8 февраля 2021 Saxo Bank Якобсен Стин
За 227 лет регистрации биржевых цен сырьевой рынок входил в бычью фазу всего шесть раз. Команда стратегов Saxo Bank ожидает, что 2021 год ознаменует начало седьмой бычьей фазы.
Бычий сырьевой рынок – неотъемлемая часть нового долгосрочного режима высокой инфляции. Лишь немногие из инвесторов, ведущих профессиональную деятельность в настоящее время, были свидетелями подобного – последний раз эту фазу наблюдали более 40 лет назад. Важно отметить, что рост инфляции знаменует резкий разворот от нынешней эйфории на рынках активов, обусловленной отрицательными реальными ставками и самой мягкой денежно-кредитной политикой в истории.
Мы считаем, что в 2021 году данный тренд перетянет на себя большую часть внимания инвесторов. Подобное можно наблюдать в течение целого десятилетия. Ключевой движущей силой здесь является устойчивый ответ на пандемию, которая только усилила тенденции к неравенству, нараставшие с 1980-х годов и в последующие им три десятилетия глобализации. С настоящего момента мы увидим реальный сдвиг макропарадигмы, поскольку политический акцент сместится с традиционного обеспечения финансовой стабильности на наиболее востребованное сегодня обеспечение социальной стабильности.
Чтобы поддерживать финансовую стабильность, необходимо обеспечивать ликвидность и подвижность рынка, его способность возобновить кредитную экспансию. Одновременно нужно помнить про необходимость смягчения ущерба, который несет каждое завершение финансового цикла. С момента спасения фонда LTCM в 1998 году председателем ФРС Гринспеном, «регуляторная пилюля» выглядит примерно одинаково: комбинация смягчения финансовых условий с выкупом и спасением существующих активов создает эффект «просачивания», или, говоря языком экономистов, «эффект богатства». Однако есть и нежелательный побочный эффект – каждый цикл делает богатых еще богаче и противопоставляет класс рантье всем остальным, создавая глубокую пропасть неравенства.
В условиях пандемии COVID-19 пропасть стала еще глубже и, хотя влияние этого цикла на сверхбогатых похоже на то, что мы наблюдали ранее, правительства по всему миру с беспрецедентным усердием внедряют программы поддержки наиболее уязвимых субъектов экономики. Теперь приоритетом номер один является социальная стабильность.
Регуляторные меры для сохранения рабочих мест, предотвращения разорения малого бизнеса, поддержка повседневной жизни через сохранение уровня доходов или прямые стимуляционные выплаты – в итоге все это выглядит как вариации на тему безусловного базового дохода (UBI). Меры, принятые как ответ на кризис 2008-2009 годов, в текущей ситуации кажутся весьма скромными, и на этот раз правительства далеко не так быстро вернутся к режиму жесткой экономии, как это было после 2009 года. В прошлом цикле так было в США (что помогло Трампу получить президентское кресло), в Великобритании (что привело к Брекситу) или в Европе (что привело к экзистенциальному напряжению и глубокой депрессии на большей части периферии Евросоюза). В этот раз мы будем лицезреть поистине кейнсианские расходы, раздутые до масштабов, превосходящих даже воображение Кейна, благодаря современной денежной теории (MMT), в рамках которой деньги печатаются без каких-либо мыслей о долговых последствиях – только инфляция успокаивает жар, раскаленных печатных станков.
Парадигма социальной стабильности заключает в себе три основных цели: сокращение неравенства (и, как следствие, увеличение спроса), зеленая трансформация и улучшение инфраструктуры.
Первое следствие этого сдвига заключается в росте спроса, который стимулируется через выплаты малообеспеченным безусловного базового дохода: такие люди, как правило, сохраняют лишь небольшую часть своего дохода. Другим источником спроса становится зеленая трансформация, которая, однако, на начальных этапах совсем невыгодна без значительных субсидий со стороны государства. Кроме того, из-за режима жесткой экономии, последовавшего за кризисом 2008-2009 годов, сильно пострадали инфраструктурные инвестиции: дороги, мосты, электрическая и интернет-инфраструктура – список бесконечен.
Теперь поговорим об инфляции. Одним из важных аспектов такой политики вливания государственных и институциональных денег в экономику является реальная стоимость материальных и сырьевых ресурсов, необходимых для удовлетворения растущего потребительского спроса и осуществления огромных инвестиционных проектов. От продуктов питания и топлива до промышленных металлов и редких полезных ископаемых и материалов – производственных и добывающих мощностей нашей экономики будет недостаточно для удовлетворения растущего спроса, после многих лет низкой доходности и недоинвестированности. В частности, политический курс на развитие неэффективной зеленой энергетики приведет к значительному росту цен на энергоносители. Мы, наконец, пытаемся добиться реального прогресса в вопросе декарбонизации экономики.
Интересно, что электромобили, ставшие символом отказа от ископаемого топлива, требуют в четыре раза больше меди, чем обычные автомобили. Создание инфраструктуры для подзарядки электромобилей, не говоря уже об обеспечении их питания не за счет сжигания угля или газа, потребует еще больших ресурсов.
Даже цены ископаемое топливо, вероятно, резко вырастут, ведь сегодня лишь немногие осмеливаются инвестировать в эту сферу. Это означает, что при предельной стоимости доступного капитала в 10-15%, самая капиталоемкая сфера будет испытывать проблемы с наращиванием производства. Совокупный объем инвестиций в энергетическую отрасль сейчас составляет менее $300 млрд в год, причем нужно помнить, что данная сумма уходит на удовлетворение растущего спроса на электроэнергию. Для сравнения – 10 лет назад сумма ежегодных инвестиций составляла $900 млрд.
Если коротко, вот главные драйверы, которые будут определять развитие бычьего сырьевого рынка:
Дефицит предложения на фоне недоинвестированности и климатической повестки.
Рост потребления сырьевых ресурсов – зеленая трансформация будет к этому подталкивать.
Государственный бюджетный дефицит, который для достижения поставленной цели по полной ликвидации безработицы, должен сохраняться не менее десяти лет.
Возвышение Индии. К 2030 году население этой страны составит 1,5 млрд человек, из которых более половины будут в возрасте до 30 лет. Такой молодой демографический профиль резко контрастирует с китайским, там работоспособное население, наоборот, сокращается – отголосок политики «Одна семья – один ребенок». В период до 2030 года Индия будет потреблять все более значительную долю мировых ресурсов.
Отрицательные ключевые ставки (когда инфляция выше ключевой ставки). Сегодня многие думают, что только акции имеют какую-либо премию за риск, но сырьевые товары также ставят на это. В начале 2021 года 28 важнейших сырьевых товаров имеют положительную динамическую доходность, или, проще говоря, вам платят за владение товаром. Например, для железной руды разница в цене между текущей спотовой ценой и ценой января 2022 года на момент написания этой статьи превышает 38% (январь 2021 год (169) против января 2022 года (122)).
Реальный мир против цифрового мира. Пандемия сильно подтолкнула развитие онлайн-торговли. Спрос был слишком высок, чтобы инфраструктура могла за ним поспеть. Тарифы на доставку (для контейнеров) выросли на 400%, и, по нашим оценкам, расходы на завершающий этап доставки также вырастут, в среднем на 50%. Сложно не отставать при такой скорости преобразований — не хватает контейнеров, фургонов, автомобилей и водителей. Конечно, это только подстегнет инвесторов, что, в свою очередь, приведет к увеличению расходов на базовые ресурсы, такие как железная руда, сталь, кобальт, платина, палладий, серебро, медь и другие металлы.
Весь дискурс 2020 года вращался вокруг обсуждения зеленой трансформации как инвестиционной темы. Таков нарратив. Теперь, когда эти стремления и проекты нужно воплощать в жизнь, мы столкнемся со всеми ограничениями реального мира.
Для нас 2021 год — время встречи повестки зеленой трансформации, поддерживаемой стремлением государств осуществить трансформацию социальной парадигмы, с реальностью: мало предложения, несоответствие инфраструктуры, деловой мир, который был настолько занят виртуальностью, что забыл о реальности. Вы можете иметь лучший в мире интернет-продукт и продавать его миллионами, но удачи с возвратом инвестиций, если вы не умеете производить и доставлять товары.
Все заинтересованы в развитии инфраструктуры, в появлении большего количества ESG-проектов и климатической повестке дня. Подобно тому, как пандемия напомнила нам об уязвимости нашей, возможно, чрезмерно тонко настроенной, экономической системы, 2021 будет напоминать нам о том, как нужно жить, действовать и зарабатывать деньги в реальном мире.
Путешествуйте безопасно.
http://ru.tradingfloor.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Бычий сырьевой рынок – неотъемлемая часть нового долгосрочного режима высокой инфляции. Лишь немногие из инвесторов, ведущих профессиональную деятельность в настоящее время, были свидетелями подобного – последний раз эту фазу наблюдали более 40 лет назад. Важно отметить, что рост инфляции знаменует резкий разворот от нынешней эйфории на рынках активов, обусловленной отрицательными реальными ставками и самой мягкой денежно-кредитной политикой в истории.
Мы считаем, что в 2021 году данный тренд перетянет на себя большую часть внимания инвесторов. Подобное можно наблюдать в течение целого десятилетия. Ключевой движущей силой здесь является устойчивый ответ на пандемию, которая только усилила тенденции к неравенству, нараставшие с 1980-х годов и в последующие им три десятилетия глобализации. С настоящего момента мы увидим реальный сдвиг макропарадигмы, поскольку политический акцент сместится с традиционного обеспечения финансовой стабильности на наиболее востребованное сегодня обеспечение социальной стабильности.
Чтобы поддерживать финансовую стабильность, необходимо обеспечивать ликвидность и подвижность рынка, его способность возобновить кредитную экспансию. Одновременно нужно помнить про необходимость смягчения ущерба, который несет каждое завершение финансового цикла. С момента спасения фонда LTCM в 1998 году председателем ФРС Гринспеном, «регуляторная пилюля» выглядит примерно одинаково: комбинация смягчения финансовых условий с выкупом и спасением существующих активов создает эффект «просачивания», или, говоря языком экономистов, «эффект богатства». Однако есть и нежелательный побочный эффект – каждый цикл делает богатых еще богаче и противопоставляет класс рантье всем остальным, создавая глубокую пропасть неравенства.
В условиях пандемии COVID-19 пропасть стала еще глубже и, хотя влияние этого цикла на сверхбогатых похоже на то, что мы наблюдали ранее, правительства по всему миру с беспрецедентным усердием внедряют программы поддержки наиболее уязвимых субъектов экономики. Теперь приоритетом номер один является социальная стабильность.
Регуляторные меры для сохранения рабочих мест, предотвращения разорения малого бизнеса, поддержка повседневной жизни через сохранение уровня доходов или прямые стимуляционные выплаты – в итоге все это выглядит как вариации на тему безусловного базового дохода (UBI). Меры, принятые как ответ на кризис 2008-2009 годов, в текущей ситуации кажутся весьма скромными, и на этот раз правительства далеко не так быстро вернутся к режиму жесткой экономии, как это было после 2009 года. В прошлом цикле так было в США (что помогло Трампу получить президентское кресло), в Великобритании (что привело к Брекситу) или в Европе (что привело к экзистенциальному напряжению и глубокой депрессии на большей части периферии Евросоюза). В этот раз мы будем лицезреть поистине кейнсианские расходы, раздутые до масштабов, превосходящих даже воображение Кейна, благодаря современной денежной теории (MMT), в рамках которой деньги печатаются без каких-либо мыслей о долговых последствиях – только инфляция успокаивает жар, раскаленных печатных станков.
Парадигма социальной стабильности заключает в себе три основных цели: сокращение неравенства (и, как следствие, увеличение спроса), зеленая трансформация и улучшение инфраструктуры.
Первое следствие этого сдвига заключается в росте спроса, который стимулируется через выплаты малообеспеченным безусловного базового дохода: такие люди, как правило, сохраняют лишь небольшую часть своего дохода. Другим источником спроса становится зеленая трансформация, которая, однако, на начальных этапах совсем невыгодна без значительных субсидий со стороны государства. Кроме того, из-за режима жесткой экономии, последовавшего за кризисом 2008-2009 годов, сильно пострадали инфраструктурные инвестиции: дороги, мосты, электрическая и интернет-инфраструктура – список бесконечен.
Теперь поговорим об инфляции. Одним из важных аспектов такой политики вливания государственных и институциональных денег в экономику является реальная стоимость материальных и сырьевых ресурсов, необходимых для удовлетворения растущего потребительского спроса и осуществления огромных инвестиционных проектов. От продуктов питания и топлива до промышленных металлов и редких полезных ископаемых и материалов – производственных и добывающих мощностей нашей экономики будет недостаточно для удовлетворения растущего спроса, после многих лет низкой доходности и недоинвестированности. В частности, политический курс на развитие неэффективной зеленой энергетики приведет к значительному росту цен на энергоносители. Мы, наконец, пытаемся добиться реального прогресса в вопросе декарбонизации экономики.
Интересно, что электромобили, ставшие символом отказа от ископаемого топлива, требуют в четыре раза больше меди, чем обычные автомобили. Создание инфраструктуры для подзарядки электромобилей, не говоря уже об обеспечении их питания не за счет сжигания угля или газа, потребует еще больших ресурсов.
Даже цены ископаемое топливо, вероятно, резко вырастут, ведь сегодня лишь немногие осмеливаются инвестировать в эту сферу. Это означает, что при предельной стоимости доступного капитала в 10-15%, самая капиталоемкая сфера будет испытывать проблемы с наращиванием производства. Совокупный объем инвестиций в энергетическую отрасль сейчас составляет менее $300 млрд в год, причем нужно помнить, что данная сумма уходит на удовлетворение растущего спроса на электроэнергию. Для сравнения – 10 лет назад сумма ежегодных инвестиций составляла $900 млрд.
Если коротко, вот главные драйверы, которые будут определять развитие бычьего сырьевого рынка:
Дефицит предложения на фоне недоинвестированности и климатической повестки.
Рост потребления сырьевых ресурсов – зеленая трансформация будет к этому подталкивать.
Государственный бюджетный дефицит, который для достижения поставленной цели по полной ликвидации безработицы, должен сохраняться не менее десяти лет.
Возвышение Индии. К 2030 году население этой страны составит 1,5 млрд человек, из которых более половины будут в возрасте до 30 лет. Такой молодой демографический профиль резко контрастирует с китайским, там работоспособное население, наоборот, сокращается – отголосок политики «Одна семья – один ребенок». В период до 2030 года Индия будет потреблять все более значительную долю мировых ресурсов.
Отрицательные ключевые ставки (когда инфляция выше ключевой ставки). Сегодня многие думают, что только акции имеют какую-либо премию за риск, но сырьевые товары также ставят на это. В начале 2021 года 28 важнейших сырьевых товаров имеют положительную динамическую доходность, или, проще говоря, вам платят за владение товаром. Например, для железной руды разница в цене между текущей спотовой ценой и ценой января 2022 года на момент написания этой статьи превышает 38% (январь 2021 год (169) против января 2022 года (122)).
Реальный мир против цифрового мира. Пандемия сильно подтолкнула развитие онлайн-торговли. Спрос был слишком высок, чтобы инфраструктура могла за ним поспеть. Тарифы на доставку (для контейнеров) выросли на 400%, и, по нашим оценкам, расходы на завершающий этап доставки также вырастут, в среднем на 50%. Сложно не отставать при такой скорости преобразований — не хватает контейнеров, фургонов, автомобилей и водителей. Конечно, это только подстегнет инвесторов, что, в свою очередь, приведет к увеличению расходов на базовые ресурсы, такие как железная руда, сталь, кобальт, платина, палладий, серебро, медь и другие металлы.
Весь дискурс 2020 года вращался вокруг обсуждения зеленой трансформации как инвестиционной темы. Таков нарратив. Теперь, когда эти стремления и проекты нужно воплощать в жизнь, мы столкнемся со всеми ограничениями реального мира.
Для нас 2021 год — время встречи повестки зеленой трансформации, поддерживаемой стремлением государств осуществить трансформацию социальной парадигмы, с реальностью: мало предложения, несоответствие инфраструктуры, деловой мир, который был настолько занят виртуальностью, что забыл о реальности. Вы можете иметь лучший в мире интернет-продукт и продавать его миллионами, но удачи с возвратом инвестиций, если вы не умеете производить и доставлять товары.
Все заинтересованы в развитии инфраструктуры, в появлении большего количества ESG-проектов и климатической повестке дня. Подобно тому, как пандемия напомнила нам об уязвимости нашей, возможно, чрезмерно тонко настроенной, экономической системы, 2021 будет напоминать нам о том, как нужно жить, действовать и зарабатывать деньги в реальном мире.
Путешествуйте безопасно.
http://ru.tradingfloor.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter