В России осенью могут принять закон о развитии в стране исламского банкинга. Об этом 12 июля сообщил глава комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков.
В пояснительной записке к законопроекту «О деятельности по партнёрскому финансированию» объясняется, что услуги исламского банкинга будут предоставлять некредитные финансовые организации (НФО) специального вида. Подготовленный законопроект называет их организациями партнёрского финансирования (ОПФ). Они будут состоять в саморегулируемой организации (СРО), а также их внесут в реестр Банка России.
Ислам запрещает взимание процентов за предоставление кредитов и ссуд, а также сделки с элементом неопределённости (все сделки-пари и операции производными финансовыми инструментами), поэтому исламский банкинг — это не про сделки с деньгами, а про операции с товарами или другими реальными активами. Но поскольку речь идёт не об операциях с деньгами или финансовыми инструментами, введение исламского банкинга в России окажется делом непростым и потребует корректировки налогового законодательства.
Для начала в качестве эксперимента планируется установить специальный налоговый режим в Чеченской Республике, а также в республиках Татарстан, Башкортостан и Дагестан. В рамках этого режима с 2023 по 2025 г. в этих регионах предполагается освобождение ряда операций организаций партнёрского финансирования от налога на добавленную стоимость и на прибыль.
Инициаторы законопроекта рассчитывают, что ОПФ в этих регионах будут привлекать денежные средства от физических и юридических лиц по договорам партнёрского финансирования и (или) через участие в капитале организации (для товариществ на вере).
Собранные средства ОПФ будут направляться на следующие цели:
предоставление в качестве беспроцентных денежных займов юридическим и физлицам (но с разрешённым в исламском банкинге вознаграждением);
финансирование торговых операций предпринимателей путём заключения договоров купли-продажи с условием о рассрочке (отсрочке) платежа или договоров финансовой аренды (лизинга);
финансирование производственной и торговой деятельности путём участия в уставных капиталах юрлиц и (или) на условиях партнёрства;
предоставление поручительств.
Рассмотрим основные причины развития исламского банкинга в России.
Стремление вовлечь в российскую экономику финансы мусульман
Первая причина — это стремление финансовых властей вовлечь в экономику сбережения российских мусульман. По разным оценкам, в России их насчитывается от 15 до 20 млн, и это вторая по численности конфессия. На территориях, где ислам — традиционная религия, определённая часть населения не пользуется кредитами и не хранит сбережения в банках.
Попытки развивать исламский банкинг в России уже предпринимались. Но каждый раз это была частная инициатива, а не решение государства. По российским законам банкам до последнего времени было запрещено заниматься торговлей (а в исламском банкинге многие финансовые операции оформляются как операции купли-продажи и обратного выкупа товаров). По этой причине исламский банкинг мог развиваться только в одном из двух усечённых вариантов: на основе небанковской организации (покупка в рассрочку, лизинг и так далее) или в качестве отдельных халяльных финансовых продуктов, предлагаемых подразделением обычного банка.
Наиболее известные в России небанковские структуры — это финансовый дом «Амаль» (создан в Татарстане в 2010 г.) и «ЛяРиба Финанс» (создана в Дагестане в 2011 г.).
В 2008 г. «БКС» разработал ПИФ, который соответствовал требованиям, предъявляемым к исламскому банкингу. Но клиентов у этого ПИФа оказалось немного, и «БКС» вскоре отказался от своей затеи.
Банковские услуги, соответствующие нормам шариата, в 2011 г. начал предоставлять «Эллипс банк» через «исламские окна» в Нижнем Новгороде и Уфе. В 2016 г. в Казани «Татагропромбанк» запустил Центр партнёрского банкинга. Но оба этих банка уже не существуют, а наиболее активные планы в развитии исламского банкинга сейчас вынашивает «Сбербанк».
Сегодня объём средств, которые смогут привлечь организации партнёрского финансирования, могут быть значительно больше, чем десять лет назад. А малый бизнес этих регионов, который вынужден перестраиваться из-за санкций, как и вся российская экономика, сегодня испытывает потребность в дополнительных финансах. И те предприниматели, которые позиционируют себя как соблюдающих нормы ислама, не могут обратиться за банковским кредитом. Но могут привлечь сбережения единоверцев. Вопрос лишь в том, будет это осуществляться неформально или через ОПФ.
Разворот от Европы в сторону исламских государств Азии
Вторая причина интереса к исламскому банкингу связана с поворотом России с Запада на Восток. Переориентация российских внешнеэкономических связей с европейского направления на азиатское, расширение торговли с Ираном, Саудовской Аравией и странами Персидского залива заставляют российскую сторону в большей степени учитывать особенности делового оборота этих стран, где исламский банкинг — явление более чем распространённое.
На сегодня более 80% исламского банкинга в мире сконцентрировано в Саудовской Аравии, Бахрейне, Малайзии, Кувейте и ОАЭ. И появление в России небанковских финансовых институтов, способных работать в той же понятийной системе, что и коллеги из этих стран, будет способствовать более быстрому развитию двусторонних связей.
Российские ОПФ смогут финансировать российский экспорт в эти страны или же выступать партнёрами по сделкам со своими зарубежными коллегами по исламскому банкингу.
Наличие соответствующего законодательства позволит исламским банкам этих стран финансировать операции по экспорту товаров в Россию.
В перспективе (как представляется сейчас, не очень близкой) может пойти речь и о привлечении инвестиций из стран Персидского залива и Саудовской Аравии в совместные проекты на территории России. Это уже делалось, но до сих пор только в виде единичных решений через Российский фонд прямых инвестиций. Расширение такой практики поможет отчасти заместить прямые инвестиции западных компаний, ставшие невозможными после введения санкций. Причём, в отличие от западных инвестиций, проекты, в которые начнут вкладываться средства исламских банков Персидского залива, будут, скорее всего, не в сфере добычи углеводородов, а в технологических отраслях.
Расширение инфраструктуры неспекулятивных инвестиций
До сих пор инфраструктура российского финансового рынка представляла собой упрощённую кальку с западной модели с большим удельным весом спекулятивной составляющей. В России количество прошедших листинг компаний невелик по сравнению с масштабом экономики. Невелика и их общая капитализация (причём так было ещё до начала спецоперации и до объявления санкций). Но главное — в России нет таких гигантских инвестиционных фондов, которые в Америке обеспечивают ликвидность фондового рынка. Именно они поддерживают относительную стабильность курсов ценных бумаг, скупая подешевевшие акции в конце их падения. В России роль таких «стратегических» инвесторов играли те же американские финансовые институты в рамках определённых для них квот «вложений на развивающихся рынках». Изменение этих квот (производимое на основании заключений международных рейтинговых агентств) определяющим образом повлияло на российские фондовые индексы.
В таких условиях бо́льшая часть инфраструктуры, которая обслуживала частные инвестиции россиян, была заточена на этих изменениях, причём на краткосрочных, то есть на спекуляциях.
Интервальные паевые инвестиционные фонды были вынуждены использовать тот же ограниченный перечень российских ценных бумаг. И их результаты часто зависели не от успешного прогнозирования правильности стратегии развития того или иного эмитента, а от быстрого реагирования на изменение пресловутых квот.
Исламский банкинг предусматривает то, что инвестировать можно только в реальные активы. Сделки с неопределённым исходом запрещены. А доход для инвестора (вкладчика) возникает как часть прибыли от торговой операции (с реальным товаром) или от производственного проекта.
По сути вкладчики ОПФ становятся соинвесторами и получают не гарантированный доход, а свою долю от прибыли. Это будет не так доходно, как спекуляции на фондовом рынке. Но стоит посмотреть на преобладающий красный цвет в свежих данных с ведущих западных бирж, чтобы исламский банкинг показался привлекательным.
Создание исламского рублёвого инвестиционного контура
Есть ещё одно обстоятельство, которое пока не обсуждается, потому что оно обретёт смысл, только если исламский банкинг в России заработает всерьёз. Речь идёт о запуске рублёвого инвестиционного контура в российской экономике.
С конца 1990-х гг. в России фактически была запрещена рублёвая эмиссия, а инвестиции в экономику осуществлялись либо иностранными компаниями, либо российскими компаниями-экспортёрами за счёт их валютной выручки. Рост цен на углеводороды в тучные нулевые эту ситуацию поменял, но мало. Расходы экспортёров внутри страны подстегнули рост отечественных поставщиков оборудования для них. А возросшие доходы работников экспортоориентированных отраслей создали условия для роста ритейла, строительной отрасли и так далее. Но в целях борьбы с инфляцией часть валютной выручки купировалась в Фонде национального благосостояния (ФНБ). К тому же вывоз капитала уменьшал внутренний инвестиционный потенциал российской экономики.
В 2015–2021 гг. (после введения «крымских» санкций) внутренний инвестиционный контур работал за счёт бюджетного финансирования, но объём этих инвестиций был недостаточным, чтобы обеспечить рост российской экономики хотя бы на уровне среднемировых темпов.
С началом нынешней санкционной войны, когда стало понятно, что иностранных (западных) инвестиций вообще не будет в обозримой перспективе, нелиберальные российские экономисты начали агитировать за снижение целевой ставки и создание условий для внутренних рублёвых инвестиций за счёт рублёвой эмиссии. Одним из аргументов служил низкий уровень монетизации российской экономики (40–50%) по сравнению со 100–110% у развитых стран. Указывалось, что прекращение импорта многих потребительских товаров создаёт благоприятные условия для импортозамещения. Но для него необходимы инвестиции, которых нет.
Эмиссионная накачка экономики через существующую в России банковскую систему чревата быстрым ростом инфляции без существенного увеличения производственных инвестиций. Это связано с тем, что российские банки больше заточены на финансирование спекулятивных операций (быстрая оборачиваемость средств), кредитование под залог (но у ещё не созданных импортозамещающих производств залога нет) и кредитование населения. Культура проектного финансирования в российской банковской системе отсутствует почти полностью.
Организации партнёрского финансирования априори лишены вышеописанных «пороков» традиционной банковской системы. И, если исламский банкинг получит в России развитие, можно будет подумать о направлении через ОПФ средств на инвестиции в импортозамещающие производства. В том числе и эмиссионных средств.
Однако есть риск, что, когда исламский банкинг в России разовьётся до такой степени, чтобы это имело смысл, российский рынок уже займут производители из Турции, Ирана, а также поставщики товаров по параллельному импорту из той же Турции и стран Персидского залива.
* * *
Исламский банкинг может быть интересен и сам по себе. В Малайзии, например, где он достаточно развит, услугами банков, работающих по принципам шариата, пользуются не только мусульмане (которых в стране 63,7%), но и представители других конфессий. Многие из них считают условия предоставления ссуд или размещения сбережений в исламских банках более привлекательными, чем в классических.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
В пояснительной записке к законопроекту «О деятельности по партнёрскому финансированию» объясняется, что услуги исламского банкинга будут предоставлять некредитные финансовые организации (НФО) специального вида. Подготовленный законопроект называет их организациями партнёрского финансирования (ОПФ). Они будут состоять в саморегулируемой организации (СРО), а также их внесут в реестр Банка России.
Ислам запрещает взимание процентов за предоставление кредитов и ссуд, а также сделки с элементом неопределённости (все сделки-пари и операции производными финансовыми инструментами), поэтому исламский банкинг — это не про сделки с деньгами, а про операции с товарами или другими реальными активами. Но поскольку речь идёт не об операциях с деньгами или финансовыми инструментами, введение исламского банкинга в России окажется делом непростым и потребует корректировки налогового законодательства.
Для начала в качестве эксперимента планируется установить специальный налоговый режим в Чеченской Республике, а также в республиках Татарстан, Башкортостан и Дагестан. В рамках этого режима с 2023 по 2025 г. в этих регионах предполагается освобождение ряда операций организаций партнёрского финансирования от налога на добавленную стоимость и на прибыль.
Инициаторы законопроекта рассчитывают, что ОПФ в этих регионах будут привлекать денежные средства от физических и юридических лиц по договорам партнёрского финансирования и (или) через участие в капитале организации (для товариществ на вере).
Собранные средства ОПФ будут направляться на следующие цели:
предоставление в качестве беспроцентных денежных займов юридическим и физлицам (но с разрешённым в исламском банкинге вознаграждением);
финансирование торговых операций предпринимателей путём заключения договоров купли-продажи с условием о рассрочке (отсрочке) платежа или договоров финансовой аренды (лизинга);
финансирование производственной и торговой деятельности путём участия в уставных капиталах юрлиц и (или) на условиях партнёрства;
предоставление поручительств.
Рассмотрим основные причины развития исламского банкинга в России.
Стремление вовлечь в российскую экономику финансы мусульман
Первая причина — это стремление финансовых властей вовлечь в экономику сбережения российских мусульман. По разным оценкам, в России их насчитывается от 15 до 20 млн, и это вторая по численности конфессия. На территориях, где ислам — традиционная религия, определённая часть населения не пользуется кредитами и не хранит сбережения в банках.
Попытки развивать исламский банкинг в России уже предпринимались. Но каждый раз это была частная инициатива, а не решение государства. По российским законам банкам до последнего времени было запрещено заниматься торговлей (а в исламском банкинге многие финансовые операции оформляются как операции купли-продажи и обратного выкупа товаров). По этой причине исламский банкинг мог развиваться только в одном из двух усечённых вариантов: на основе небанковской организации (покупка в рассрочку, лизинг и так далее) или в качестве отдельных халяльных финансовых продуктов, предлагаемых подразделением обычного банка.
Наиболее известные в России небанковские структуры — это финансовый дом «Амаль» (создан в Татарстане в 2010 г.) и «ЛяРиба Финанс» (создана в Дагестане в 2011 г.).
В 2008 г. «БКС» разработал ПИФ, который соответствовал требованиям, предъявляемым к исламскому банкингу. Но клиентов у этого ПИФа оказалось немного, и «БКС» вскоре отказался от своей затеи.
Банковские услуги, соответствующие нормам шариата, в 2011 г. начал предоставлять «Эллипс банк» через «исламские окна» в Нижнем Новгороде и Уфе. В 2016 г. в Казани «Татагропромбанк» запустил Центр партнёрского банкинга. Но оба этих банка уже не существуют, а наиболее активные планы в развитии исламского банкинга сейчас вынашивает «Сбербанк».
Сегодня объём средств, которые смогут привлечь организации партнёрского финансирования, могут быть значительно больше, чем десять лет назад. А малый бизнес этих регионов, который вынужден перестраиваться из-за санкций, как и вся российская экономика, сегодня испытывает потребность в дополнительных финансах. И те предприниматели, которые позиционируют себя как соблюдающих нормы ислама, не могут обратиться за банковским кредитом. Но могут привлечь сбережения единоверцев. Вопрос лишь в том, будет это осуществляться неформально или через ОПФ.
Разворот от Европы в сторону исламских государств Азии
Вторая причина интереса к исламскому банкингу связана с поворотом России с Запада на Восток. Переориентация российских внешнеэкономических связей с европейского направления на азиатское, расширение торговли с Ираном, Саудовской Аравией и странами Персидского залива заставляют российскую сторону в большей степени учитывать особенности делового оборота этих стран, где исламский банкинг — явление более чем распространённое.
На сегодня более 80% исламского банкинга в мире сконцентрировано в Саудовской Аравии, Бахрейне, Малайзии, Кувейте и ОАЭ. И появление в России небанковских финансовых институтов, способных работать в той же понятийной системе, что и коллеги из этих стран, будет способствовать более быстрому развитию двусторонних связей.
Российские ОПФ смогут финансировать российский экспорт в эти страны или же выступать партнёрами по сделкам со своими зарубежными коллегами по исламскому банкингу.
Наличие соответствующего законодательства позволит исламским банкам этих стран финансировать операции по экспорту товаров в Россию.
В перспективе (как представляется сейчас, не очень близкой) может пойти речь и о привлечении инвестиций из стран Персидского залива и Саудовской Аравии в совместные проекты на территории России. Это уже делалось, но до сих пор только в виде единичных решений через Российский фонд прямых инвестиций. Расширение такой практики поможет отчасти заместить прямые инвестиции западных компаний, ставшие невозможными после введения санкций. Причём, в отличие от западных инвестиций, проекты, в которые начнут вкладываться средства исламских банков Персидского залива, будут, скорее всего, не в сфере добычи углеводородов, а в технологических отраслях.
Расширение инфраструктуры неспекулятивных инвестиций
До сих пор инфраструктура российского финансового рынка представляла собой упрощённую кальку с западной модели с большим удельным весом спекулятивной составляющей. В России количество прошедших листинг компаний невелик по сравнению с масштабом экономики. Невелика и их общая капитализация (причём так было ещё до начала спецоперации и до объявления санкций). Но главное — в России нет таких гигантских инвестиционных фондов, которые в Америке обеспечивают ликвидность фондового рынка. Именно они поддерживают относительную стабильность курсов ценных бумаг, скупая подешевевшие акции в конце их падения. В России роль таких «стратегических» инвесторов играли те же американские финансовые институты в рамках определённых для них квот «вложений на развивающихся рынках». Изменение этих квот (производимое на основании заключений международных рейтинговых агентств) определяющим образом повлияло на российские фондовые индексы.
В таких условиях бо́льшая часть инфраструктуры, которая обслуживала частные инвестиции россиян, была заточена на этих изменениях, причём на краткосрочных, то есть на спекуляциях.
Интервальные паевые инвестиционные фонды были вынуждены использовать тот же ограниченный перечень российских ценных бумаг. И их результаты часто зависели не от успешного прогнозирования правильности стратегии развития того или иного эмитента, а от быстрого реагирования на изменение пресловутых квот.
Исламский банкинг предусматривает то, что инвестировать можно только в реальные активы. Сделки с неопределённым исходом запрещены. А доход для инвестора (вкладчика) возникает как часть прибыли от торговой операции (с реальным товаром) или от производственного проекта.
По сути вкладчики ОПФ становятся соинвесторами и получают не гарантированный доход, а свою долю от прибыли. Это будет не так доходно, как спекуляции на фондовом рынке. Но стоит посмотреть на преобладающий красный цвет в свежих данных с ведущих западных бирж, чтобы исламский банкинг показался привлекательным.
Создание исламского рублёвого инвестиционного контура
Есть ещё одно обстоятельство, которое пока не обсуждается, потому что оно обретёт смысл, только если исламский банкинг в России заработает всерьёз. Речь идёт о запуске рублёвого инвестиционного контура в российской экономике.
С конца 1990-х гг. в России фактически была запрещена рублёвая эмиссия, а инвестиции в экономику осуществлялись либо иностранными компаниями, либо российскими компаниями-экспортёрами за счёт их валютной выручки. Рост цен на углеводороды в тучные нулевые эту ситуацию поменял, но мало. Расходы экспортёров внутри страны подстегнули рост отечественных поставщиков оборудования для них. А возросшие доходы работников экспортоориентированных отраслей создали условия для роста ритейла, строительной отрасли и так далее. Но в целях борьбы с инфляцией часть валютной выручки купировалась в Фонде национального благосостояния (ФНБ). К тому же вывоз капитала уменьшал внутренний инвестиционный потенциал российской экономики.
В 2015–2021 гг. (после введения «крымских» санкций) внутренний инвестиционный контур работал за счёт бюджетного финансирования, но объём этих инвестиций был недостаточным, чтобы обеспечить рост российской экономики хотя бы на уровне среднемировых темпов.
С началом нынешней санкционной войны, когда стало понятно, что иностранных (западных) инвестиций вообще не будет в обозримой перспективе, нелиберальные российские экономисты начали агитировать за снижение целевой ставки и создание условий для внутренних рублёвых инвестиций за счёт рублёвой эмиссии. Одним из аргументов служил низкий уровень монетизации российской экономики (40–50%) по сравнению со 100–110% у развитых стран. Указывалось, что прекращение импорта многих потребительских товаров создаёт благоприятные условия для импортозамещения. Но для него необходимы инвестиции, которых нет.
Эмиссионная накачка экономики через существующую в России банковскую систему чревата быстрым ростом инфляции без существенного увеличения производственных инвестиций. Это связано с тем, что российские банки больше заточены на финансирование спекулятивных операций (быстрая оборачиваемость средств), кредитование под залог (но у ещё не созданных импортозамещающих производств залога нет) и кредитование населения. Культура проектного финансирования в российской банковской системе отсутствует почти полностью.
Организации партнёрского финансирования априори лишены вышеописанных «пороков» традиционной банковской системы. И, если исламский банкинг получит в России развитие, можно будет подумать о направлении через ОПФ средств на инвестиции в импортозамещающие производства. В том числе и эмиссионных средств.
Однако есть риск, что, когда исламский банкинг в России разовьётся до такой степени, чтобы это имело смысл, российский рынок уже займут производители из Турции, Ирана, а также поставщики товаров по параллельному импорту из той же Турции и стран Персидского залива.
* * *
Исламский банкинг может быть интересен и сам по себе. В Малайзии, например, где он достаточно развит, услугами банков, работающих по принципам шариата, пользуются не только мусульмане (которых в стране 63,7%), но и представители других конфессий. Многие из них считают условия предоставления ссуд или размещения сбережений в исламских банках более привлекательными, чем в классических.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter