5 сентября 2017 banki.ru
США должны решить, стоит ли вводить против России особо жесткие санкции — запрет на покупку российского госдолга. Если это все же произойдет, нас снова ожидают рецессия и девальвация.
А вдруг?
К началу февраля 2018 года в конгрессе США должны решить вопрос о расширении санкций против России. Такая возможность прописана в законе, который президент Дональд Трамп подписал 2 августа: в течение 180 дней после принятия закона конгресс должен обсудить возможность расширения ограничительных мер на госдолг России.
Сейчас большинство экспертов считают введение подобных мер маловероятным. Однако не стоит забывать, сколько маловероятных вещей случилось в мировой политикие и в российско-американских отношениях за последний год. Взять, например, саму победу Дональда Трампа на президентских выборах. Или политику по отношению к России, которую ведут Штаты после его победы. Никто не ожидал и столь бурной «дипломатической войны» между странами. Хотя в Москве как раз рассчитывали на улучшение отношений вплоть до отмены санкций в случае прихода в Белый дом Трампа. Поэтому полностью нельзя исключать того, что в начале следующего года, практически накануне президентских выборов в России, в США захотят усилить давление на нашу страну.
Чем это может для нас обернуться?
Что значит «ограничения по внешнему долгу»
Собственно, это главная интрига. Точного ответа сейчас нет, и конгрессу только предстоит решить, как именно Америка захочет (и захочет ли вообще) ограничить операции с российскими долговыми инструментами. «В законе, подписанном Трампом, не содержится конкретных мер, — говорит начальник отдела брокерских операций РосЕвроБанка Евгений Волков. — Какое решение будет принято, сейчас невозможно предсказать. В самом худшем случае нас ждет полный запрет на операции с российским госдолгом, и это будет сильнейшим ударом по экономике страны».
Единственное, в чем можно быть относительно уверенным, — новые санкции не коснутся тех активов, которые уже находятся на руках у нерезидентов. А это примерно 1,85 трлн рублей. «Как правило, закон не имеет обратной силы. Поэтому, если ограничения вводятся, они действуют с момента введения», — обращает внимание советник по макроэкономике генерального директора БД «Открытие» Сергей Хестанов. Но это не значит, что нерезиденты оставят у себя эти 1,85 трлн рублей суверенного долга.
Последствия — не сегодня…
На первый взгляд может показаться, что угрозы США не так уж страшны России. «Для России отсутствие возможности занимать в долларах США сейчас абсолютно не критично, — считает директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики компании «Альфа-Капитал» Владимир Брагин. — Те размещения еврооблигаций, которые были в этом году, как, впрочем, и в прошлом, имели цель выстраивания «бенчмарковой» кривой. Грубо говоря, это было необходимо, чтобы рынок суверенного валютного долга РФ существовал как класс. Чтобы при необходимости в будущем можно было нарастить объемы. Ну и чтобы у компаний, занимающих в долларах, были какие-то ориентиры. По большому счету это все из соображений «на всякий случай».
Но это сегодня. Неактуальность внешнего долга в настоящий момент связана во многом с тем, что в последние годы внешние заимствования не использовались для покрытия дефицита федерального бюджета. В этих целях задействовался другой источник — Резервный фонд. «Весьма показательной является динамика объема средств Резервного фонда: если осенью 2014 года в нем было примерно 90 миллиардов долларов США , то спустя три года осталось всего около 17 миллиардов долларов США, — говорит директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. — По оценке самих финансовых властей России, в 2017 году Резервный фонд будет израсходован полностью. Конечно, потом можно будет «взяться» по-настоящему за Фонд национального благосостояния. Что будем делать, если за пару-тройку лет и его исчерпаем? Занимать на внутреннем и на внешних рынках. И вот тогда-то актуальность внешних заимствований будет совсем иной по сравнению с сегодняшним днем. Поэтому санкции, связанные с покупкой внешнего долга России, могут быть весьма болезненны. Но не сейчас, и не завтра, а послезавтра. Перспектива этого вполне реальна».
…и прямо сегодня
Однако есть последствия, которые мы можем ощутить уже сейчас. Если мы говорим о внешнем долге вообще, в частности о рублевых облигациях, которые находятся на руках у нерезидентов, то здесь влияние может быть пагубным. «Значительная часть нового рублевого суверенного долга, выпущенного в последнее время, была куплена нерезидентами. В некоторых выпусках оценки доли нерезидентов колеблются в районе 60—70%, — указывает Владимир Брагин. — Поэтому отсутствие этих покупателей сильно ограничит возможности правительства финансировать дефицит бюджета».
В целом по рынку ОФЗ доля нерезидентов к 1 июля 2017 года составила 30,4%, сократившись с 30,7% месяцем ранее. В рублевом выражении это, напомним, примерно 1,85 трлн рублей. Пока массового выхода из российских долговых инструментов нет: ОФЗ остаются привлекательными, а риски — минимальными. Но к началу следующего года ситуация может поменяться.
Денег нет? Станет еще меньше
«Скорее всего, мы потеряем большую часть нерезидентов, которые сейчас держат бонды примерно на 1,8 триллиона рублей. Даже при благоприятной ситуации отток может составлять 1—1,5 триллиона рублей, — говорит Евгений Волков. — В такой ситуации рубль неизбежно рухнет, девальвация составит не менее 50%, а в моменте будет еще больше. Соответственно, мы будем видеть новый виток роста инфляции и падения реальных доходов населения».
«Масштабный отток капитала может привести к снижению темпов роста ВВП страны на 0,7—0,8 процентного пункта», — полагает главный экономист банка «Уралсиб» Алексей Девятов. Правда, относительно перспектив рубля он более оптимистичен: по его мнению, среднегодовой курс может уйти вниз на 2—4%, но в течение нескольких месяцев после введения санкций в отдельные моменты доллар может достигать 68—70 рублей. «Для полной адаптации рынка к новой реальности может понадобиться 2—3 года», — прогнозирует Девятов.
Исход нерезидентов отразится и на состоянии российского бюджета. «Отсутствие покупателей рублевых облигаций сильно ограничит возможности правительства финансировать дефицит бюджета», — убежден Владимир Брагин.
«Будет труднее и дороже занимать не только государству, но и частному сектору, — полагает Игорь Николаев. — Значит, это простимулирует отток частного капитала, которому нужны заимствования, в том числе для обслуживания внешних долгов. Нет поступлений денег извне — пойдут деньги отсюда».
Это вынужденный отток, говорит Николаев, но еще большим будет отток не вынужденный. Вызванный не непосредственно необходимостью финансирования, а ухудшением экономической ситуации в целом. «В случае реализации худшего сценария развития событий мы вновь можем выйти на отток капиталов из России в объеме 100—150 миллиардов долларов США ежегодно, — говорит экономист. — Санкции по внешним долгам, если это произойдет, болезненнее всего будут для отечественного нефтегазового и банковского секторов. Для тех, кто достаточно много занимает».
В случае реализации худшего сценария развития событий мы вновь можем выйти на отток капиталов из России в объеме 100—150 миллиардов долларов США ежегодно.
Без светлого будущего
«В общем, санкции по внешнему долгу — это такие медленно удушающие санкции. Так что еще пока есть время не допустить этого, — говорит Игорь Николаев. — Впрочем, есть возможность посмотреть на опыте других стран, к чему все это может привести. Например, на Венесуэлу, против которой подобные ограничения по внешнему долгу со стороны США недавно введены». Однако эти ограничения по госдолгу не единственная угроза, которой следует опасаться России со стороны США.
«Реальная опасность — запрет покупать российские нефть и газ, — считает Сергей Хестанов. — Однако принятие такого жесткого варианта санкций нереально до тех пор, пока нет альтернативы российскому газу для Европы. Это гарантирует отсутствие жестких санкций как минимум еще 2—3 года, а то и более».
По мнению директора по исследованиям и аналитике Промсвязьбанка Николая Кащеева, угрозы нашему светлому экономическому будущему следует искать не только в США. «Ограничения на внешнее финансирование растворяются в других проблемах: нефть сегодня в два раза дешевле 2012 года, когда при максимальной загрузке мощностей рост ВВП, в свою очередь, был вдвое ниже 2007 года, — поясняет экономист. — Плюс никакого улучшения инвестиционного климата».
В таких условиях вероятные санкции означают, что выход из стагнации в среднесрочной перспективе будет значительно затруднен, а надежд на развитие и реструктуризацию экономики останется крайне мало, заключает Николай Кащеев.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
А вдруг?
К началу февраля 2018 года в конгрессе США должны решить вопрос о расширении санкций против России. Такая возможность прописана в законе, который президент Дональд Трамп подписал 2 августа: в течение 180 дней после принятия закона конгресс должен обсудить возможность расширения ограничительных мер на госдолг России.
Сейчас большинство экспертов считают введение подобных мер маловероятным. Однако не стоит забывать, сколько маловероятных вещей случилось в мировой политикие и в российско-американских отношениях за последний год. Взять, например, саму победу Дональда Трампа на президентских выборах. Или политику по отношению к России, которую ведут Штаты после его победы. Никто не ожидал и столь бурной «дипломатической войны» между странами. Хотя в Москве как раз рассчитывали на улучшение отношений вплоть до отмены санкций в случае прихода в Белый дом Трампа. Поэтому полностью нельзя исключать того, что в начале следующего года, практически накануне президентских выборов в России, в США захотят усилить давление на нашу страну.
Чем это может для нас обернуться?
Что значит «ограничения по внешнему долгу»
Собственно, это главная интрига. Точного ответа сейчас нет, и конгрессу только предстоит решить, как именно Америка захочет (и захочет ли вообще) ограничить операции с российскими долговыми инструментами. «В законе, подписанном Трампом, не содержится конкретных мер, — говорит начальник отдела брокерских операций РосЕвроБанка Евгений Волков. — Какое решение будет принято, сейчас невозможно предсказать. В самом худшем случае нас ждет полный запрет на операции с российским госдолгом, и это будет сильнейшим ударом по экономике страны».
Единственное, в чем можно быть относительно уверенным, — новые санкции не коснутся тех активов, которые уже находятся на руках у нерезидентов. А это примерно 1,85 трлн рублей. «Как правило, закон не имеет обратной силы. Поэтому, если ограничения вводятся, они действуют с момента введения», — обращает внимание советник по макроэкономике генерального директора БД «Открытие» Сергей Хестанов. Но это не значит, что нерезиденты оставят у себя эти 1,85 трлн рублей суверенного долга.
Последствия — не сегодня…
На первый взгляд может показаться, что угрозы США не так уж страшны России. «Для России отсутствие возможности занимать в долларах США сейчас абсолютно не критично, — считает директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики компании «Альфа-Капитал» Владимир Брагин. — Те размещения еврооблигаций, которые были в этом году, как, впрочем, и в прошлом, имели цель выстраивания «бенчмарковой» кривой. Грубо говоря, это было необходимо, чтобы рынок суверенного валютного долга РФ существовал как класс. Чтобы при необходимости в будущем можно было нарастить объемы. Ну и чтобы у компаний, занимающих в долларах, были какие-то ориентиры. По большому счету это все из соображений «на всякий случай».
Но это сегодня. Неактуальность внешнего долга в настоящий момент связана во многом с тем, что в последние годы внешние заимствования не использовались для покрытия дефицита федерального бюджета. В этих целях задействовался другой источник — Резервный фонд. «Весьма показательной является динамика объема средств Резервного фонда: если осенью 2014 года в нем было примерно 90 миллиардов долларов США , то спустя три года осталось всего около 17 миллиардов долларов США, — говорит директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. — По оценке самих финансовых властей России, в 2017 году Резервный фонд будет израсходован полностью. Конечно, потом можно будет «взяться» по-настоящему за Фонд национального благосостояния. Что будем делать, если за пару-тройку лет и его исчерпаем? Занимать на внутреннем и на внешних рынках. И вот тогда-то актуальность внешних заимствований будет совсем иной по сравнению с сегодняшним днем. Поэтому санкции, связанные с покупкой внешнего долга России, могут быть весьма болезненны. Но не сейчас, и не завтра, а послезавтра. Перспектива этого вполне реальна».
…и прямо сегодня
Однако есть последствия, которые мы можем ощутить уже сейчас. Если мы говорим о внешнем долге вообще, в частности о рублевых облигациях, которые находятся на руках у нерезидентов, то здесь влияние может быть пагубным. «Значительная часть нового рублевого суверенного долга, выпущенного в последнее время, была куплена нерезидентами. В некоторых выпусках оценки доли нерезидентов колеблются в районе 60—70%, — указывает Владимир Брагин. — Поэтому отсутствие этих покупателей сильно ограничит возможности правительства финансировать дефицит бюджета».
В целом по рынку ОФЗ доля нерезидентов к 1 июля 2017 года составила 30,4%, сократившись с 30,7% месяцем ранее. В рублевом выражении это, напомним, примерно 1,85 трлн рублей. Пока массового выхода из российских долговых инструментов нет: ОФЗ остаются привлекательными, а риски — минимальными. Но к началу следующего года ситуация может поменяться.
Денег нет? Станет еще меньше
«Скорее всего, мы потеряем большую часть нерезидентов, которые сейчас держат бонды примерно на 1,8 триллиона рублей. Даже при благоприятной ситуации отток может составлять 1—1,5 триллиона рублей, — говорит Евгений Волков. — В такой ситуации рубль неизбежно рухнет, девальвация составит не менее 50%, а в моменте будет еще больше. Соответственно, мы будем видеть новый виток роста инфляции и падения реальных доходов населения».
«Масштабный отток капитала может привести к снижению темпов роста ВВП страны на 0,7—0,8 процентного пункта», — полагает главный экономист банка «Уралсиб» Алексей Девятов. Правда, относительно перспектив рубля он более оптимистичен: по его мнению, среднегодовой курс может уйти вниз на 2—4%, но в течение нескольких месяцев после введения санкций в отдельные моменты доллар может достигать 68—70 рублей. «Для полной адаптации рынка к новой реальности может понадобиться 2—3 года», — прогнозирует Девятов.
Исход нерезидентов отразится и на состоянии российского бюджета. «Отсутствие покупателей рублевых облигаций сильно ограничит возможности правительства финансировать дефицит бюджета», — убежден Владимир Брагин.
«Будет труднее и дороже занимать не только государству, но и частному сектору, — полагает Игорь Николаев. — Значит, это простимулирует отток частного капитала, которому нужны заимствования, в том числе для обслуживания внешних долгов. Нет поступлений денег извне — пойдут деньги отсюда».
Это вынужденный отток, говорит Николаев, но еще большим будет отток не вынужденный. Вызванный не непосредственно необходимостью финансирования, а ухудшением экономической ситуации в целом. «В случае реализации худшего сценария развития событий мы вновь можем выйти на отток капиталов из России в объеме 100—150 миллиардов долларов США ежегодно, — говорит экономист. — Санкции по внешним долгам, если это произойдет, болезненнее всего будут для отечественного нефтегазового и банковского секторов. Для тех, кто достаточно много занимает».
В случае реализации худшего сценария развития событий мы вновь можем выйти на отток капиталов из России в объеме 100—150 миллиардов долларов США ежегодно.
Без светлого будущего
«В общем, санкции по внешнему долгу — это такие медленно удушающие санкции. Так что еще пока есть время не допустить этого, — говорит Игорь Николаев. — Впрочем, есть возможность посмотреть на опыте других стран, к чему все это может привести. Например, на Венесуэлу, против которой подобные ограничения по внешнему долгу со стороны США недавно введены». Однако эти ограничения по госдолгу не единственная угроза, которой следует опасаться России со стороны США.
«Реальная опасность — запрет покупать российские нефть и газ, — считает Сергей Хестанов. — Однако принятие такого жесткого варианта санкций нереально до тех пор, пока нет альтернативы российскому газу для Европы. Это гарантирует отсутствие жестких санкций как минимум еще 2—3 года, а то и более».
По мнению директора по исследованиям и аналитике Промсвязьбанка Николая Кащеева, угрозы нашему светлому экономическому будущему следует искать не только в США. «Ограничения на внешнее финансирование растворяются в других проблемах: нефть сегодня в два раза дешевле 2012 года, когда при максимальной загрузке мощностей рост ВВП, в свою очередь, был вдвое ниже 2007 года, — поясняет экономист. — Плюс никакого улучшения инвестиционного климата».
В таких условиях вероятные санкции означают, что выход из стагнации в среднесрочной перспективе будет значительно затруднен, а надежд на развитие и реструктуризацию экономики останется крайне мало, заключает Николай Кащеев.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу