22 марта 2024 | Intel giovanni1313
О субсидиях «Интелу» на 8,5 млрд. долларов от американского правительства.
На первый взгляд, история вполне логичная: государство вкладывает бюджетные деньги в передовые технологии, стимулирует хайтек и в конечном итоге ускоряет свое экономическое развитие.
Но, как всегда, на самом деле не всё так однозначно (с). И первая неоднозначность заключается в том, что за крайние 5 лет «Интел» потратил на байбэк своих акций почти 41 млрд. долларов. А всего с 1990 года — 152 млрд. долларов.
То есть у нас не получается нарратива о том, что «Интел» очень хотел вкладывать капитал в развитие производства и НИОКР, но ему остро не хватало денег. Напротив, денег у «Интела» было настолько много, и они были настолько лишние, что он не нашел им лучшего применения, чем раздавать обратно своим акционерам. Деньги буквально было некуда девать. И тут государство пихает им в карман еще одну немаленькую порцию.
Впрочем, и здесь нужно обратить внимание на нюансы. Байбэки проводились главным образом в 2018-20 гг. А с 2021 и в последующие годы менеджмент «Интел» осознал, что бизнес компании потихоньку загибается и что исправить это байбэками невозможно. И существенно — примерно на величину байбэков — нарастил свои капитальные расходы. Заметим, что нарастил он их, не дожидаясь подачек от государства. Так стоило ли давать ему бюджетные деньги?
Стоило, ответят государственные бюрократы, потому что этот ваш «Интел» непатриотично потратил существенную часть своей инвестпрограммы за рубежом. В частности, апгрейд одной только ирландской фабрики компании стоил 12 млрд. евро. А за деньги американских налогоплательщиков «Интел» будет патриотично вкладываться в отечественные мощности. «Америка фёрст!» — решительно заявят чиновники.
Что ж, патриотизм стоит недешево. Особенно если речь о патриотизме крупного капитала. Но в этой истории есть еще один нюанс: выдача субсидии мотивировалась не одними только соображениями абстрактного патриотизма. В попытке протолкнуть финансирование лоббисты изобрели очень удачную, на их взгляд, идею — задействовать пугало красной угрозы. Многомиллиардные субсидии на строительство микроэлектронных фабрик мотивировались тем, что это якобы предотвратит кризис поставок чипов, если/когда Китай решит устроить Тайваню «возврат в родную гавань».
В нынешних политических реалиях США любая отсылка к воинствующему китайскому империализму является неотразимым аргументом. Что, впрочем, не делает приведенный аргумент адекватным реальности. Дело в том, что жесточайшая конкуренция в производстве микроэлектроники требует загрузки производственных мощностей выше 90%. Иначе производство уходит ниже порога рентабельности. Никаких конкурентоспособных «запасных мощностей» на случай специальной военной операции, пандемии зомби-вируса, падения метеорита, пробуждения Годзиллы и других сценариев разной степени фантастичности быть попросту не может. Экономика это запрещает. Даже с большими госсубсидиями.
Ситуацию усугубляет еще и то, что производители микроэлектроники специализируется на разных типах продуктов и бизнес-моделях. Полная взаимозаменяемость зачастую невозможна. Даже внутри одной микроэлектронной компании разные производственные площадки могут иметь разную специализацию и разные доступные им технологические процессы.
Поэтому, случись что, кризис в поставках микроэлектроники будет. Эпических масштабов. В том числе и в США. Ни 8,5 млрд. «Интелу», ни 100 млрд. в рамках всего закона CHIPS не смогут обеспечить ни бесперебойную замену айфонов для миллениалов, ни игровые приставки на Рождество юному поколению, ни специализированные чипы для автомобилей и техники для промышленников.
Впрочем, за единственным исключением: ВПК. Который, в теории, в этой ситуации будет в приоритете. Пресловутый «оборонный потенциал» дополнительные производственные мощности на американской земле, несомненно, увеличат.
А что насчет общеэкономических выгод? Здесь опять всё не очень однозначно. В пресс-релизах, как всегда, напирают на создание рабочих мест. Но создание рабочих мест ради создания рабочих мест — неустойчивая цель. В теории, рынок лучше всего должен знать, где создавать рабочие места. Однако рынок близорук. Поэтому государство может помочь ему в этом процессе, когда дело касается очень долгосрочных проектов. Но микроэлектронные фабрики не очень попадают под это определение. Прогресс в этой области быстр, и производственные линии достаточно быстро устаревают.
Более выигрышно в этом плане смотрятся НИОКР, на которые тоже будут потрачены государственные субсидии. Но здесь у нас опять возникает ряд вопросов. В частности, если государству нужны НИОКР — оно может заказать эти НИОКР. А не давать «оптом» миллиарды частной фирме.
В последние два десятилетия правительство США жадничало с выделением средств на НИОКР
Теория говорит нам, что результат профинансированных государством (т. е. обществом) НИОКР следует делать общественным достоянием. То есть публично доступным. В этом есть глубокий смысл. Разработки повышают факторную производительность экономики (и, соответственно, благосостояние), причем чем шире они внедряются — тем больше эффект от них. Хорошим примером здесь является наука. Она стоит на принципах открытости знаний для всех. А если бы знания были закрыты, научный прогресс шел бы в сотни или даже тысячи раз медленнее. Каждому ученому пришлось бы «переизобретать велосипед» самостоятельно.
Ситуация с «Интел» совершенно иная. У нас есть де-факто монополист. И у нас есть государство, которое больше озабочено политическими целями, чем благосостоянием в экономике.
Давайте начнем с примата политики над экономикой. Самая главная проблема здесь — это восприятие мира как игры с нулевой суммой. Простыми словами, это когда у тебя должно быть всё, а у соседа — ничего. Этой бесхитростной логике уже много тысячелетий, и все эти тысячелетия она не приносит ничего, кроме проблем, страдания, горя и разрушений. Причем чем ближе к нашим временам — тем страшнее были последствия этой логики.
[img]https://i0.wp.com/publicseminar.org/wp-content/uploads/2024/02/Gaza-City-2023.jpeg?w=600&ssl=1[/img]
Но пока отойдем от философии. Логика игры с нулевой суммой диктует, что открывать разработки нельзя. Ведь тогда их будут использовать соседи. Но даже в этом случае возможны варианты, в которых мы открываем разработки только для отечественных компаний. Например, предоставляя им доступ по отдельным лицензиям. Лицензия может быть бесплатной, главное условие — чтобы фирма была отечественной.
Что это даёт? Это даёт очень полезную штуку: конкуренцию. Конкуренция, в свою очередь, является предпосылкой для еще одной классной штуки — рынка. Рынок даёт нам эффективность и благосостояние. Причём одна из главных претензий к рынку и конкуренции — что отдельные фирмы ведут параллельные, дублирующие разработки, тратя на это лишние ресурсы — в нашем случае частично смягчается.
И теперь мы возвращаемся к нашей ситуации с «Интел». К ситуации, где государство накачивает деньгами монополиста. Который будет использовать профинансированные разработки для повышения благосостояния исключительно своих акционеров. И который, как и большинство монополий, не очень-то эффективен.
Пикантность здесь в том, что на самом деле конкуренция за государственные субсидии существует — правительство США не возражает против субсидирования и TSMC (Тайвань), и «Самсунга» (Ю. Корея). То есть при желании можно было и организовать конкурс на те или иные НИОКР, и потом раздать созданное ноу-хау всем «дружественным» фирмам.
Но правительство предпочитает кулуарные, персональные отношения, закрытость и влиятельных «национальных чемпионов». Вместо рыночных процедур бюджетные деньги распределялись в ходе, цитата, «очень сложных, затруднительных переговоров с этими компаниями».
Если у тебя политика доминирует над экономикой, и если тебе надо любой ценой получить даже не обеспеченность — иллюзию обеспеченности чипами в случае гипотетической войны на Тайване, действительно, тебе остаётся полагаться только на закрытые переговоры. Где представителям микроэлектронщиков можно неплохо половить рыбку в мутной воде, выбивая себе миллиарды.
Однако доминирование политики над экономикой на долгосрочном горизонте неустойчиво. И если мы будем искать корни проблемы, которой озаботились американские политики — почему в США выпускается так мало чипов — мы в первую очередь должны указать на низкую эффективность отрасли. На ее неконкурентоспособность. И никто не иллюстрирует эту неэффективность лучше, чем «Интел».
Целью грамотной промышленной политики является повышение эффективности местных отраслей. Для этого все меры поддержки должны быть привязаны к экономическим показателям эффективности субсидируемых компаний. Государство должно видеть отдачу от вложенных средств. Государство должно видеть эффект. Должно видеть, что деньги идут впрок. В противном случае есть риск превращения отрасли в нежизнеспособного «зомби», держащегося только за счет бюджетных подачек.
Есть ли подобные условия в нынешней американской программе поддержки микроэлектроники? Нет. Распределяются ли деньги сообразно показателям эффективности проектов? Сообразно экономическому эффекту от них? Тоже нет. Государство даёт всем 15% от стоимости капитальных затрат — и делайте с этими деньгами что хотите. Хотите — отправляйте опять на байбэки. Хотите — платите топ-менеджерам сотни миллионов долларов. Кто-то сомневается, что корпорации умеют раздувать сметы?
Но пока США не подчинят экономическую политику экономическим же целям, никакого ренессанса в хайтек-отраслях они не увидят. «Боинг», еще один любимец американских госчиновников, не даст соврать. Чтобы подтянуть эффективность корпораций, мало раздать миллиарды. Нужно еще и заставить менеджмент отрабатывать каждый цент.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу