной кейнсианской концепции Кругмана, нет никаких структурных проблем, есть только недостаток совокупного спроса. Нет никакой проблемы государственного долга. Нет никакой проблемы глобальной конкуренции, так как "конкуренция" применительно к национальным экономикам – это миф. Налоговые коэффициенты прогнозируемы, стабильны и высоки. Любая проблема инверсии роста может быть решена через увеличение дефицита. Дай политикам волю – они наверняка разработают краткосрочные бюджетостимулирующие программы на сотни миллиардов долларов. Снижение налогов практически ничем не лучше, чем увеличение государственных выплат, а краткосрочное увеличение расходов – не лучше, чем долгосрочные государственные инвестиции. Ни одно из этих решений не выдерживает критики.
Почему мы пришли к пустым спорам между экстремизмом свободного рынка и легкомысленностью кейнсианства, которые не учитывают ни глубины, ни положительных и отрицательных сторон, ни неопределенности реального положения дел? Причин тому, скорее всего, две. Первая заключается в том, что мир засорен информационным шумом. Чтобы быть услышанным, кажется, требуется постоянно повторять короткую, точную и гипертрофированную мысль: экономика – это медийный бренд. Вторая – мир оказывается перед лицом новых проблем глобального масштаба, и инновации сложно ввести в экономику, которая представляет собой жесткую, идеологизированную, теоретически обоснованную и весьма косную сферу. Перечислим некоторые из возникших проблем макроэкономического характера. Во-первых, финансовые рынки глобальны, но их регулирование в лучшем случае осуществляется на национальном уровне (а подчас практически отсутствует или производится криминальными структурами). Это убивает евро, а также повсеместно подрывает финансовое регулирование и кредитно-денежную политику. США и Великобритания гораздо больше заинтересованы в защите Уолл Стрит или Сити, чем в восстановлении глобального ландшафта регулирования. Германию гораздо больше интересуют собственные проблемные банки, чем восстановление банковской системы Еврозоны.
Во-вторых, происходит кардинальное изменение рынка труда. Низкоквалифицированные работы выполняются иностранными рабочими, иммигрантами или машинами. В странах с высоким уровнем жизни единственный путь получить среднеквалифицированную работу лежит через образование и опыт, а также активную государственную политику, уравнивающую спрос и предложение на рынке труда. Германия и другие страны Северной Европы большей частью преуспели в создании таких институтов. В США и Южной Европе большинство подобных попыток потерпело неудачу. Кейнсианский совокупный спрос не может обеспечить долгосрочной занятости низкоквалифицированным рабочим, которые в современных условиях мирового рынка труда обречены на то, чтобы держаться на плаву или утонуть. Только недолговечные пузыри (такие как пузырь доткомов в конце 1990-х гг. или пузырь на рынке недвижимости в 2000-х гг.) временно способствуют росту занятости среди низкоквалифицированных рабочих, которые вскоре вновь оказываются на улице после того, как пузырь лопается.
В-третьих, сегодня система налогообложения так же дырява, как швейцарский сыр, и позволяет богатым людям и корпорациям уклоняться от налогов и пользоваться "налоговыми убежищами". НДС и налог на заработную плату еще можно взимать, в то время как различные виды доходов от капитала все чаще скрывают от налогообложения. Эти тенденции обостряют противодействие рыночных сил, что ведет к увеличению разрыва между благосостоянием и уровнем дохода. В-четвертых, мы живем в эпоху антропоцена, когда глобальный рост ограничен сокращением природных ресурсов, изменением климата и другими угрозами. Если рост мировой экономики составляет четыре или более процента, цены на нефть взлетают выше отметки 100$ за баррель, а цены на продовольствие бьют все исторические рекорды. Этот факт имеет фундаментальное значение, но до сих пор ни одна страна не учитывает его в своей экономической стратегии. Сомнительный ответ американцев - использование гидравлического разрыва для добычи природного газа и увеличение морского бурения – не решит проблемы экстремальных температур, наводнений, засух и других бедствий, ударивших по США и значительной части мира в этом году. Не отменит он и жестких ресурсных ограничений, которые будут сдерживать экономический рост до тех пор, пока мы не перейдем на новые, экологически чистые технологии.
В-пятых, сочетание снижения налоговых сборов на богатство и доход от капитала и роста расходов на пенсионные выплаты и здравоохранение все быстрее стареющего населения представляет серьезную проблему долговременной платежеспособности для правительств большинства стран. Этой проблеме можно успешно противостоять, что требует долгосрочных финансовых прогнозов и новых подходов к пенсионным выплатам и системе здравоохранения. В-шестых, в мире, где необходим серьезный контроль над состоянием окружающей среды, землепользованием, финансовыми рынками и т.д., неизбежны проблемы в области координирования государственной политики с частными инвестициями и различными секторами экономики. Согласованные экономические стратегии могут помочь побороть пессимизм инвесторов и преодолеть стагнацию. Хорошо спланированные государственные инвестиции (в инфраструктуру) также могут вызвать всплеск значительных частных инвестиций. Если говорить коротко, необходимы новые экономические стратегии реконструирования разрушенных финансовых систем, рынков труда, систем налогообложения и стимулирования капиталовложений, контроля над природопользованием и исполнением бюджета. Эти проблемы невозможно решить посредством снижения налога на богатство или увеличения дефицита бюджета, чтобы создать совокупный спрос. Новые решения должны быть долгосрочными, структурными, учитывающими разницу в опыте и образовании, связанными с необходимостью в более экологически чистых технологиях и более четкой инфраструктуре (поддерживаемой информационными технологиями) и согласующимися с долгосрочными демографическими тенденциями. Пора двигаться от республиканской экономики 1920-х гг. и демократической экономики 1930-х гг. к новой макроэкономике XXI века.
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу