7 июля 2017 banki.ru
Международная Ассоциация дипломированных сертифицированных бухгалтеров (АССА) опубликовала исследование уровня теневой экономики в 28 странах мира. Россия заняла почетное четвертое место по доле этой самой экономики в объеме ВВП страны с результатом 39%.
Выше нас оказались Азербайджан (67%), Нигерия (48%) и Украина (46%), ниже — Шри-Ланка и остальные. Наименьший показатель в этом рейтинге у США (7,8%). Средний показатель для мира определен в 22,6% совокупного глобального ВВП.
Что позитивно: это далеко не самая худшая оценка уровня серого бизнеса в России. Для 2015 года, например, Всемирный банк оценил степень непрозрачности российской экономики в 50% ВВП — то есть половина всего отечественного продукта производится за пределами контроля и надзора государственных органов, с него не платятся налоги и другие отчисления.
Разница, конечно, в методиках. Самое простое — сравнить финансовую активность, то есть банковские проводки, со статистикой Федеральной налоговой службы и таможенных органов. Та же самая налоговая оптимизация может не учитываться аналитиками как оптимизация, а записываться в теневой сектор целиком. Оттого и получается такое различие в оценках.
Скажем, исследователи не подвергают сомнению отчеты Росстата, согласно которым на серый сектор экономики работало 22,1% от общего числа занятых. Что же, получается, что производительность этих 22% в разы больше 78% увальней из официально зарегистрированных секторов и они производят 50% ВВП? Нет, конечно. Просто все учитывается по-разному. Некоторые хозяйки выплескивают воду из ведра, если заметят в нем нелегальную живность, а остальным достаточно выбросить лягушку, а воду употребить по назначению. Главное, домашним не говорить, из чего суп сварен.
В российском правительстве, например, как сообщило агентство «Прайм» со ссылкой на «высокопоставленного федерального чиновника», теневой сектор оценивают в те самые 22% ВВП. Скромно и с достоинством.
Но ведь и 22% на дороге не валяются — а тем более 39%, если в АССА не врут. Вопрос в том, как эти проценты добавить не просто к ВВП (они уже и так там), а к доходам государства в виде налогов и других платежей. И здесь Россия оказывается жертвой гигантомании.
Недавно посчитал, сколько налогов заплатили 50 крупнейших налогоплательщиков России в 2016 году в соответствии со своей консолидированной отчетностью, без учета НДФЛ и социальных взносов (надеюсь, этот проект скоро увидит свет). Оказалось — 42% всех корпоративных налогов. Десять крупнейших налогоплательщиков платят 36% всех корпоративных налогов. Одна «Роснефть» — 12%. В принципе, это все, что нужно знать о концентрации капитала в России, значении нефтегазовой составляющей в доходах консолидированного бюджета и развитии у нас малого и среднего бизнеса, который в развитых странах является основным плательщиком налогов.
Но в России малый и средний бизнес является в том числе и основным представителем теневой экономики, с которой государству не получается собрать налоги. А почему не получается? Да потому как раз, что при наличии межрегиональных специализированных инспекций, у которых на обслуживании находятся крупнейшие налогоплательщики, заниматься остальной мелочью нерационально. Легче увеличить налоговую нагрузку на крупную дичь — она-то все равно никуда не денется, — чем заниматься ловлей мух. Но налоговая нагрузка на российские нефтяные компании уже является одной из самых высоких в мире: по объемам налоговых платежей в бюджет «Роснефть», «Газпром» и «ЛУКОЙЛ» входят в десятку крупнейших нефтегазовых компаний планеты. Притом что по выручке в мировой топ-10 попадает только «Газпром». Например, налоговая нагрузка на «Роснефть» в 2016 году — 27,1% к выручке, а налоговая нагрузка на китайскую Sinopec, крупнейшую нефтегазовую компанию мира, — 13,1%, почти вдвое меньше.
Банки в этой истории с «неофициальным» бизнесом и налогами — естественный объект внимания государства. Во-первых, только они могут помочь вывести «серых» из тени, потому что видят все платежи и делают проводки. А во-вторых, банковская деятельность является следующей после нефтегазодобычи отраслью экономики по объемам налоговых платежей. Только после банков идут металлурги, связисты, транспортники и остальные. Поэтому от государства можно было бы ожидать после окончания расчистки сектора, когда останутся только проверенные и лояльные, попытаться привлечь банки в союзники в борьбе с серым бизнесом, как раньше их обязали бороться с черным. Ведь банки не хотят, чтобы налоговая нагрузка на финансовый сектор стала такой же рекордно высокой, как у нефтяников?
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Выше нас оказались Азербайджан (67%), Нигерия (48%) и Украина (46%), ниже — Шри-Ланка и остальные. Наименьший показатель в этом рейтинге у США (7,8%). Средний показатель для мира определен в 22,6% совокупного глобального ВВП.
Что позитивно: это далеко не самая худшая оценка уровня серого бизнеса в России. Для 2015 года, например, Всемирный банк оценил степень непрозрачности российской экономики в 50% ВВП — то есть половина всего отечественного продукта производится за пределами контроля и надзора государственных органов, с него не платятся налоги и другие отчисления.
Разница, конечно, в методиках. Самое простое — сравнить финансовую активность, то есть банковские проводки, со статистикой Федеральной налоговой службы и таможенных органов. Та же самая налоговая оптимизация может не учитываться аналитиками как оптимизация, а записываться в теневой сектор целиком. Оттого и получается такое различие в оценках.
Скажем, исследователи не подвергают сомнению отчеты Росстата, согласно которым на серый сектор экономики работало 22,1% от общего числа занятых. Что же, получается, что производительность этих 22% в разы больше 78% увальней из официально зарегистрированных секторов и они производят 50% ВВП? Нет, конечно. Просто все учитывается по-разному. Некоторые хозяйки выплескивают воду из ведра, если заметят в нем нелегальную живность, а остальным достаточно выбросить лягушку, а воду употребить по назначению. Главное, домашним не говорить, из чего суп сварен.
В российском правительстве, например, как сообщило агентство «Прайм» со ссылкой на «высокопоставленного федерального чиновника», теневой сектор оценивают в те самые 22% ВВП. Скромно и с достоинством.
Но ведь и 22% на дороге не валяются — а тем более 39%, если в АССА не врут. Вопрос в том, как эти проценты добавить не просто к ВВП (они уже и так там), а к доходам государства в виде налогов и других платежей. И здесь Россия оказывается жертвой гигантомании.
Недавно посчитал, сколько налогов заплатили 50 крупнейших налогоплательщиков России в 2016 году в соответствии со своей консолидированной отчетностью, без учета НДФЛ и социальных взносов (надеюсь, этот проект скоро увидит свет). Оказалось — 42% всех корпоративных налогов. Десять крупнейших налогоплательщиков платят 36% всех корпоративных налогов. Одна «Роснефть» — 12%. В принципе, это все, что нужно знать о концентрации капитала в России, значении нефтегазовой составляющей в доходах консолидированного бюджета и развитии у нас малого и среднего бизнеса, который в развитых странах является основным плательщиком налогов.
Но в России малый и средний бизнес является в том числе и основным представителем теневой экономики, с которой государству не получается собрать налоги. А почему не получается? Да потому как раз, что при наличии межрегиональных специализированных инспекций, у которых на обслуживании находятся крупнейшие налогоплательщики, заниматься остальной мелочью нерационально. Легче увеличить налоговую нагрузку на крупную дичь — она-то все равно никуда не денется, — чем заниматься ловлей мух. Но налоговая нагрузка на российские нефтяные компании уже является одной из самых высоких в мире: по объемам налоговых платежей в бюджет «Роснефть», «Газпром» и «ЛУКОЙЛ» входят в десятку крупнейших нефтегазовых компаний планеты. Притом что по выручке в мировой топ-10 попадает только «Газпром». Например, налоговая нагрузка на «Роснефть» в 2016 году — 27,1% к выручке, а налоговая нагрузка на китайскую Sinopec, крупнейшую нефтегазовую компанию мира, — 13,1%, почти вдвое меньше.
Банки в этой истории с «неофициальным» бизнесом и налогами — естественный объект внимания государства. Во-первых, только они могут помочь вывести «серых» из тени, потому что видят все платежи и делают проводки. А во-вторых, банковская деятельность является следующей после нефтегазодобычи отраслью экономики по объемам налоговых платежей. Только после банков идут металлурги, связисты, транспортники и остальные. Поэтому от государства можно было бы ожидать после окончания расчистки сектора, когда останутся только проверенные и лояльные, попытаться привлечь банки в союзники в борьбе с серым бизнесом, как раньше их обязали бороться с черным. Ведь банки не хотят, чтобы налоговая нагрузка на финансовый сектор стала такой же рекордно высокой, как у нефтяников?
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу