1. Как уже растиражировали газеты, и как и ожидалось, исходя из опережающих индикаторов, «обзрённых» тут пару недель назад, экономика России начала год дружным спадом в большинстве показателей - крупнейшим со времен рецессии 2008-09 гг. Особо трагических следствий из этого выводить вряд ли стоит. Как минимум полстраны работает в это время года в лучшем случае полмесяца, так что итог этой работы довольно-таки волатилен.
Да и сам месяц выдался наполовину слякотный, а на вторую – морозный, да еще и с «рублепадом». Все это не способствовало не только деловой активности, но даже и просто хождению в магазины за покупками без особой на то нужды. Плюс к тому январский бюджет, даже с учетом того, что государство в этом месяце не тратится на пенсии, оказался весьма прижимистым по расходам (возможно, припасая их к олимпиаде), и был сведен с давно не виданным в наших краях профицитом в 9.3% ВВП.
Попрубуем, наоборот, разглядеть во всем этом какие-нибудь «зеленые ростки». Прошлый год, как возможно еще кто-то помнит, также начался с основательной «просадки» показателей производства и инвестиций в первые месяцы. И, тем не менее, экономика восстановила рост, хоть и не очень резвый, в течение года.
2. Зарплаты больше не растут. На протяжении большей части прошлого года сохранялся импульс роста, связанный с напряжённостью на рынке труда, ростом заплат и, соответственно, спросом на кредиты и потребительские расходы. В последние месяцы этот драйвер полностью утрачен. Несмотря на формально сохраняющуюся низкую (и даже внезапно резко упавшую в январе с поправкой на сезон) безработицу, реальные зарплаты перестали расти, а месячные темпы прироста необеспеченных потребительских ссуд снизились вдвое.
При этом наибольший вклад в торможение роста зарплат внес госсектор, где раньше, начиная с 2012, когда нужно было заручиться лояльностью армии и полиции на случай послевыборных катаклизмов, темпы роста зарплат на 10-15 проц. пунктов в годовом измерении опережали рост зарплат в частом секторе (в январе, по оценке ВТБ Capital, это опережение роста заплат в госсекторе еще сохранялось, но уже снизилось менее чем до 5 п.п.). Замедление и приостановка роста зарплат, грустное, конечно, для их обладателей, одновременно является подарком для бизнеса и бюджета, останавливающим рост издержек.
3. Резкое падение инвестиций, также вероятно, останется одномоментным. В январе инвестиции в основной капитал в годовом исчислении снизились на 7%, такую «просадку» последний раз видели аж 4 года назад, когда инвестиции только-только «отходили» после провала во время рецессии. Соответственно, строительство снизилось в показателе «январь-к-январю» на 5.4%. Оптимистичные надежды на возобновление роста инвестиций часто связывают с бюджетным финансированием, которое должно возобновиться с февраля. Также бытует мнение, что инвестиционный спад прошлого года – следствие завершения крупномасштабного сочинского строительства и других бюджетных проектов.
Но изучение вклада различных источников финансирования в динамику строительства показывает, что роль бюджета, как федерального, так и региональных оставалась почти неизменной на протяжении всех послекризисных лет, с некоторым ростом на пике кризиса и в восстановительном периоде (2009-11) и, во всяком случае, она не стала отрицательной даже и в последнее время. В то же время, уже с начала прошлого года почти ушел в ноль прирост инвестиций за счет собственных средств предприятий, и еще в 2012 году стал отрицательным вклад (и усилился в прошлом году) в снижение объема инвестиций, осуществляемых за счет кредитов и иных привлеченных средств финансирования. Привлечение заемных средств частным сектором - слишком дорого, и не оправдывается рентабельностью вложений в российскую экономику.
Есть ли надежды на изменение этой ситуации? Пока что ожидаемые сдвиги в денежно-кредитной политике отличаются от прошлогодних, и очевидно не в лучшую сторону, с точки зрения условий для роста инвестиций. Если в прошлом году ЦБ, начиная с апреля, облегчал условия рефинансирования банков под нерыночные активы и поручительства, а в 3-ем квартале перешел к аукционному порядку предоставления таких кредитов с начальной ставкой, лишь немного превышающей ключевую, то в нынешнем году ожидания скорее обратны.
Прогнозируемое в связи с ослаблением рубля повышение цен на импортные товары (как показывает статистика, в ценах продовольствия – главным образом, импортной плодоовощной продукции оно может отразиться уже в феврале, в ценах непродовольственных товаров – с лагом примерно в квартал, с коэффициентом переноса примерно 0.1, т.е. ускорение инфляции на 1.п.п. на 10% ослабления курса) означает в лучшем случае сохранение нынешней жесткости денежно-кредитной политики - как минимум, в первой половине года. В худшем – ключевая ставка может быть повышена уже на мартовском или апрельском заседании Совета директоров ЦБ.
4. Все это создает не слишком благоприятные перспективы для возобновления роста в ближайшие 1 или даже 2 квартала. Однако не будем забывать про наш последний козырь - низкую базу прошлого года, особенно в части инвестиций, которая может оказаться единственной помощью росту. Особенно при оценке его в погодовых показателях.
* Без субъектов малого предпринимательства.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter