19 июня 2015 Живой журнал Журавлев Сергей
1. В июньском выпуске Демоскоп опубликовал небольшой отчёт о заседании Демографической секции Центрального Дома ученых РАН 28 мая, где с докладом «Демографические потери СССР и России в первой половине XX века» выступил Александр Бабёнышев. (За наводку на публикацию спасибо demographer).
Докладчик, в прошлом преподаватель и исследователь в Гарвардском и Бостонском ун-тах – сам по себе личность с весьма нестандартной судьбой, о чем можно посмотреть по ссылке в wiki – в 1989г., уже эмигрировав в США, выпустил под псевдонимом Сергей Максудов в издательстве другого правозащитника, Валерия Чалидзе, книгу «Потери населения СССР», сразу же ставшую классикой жанра. (Доступна для скачивания на сайте автора.) В частности, она обильно цитируется в другой классической монографии «Население Советского Союза 1922-1991» Е.М. Андреева и коллег (далее - АДХ, СССР 1922-91), вышедшей 4-мя годами позже.
2. Среди прочего, в АДХ приводится расчет общей численности (26.6 млн.) и половозрастной структуры людских потерь за 4.5 года, включающих в себя ВОВ (с середины 1941 по начало 1946). (На графике – это интервал между гипотетической и фактической численностью на начало 1946, тогда как интервал между 1941 и гипот. 1946 отнесен на «нормальную» смертность.) Под людскими потерями понимается сумма: (а) погибших в результате военных действий; (б) умерших в результате повышенного уровня смертности из-за ухудшения условий жизни и медицинской помощи, стрессов, истощения и т.п. (в сравнении с условиями мирного времени); (б) чистой эмиграции.
Показатель людских потерь (ЛП) занимает промежуточное положение между прямыми военными потерями и полными демографическими потерями, в которые включается «недород» в военные и послевоенные годы, а иногда – и «демографическое эхо» войны различных порядков. Напр. на графике справа – совсем примитивный, «школьный» расчет таких потерь из общих к-тов рождаемости и смертности накануне войны.
Демографы, конечно, так примитивно не считают, а используют те или иные модели возрастной структуры смертности и рождаемости. Юбилейный сборник Росстата дает цифру полных потерь с учетом «недорода» в 39.3 млн. для СССР в целом, в т.ч. в РФ – 19.8, из них 12.9 – собственно ЛП без учета дополнительной детской смертности в возрасте 0-4 лет (т.е. примерно половина от соотв. потерь СССР в 25.5 млн.). Тем не менее, даже и изощрённая модель всегда остается лишь моделью с определёнными предпосылками.
Наиболее уязвимым местом в модели АДХ является использование довоенных параметров возрастной смертности для отделения «нормальной» смертности от «избыточной». Однако легко заметить, что в условиях демографической катастрофы показатели «нормальной» смертности должны в той или иной мере снизиться. В результате, например, практически уже ставшая официальной цифра ЛП в 26.6 млн. даёт скорее их нижнюю оценку. Это, поясняется, например, тут и тут, а тут есть ссылка на работы, где делается попытка, если не поправить оценку АДХ, что вряд ли будет когда-либо возможно, то хотя бы дать для нее некие доверительные интервалы.
К тому же в расчетах АДХ в качестве «нормального» смоделированы параметры 1940г., который по сути также уже был военным. СССР, воюя в неформальном союзе с Германией, которая в представлении тогдашнего руководства играла примерно такую же роль, как в сознании нынешнего Китай – «луч света» в гнилом царстве объявившего нам бойкот Запада, покорил 6 держав с населением 20 млн. чел. Не считая также неформальной войны с Манчжоу-го. Пакт М-Р 23 августа 1939 привел к правительственному кризису и отставке правительства Японии, что у нас объявили победой при Халхин-Голе. Из-за повышенной смертности в результате боевых действий и падения рождаемости, естественный прирост населения в 1940г. на 1 млн. чел. меньше, чем в предыдущем 1939. И это также вносит искажения в расчет избыточной смертности.
3. Цифры Бабёнышева структурируют ЛП в другом разрезе – по характеру потерь (военные, мирных жителей) и по территориям (оккупированная, свободная). В отношении последнего имеются крайне разноречивые оценки, например, Г. Ф. Кривошеев (ред.) («Россия и СССР в войнах XX века») относит более половины ЛП - 13.7 млн. (табл. 118) - на потери гражданского населения на оккупированной территории, представляя её тем самым, как некую грандиозную «фабрику смерти». С другой стороны, на Демоскопе выложены расчеты о. Николая Савченко, согласно которым на оккупированные территории приходится лишь 1/3 ЛП (без учета родившихся после 1939г.)
Демографические потери Вооруженных Сил СССР, учтенные в оперативном порядке штабами всех инстанций и военно-медицинскими учреждениями, в 8.6684 млн. чел., приведенные в книге, также явно не отражают всех «фронтовых» ЛП, в частности, ополченцев и «маршевых пополнений». Так, потери мужчин в призывных возрастах (15-54лет) – 16.73 млн. по расчетам АДХ – почти вдвое больше. И если примерно оценить «фронтовые потери» как превышение мужских ЛП в этих возрастах над женскими (что, конечно, очень грубо и произвольно, т.к. женщины в СССР частично мобилизовывались на военную службу и гибли на фронте, с другой стороны, «тыловая» смертность среди мужчин могла отличаться от женской), то это даёт порядок «фронтовых» потерь в 12.8 млн.
Замечу, кстати, в скобках, что мужские ЛП СССР в призывных возрастах почти равняются всему мужскому населению Германии в призывном возрасте по переписи 1939г. (19.354 млн., включая инвалидов и невоеннообязанных, с Австрией, но без Эльзаса и иных вошедших после 1939г. в состав Рейха территорий). На территории СССР (в границах 1946-91гг.) к призывным возрастам относились ок. 56 млн. мужчин – почти втрое больше. Но из-за быстрого отступления Красной армии реальный мобилизационный потенциал к моменту объявления второй всеобщей волны мобилизации был уже значительно меньше (10 августа, до этого призыв распространялся лишь на имеющих мобпредписания военнообязанных 1905-18гг. рожд. в 14 из 16 военных округов).
В расчетах Бабёнышева на прямые военные потери падает 12.2 млн., в т.ч. 1 млн. – мирные жители, погибшие в ходе боев, 0.1 млн. – партизаны Прибалтики и Зап. Украины, воевавшие против советских войск, и 0.2 млн. – расстрелянных в армии своими (по данным Кривошеева -135 тыс. по приговорам военно-полевых судов). ЛП гражданского населения на оккупированной /блокированной территории оценены в 7.1 млн. чел. (3.5 млн. повышенная смертность из-за ухудшения условий жизни; 0.9 – в Ленинграде; 2.7 – евреи, по другой оценке, жертвами холокоста на территории СССР стали до 2.438 млн.). На свободной территории гражданские ЛП были меньше – 6.7 млн. (4.2 млн. повышенная смертность из-за ухудшения условий; 1.6 – сверхнормативная гибель заключенных и депортированных (спец поселенцев); 0.9 – жертвы послевоенного голода).
4. В заключение приведу еще расчет Бабёнышевым демографического баланса призванного мужского населения (as is, поскольку я не все понял из таблицы в публикации Демоскопа), корректирующий аналогичный баланс Кривошеева (табл. 132; где, например, в число демобилизованных включены все 994тыс. осужденных военнослужащих, в т.ч. и направленных в штрафные роты и батальоны) и с разбивкой по годам (на графике – нарастающим итогом). Любопытно, что с учетом его коррекции, число убитых красноармейцев так и не превысило до конца войны число сдавшихся в плен (по Кривошееву это все же произошло в последние месяцы войны).
По кварталам, количество убитых впервые стало превышать число пленных с сентября 1942г. после того, как приказ №227 ввел штрафные роты и батальоны, а также - в штат армии заградотряды (в зачаточном виде существовшие и до этого). Максимальное число погибших на поле боя пришлось на 1944г., интенсивность гибели советских солдат была максимальной в период Сталинградской и Курской битв (1 и 3-ий кв. 1943г.), а также на заключительном этапе войны (1Q45).
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу