14 октября 2015 Вести Экономика
Интерес иностранных инвесторов к России не ослабевает, в экономике витает дух стагфляции, геополитика выходит на первый план, высокие процентные ставки сейчас не являются большой проблемой для банковского сектора и экономики страны и конкуренции среди банков, рассказал Андрей Костин, президент-председатель ВТБ, в интервью телеканалу "Россия 24".
- Здравствуйте, Андрей Леонидович! Начну, наверное, все-таки традиционно с того, насколько меняется интерес к форуму со стороны инвесторов, потому что мы живем, в общем, в непростое время. Во-первых, санкции, во-вторых, геополитика. Как вы вот как хозяин форума оцениваете интерес инвесторов, иностранных прежде всего, к России, к форуму, к партнерству с российскими компаниями?
- У нас достаточно стабильный состав. И сегодня вот из 2000 участников более 420 - это люди, которые реально приехали из других стран, из Соединенных Штатов, из Европы и которые занимаются, традиционно у нас участники - это представители фондов, которые делают портфельные инвестиции, в основном в акции российских предприятий, в облигации российских предприятий. И в этом плане, мне кажется, достаточно стабильно. Может быть, в этом году, кстати, даже и за последние годы все-таки значительно увеличилось количество участников из стран БРИКС, из развивающихся рынков, может, не так они заметны были. Но хотя и арабская делегация достаточно активно была представлена, Индия и ряд других стран, и китайцы есть и на прошлом форуме были. Поэтому, мне кажется, аудитория стабильная. Она приезжает, конечно же, прежде всего послушать из первых уст, что скажет президент Российской Федерации. Вот такие форумы, где выступает президент и так много все-таки, и плюс, конечно, та команда, которая сегодня тоже участвовала, - это руководство ключевых министерств экономических, Центробанка, это ведущие наши бизнесмены. Завтра форум продолжит свою работу тоже. Он вызывает, конечно, неподдельный интерес. И, знаете, мы замечали все-таки - после каждого форума рынок немножко подрастал. И о том, что, наверное, какая-то позитивная реакция на это есть, и люди уезжают все-таки с таким с позитивным настроем на Россию, на ведение бизнеса здесь. И я считаю, что, я считаю, что польза от этого есть. Вот 7 лет мы этим занимаемся, это довольно много усилий, много нервов. Но мне кажется, что польза есть. Без диалога такого с инвесторами невозможно осуществление инвестиционной деятельности.
- Вы сказали, что все хотят, в общем, послушать прежде всего президента. Но с этим связано, что вот несколько такой нестандартный формат. Обычно президент делает какой-то доклад, ну, речь произносит, а здесь сразу же.
- Ну, президент сам выбрал этот формат. Он решил, что он сразу включится в дискуссию, ответы на вопросы, да. И мне кажется, это, конечно, очень интересно, вот. Но опять же от него зависит как бы, какой формат он выбирает. В данном случае формат, по-моему, удался.
- Да.
- И максимальное количество вопросов президент сегодня даже после того, как он сказал, что надо заканчивать, он дал еще возможность 3-4 вопроса задать. Поэтому, мне кажется, с его стороны тоже большой интерес есть. Потому что, чтобы послушать комментарии и дать ответы на те вопросы, которые интересуют инвесторов, - вы видите, что мы, вообще-то, сегодня вышли за рамки нашей, конечно, программы, потому что вопросы были и про Сирию, и про отношения с Турцией, и про Украину, не только про пенсионную реформу или поддержку малого бизнеса.
- Кстати говоря, в работе вашей, в работе ваших коллег чувствуется, что сейчас там политика все больше выходит на передний край. Я имею в виду, когда оценивают инвестиции в Россию, перспективы этих инвестиций. Или все-таки по-прежнему на бизнес ориентируются?
- Ну, политика не может не выходить на первый план, потому что тем же американским инвесторам и европейским просто напрямую, допустим, запрещено покупать акции там ВТБ или "Роснефти", или других компаний. Поэтому, конечно, это ограничивает их возможность. Ну, понятно, что есть другие частные компании. Тем не менее общий климат, прямые запреты иногда на поездки, на работу с российскими компаниями, все это мы имеем, все это мы видим. И, безусловно, это не может не сказываться. Поэтому и вопросов сегодня так много о геополитике. Потому что это явно является препятствием сегодня, те меры, которые принимают западные страны, те подходы, ограничительные использования экономических рычагов как бы воздействия на Россию, кстати говоря, чтобы принудить Россию к тем или иным политическим шагам, безусловно, не могут не сказываться. Геополитика никогда не вмешивалась в экономику так, как она вмешивается сейчас. Отсюда и понятный интерес к инвесторам.
- С этим, наверное, связано, что они хоть и здесь в огромном количестве представлены, но ведут себя не публично. То есть стараются, в общем, не афишировать, что они здесь, что вот они собираются вести эти дела.
- Но, тем не менее, они вопросы задавали. Инвесторы, вообще, западные не очень публичные люди. Они все-таки, наверное, нашу старую пословицу, что "Деньги любят тишину", они, как правило, соблюдают.
- Мой коллега по передаче слова сказал, что действительно, и вы об этом говорили, и президент, кстати, сказал, и, по-моему, Игорь Сечин сказал, что в России нет кризисных явлений. Тогда для понятийного аппарата, что мы будем считать кризисным явлением? То, что у нас, в общем, рецессия, у нас падение производства, у нас высокая инфляция и есть риск, что в следующем году будет, ну, такая стагфляция, тем более что даже премьер-министр сказал, что пока мы не знаем, как отреагирует в начале следующего года экономика. Что мы будем считать, ну, кризисом?
- Ну, вы знаете, вот это действительно вопрос очень важный, потому что, как сказал господин Дерипаска, который на сегодня сказал, Олег Владимирович, что вот у нас кризис есть, он говорил, ну, вот мы отрезаны, там, от доступа к иностранным кредитам. Но, на мой взгляд, это никак не является проявлением кризиса. На мой взгляд, кризис - это когда растет безработица, это когда обанкротятся предприятия. Прежде всего вот эти факторы, которые, это когда происходит резкое падение темпов роста и резкое повышение инфляции и прочее, и прочее. В России все-таки мы не видим сегодня ни роста безработицы, мы не видим сегодня массовых банкротств, мы не видим сегодня, скажем, кризиса ликвидности банковского сектора, который был у нас в 2008 году, когда были просто экстренные меры поддержки. Мы не видим кризиса 98-го года, когда просто-напросто все основные банки крупнейшие коммерческие рухнули в одночасье, да? Поэтому мы имеем действительно факторы, наверное, стагфляции. По крайней мере на этот год мы имеем снижение темпов экономического роста, вот. Но, я думаю, что сегодня базовая все-таки экономика достаточно стабильна. И я только что вернулся с Международного валютного фонда и заседания сессии МВФ и Всемирного банка, который в Лиме проходил. Вообще, во всех материалах МВФ и Всемирного банка Россия вот как-то оценки, которые по России даются, они достаточно взвешенные, спокойные и даже позитивные в том, что касается деятельности российского правительства, Центробанка и так далее. Вот. То есть каких-то вот таких особых как бы негативных ожиданий не просматривается. Есть типичные рекомендации, что в России нужно меньше административных барьеров, больше малого и среднего бизнеса, лучше корпоративное управление. Это темы, которая нам хорошо известны, в которых мы не всегда очень успешно как бы, все об этом тоже говорили, участники, что вот надо там и горькие какие-то есть таблетки и так далее, может быть. Хотя, вы знаете, вот все-таки мы прошли вот за эти 7 лет даже, которые форум проводится, прошли немалый путь в развитии нашей экономики, и как-то удалось все-таки без самых горьких таблеток, понимаете, пройти, это тоже важно. Потому что, когда мы говорим о горьких таблетках, все-таки надо понимать, что есть социальные интересы людей и наши люди, в общем-то, не так уж прямо пушисто живут, для того чтобы каждый раз, понимаете, за их счет делать какие-то реформы. В этом плане, мне кажется, и президент, и правительство в том, что они так аккуратно проводят эти реформы, тоже в этом есть, наверное, большой смысл.
- Вы сказали, что высокие процентные ставки сейчас не являются большой проблемой для банковского сектора и экономики страны. Здесь прозвучала такая фраза. Я понимаю, что она может быть вырвана из контекста нашими коллегами. Я вот читал статью одного западного эксперта...
- Я имел в виду несколько другое. Когда ставки были, да, извините.
- Они говорят, что как раз вот есть банковское лобби, которое хочет снижения. То есть вы в это лобби не входите?
- Нет, я в это лобби, конечно, вхожу. Но я был активным лобби, когда ставка была 17. Когда ставка стала 11, я стал уже умеренным лобби, потому что мне кажется, что мы сегодня приходим к этой ставке, которая, в общем-то, реально, при которой можно работать, при которой можно наращивать кредитную работу, и предприятия готовы брать. Мы, наши оценки, что до конца года ставка может быть порядка 10%, а в первом полугодии следующего может 8,5%. Это уже будет тот уровень, при котором мы привыкли работать и когда, на наш взгляд, будет и рост кредитных портфелей, и достаточно такая надежная ситуация в области кредитования, и спрос со стороны заемщиков. Поэтому, повторяю, ставка 17 была запредельная. Сегодня все-таки Центральный банк - особенно в первом полугодии - достаточно решительно ее снижал. И это, конечно, привело к тому, что мы сегодня более спокойны как бы в отношении этого. У нас начался прирост кредитного портфеля. В этом году, допустим, по банковскому сектору мы ожидаем порядка 5% по корпоративному бизнесу, может быть, ВТБ будет даже 10%. То есть это какая-то уже такая работа, которая вот на этом уровне, мне кажется, достаточно сегодня взвешенная. Хотя мы, безусловно, смотрим и считаем, что если те прогнозы Центрального банка, которые сегодня имеются по инфляции, а это 6-7% на 16-й год и 4% за 17-й год, конечно, это основа для того, чтобы ставки снижались и дальше.
- Все коллеги ухватились за вашу фразу, и я уверен, что вы говорили об этом с сарказмом про малый и средний бизнес, который не востребован в стране. И поскольку нет поля деятельности для него, какой смысл его кредитовать, имея в виду, что раз уж все остальные не уделяют, видимо, такого внимания развитию малого и среднего бизнеса.
- Нет, вы знаете, просто одна из проблем как бы наших предприятий в целом, это высокая закредитованность. Хотя сегодня министр экономики говорил, что 108% инвестиций - это собственные. Но у нас есть крупные и малые, и средние предприятия, степень кредитов которых очень высокая. Это достаточно опасно. Но видим это на примере мировой экономики и российской экономики. Это, собственно, путь очень часто к банкротству. Поэтому вот само по себе только кредитование не является панацеей, для того чтобы решить проблему малого бизнеса. Мы говорим, прежде всего должен быть спрос на эту продукцию. Предприятия должны быть интегрированы в экономическую систему. Они должны быть частью, может быть, больших каких-то производств, тогда где крупные предприятия заказывают продукцию у малых, как это часто мы видим в других странах, когда производится там самолет, а 300 предприятий работают, каждую детальку производит какая-то компания. Вот если такая система, она, в принципе, выстраивается. Отсюда и, знаете, те нормативы, которые государство установило для государственных компаний по закупкам, потому что они должны часть продукции себе брать. Здесь есть и механизмы поддержки, потому что кредитование малого бизнеса - наиболее рисковый вид кредитования. И мы достаточно много резервов получили за прошлый год, за этот от кредитования малого бизнеса, потому что, как только меняется… конъюнктура, первым, кто под ударом, - это малый бизнес как раз. И в этом плане то, что говорил сегодня президент, о том, что есть и механизм поддержки через "Внешэкономбанк" структуру, в том, что есть разного рода гарантии, которые представляет региональная власть и федеральная. Вот распределение рисков, субсидий, может, процентных ставок, здесь нужен комплексный от заказчиков, от востребования продукции, до механизмов дополнительных гарантий и субсидий для коммерческих банков. Вот только в целом этот механизм заработает. А просто уповать на то, что банки будут больше вкладывать в малый бизнес, это бессмысленно и, честно говоря, не всегда продуктивно, потому что это ведет просто-напросто к банкротству этих малых предприятий при нестабильной конъюнктуре, когда спроса на их продукцию просто нет.
- Ну, я, кстати, из речи президента, и когда он об этом говорил, не понял, не уловил этой интонации, то есть говоря о том, что есть инструментарий для развития малого и среднего бизнеса, нас вот положение вещей нынешнее устраивает, что это 20%?
- Да нет, конечно. Президент об этом четко говорил, что эти, как бы работа эта ведется. Конечно, нет. И она устраивать не может. Приводились данные о роли малого бизнеса у нас и за рубежом. Но это, конечно, тема понятная, в принципе, но она, мне кажется, прогресс налицо все равно. Но повторяю, конечно, изменение экономической конъюнктуры, оно всегда бьет по малому бизнесу.
- То есть форсировать не надо…
- Мне кажется, форсировать не надо. Но вести последовательную политику в этом плане, конечно, надо, о чем президент сегодня и сказал.
- Консолидация в банковском секторе продолжится, хотя у нас сейчас не кризисное явление, хотел спросить в кризис. Но поскольку это не кризис, продолжится?
- Но она, конечно, продолжится, хотя бы в силу того, что сейчас возрастает регулирование банковской сферы в соответствии с "Базелем-3". Дополнительно вводятся более несколько жесткие нормативы по целому ряду направлений. И я приводил сегодня пример, у нас все-таки 200 банков из 774, по-моему, это 97% как бы активов банковской сферы. Хотя сегодня председатель ЦБ Эльвира Набиуллина сказала, что Центральный банк, он ко всем равно относится, это правда, это все дети Центрального банка в этом плане должны. Но тем не менее все-таки банковский бизнес - мое личное мнение, - он требует достаточно больших инвестиций. Это и капитал должен быть, и информационные технологи должны быть совершенны, и кадры должны быть профессионально достаточно дорогие. Поэтому, мне кажется, что все-таки ключевую роль всегда будут играть крупные банки. Во всем мире это делается, во всем мире. Если вы, может быть, много банков, но вы возьмете даже там американские, европейские, вы все равно увидите, что там ведущие 5-10 банков занимают примерно одинаковое количество процентов с точки зрения рынка, вот. Все равно крупнейшие игроки - они всегда будут крупнейшими игроками. И в этом плане консолидация будет идти, просто сама жизнь заставит. Она необязательно там, и часть Банка ВТБ отзывает лицензии, часть идет система санации банков, часть просто будет объединяться, как это мы видели последнее время. Причем не только за счет, и даже не столько государственный банк... Совсем не так! Вы посмотрите, крупнейшие банки государственные – Сбербанк, ВТБ, "Газпромбанк", они ни одного банка за последнее время там не поглощают. А все-таки в основном этим занимаются частные коммерческие банки – "Бинбанк", "Открытие", и так далее. То есть мы последнее время видим, кстати, укрупнение именно частного банковского сектора, что хорошо на самом деле. Это крупные.
- Это не вызывает опасения?
- У нас не вызывает, наоборот, почему. Хотя вообще банковский сектор если брать, один из самых конкурентных он. Посмотрите на другие отрасли, где еще есть там 700 с лишком, значит, субъектов деятельности, из них там десятки крупных. Очень мало где. И западные банки представлены, и "Ситибанк" развивается, и "Райффайзен", и так далее. Поэтому этот сектор достаточно конкурентный, и мы приветствуем хорошую конкуренцию. Что нас смущает иногда? Это недобросовестная конкуренция. Когда малые банки, в основном для того, чтобы закрывать свои дыры, и занимаются деятельностью несовместимой, в общем-то, с законом, да, вот, но параллельно, чтобы как бы понимая свою обреченность как бы, да, они привлекают, скажем, депозиты по очень высоким ценам и так далее. …С этим борются, это серьезно подрубает основу такого рода деятельность, вот. Хотя я бы не обвинял бы только малые банки в этом, в том, что у них проблемы. Но консолидация, она, безусловно, будет идти, потому что мы видим, я как-то сказал, что там будет, там останется 200-300 банков, я на самом деле просто напрямую посчитал, сколько Центральный банк изымает лицензий в год и сколько происходит слияний и поглощений.
- Что получилось?
- Ну, получается, где-то через 5 лет, значит, там останется, может быть, 300 банков у нас, да. Если вот просто, просто с… то, что было на будущее и с учетом еще тех, той ситуации, которая может возникнуть при переходе на "Базель-3".
- Это достаточно - 300 банков для такой страны?
- Ну, я сказал, если 200 банков - это 97% нашего банковского сектора, то сами посчитайте, что, ну, повторяю, никаких нормативов или прочее я бы не устанавливал. Но это просто жизнь сама. Мне кажется, она к этому приведет рано или поздно.
Беседу провел Алексей Бобровский, обозреватель телеканала "Россия 24"
- Здравствуйте, Андрей Леонидович! Начну, наверное, все-таки традиционно с того, насколько меняется интерес к форуму со стороны инвесторов, потому что мы живем, в общем, в непростое время. Во-первых, санкции, во-вторых, геополитика. Как вы вот как хозяин форума оцениваете интерес инвесторов, иностранных прежде всего, к России, к форуму, к партнерству с российскими компаниями?
- У нас достаточно стабильный состав. И сегодня вот из 2000 участников более 420 - это люди, которые реально приехали из других стран, из Соединенных Штатов, из Европы и которые занимаются, традиционно у нас участники - это представители фондов, которые делают портфельные инвестиции, в основном в акции российских предприятий, в облигации российских предприятий. И в этом плане, мне кажется, достаточно стабильно. Может быть, в этом году, кстати, даже и за последние годы все-таки значительно увеличилось количество участников из стран БРИКС, из развивающихся рынков, может, не так они заметны были. Но хотя и арабская делегация достаточно активно была представлена, Индия и ряд других стран, и китайцы есть и на прошлом форуме были. Поэтому, мне кажется, аудитория стабильная. Она приезжает, конечно же, прежде всего послушать из первых уст, что скажет президент Российской Федерации. Вот такие форумы, где выступает президент и так много все-таки, и плюс, конечно, та команда, которая сегодня тоже участвовала, - это руководство ключевых министерств экономических, Центробанка, это ведущие наши бизнесмены. Завтра форум продолжит свою работу тоже. Он вызывает, конечно, неподдельный интерес. И, знаете, мы замечали все-таки - после каждого форума рынок немножко подрастал. И о том, что, наверное, какая-то позитивная реакция на это есть, и люди уезжают все-таки с таким с позитивным настроем на Россию, на ведение бизнеса здесь. И я считаю, что, я считаю, что польза от этого есть. Вот 7 лет мы этим занимаемся, это довольно много усилий, много нервов. Но мне кажется, что польза есть. Без диалога такого с инвесторами невозможно осуществление инвестиционной деятельности.
- Вы сказали, что все хотят, в общем, послушать прежде всего президента. Но с этим связано, что вот несколько такой нестандартный формат. Обычно президент делает какой-то доклад, ну, речь произносит, а здесь сразу же.
- Ну, президент сам выбрал этот формат. Он решил, что он сразу включится в дискуссию, ответы на вопросы, да. И мне кажется, это, конечно, очень интересно, вот. Но опять же от него зависит как бы, какой формат он выбирает. В данном случае формат, по-моему, удался.
- Да.
- И максимальное количество вопросов президент сегодня даже после того, как он сказал, что надо заканчивать, он дал еще возможность 3-4 вопроса задать. Поэтому, мне кажется, с его стороны тоже большой интерес есть. Потому что, чтобы послушать комментарии и дать ответы на те вопросы, которые интересуют инвесторов, - вы видите, что мы, вообще-то, сегодня вышли за рамки нашей, конечно, программы, потому что вопросы были и про Сирию, и про отношения с Турцией, и про Украину, не только про пенсионную реформу или поддержку малого бизнеса.
- Кстати говоря, в работе вашей, в работе ваших коллег чувствуется, что сейчас там политика все больше выходит на передний край. Я имею в виду, когда оценивают инвестиции в Россию, перспективы этих инвестиций. Или все-таки по-прежнему на бизнес ориентируются?
- Ну, политика не может не выходить на первый план, потому что тем же американским инвесторам и европейским просто напрямую, допустим, запрещено покупать акции там ВТБ или "Роснефти", или других компаний. Поэтому, конечно, это ограничивает их возможность. Ну, понятно, что есть другие частные компании. Тем не менее общий климат, прямые запреты иногда на поездки, на работу с российскими компаниями, все это мы имеем, все это мы видим. И, безусловно, это не может не сказываться. Поэтому и вопросов сегодня так много о геополитике. Потому что это явно является препятствием сегодня, те меры, которые принимают западные страны, те подходы, ограничительные использования экономических рычагов как бы воздействия на Россию, кстати говоря, чтобы принудить Россию к тем или иным политическим шагам, безусловно, не могут не сказываться. Геополитика никогда не вмешивалась в экономику так, как она вмешивается сейчас. Отсюда и понятный интерес к инвесторам.
- С этим, наверное, связано, что они хоть и здесь в огромном количестве представлены, но ведут себя не публично. То есть стараются, в общем, не афишировать, что они здесь, что вот они собираются вести эти дела.
- Но, тем не менее, они вопросы задавали. Инвесторы, вообще, западные не очень публичные люди. Они все-таки, наверное, нашу старую пословицу, что "Деньги любят тишину", они, как правило, соблюдают.
- Мой коллега по передаче слова сказал, что действительно, и вы об этом говорили, и президент, кстати, сказал, и, по-моему, Игорь Сечин сказал, что в России нет кризисных явлений. Тогда для понятийного аппарата, что мы будем считать кризисным явлением? То, что у нас, в общем, рецессия, у нас падение производства, у нас высокая инфляция и есть риск, что в следующем году будет, ну, такая стагфляция, тем более что даже премьер-министр сказал, что пока мы не знаем, как отреагирует в начале следующего года экономика. Что мы будем считать, ну, кризисом?
- Ну, вы знаете, вот это действительно вопрос очень важный, потому что, как сказал господин Дерипаска, который на сегодня сказал, Олег Владимирович, что вот у нас кризис есть, он говорил, ну, вот мы отрезаны, там, от доступа к иностранным кредитам. Но, на мой взгляд, это никак не является проявлением кризиса. На мой взгляд, кризис - это когда растет безработица, это когда обанкротятся предприятия. Прежде всего вот эти факторы, которые, это когда происходит резкое падение темпов роста и резкое повышение инфляции и прочее, и прочее. В России все-таки мы не видим сегодня ни роста безработицы, мы не видим сегодня массовых банкротств, мы не видим сегодня, скажем, кризиса ликвидности банковского сектора, который был у нас в 2008 году, когда были просто экстренные меры поддержки. Мы не видим кризиса 98-го года, когда просто-напросто все основные банки крупнейшие коммерческие рухнули в одночасье, да? Поэтому мы имеем действительно факторы, наверное, стагфляции. По крайней мере на этот год мы имеем снижение темпов экономического роста, вот. Но, я думаю, что сегодня базовая все-таки экономика достаточно стабильна. И я только что вернулся с Международного валютного фонда и заседания сессии МВФ и Всемирного банка, который в Лиме проходил. Вообще, во всех материалах МВФ и Всемирного банка Россия вот как-то оценки, которые по России даются, они достаточно взвешенные, спокойные и даже позитивные в том, что касается деятельности российского правительства, Центробанка и так далее. Вот. То есть каких-то вот таких особых как бы негативных ожиданий не просматривается. Есть типичные рекомендации, что в России нужно меньше административных барьеров, больше малого и среднего бизнеса, лучше корпоративное управление. Это темы, которая нам хорошо известны, в которых мы не всегда очень успешно как бы, все об этом тоже говорили, участники, что вот надо там и горькие какие-то есть таблетки и так далее, может быть. Хотя, вы знаете, вот все-таки мы прошли вот за эти 7 лет даже, которые форум проводится, прошли немалый путь в развитии нашей экономики, и как-то удалось все-таки без самых горьких таблеток, понимаете, пройти, это тоже важно. Потому что, когда мы говорим о горьких таблетках, все-таки надо понимать, что есть социальные интересы людей и наши люди, в общем-то, не так уж прямо пушисто живут, для того чтобы каждый раз, понимаете, за их счет делать какие-то реформы. В этом плане, мне кажется, и президент, и правительство в том, что они так аккуратно проводят эти реформы, тоже в этом есть, наверное, большой смысл.
- Вы сказали, что высокие процентные ставки сейчас не являются большой проблемой для банковского сектора и экономики страны. Здесь прозвучала такая фраза. Я понимаю, что она может быть вырвана из контекста нашими коллегами. Я вот читал статью одного западного эксперта...
- Я имел в виду несколько другое. Когда ставки были, да, извините.
- Они говорят, что как раз вот есть банковское лобби, которое хочет снижения. То есть вы в это лобби не входите?
- Нет, я в это лобби, конечно, вхожу. Но я был активным лобби, когда ставка была 17. Когда ставка стала 11, я стал уже умеренным лобби, потому что мне кажется, что мы сегодня приходим к этой ставке, которая, в общем-то, реально, при которой можно работать, при которой можно наращивать кредитную работу, и предприятия готовы брать. Мы, наши оценки, что до конца года ставка может быть порядка 10%, а в первом полугодии следующего может 8,5%. Это уже будет тот уровень, при котором мы привыкли работать и когда, на наш взгляд, будет и рост кредитных портфелей, и достаточно такая надежная ситуация в области кредитования, и спрос со стороны заемщиков. Поэтому, повторяю, ставка 17 была запредельная. Сегодня все-таки Центральный банк - особенно в первом полугодии - достаточно решительно ее снижал. И это, конечно, привело к тому, что мы сегодня более спокойны как бы в отношении этого. У нас начался прирост кредитного портфеля. В этом году, допустим, по банковскому сектору мы ожидаем порядка 5% по корпоративному бизнесу, может быть, ВТБ будет даже 10%. То есть это какая-то уже такая работа, которая вот на этом уровне, мне кажется, достаточно сегодня взвешенная. Хотя мы, безусловно, смотрим и считаем, что если те прогнозы Центрального банка, которые сегодня имеются по инфляции, а это 6-7% на 16-й год и 4% за 17-й год, конечно, это основа для того, чтобы ставки снижались и дальше.
- Все коллеги ухватились за вашу фразу, и я уверен, что вы говорили об этом с сарказмом про малый и средний бизнес, который не востребован в стране. И поскольку нет поля деятельности для него, какой смысл его кредитовать, имея в виду, что раз уж все остальные не уделяют, видимо, такого внимания развитию малого и среднего бизнеса.
- Нет, вы знаете, просто одна из проблем как бы наших предприятий в целом, это высокая закредитованность. Хотя сегодня министр экономики говорил, что 108% инвестиций - это собственные. Но у нас есть крупные и малые, и средние предприятия, степень кредитов которых очень высокая. Это достаточно опасно. Но видим это на примере мировой экономики и российской экономики. Это, собственно, путь очень часто к банкротству. Поэтому вот само по себе только кредитование не является панацеей, для того чтобы решить проблему малого бизнеса. Мы говорим, прежде всего должен быть спрос на эту продукцию. Предприятия должны быть интегрированы в экономическую систему. Они должны быть частью, может быть, больших каких-то производств, тогда где крупные предприятия заказывают продукцию у малых, как это часто мы видим в других странах, когда производится там самолет, а 300 предприятий работают, каждую детальку производит какая-то компания. Вот если такая система, она, в принципе, выстраивается. Отсюда и, знаете, те нормативы, которые государство установило для государственных компаний по закупкам, потому что они должны часть продукции себе брать. Здесь есть и механизмы поддержки, потому что кредитование малого бизнеса - наиболее рисковый вид кредитования. И мы достаточно много резервов получили за прошлый год, за этот от кредитования малого бизнеса, потому что, как только меняется… конъюнктура, первым, кто под ударом, - это малый бизнес как раз. И в этом плане то, что говорил сегодня президент, о том, что есть и механизм поддержки через "Внешэкономбанк" структуру, в том, что есть разного рода гарантии, которые представляет региональная власть и федеральная. Вот распределение рисков, субсидий, может, процентных ставок, здесь нужен комплексный от заказчиков, от востребования продукции, до механизмов дополнительных гарантий и субсидий для коммерческих банков. Вот только в целом этот механизм заработает. А просто уповать на то, что банки будут больше вкладывать в малый бизнес, это бессмысленно и, честно говоря, не всегда продуктивно, потому что это ведет просто-напросто к банкротству этих малых предприятий при нестабильной конъюнктуре, когда спроса на их продукцию просто нет.
- Ну, я, кстати, из речи президента, и когда он об этом говорил, не понял, не уловил этой интонации, то есть говоря о том, что есть инструментарий для развития малого и среднего бизнеса, нас вот положение вещей нынешнее устраивает, что это 20%?
- Да нет, конечно. Президент об этом четко говорил, что эти, как бы работа эта ведется. Конечно, нет. И она устраивать не может. Приводились данные о роли малого бизнеса у нас и за рубежом. Но это, конечно, тема понятная, в принципе, но она, мне кажется, прогресс налицо все равно. Но повторяю, конечно, изменение экономической конъюнктуры, оно всегда бьет по малому бизнесу.
- То есть форсировать не надо…
- Мне кажется, форсировать не надо. Но вести последовательную политику в этом плане, конечно, надо, о чем президент сегодня и сказал.
- Консолидация в банковском секторе продолжится, хотя у нас сейчас не кризисное явление, хотел спросить в кризис. Но поскольку это не кризис, продолжится?
- Но она, конечно, продолжится, хотя бы в силу того, что сейчас возрастает регулирование банковской сферы в соответствии с "Базелем-3". Дополнительно вводятся более несколько жесткие нормативы по целому ряду направлений. И я приводил сегодня пример, у нас все-таки 200 банков из 774, по-моему, это 97% как бы активов банковской сферы. Хотя сегодня председатель ЦБ Эльвира Набиуллина сказала, что Центральный банк, он ко всем равно относится, это правда, это все дети Центрального банка в этом плане должны. Но тем не менее все-таки банковский бизнес - мое личное мнение, - он требует достаточно больших инвестиций. Это и капитал должен быть, и информационные технологи должны быть совершенны, и кадры должны быть профессионально достаточно дорогие. Поэтому, мне кажется, что все-таки ключевую роль всегда будут играть крупные банки. Во всем мире это делается, во всем мире. Если вы, может быть, много банков, но вы возьмете даже там американские, европейские, вы все равно увидите, что там ведущие 5-10 банков занимают примерно одинаковое количество процентов с точки зрения рынка, вот. Все равно крупнейшие игроки - они всегда будут крупнейшими игроками. И в этом плане консолидация будет идти, просто сама жизнь заставит. Она необязательно там, и часть Банка ВТБ отзывает лицензии, часть идет система санации банков, часть просто будет объединяться, как это мы видели последнее время. Причем не только за счет, и даже не столько государственный банк... Совсем не так! Вы посмотрите, крупнейшие банки государственные – Сбербанк, ВТБ, "Газпромбанк", они ни одного банка за последнее время там не поглощают. А все-таки в основном этим занимаются частные коммерческие банки – "Бинбанк", "Открытие", и так далее. То есть мы последнее время видим, кстати, укрупнение именно частного банковского сектора, что хорошо на самом деле. Это крупные.
- Это не вызывает опасения?
- У нас не вызывает, наоборот, почему. Хотя вообще банковский сектор если брать, один из самых конкурентных он. Посмотрите на другие отрасли, где еще есть там 700 с лишком, значит, субъектов деятельности, из них там десятки крупных. Очень мало где. И западные банки представлены, и "Ситибанк" развивается, и "Райффайзен", и так далее. Поэтому этот сектор достаточно конкурентный, и мы приветствуем хорошую конкуренцию. Что нас смущает иногда? Это недобросовестная конкуренция. Когда малые банки, в основном для того, чтобы закрывать свои дыры, и занимаются деятельностью несовместимой, в общем-то, с законом, да, вот, но параллельно, чтобы как бы понимая свою обреченность как бы, да, они привлекают, скажем, депозиты по очень высоким ценам и так далее. …С этим борются, это серьезно подрубает основу такого рода деятельность, вот. Хотя я бы не обвинял бы только малые банки в этом, в том, что у них проблемы. Но консолидация, она, безусловно, будет идти, потому что мы видим, я как-то сказал, что там будет, там останется 200-300 банков, я на самом деле просто напрямую посчитал, сколько Центральный банк изымает лицензий в год и сколько происходит слияний и поглощений.
- Что получилось?
- Ну, получается, где-то через 5 лет, значит, там останется, может быть, 300 банков у нас, да. Если вот просто, просто с… то, что было на будущее и с учетом еще тех, той ситуации, которая может возникнуть при переходе на "Базель-3".
- Это достаточно - 300 банков для такой страны?
- Ну, я сказал, если 200 банков - это 97% нашего банковского сектора, то сами посчитайте, что, ну, повторяю, никаких нормативов или прочее я бы не устанавливал. Но это просто жизнь сама. Мне кажется, она к этому приведет рано или поздно.
Беседу провел Алексей Бобровский, обозреватель телеканала "Россия 24"
http://www.vestifinance.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба