3 мая 2015 Вести Экономика
В условиях волатильного рынка ведущие горнодобывающие компании стараются уменьшить затраты на производство и повысить его эффективность. Так, угольная компания "Распадская" по итогам прошлого года сэкономила более 400 млн руб., а себестоимость добычи снизилась на 18%. О перспективах российских горнодобывающих предприятий на мировой арене и о новых рынках сбыта угля в интервью рассказал вице-президент "Евраза", руководитель дивизиона "Уголь" Сергей Степанов.
Сергей Станиславович, добрый день! Недавно компании "Евраз" объявила о том, что объединяет два своих угольных актива - "Южкузбассуголь" и "Распадскую" - на операционном уровне. Каковы планы и зачем это было сделано?
- Для объединения. Я думаю, что там у нас есть две главных причины. Первая - география, то есть фактически шахты находятся в одном регионе. Расстояние между шахтами "Южкузбассугля" и между шахтами в Новокузнецком и Междуреченском примерно одинаковое. Это один производственный узел, находящийся в одной области. С едиными органами надзора. Очень многие процессы идут практически одинаково. Второе - это синергия. То есть между двумя крупными активами, каждый из которых производит чуть больше 10 миллионов тонн угля, очевидно, есть производственная синергия, синергия по затратам, возможности перебрасывать лучших людей с одного предприятия на другое. Поэтому намного удобнее и логичнее объединить на управленческом уровне два этих предприятия, чтобы максимально полно использовать всю эту ситуацию.
- Если говорить про шахту "Распадская", то, к сожалению, многим она известна по трагическим событиям 2010 года. Позже "Евраз" стала владельцем контрольного пакета акций компании. Скажите, пожалуйста, какие были сделаны изменения и как была проведена модернизация для безопасности на этой шахте?
- "Распадская" известна все равно - и в первую очередь как одно из самых современных предприятий России. Это первое предприятие, которое привезло наиболее производительную технику. Поэтому модернизация по безопасности - то, что мы видели, что вложения по безопасности всегда осуществлялись. Главные изменения, которые произошли не только по шахте, но и, наверное, по многим шахтам Кузбасса, первое - это режим проветривания. На другом уровне и с другими затратами сейчас осуществляют разработаны и внедрены схемы проветривания: дегазация, другие методы дегазации более эффективные. То есть метан выкачивается из-под земли сразу на поверхность, часть метана, и это делает добычу значительно более безопасной. Азот закачивается в выработанное пространство, азотная пена, и препятствует попаданию туда кислорода. Ну, это, наверное, три самых крупных мероприятия, плюс работа с людьми. У нас 10-20 ключевых руководителей имеют график встреч, у нас есть график тренингов, график занятия на полигоне. Мы стараемся максимально работать с нашим персоналом именно для разработки каких-то стандартных режимов работы. То есть стандартная работа человека, предусматривающая безопасное выполнение всех главных операций.
- Сегодня "Распадская" полностью восстановлена и впервые сейчас заработала уже с четырьмя лавами. Каковы планы по добыче и планируете ли вы в дальнейшем увеличивать объемы добычи?
- В 2015 году мы остаемся по шахте "Распадская" на четырех лавах. Дальше вопрос стратегии. Почему? Потому что, если мы хотим увеличивать объемы добычи, мы можем увеличить их на разрезе. На разрезе мы видим возможности сделать это быстрее и безопаснее. Поэтому вопрос соотношения открытый добычи подземной - это вопрос, который стоит у нас, стратегический начиная с 2016 года и далее. Поэтому, с одной стороны, мы видим, что эти объемы, которые есть сегодня, они дают жизнь с точки зрения экономики и шахте "Распадской", и всей распадской угольной компании. С другой стороны, развивать ли дальше - это вопрос. Вопрос и рынка, и вопрос технологической опции. Какая опция наиболее правильная. Нужно посмотреть до конца этого года.
- Если говорить в целом про угольный рынок, как сегодня обстоят дела?
- На мой взгляд, угольный рынок в целом чувствует себя нормально. Мы видим, что есть разные угли, разные сегменты. Есть уголь марки "Ж", по которому мы видим баланс. Мы видим, что спрос примерно равен предложению. Этот уголь потребляется в больших объемах и достаточно хорошо. Есть угли марки "К" и "КО", который традиционно пользуется высоким спросом, и запасов и производства не так много в России. Этот рынок слегка дефицитный. То есть, поэтому все, что мы можем произвести в сегментах "Ж", "К" и "КО", как правило, сбывается. Сбывается, продается по тем рыночным ценам, которые мы видим сейчас. Здесь проблемы не возникает. Есть уголь марки "КС", который в настоящий момент является слегка дефицитным. И тоже мы пытаемся увеличить его производство, чтобы закрыть потребности клиентов. "КС" периодически переходит в профицитный уголь. Но последние 6 месяцев мы видим достаточно четкий дефицит, и заявки превышают по крайней мере наши производственные возможности. Значит, есть уголь марки "ГЖ", есть четвертый сегмент. По "ГЖ", на мой взгляд, рынок сейчас в России профицитный, и значительная часть этого угля едет на экспорт. Эффективность экспорта, она зависит от рынка, куда вы продаете, и, конечно, от курса рубля. Поэтому по "ГЖ" это, наверное, единственный сегмент, который требует определенных действий. То есть требует работы в Юго-Восточной Азии, потому что объемы производства "ГЖ" традиционно в России настолько большие, что без экспорта продать этот уголь сложно.
- Как российские компании сегодня себя чувствуют на этом глобальном рынке? Какова конъюнктура?
- Российская экспортная часть сейчас находится в достаточно хорошем состоянии с точки зрения спроса и с точки зрения цен. Поэтому наша задача - понять, что делать с профицитный углем "ГЖ", справиться с давлением поставщиков запасных частей на импортное оборудование, опять же из-за девальвации и с прочими вызовами, которые нам может сулить некая финансовая турбулентность последних шести месяцев.
- Вы уже сегодня не единожды говорили про экспорт. И, безусловно, сегодня среди приоритетов вы называли экспорт в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Насколько мне известно, сегодня "Евраз" поставляет довольно большое количество угля в Китай, Японию и Южную Корею. Планируете ли вы наращивать объемы экспорта в эти страны, который я обозначила, и есть ли какие-то новые рынки, на которые компания хочет выйти в дальнейшем?
- Да, мы бы хотели, конечно, увеличивать свою долю на этих рынках. Но опять же тут движение взаимное. Мы ведем активную работу в Японии, Корее, Китае. Наверное, все-таки наше будущее будет зависеть от тех клиентов, которые наработаны уже сегодня: Япония, Корея. Сможем ли мы там увеличить долю, насколько сможем. Как я говорю, рынки достаточно консервативные. Мы знаем, допустим, российского поставщика, который продает в одну и ту же компанию один и тот же объем одному и тому же менеджеру уже 10 лет. И мы наблюдаем долгосрочную японскую философию в действии. Что никаких изменений не происходит, если все идет нормально. Поэтому это и плюс, и минус. Есть плюс, что если ты уже туда попал и удовлетворяешь клиента, у тебя все будет хорошо. Минус - что просто зайти и продать огромные объемы сложно. Другой рынок – Китай. Но я думаю, точно так же ваш успех зависит от развития отношений с тремя-пятью крупными клиентами. Мы сейчас находимся, я думаю, в процессе. Если брать 2012-2013 год, у "Распадской" просто не было угля, чтобы быть представленной на этих рынках. То есть поддерживались минимальные объемы. 2014 год уже более хороший с точки зрения объемов: какие-то объемы поехали, эти рынки потребляли эти объемы. В 2015 году мы уже нарастили объемы настолько, что требуются, действительно, большие усилия, чтобы качественно их продавать.
- И все же про новые рынки в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Есть ли уже какие-то планы? Может быть, первые договоренности?
- Новый рынок - это вопрос цены и риски. Индия - новый рынок. Но цена Индии плюс логистика вызывают вопрос пока. Других крупных рынков больше нет.
- Если перейти от темы глобальных рынков к недавней новости. "Евраз" запустил в работу первую лаву восточного блока шахты "Алардинская". Инвестиции компании составили более 1 миллиарда рублей в этот проект. Так все же, каковы планы по добыче?
- После того как "Евраз" в 2007 году получил в полное управление, в полную собственность, "Южкузбассуголь" увеличила объемы примерно с полутора миллионов до 3 миллионов тонн в год. То есть восточный блок - это возможность поддерживать 3 миллиона, поскольку запасы на основном поле практически выработаны. Мы продаем часть этого угля на комбинат "Евраза". Но я думаю, что не менее половины угля на рынок.
Беседу провела ведущая ТК "Россия-24" Александра Суворова.
http://www.vestifinance.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Сергей Станиславович, добрый день! Недавно компании "Евраз" объявила о том, что объединяет два своих угольных актива - "Южкузбассуголь" и "Распадскую" - на операционном уровне. Каковы планы и зачем это было сделано?
- Для объединения. Я думаю, что там у нас есть две главных причины. Первая - география, то есть фактически шахты находятся в одном регионе. Расстояние между шахтами "Южкузбассугля" и между шахтами в Новокузнецком и Междуреченском примерно одинаковое. Это один производственный узел, находящийся в одной области. С едиными органами надзора. Очень многие процессы идут практически одинаково. Второе - это синергия. То есть между двумя крупными активами, каждый из которых производит чуть больше 10 миллионов тонн угля, очевидно, есть производственная синергия, синергия по затратам, возможности перебрасывать лучших людей с одного предприятия на другое. Поэтому намного удобнее и логичнее объединить на управленческом уровне два этих предприятия, чтобы максимально полно использовать всю эту ситуацию.
- Если говорить про шахту "Распадская", то, к сожалению, многим она известна по трагическим событиям 2010 года. Позже "Евраз" стала владельцем контрольного пакета акций компании. Скажите, пожалуйста, какие были сделаны изменения и как была проведена модернизация для безопасности на этой шахте?
- "Распадская" известна все равно - и в первую очередь как одно из самых современных предприятий России. Это первое предприятие, которое привезло наиболее производительную технику. Поэтому модернизация по безопасности - то, что мы видели, что вложения по безопасности всегда осуществлялись. Главные изменения, которые произошли не только по шахте, но и, наверное, по многим шахтам Кузбасса, первое - это режим проветривания. На другом уровне и с другими затратами сейчас осуществляют разработаны и внедрены схемы проветривания: дегазация, другие методы дегазации более эффективные. То есть метан выкачивается из-под земли сразу на поверхность, часть метана, и это делает добычу значительно более безопасной. Азот закачивается в выработанное пространство, азотная пена, и препятствует попаданию туда кислорода. Ну, это, наверное, три самых крупных мероприятия, плюс работа с людьми. У нас 10-20 ключевых руководителей имеют график встреч, у нас есть график тренингов, график занятия на полигоне. Мы стараемся максимально работать с нашим персоналом именно для разработки каких-то стандартных режимов работы. То есть стандартная работа человека, предусматривающая безопасное выполнение всех главных операций.
- Сегодня "Распадская" полностью восстановлена и впервые сейчас заработала уже с четырьмя лавами. Каковы планы по добыче и планируете ли вы в дальнейшем увеличивать объемы добычи?
- В 2015 году мы остаемся по шахте "Распадская" на четырех лавах. Дальше вопрос стратегии. Почему? Потому что, если мы хотим увеличивать объемы добычи, мы можем увеличить их на разрезе. На разрезе мы видим возможности сделать это быстрее и безопаснее. Поэтому вопрос соотношения открытый добычи подземной - это вопрос, который стоит у нас, стратегический начиная с 2016 года и далее. Поэтому, с одной стороны, мы видим, что эти объемы, которые есть сегодня, они дают жизнь с точки зрения экономики и шахте "Распадской", и всей распадской угольной компании. С другой стороны, развивать ли дальше - это вопрос. Вопрос и рынка, и вопрос технологической опции. Какая опция наиболее правильная. Нужно посмотреть до конца этого года.
- Если говорить в целом про угольный рынок, как сегодня обстоят дела?
- На мой взгляд, угольный рынок в целом чувствует себя нормально. Мы видим, что есть разные угли, разные сегменты. Есть уголь марки "Ж", по которому мы видим баланс. Мы видим, что спрос примерно равен предложению. Этот уголь потребляется в больших объемах и достаточно хорошо. Есть угли марки "К" и "КО", который традиционно пользуется высоким спросом, и запасов и производства не так много в России. Этот рынок слегка дефицитный. То есть, поэтому все, что мы можем произвести в сегментах "Ж", "К" и "КО", как правило, сбывается. Сбывается, продается по тем рыночным ценам, которые мы видим сейчас. Здесь проблемы не возникает. Есть уголь марки "КС", который в настоящий момент является слегка дефицитным. И тоже мы пытаемся увеличить его производство, чтобы закрыть потребности клиентов. "КС" периодически переходит в профицитный уголь. Но последние 6 месяцев мы видим достаточно четкий дефицит, и заявки превышают по крайней мере наши производственные возможности. Значит, есть уголь марки "ГЖ", есть четвертый сегмент. По "ГЖ", на мой взгляд, рынок сейчас в России профицитный, и значительная часть этого угля едет на экспорт. Эффективность экспорта, она зависит от рынка, куда вы продаете, и, конечно, от курса рубля. Поэтому по "ГЖ" это, наверное, единственный сегмент, который требует определенных действий. То есть требует работы в Юго-Восточной Азии, потому что объемы производства "ГЖ" традиционно в России настолько большие, что без экспорта продать этот уголь сложно.
- Как российские компании сегодня себя чувствуют на этом глобальном рынке? Какова конъюнктура?
- Российская экспортная часть сейчас находится в достаточно хорошем состоянии с точки зрения спроса и с точки зрения цен. Поэтому наша задача - понять, что делать с профицитный углем "ГЖ", справиться с давлением поставщиков запасных частей на импортное оборудование, опять же из-за девальвации и с прочими вызовами, которые нам может сулить некая финансовая турбулентность последних шести месяцев.
- Вы уже сегодня не единожды говорили про экспорт. И, безусловно, сегодня среди приоритетов вы называли экспорт в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Насколько мне известно, сегодня "Евраз" поставляет довольно большое количество угля в Китай, Японию и Южную Корею. Планируете ли вы наращивать объемы экспорта в эти страны, который я обозначила, и есть ли какие-то новые рынки, на которые компания хочет выйти в дальнейшем?
- Да, мы бы хотели, конечно, увеличивать свою долю на этих рынках. Но опять же тут движение взаимное. Мы ведем активную работу в Японии, Корее, Китае. Наверное, все-таки наше будущее будет зависеть от тех клиентов, которые наработаны уже сегодня: Япония, Корея. Сможем ли мы там увеличить долю, насколько сможем. Как я говорю, рынки достаточно консервативные. Мы знаем, допустим, российского поставщика, который продает в одну и ту же компанию один и тот же объем одному и тому же менеджеру уже 10 лет. И мы наблюдаем долгосрочную японскую философию в действии. Что никаких изменений не происходит, если все идет нормально. Поэтому это и плюс, и минус. Есть плюс, что если ты уже туда попал и удовлетворяешь клиента, у тебя все будет хорошо. Минус - что просто зайти и продать огромные объемы сложно. Другой рынок – Китай. Но я думаю, точно так же ваш успех зависит от развития отношений с тремя-пятью крупными клиентами. Мы сейчас находимся, я думаю, в процессе. Если брать 2012-2013 год, у "Распадской" просто не было угля, чтобы быть представленной на этих рынках. То есть поддерживались минимальные объемы. 2014 год уже более хороший с точки зрения объемов: какие-то объемы поехали, эти рынки потребляли эти объемы. В 2015 году мы уже нарастили объемы настолько, что требуются, действительно, большие усилия, чтобы качественно их продавать.
- И все же про новые рынки в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Есть ли уже какие-то планы? Может быть, первые договоренности?
- Новый рынок - это вопрос цены и риски. Индия - новый рынок. Но цена Индии плюс логистика вызывают вопрос пока. Других крупных рынков больше нет.
- Если перейти от темы глобальных рынков к недавней новости. "Евраз" запустил в работу первую лаву восточного блока шахты "Алардинская". Инвестиции компании составили более 1 миллиарда рублей в этот проект. Так все же, каковы планы по добыче?
- После того как "Евраз" в 2007 году получил в полное управление, в полную собственность, "Южкузбассуголь" увеличила объемы примерно с полутора миллионов до 3 миллионов тонн в год. То есть восточный блок - это возможность поддерживать 3 миллиона, поскольку запасы на основном поле практически выработаны. Мы продаем часть этого угля на комбинат "Евраза". Но я думаю, что не менее половины угля на рынок.
Беседу провела ведущая ТК "Россия-24" Александра Суворова.
http://www.vestifinance.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter