1 июня 2015 Вести Экономика
"ЛУКойл" рассчитывает на возобладание здравого смысла на Украине и, как следствие, на возобновление работы химического комплекса в Ивано-Франковской области. Глава компании Вагит Алекперов также выразил надежду на урегулирование отношений и с западными партнерами. В программе "Мнение" он рассказал о том, какие факторы определяют деятельность нефтегазовых организаций в настоящее время и дал прогноз относительно стоимости "черного золота".
- Здравствуйте, Вагит Юсуфович! Рада приветствовать вас в нашей студии.
- Добрый день, Эвелина!
- Вагит Юсуфович, за последний год мы неоднократно убеждались в том, что геополитика очень даже умеет вмешиваться в экономику. Расскажите, какие факторы сегодня определяют деятельность вашей компании, деятельность нефтегазовых компаний и вашей, в частности, и чего здесь больше, внешнего воздействия или внутренних причин?
- Наша отрасль сегодня переживает не лучший период своего развития. И конечно, потому что резкое падение цены в 2014 году поставило всю отрасль и в России и за пределами Российской Федерации в сложную ситуацию. И конечно, мы не ожидали такого резкого падения цен. И наши аналитики, которые работали на нас, выявили ряд процессов, которые происходят: технологических и чисто экономических. Во всяком случае технологически это оптимизация инвестиций на территории Соединенных Штатов, подбор и реализация технологий, которые позволили резко увеличить объемы добычи нефти на территории Соединенных Штатов. И второе - это позиция ОПЕК, особенно таких лидеров, как Саудовская Аравия, Абу-Даби, Кувейт, которые сегодня после октябрьской сессии заявили, что они в ближайшие годы регулировать не будут объемы производства, в связи с тем что снижается их доля рынка. Надо понимать, почему так реагирует рынок на такие заявления, особенно королевство. Если в мире добывается 30% странами ОПЕК, то рынок контролируется странами ОПЕК на 87%. Поэтому, конечно, рынок сразу среагировал и цена резко снизилась. Сегодня мы уже начинаем чувствовать стабилизацию рынка. Сокращаются объемы буровых работ на территории Соединенных Штатов, очень значительно сокращаются. И скорее всего, в ближайшее время, к концу этого года, наступит тот баланс, который позволит нам уже прогнозировать хотя бы среднесрочный период в части цен на нефть и на газ.
- Тем не менее вам удалось сформировать бюджет компании при цене в 60 долларов за баррель, и эти прогнозы пока оправдываются, без привлечения заемных средств. На какую стоимость вы рассчитываете все-таки в ближайшей перспективе, что для вас было бы комфортной стоимостью, комфортной ценой?
- Стоимость сегодня 60 долларов за баррель. Но мы еще и планируем рубль. Мы заложили 60 - 60: 60 – цена барреля нефтедолларов и 60 рублей – курс рубля по отношению к доллару Соединенных Штатов. То есть это нам дало возможность сбалансировать бюджет. Но при том при всем мы все равно 1,5 миллиарда долларов снизили свою инвестиционную программу где-то на 40-50% за пределами Российской Федерации и 30-40% на территории России. В основном это проекты, которые не связаны напрямую с добычей нефти и с нефтепереработкой. Поэтому мы считаем, что курс цены нефти в ближайшие годы не будет, наверное, превышать 75-80 долларов. То есть это среднесрочный период - от трех до семи лет. С чем это связано? Здесь есть ряд факторов. Кроме того, что произошла технологическая революция в объемах производства нефти, особенно из сложнопостроенных пластов, все ждут открытия Ирана. Все-таки те декларации, которые идут об урегулировании ядерной проблемы Ирана, в основном оказывают влияние на рынок. Мексика в 1937 году национализировала всю нефтяную и газовую отрасль. В этом году Мексика открывает, и 160 блоков будет выставляться на аукционы. Конечно, это влияет на рынок, потому что колоссальные запасы в Мексике, особенно на шельфе, которые еще не освоены. Вот эти факторы, они все равно будут подталкивать к тому, что цена резко расти не будет.
- Как вы думаете, ОПЕК будет занимать и дальше выжидательную позицию или могут последовать какие-то решения? У них сессия на следующей неделе?
- Я не думаю. Наши аналитики, они не прогнозируют то, что ОПЕК изменит квоты в сторону уменьшения. Потому что сегодня стоят проблемы бюджета стран ОПЕК. Все-таки достаточно напряженная политическая ситуация в этих странах. Необходимы колоссальные средства, в том числе для приобретения вооружений. Поэтому объемы производства останутся на том же уровне. Увеличивать их, конечно, никто не будет, потому что это резко снизит цены на нефть, но и сокращать тоже не будет по тем причинам, которые я сказал до этого.
- Российские эксперты выражают озабоченность тем, что рост добычи сейчас опережает рост разведанных запасов. И в этом может возникнуть некий дисбаланс. Это, правда, в меньшей степени относится к компании "ЛУКойл", потому что большая часть ваших ресурсов относится к традиционным запасам, но тем не менее по другим компаниям такое беспокойство может возникнуть. И в связи с этим особенно актуальным становится вопрос о допуске компаний к геологоразведке, в частности к разведке на шельфе. Как скоро может решиться этот вопрос, каковы ваши интересы здесь?
- Мы действительно успешны, потому что мы последние годы компенсируем на 106-108% приростом запасов те объемы, которые мы производим. Особенно мы успешны на шельфе. На акватории Каспия мы смогли сформировать новую нефтегазовую провинцию, которую сегодня осваиваем, и в ближайшие 20 лет созданы рабочие места, это почти 20 тысяч человек будут работать на обустройстве месторождений Северного Каспия. Мы успешны в Балтике: открыли, снова сделали новое открытие на Балтике. Недавно был принят закон Государственной думой, Советом Федерации и подписан президентом, который дает возможность нашей компании активно работать на акватории Балтийского моря. Мы считаем, что это элементы, для того чтоб снять вообще ограничения. Я всегда повторял, что это нонсенс, когда собственным крупнейшим, имеющим опыт работы на шельфе, на глобальном рынке компаниям ограничивают работу на территории собственной страны. Каждая такая компания, особенно в топливно-энергетическом комплексе, она является национальной компанией Российской Федерации. Причем наше влияние на социальную жизнь в регионах огромно. Наше влияние на формирование бюджета огромно. Плюс ко всему лицензии, которые выдает государство на право поиска и разработки, они контролируются государством, прописывается абсолютно вся ответственность инвестора. Поэтому я считаю, что национальная безопасность ни в коем случае не повредит, если компания "ЛУКойл" начнет геологоразведку и в будущем разработку месторождений, расположенных на шельфе. Арктики, не Арктики - это абсолютно все равно. Технологии, они похожи. Поэтому, я думаю, что в ближайшее время этот вопрос будет обсуждаться и он найдет свое решение, потому что нелогично сегодня не решить его положительно.
- Но какой отрезок времени вам кажется оптимальным для решения этого вопроса, потому что примерно об этом же мы говорили года 2-3 назад, уже тогда эта проблема стояла.
- Я думаю, что уже сегодня министерство природы, министерство энергетики и высказывания вице-премьеров говорит о том, что готовится материал, я надеюсь, что осенью он будет представлен и правительству, и правительство представит его в аппарат президента.
- Ваши аналитики говорили о том, что при снижении цены за баррель нефти ниже 80 долларов уже станет вопрос о целесообразности добычи на Баженовской свите. В связи с этим возникает вопрос о необходимости государственной поддержки или государственном стимулировании. Чего вы ожидаете от грядущей налоговой реформы, других шагов?
- Мы сегодня добываем на территории России более 80% нефти из запасов, которые были подготовлены до 90-го года. Конечно, эти запасы находятся на завершающем четвертом этапе своей разработки. Сегодня мы все вовлекаем в эксплуатацию месторождения, которые в советский период времени были очень нерентабельные. Нам не нужна поддержка или установление льгот. Сегодня льготы устанавливаются, потому что нет законодательства. Правительство постоянно ищет пути, как стимулировать инвестиции в тот или иной географический регион или в тот или иной сложно технологически построенное месторождение. Сегодня есть, конечно, решение, и в будущем, я надеюсь, оно будет обсуждаться. Надо принять законодательство, которое позволит компаниям инвестировать в месторождения, которые, конечно, сегодня сложно построены. Тут требуются дополнительные капиталовложения. И уже чтобы налоговая система зависела от того конечного финансового результата, который компания показывает. Я не говорю о разделе продукции. Хотя эта методика одна из самых, наверное, совершенных для освоения новых месторождений.
- То есть налог на финансовый результат?
- Налог на финансовый результат, налог на добавленный доход, раздел продукции, финансовые. Но я в этих ситуациях всегда повторяю – мы не должны работать в ущерб бюджету Российской Федерации. То есть налоговая база должна сохраняться та, которая существует при формировании нового законодательства или при выделении тех или иных средств. Я прекрасно понимаю опасения Минфина. В наших инновациях видят одно – сокращение отчислений в бюджет Российской Федерации. Я не сторонник этого. Поэтому я уверен, что вот этот диалог, который сегодня ведется и внутри нашего министерства, и на межправкомиссиях, и на комиссиях по ТЭКу, который возглавляет вице-премьер Дворкович, они приведут к тому, что мы все вместе найдем механизм или хотя бы проведем эксперимент в течение 2-3 лет и тогда мы оценим, возможно это администрировать или нет, дает это эффект для государства или нет. Тогда будем принимать решение.
- А вы диалог с государством оцениваете как позитивный по необходимости или действительно видите какие-то правильные изменения в нужную сторону?
- Нет, у нас принято огромное количество сегодня законов, которые позволяют работать и на Крайнем Севере, и со сложно построенными месторождениями. Сегодня, я считаю, один из лучших законов в целом в мире, который дает возможность работать на акватории морей, принят в Российской Федерации, который стимулирует сегодня инвестиции. Почему мы так стремимся выйти в Арктику? Потому что налоговая база сегодня сформирована. Она нам понятна, предсказуема, и поэтому мы стремимся. То есть в эти годы диалог на площадке Союза промышленников и предпринимателей, на площадке правительственных комиссий, на площадке комиссий по ТЭКу при президенте Российской Федерации продвинули наше законодательство на тот уровень и тот рубеж, который сегодня позволяет нам работать и стабильно демонстрировать рост производства. Но надо ожидать то, что запасы истощаются. Надо работать на опережение. И поэтому мы говорим, давайте не будем принимать резких каких-то решений, а вести диалог с одной целью – подготовить и принять закон, который даст возможность нам развиваться и в полноте выплачивать в бюджет те средства, которые сегодня просчитывает тот же Минфин.
- Еще один внешний фактор, о котором мы не упомянули, - это западные санкции, антироссийские санкции. Для вас они прежде всего связаны с тем, что вы лишились доступа к импортному оборудованию. Как вы решаете эту проблему и как относитесь к кампании по импортозамещению, насколько она актуальна для нефтегазового сектора, насколько конкурентоспособны здесь отечественные производители?
- Компания "ЛУКойл", также как "Газпром", "Роснефть" и "Ростехнологии", тоже в списках санкционных находится. И санкционное сегодня ограничение, оно действует на ряд направлений. Это технологически запрещение работать на воде глубже 150 метров, это работа на сланцевых месторождениях и это работа в Арктике. Плюс есть финансовые, которые, снижение рейтинга, в том числе и компании "ЛУКойл", ограничивается доступ на финансовый рынок. И как вы сказали, это есть ряд позиций по оборудованию, которые нам ограничивает поставки товаров двойного назначения. Сегодня мы на 90% используем российское оборудование. Эта работа началась еще в конце 80-х годов, так называемая конверсия. Программа конверсии дала толчок для развития нефтепромыслового оборудования и перенос с территории Азербайджана и других республик на территорию Российской Федерации. В Оренбурге, в Перми начали выпускать на оборонных предприятиях уникальное оборудование, которое и сегодня производится и совершенствуется. Вот эти 10-15%, которые я говорю, это в основном телемеханика и автоматика, или точечные компрессорные станции, или насосное оборудование. Я надеюсь, что сегодня наши предприятия, в том числе и в Перми, уникальные машиностроительные заводы, которые сегодня с нами вместе разрабатывают новое оборудование, они для нас решат эту проблему.
- Но есть сложное оборудование, аналогов которому нет в России. Его приходится добывать, и приходится закупать, и приходится вести переговоры?
- Мы сегодня не чувствуем таких ограничений по тому оборудованию, которое нам нужно. Что касается геологоразведки, обустройства месторождения и модернизация нефтеперерабатывающих заводов, мы здесь такого жесткого какого-то ограничения не чувствуем.
- Ограничения по доступу на рынок капитала, на международные рынки капитала, и мы уже сказали о том, что сейчас на этом этапе вы смогли разрешить проблемы и пересчитать свои ресурсы, с тем чтобы не прибегать к существенным заимствованиям. Но как долго это может продолжаться и как это в итоге скажется на вашей инвестпрограмме?
- Мы все-таки подстраховались. Мы имеем договоренности и со "Сбербанком" почти на 90 миллиардов рублей. Мы имеем с "Альфа- банком" так называемые открытые линии, которые мы не используем сегодня, но которые мы можем использовать в любой момент по необходимости. Банк "Открытие" сегодня то же самое, построил и организовал для нас эти кредитные линии. То есть при необходимости мы, конечно, обратимся к нашим российским банкам за финансовой поддержкой. Я надеюсь, этого не произойдет, потому что все-таки ставки для промышленности и для частных людей, на территории России сегодня очень высокие. Даже нам, компании, которая имеет защищающий рейтинг, предлагают по ставке 15% и выше. Мы считаем, что, конечно, межбанковская ставка должна снижаться, чтобы дало возможность доступа к финансовому рынку Российской Федерации, особенно на сегодняшний момент, когда все предприятия ощущают дефицит средств, в том числе оборотных средств для реализации своих производственных программ.
- А азиатский финансовый рынок вы изучаете?
- Мы изучаем. Мы сегодня строим кредитную линию с корейскими банками для финансирования нашего газового проекта на территории Узбекистана. То есть мы достаточно хорошо работаем . И самое главное, рынок нас знает. Мы уже с Азиатским банком достаточно активно работали, у нас кредитная линия работает на территории Узбекистана, мы там успешно ей пользуемся.
- Но условия просто отличаются в лучшую сторону от тех, которые могут в силу объективных обстоятельств предоставить российские институты?
- Да, разумеется.
- Расскажите тогда о работе на внешних рынках. Есть Иран, открывается офис, снимаются санкции, Вы открыли там офис, вновь возобновили работу. Но как в лучших традициях, если где-то прибавится, где-то убавится, потому что сейчас приходится беспокоиться за Ирак.
- В Ираке я за последние два месяца уже третий раз встречался с премьер-министром Ирака. Это говорит о важности этого проекта для нашей компании. Наши инвестиции составили 5,7 миллиарда долларов. За эти пять лет. Но мы уже к сегодняшнему дню вернули свои 3,7 миллиарда долларов. Я надеюсь, что мы в этом году компенсируем все свои исторические затраты, начнем получать прибыль. То есть проект эффективен. То, что есть политическая нестабильность на севере, идут военные действия, к счастью, на южной части, где расположено наше месторождение, там в основном проживают шииты, там и социальная обстановка стабильная, и так называемая военно-политическая обстановка стабильная. То есть у нас не было эксцессов на месторождении, мы стабильно работаем. Более двух тысяч россиян сегодня работают на этом проекте и около пяти тысяч граждан Ирака. Что касается Ирана. В свое время мы открыли уникальное месторождение вместе с норвежскими нефтяными компаниями. К сожалению, после введения санкций мы вышли из этого проекта. Но наш офис там не закрывался. Мы продолжали аналитическую работу, ту работу, которая не запрещена была и санкциями. Сегодня у нас есть соглашение с национальной компанией Ирана. Мы изучаем сегодня будущие проекты, новые провинции. Я надеюсь, что после снятия ограничений мы достаточно будем хорошо подготовлены, чтоб активно приступить к инвестиционной деятельности на территории Ирана, который является одной из богатейших стран по запасам углеводородов.
- Расскажите тогда о вашем присутствии в Узбекистане, потому что, во-первых, насколько это поможет компании "ЛУКойл" увеличить объемы добываемого газа, а, во-вторых, это все-таки интересное взаимодействие и с китайцами, с компанией CNPC.
- Мы в основном сегодня имеем взаимодействие только с "Узбекнефтегазом", и поэтому президент Узбекистана сегодня санкционировал развитие нового нашего проекта: это обустройство и разработка месторождения Кандым. Это одно из крупнейших месторождений, открытых на сегодняшний момент на территории Узбекистана. Мы надеемся, и нас обязывает решение президента Узбекистана, в 2018 году ввести его в эксплуатацию. Есть еще ряд небольших месторождений, которые - мы уже ввели месторождение "Ранний Кандым". И сегодня на территории Узбекистана компания добывает более 4 миллиардов газа. В 2018-м мы будем добывать около 16 миллиардов. Большой объем. И конечно, наши узбекские партнеры, они сегодня основной объем этого газа поставляют на территорию Китая, потому что мы весь наш газ продаем "Узбекнефтегазу" и они уже дальше распоряжаются им. Но мы сполна получаем те средства, которые позволяют нам стабильно вести инвестиционную политику. Я хотел подчеркнуть: на территории Узбекистана вот все эти годы у компании были стабильные отношения и с нашими коллегами, и с теми людьми, которые контролировали наш проект. Наш проект, один из немногих на территории Узбекистана, – это "Продакшн Шеринг". Его администрирование сложно было и для Министерства экономики Узбекистана, и для министерства внешних связей. Но мы смогли построить систему четкого контроля и администрирования нашей деятельности на территории этой уникальной республики.
- А партнерство с Китаем? Что вам дал этот опыт, потому что здесь и как позитивный опыт, так и не очень?
- Ну, у нас в основном опыт с Китаем на территории Казахстана. У нас там два крупных проекта. Мы с двумя крупнейшими компаниями и с CNPC имеем совместное предприятие, и с Sinopec совместное предприятие. Да, у нас есть сегодня недопонимание. У нас нет плохих отношений. У нас есть недопонимание по дальнейшему продвижению нашего проекта, потому что мы подписали контракт, мы зафиксировали цену, мы продали свой актив. К сожалению, контракт был подписан, да, цена изменилась, мы понимаем. Но все-таки мы должны все выполнять свои контрактные обязательства. Сейчас идут консультации. Уверен, что мы в ближайшее время урегулируем это недопонимание.
- Без суда?
- Да, мы, скорее всего, заморозим судебное разбирательство. Я не говорю, что мы его отменим. Мы заморозим на период переговоров, которые должны нас вывести к взаимному пониманию, потому что мы - две крупные компании, мы будем продолжать сотрудничать на глобальном рынке, и поэтому нам надо эти вопросы урегулировать.
- Ваши европейские проекты, как вы сейчас их дифференцируете, потому что они разные, там есть еще и разные страны с разным отношением к России, с разной степенью влияния западных санкций. Часть все-таки приходится продавать. Это, например, заправки в Словакии, Венгрии и в Чехии, по-моему.
- Мы сейчас переосмысливаем свое присутствие на европейском рынке, производим реструктуризацию наших активов. Мы все-таки хотим интегрировать поток нефти с территории Российской Федерации на наши нефтеперерабатывающие заводы и там интегрировать эту продукцию в нашу розничную сеть. В каких-то странах мы усиливаем свое присутствие, из каких-то стран мы уходим путем продажи наших активов. Это общемировая практика. Сегодня все крупные компании занимаются этим постоянно в реальном времени. Поэтому мы продали свои активы в Венгрии, и Словакии, и Чехии, потому что они не интегрировались в нашу нефтепереработку. Мы были вынуждены продать, к сожалению, наши активы на Украине, потому что мы построили одну из лучших розничных сетей. Но последние политические события и отношение так называемых людей, особенно неадекватных людей к российским компаниям, они привели к тому, что мы сократили продажи через наши заправочные станции почти в семь раз.
- Продали австрийцам?
- Да. Мы выставили их на продажу, и австрийские фонды их выкупили. Мы считаем, что эта сеть даст возможность новому собственнику достаточно эффективно ее развивать. У нас есть еще крупный актив на территории Украины, это нефтехимический завод. Сейчас мы ведем консультацию с правительством Украины, для того чтобы запустить его в работу, когда будет стабильная ситуация вокруг российских компаний. Я надеюсь, что этот вопрос урегулируется в ближайшем будущем, потому что коллектив сегодня - почти три тысячи человек.
- Это, кстати, в Западной Украине где-то.
- Да, это в Ивано-Франковской области - три тысячи человек работающих там.
- Есть надежда на то, что удастся урегулировать, потому что, судя по заявлениям украинского правительства, они намерены национализировать все, что принадлежало России.
- Я считаю, что такой завод должны эксплуатировать специалисты высочайшего уровня. Мы смогли сформировать коллектив, который состоит из россиян и украинцев. У нас там не было ни одного эксцесса за весь этот период, хотя возглавляет завод гражданин России. То есть мы и с рабочими, и с инженерно-техническими работниками, и россиянами и украинцами достаточно имеем тесные контакты, и в коллективе у нас стабильная социальная атмосфера.
- То есть экономика все-таки, если есть необходимость и есть желание двух сторон, может превалировать над политикой даже в такие непростые времена?
- Конечно. И плюс здравый смысл.
- Какие ваши прогнозы на торжество здравого смысла в ближайшем будущем?
- Я уверен, что такие отрасли, как наша, они будут развиваться. Сегодня человечеству необходима энергия. Да, мы уверены сегодня, что будут активно инвестиции идти в альтернативные источники. В том числе мы инвестируем и в ветряную энергию, и солнечную. В компании создана отдельная структура, которая сегодня владеет гидроэлектростанциями, солнечными электростанциями, ветряные построены нами на территории Европейского союза. Поэтому я уверен, что на Украине стабилизируется ситуация, потому что тот актив, которым мы там обладаем сегодня, он должен приносить пользу, в том числе и украинскому народу. Поэтому я уверен в том, что Россия пройдет этот период, когда мы постоянно прогнозируем спад экономики. Сегодня наши инвестиции позволяют создавать каждый год около 2,5-3 тысяч рабочих мест. Компания только в этом году введет почти на 8,5 миллиардов основных фондов в нефтепереработке. Мы выполним все свои обязательства перед правительством в части модернизации заводов. Сейчас каждый месяц будет происходить вводы новых объектов компании. Мы четко выполняем те договоренности, те решения, которые нам трактует наше правительство. Поэтому мы очень оптимистично смотрим вперед.
Беседу провела ведущая ТК "Россия-24" Эвелина Закамская.
http://www.vestifinance.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу