24 марта 2008
Михаил Хазин
Американскую экономику опять, как это уже бывало, трясет и лихорадит. Эта «трясучка» норовит перекинуться на весь мир, угрожая глобальной финансовой катастрофой.
Нет ничего практичнее хорошей теории.
Людвиг Больцман
Экономические события, происходящие последние недели в США, общеизвестны, говорить о них специально малоинтересно — достаточно посмотреть телевизор, почитать газету или зайти в Интернет. Но вот причины этих событий излагают, в общем, довольно невнятно. Связано это с тем, что каноны журналистики требуют ссылок на «источники», приближенные к «месту событий». То есть в нашем случае, в идеале, на Казначейство (Министерство финансов) США или Федеральную резервную систему. Ну, на крайний случай, на работников финансовых компаний Уолл-стрит. Если они не знают ответа на волнующие всех вопросы, то уж журналисты на них тоже не ответят, что само по себе создает панику, способную разрушить столь хрупкую сегодня финансовую структуру мировой и американской экономики.
Теоретически, конечно, указанные лица лучше всех должны понимать, что происходит в подведомственном им мире, но сложившаяся ситуация явно показывает, что чего-то они не предусмотрели, не увидели и, быть может, не видят до сих пор. Поэтому любой анализ нынешнего мирового финансового кризиса (не будем лукавить, более мягкое слово тут уже не подходит!) должен включать в себя как минимум три пласта. Во-первых, описание реальных процессов, происходящих, по мнению автора, в мировых финансах. Во-вторых, описание того отличия от реальности, которое, по его мнению, присутствует у денежных властей США и которое они индуцируют своими решениями на весь остальной мир. И, наконец, в-третьих, какие именно ошибки совершают денежные власти из-за своей частичной неадекватности.
Разберем эти три основных пункта.
Текущее состояние американской экономики
Современный формат американская экономика приняла после 1971 года, когда после последнего в ХХ веке дефолта по доллару он был отвязан от золота. Острый экономический кризис того времени был вызван как раз тем обстоятельством, что утратил свою эффективность главный инструмент «утилизации» избыточного капитала, который состоял в его вывозе на территории, не до конца «освоенные» долларом.
А избыток капитала продолжал образовываться, причем по двум причинам. Первая, отмеченная еще Марксом, заключалась в противоречии между двумя основными факторами производства, трудом и капиталом, которое приводит к неравномерному распределению прибавочной стоимости. Как следствие — образуется недостаток спроса и, соответственно, избыток капитала.
Вторая состояла в том, что, после того как в 1913 году в США был создан частный центральный банк, Федеральная резервная система, она всячески поддерживала, в том числе и эмиссией, близкие к своим учредителям финансовые структуры. На первом этапе своего существования она несколько переборщила в этом и вызвала знаменитый кризис 1929 года, который завершился Великой депрессией, продлившейся почти 10 лет. Затем ее усердие было несколько ограничено, но, как мы увидим в дальнейшем, не до конца. Отметим, советская угроза сделала возможным удивительное для капитализма обстоятельство, и возможным оно стало только после Второй мировой войны. А именно: часть денежной эмиссии начали направлять не только капиталистам, ее стали применять для стимулирования спроса домохозяйств, тем самым частично компенсируя отмеченное Марксом противоречие. Разумеется, главной причиной здесь было желание продемонстрировать «преимущества» капитализма перед социализмом, но и соответствующая чисто экономическая теория, названная по имени автора «кейнсианством», тоже была разработана. Однако вернемся к основной теме.
Почти все 70-е годы экономику США жесточайшим образом трясло, это дало некоторым экспертам, в том числе автору этих строк, основание утверждать, что в этот период Запад проиграл экономическую войну социализму и лишь миролюбие тогдашнего Политбюро ЦК КПСС не позволило СССР окончательно закрепить свою победу. Именно в конце этого периода максимального за послевоенные годы уровня достигла цена на золото — в пересчете на современные цены более $2000. Но к началу 80-х годов, к моменту прихода к власти в США президента Рейгана, решение было найдено, и парадоксальным образом оно оказалось противоположно проблеме. Если основной бедой 70-х в США была стагфляция, то есть стагнация, происходящая при высокой инфляции (вещь, абсолютно исключенная при классическом капитализме с его золотым стандартом, возникла исключительно из-за избыточной эмиссии), то Рейган, точнее, его советники предложили эту эмиссию еще больше увеличить!
Смысл этой операции состоял в том, чтобы сжигать избыток капитала в рамках управляемого инфляционного процесса, надувая и в нужный момент сдувая финансовые пузыри. При этом предполагалось экономический рост стимулировать за счет смягчения денежной политики, чего было довольно легко достигнуть, поскольку к моменту начала реализации этой политики учетную ставку в США в целях борьбы с инфляцией увеличили аж до 18% годовых. А вот спрос домохозяйств, обеспечивающий высокий жизненный уровень США, стимулировался за счет кредитных механизмов.
Грубо говоря, необходимо было превратить финансовую систему в своеобразную губку, которая должна была впитывать избыточную денежную массу, не пуская ее на потребительские рынки, чтобы не допустить роста потребительской инфляции выше некоторого «безопасного» предела — в США его установили равным 2% в год. Другое дело, что часто эти 2% получались за счет бессовестной манипуляции с цифрами, но даже в последние годы потребительская инфляция выше 8% в год не поднималась.
Реализация этой программы за 25 лет привела к тому, что учетная ставка опустилась почти до нуля, это хорошо видно на графике 1, и стимулировать американскую экономику стало значительно сложнее. Что касается спроса, то его стимулирование привело к тому, что США потреблять стали значительно больше, нежели производить. Если пересчитать мировое производство и потребление по паритету покупательной способности, то получается, производство США составляет около 20% мирового ВВП, а потребление — порядка 40%. Разумеется, эти цифры условны в силу условности самих понятий «валовый внутренний продукт» и «паритет покупательной способности», но наличие серьезной разницы между двумя этими показателями сомнений вызвать не может. И вся эта разница достигается за счет того, что ФРС постоянно эмитирует все новые доллары, которые к тому же (пока!) являются мировой резервной и торговой валютой.
Проблемы США, как это понятно уже всем, вызваны тем, что скорость роста эмиссионной накачки экономики очень велика, существенно больше, чем самой экономики. Так, увеличение совокупного долга субъектов американской экономики равняется 10% в год, его суммарный объем составляет уже более $50 трлн (при официальном объеме ВВП США около $14 трлн и реальном — не более $12 трлн). Конечно, всегда найдутся желающие объяснить, что значительную часть этих долгов субъекты сделали друг другу, то есть имеет место «двойной счет». На это есть что возразить, но мы просто приведем еще одну цифру: долги домохозяйств составляют на сегодня около $14 трлн и тоже растут со скоростью 10% в год. Тут уж никакого «двойного счета» быть никак не может. Отметим, скорость роста американской экономики даже по официальным показателям выше 4% давно не поднималась, реальные же цифры еще ниже.
Тут уж никакое «инфляционное управление» не поможет — как писал Чуковский, «а горы (то есть пузыри) все выше, а горы все круче, а горы уходят под самые тучи…» Первым, в 2000 году, лопнул пузырь фондового рынка. К середине прошлого года стало понятно — вот-вот лопнет пузырь недвижимости, который стал таким крупным, что всем было ясно, что он может потащить за собой всю экономику США. Отметим, и кризису 1929 года предшествовал в 1927 году обвал рынка недвижимости, но тогда и цена на недвижимость была не та, и количество ее было не то. И денежные власти США приняли решение своими руками реструктурировать финансовую систему, то есть принудительно и управляемо ликвидировать наиболее опасные ее институты и инструменты. Или, используя аналогию с губкой, вырезать из нее загнившие куски.
Соответствующая работа началась в августе прошлого года, и что-то сразу пошло не так. Собственно, именно начало ипотечного кризиса свидетельствует о том, что он носит рукотворный характер: август на финансовых рынках «мертвый сезон», все участники в отпусках. Тем не менее работа продолжалась, но проблемы нарастали. Причины их для денежных властей, уже не только США, но и других экономически развитых стран мира, оставались загадкой: используемая ими для оценки ситуации монетарная теория ответа не давала.
Теория структурного кризиса американской экономики
К этому времени уже существовала и альтернативная теория кризиса американской экономики. Разработали ее в 1997—2002 годах отечественные экономисты Григорьев, Кобяков и автор этих строк. Суть ее в следующем. В конце 70-х, желая максимально стимулировать научно-технический прогресс и компенсировать экономические поражения от СССР предыдущего периода, американская элита запустила процесс развития нового, получившего впоследствии название информационного сектора экономики. Разумеется, средства на этот проект частично брали из других секторов экономики, но в основном он развивался за счет эмиссии.
Кстати, одним из источников перераспределения ресурсов стал вывоз производства в Юго-Восточную Азию. Американским гражданам всячески объясняли: уж коли они стали покупать джинсы и майки не за $100, а за $20 (цифры, разумеется, условные), то их долг — срочно взять кредит и купить на него какой-нибудь гаджет. Ну а возвращать его как раз из сэкономленных денег.
При этом предполагалось, что за счет внедрения информационных технологий вырастет производительность труда в отраслях традиционных, это заставит их покупать новые технологии, в результате чего информационные отрасли, «новая» экономика, смогут расплатиться за сделанные авансом инвестиции. К сожалению, эта версия не оправдалась, внедрение информационных технологий не привело к повышению производительности труда в традиционных отраслях, и этот факт, впервые обнародованный в статье Григорьева и Хазина «Добьются ли США апокалипсиса», опубликованной в журнале «Эксперт» в июле 2000 года, и стал основанием новой теории.
Поскольку деньги в «новую», информационную экономику вливались колоссальные, то она стала играть все большую роль в ВВП, со временем ее масштаб стал настолько велик, что просто так ее «ликвидировать», даже с учетом реальной убыточности, оказалось невозможно. Анализ межотраслевых балансов США, произведенный автором этих строк в 2001 году по данным конца 90-х годов (взятых с официальных сайтов американских статистических органов), показал: доля американской экономики, которая сидит на прямых, эмиссионных по происхождению дотациях, составляет примерно 12—15% в долях ВВП. А с учетом выросшей за это время вокруг «новой» экономики периферии — порядка 30—35% ВВП. Обращаем внимание, это данные десятилетней давности, с тех пор ситуация не улучшилась.
Отметим некоторые конкретные следствия. В частности, указанные 30—35% ВВП — это та часть экономики, которая почти немедленно исчезнет, если прекратить соответствующие дотации. Примером может служить экономика России, в которой в начале 90-х годов исчезло примерно 40% промышленного производства, после того как исчезла система перераспределения ресурсов, по экономической (но не по технологической) сути очень напоминавшая ту, что сегодня сложилась в США. Причем поскольку дотации в России в этот период исчезали все-таки постепенно, то и падение растянулось на несколько лет.
При этом, чтобы отмести наиболее часто встречающиеся возражения, обращаем внимание — мы не говорим о том, что вся продукция современных информационных секторов экономики является ненужной, мы говорим лишь о том, что в случае приведения американской экономики в некоторое «естественное», то есть без структурных перекосов, состояние доля этого сектора в общем объеме экономики станет значительно меньше, и масштабы вложений в его развитие существенно сократятся — и в абсолютных, и в относительных показателях.
Лучше всего структурные проблемы американской экономики прослеживаются на финансовом секторе. На графике 2 приведены данные по некоторым базовым финансовым показателям за несколько последних десятилетий. При этом графики даны в логарифмическом масштабе, при котором экспоненциальные по сути кривые представлены в виде прямых. Хорошо видно, как практически синхронно растущие прямые в 80-е годы, по итогам начала реформ Рейгана, распадаются на две группы. А в 90-е — уже на три. Фактически это означает, что различные финансовые показатели одной и той же экономики расходятся с экспоненциальной скоростью — вещь, во-первых, в устойчивой ситуации невозможная, она требует постоянной ресурсной (в нашем случае — эмиссионной) подпитки, а во-вторых, принципиально ограниченная во времени.
Более подробно в тонкости теории мы здесь вдаваться не будем, их можно прочесть или в книге А. Кобякова и М. Хазина «Закат империи доллара и конец Pax Americana», вышедшей в 2003 году (которую уже нельзя найти в магазинах, но в бесплатном доступе в Интернете она есть), или на сайте http://worldcrisis.ru, на котором автор этих строк ведет каждодневный анализ кризиса с позиции его структурных причин.
А вот конкретные, применительно к текущей ситуации, выводы из этой теории, сделать необходимо. Отметим, это именно те выводы, которые дополняют картину, данную во второй части настоящей статьи, и которые не видят денежные власти США, в силу непонимания ими структурных причин кризиса. Итак, во-первых, эмиссия в США служит не только для повышения жизненного уровня населения и, тем самым, сохранения социально-политической структуры общества, но и для поддержания существующей, существенно искаженной структуры современной американской экономики.
Расчеты автора примерно 6-летней давности показывали, что на тот момент ежемесячные дотации на сохранение структуры экономики должны были составлять около $200 млрд в месяц или $2,5 трлн в год. С учетом роста американской экономики и того, что все-таки не все средства закачиваются именно в информационные сектора, эта цифра удивительно хорошо коррелирует с масштабом роста совокупного долга субъектов американской экономики, который на сегодня составляет примерно $5 трлн в год.
Во-вторых, как следствие, финансовая система США не только играет роль «губки», поглощая избыточную эмиссию, она еще представляет собой тонкий, создаваемый несколько десятилетий инструмент перераспределения этой эмиссии в различные сектора экономики, адекватный ее текущей структуре.
В-третьих, резкие изменения, вносимые в финансовую систему, неминуемо должны будут внести существенные искажения в работу этого механизма поддержания структурной устойчивости американской экономики.
В-четвертых, нарушение системы дотаций неминуемо должно привести к быстрому сокращению тех отраслей американской экономики, которые живут на постоянном дотационном «подсосе», то есть переходу всей экономики в режим депрессии. Отметим, применение в этом случае слова «рецессия» представляется некорректным, поскольку оно традиционно связано с циклическими процессами в экономике, а в нашем случае речь идет о процессах структурных.
И теперь мы можем перейти к заключительной части нашей статьи.
Развитие кризиса
Как видно из анализа, сделанного в предыдущем разделе, начавшаяся реструктуризация финансовой системы США неминуемо нарушила ее функционирование как инструмента структурной стабилизации. В результате уже к осени темпы роста ВВП США стали резко сокращаться и по всем косвенным данным перешли в отрицательную область, то есть началась депрессия. Ссылаться на официальные данные по ВВП, которые этого не показывают, достаточно спорно — власти сделают все, чтобы в предвыборный год не демонстрировать экономического спада, который стоил власти многим партиям и президентам, последнему — отцу нынешнего, Бушу-старшему.
Как следствие, резко вырос уровень недоверия на финансовых рынках, кредитный рынок практически встал. О проблемах рейтинговых агентств даже говорить страшно — они показали свою полную неадекватность. ФРС в этой ситуации стала применять совершенно беспрецедентные меры для поддержания ликвидности, в том числе резко расширила список бумаг, под которые выдаются стабилизационные кредиты, увеличила их срок и перечень организаций, к ним допущенных. В частности, включила в список последних инвестиционные банки, чего никогда не было. Но саму реструктуризацию продолжила, поскольку останавливаться на полпути было бы просто глупо. Хотя необходимые эффекты оздоровления явно не наблюдались: монетарная теория в такой ситуации требует перераспределения ресурсов в здоровые сектора экономики и усиления роста в них, но проблема в том, что действуют сегодня именно факторы структурные.
Для их устранения необходимо привести американскую экономику в «естественное» состояние, однако это требует ее сокращения как минимум на указанные выше 30—35%, на что ни один политик в здравом уме и твердой памяти не пойдет, независимо от того, предвыборный идет год или какой другой. Поскольку такой спад ставит под угрозу все социально-политическую структуру общества. А значит, даже если американское финансовое сообщество не перейдет в состояние паники, то завершение реструктуризации даст совсем не те результаты, которые ожидались.
Во-первых, кризисные явления в американской экономике приведут к росту сбережений домохозяйств, что вызовет необходимость их компенсировать за счет увеличения эмиссии. Кроме того, это увеличение эмиссии понадобится для компенсации уменьшения эффективности структурной роли финансовой системы.
Во-вторых, сокращение емкости американской финансовой системы увеличит уровень «естественной» инфляции, даже при нынешнем уровне эмиссии. Дать точную оценку представляется затруднительным, но если сегодня реальный уровень потребительской инфляции составляет примерно 8% в год, то к концу текущего года он может вырасти до 15—20%.
В-третьих, искажение механизма поддержания структуры экономики и сокращение ее финансового сектора приведет и к прямому сокращению ВВП США на 7—10%. Разумеется, в цифрах этого видно не будет, поскольку это сокращение будет скрыто за счет занижения показателей инфляции, однако оно себя проявит во многих новых кризисных явлениях.
В-четвертых, поскольку структура американской экономики принципиально не изменится, то, как только процесс реструктуризации финансовой системы закончится, кризисные явления пойдут на новый круг. И уже к весне 2009 года состояние американской экономики вновь начнет быстро ухудшаться.
В заключение повторим основные выводы из сделанного анализа. Основная проблема борьбы с текущим финансовым кризисом в США состоит в том, что ее организаторы, денежные власти США, исходят из монетарных причин кризиса и, соответственно, используют для борьбы с ним чисто монетарные методы. В то же время кризис носит ярко выраженный структурный характер, и бороться с ним нужно структурными методами. История показывает, что еще ни разу структурный кризис не разрешался чисто монетарными методами, история неудач российских либерал-реформаторов тому пример. И если денежные власти США радикально не сменят свою политику, то даже в случае относительно удачного завершения нынешнего этапа реструктуризации американской финансовой системы их уже в ближайшем будущем ждут куда более серьезные неприятности.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Американскую экономику опять, как это уже бывало, трясет и лихорадит. Эта «трясучка» норовит перекинуться на весь мир, угрожая глобальной финансовой катастрофой.
Нет ничего практичнее хорошей теории.
Людвиг Больцман
Экономические события, происходящие последние недели в США, общеизвестны, говорить о них специально малоинтересно — достаточно посмотреть телевизор, почитать газету или зайти в Интернет. Но вот причины этих событий излагают, в общем, довольно невнятно. Связано это с тем, что каноны журналистики требуют ссылок на «источники», приближенные к «месту событий». То есть в нашем случае, в идеале, на Казначейство (Министерство финансов) США или Федеральную резервную систему. Ну, на крайний случай, на работников финансовых компаний Уолл-стрит. Если они не знают ответа на волнующие всех вопросы, то уж журналисты на них тоже не ответят, что само по себе создает панику, способную разрушить столь хрупкую сегодня финансовую структуру мировой и американской экономики.
Теоретически, конечно, указанные лица лучше всех должны понимать, что происходит в подведомственном им мире, но сложившаяся ситуация явно показывает, что чего-то они не предусмотрели, не увидели и, быть может, не видят до сих пор. Поэтому любой анализ нынешнего мирового финансового кризиса (не будем лукавить, более мягкое слово тут уже не подходит!) должен включать в себя как минимум три пласта. Во-первых, описание реальных процессов, происходящих, по мнению автора, в мировых финансах. Во-вторых, описание того отличия от реальности, которое, по его мнению, присутствует у денежных властей США и которое они индуцируют своими решениями на весь остальной мир. И, наконец, в-третьих, какие именно ошибки совершают денежные власти из-за своей частичной неадекватности.
Разберем эти три основных пункта.
Текущее состояние американской экономики
Современный формат американская экономика приняла после 1971 года, когда после последнего в ХХ веке дефолта по доллару он был отвязан от золота. Острый экономический кризис того времени был вызван как раз тем обстоятельством, что утратил свою эффективность главный инструмент «утилизации» избыточного капитала, который состоял в его вывозе на территории, не до конца «освоенные» долларом.
А избыток капитала продолжал образовываться, причем по двум причинам. Первая, отмеченная еще Марксом, заключалась в противоречии между двумя основными факторами производства, трудом и капиталом, которое приводит к неравномерному распределению прибавочной стоимости. Как следствие — образуется недостаток спроса и, соответственно, избыток капитала.
Вторая состояла в том, что, после того как в 1913 году в США был создан частный центральный банк, Федеральная резервная система, она всячески поддерживала, в том числе и эмиссией, близкие к своим учредителям финансовые структуры. На первом этапе своего существования она несколько переборщила в этом и вызвала знаменитый кризис 1929 года, который завершился Великой депрессией, продлившейся почти 10 лет. Затем ее усердие было несколько ограничено, но, как мы увидим в дальнейшем, не до конца. Отметим, советская угроза сделала возможным удивительное для капитализма обстоятельство, и возможным оно стало только после Второй мировой войны. А именно: часть денежной эмиссии начали направлять не только капиталистам, ее стали применять для стимулирования спроса домохозяйств, тем самым частично компенсируя отмеченное Марксом противоречие. Разумеется, главной причиной здесь было желание продемонстрировать «преимущества» капитализма перед социализмом, но и соответствующая чисто экономическая теория, названная по имени автора «кейнсианством», тоже была разработана. Однако вернемся к основной теме.
Почти все 70-е годы экономику США жесточайшим образом трясло, это дало некоторым экспертам, в том числе автору этих строк, основание утверждать, что в этот период Запад проиграл экономическую войну социализму и лишь миролюбие тогдашнего Политбюро ЦК КПСС не позволило СССР окончательно закрепить свою победу. Именно в конце этого периода максимального за послевоенные годы уровня достигла цена на золото — в пересчете на современные цены более $2000. Но к началу 80-х годов, к моменту прихода к власти в США президента Рейгана, решение было найдено, и парадоксальным образом оно оказалось противоположно проблеме. Если основной бедой 70-х в США была стагфляция, то есть стагнация, происходящая при высокой инфляции (вещь, абсолютно исключенная при классическом капитализме с его золотым стандартом, возникла исключительно из-за избыточной эмиссии), то Рейган, точнее, его советники предложили эту эмиссию еще больше увеличить!
Смысл этой операции состоял в том, чтобы сжигать избыток капитала в рамках управляемого инфляционного процесса, надувая и в нужный момент сдувая финансовые пузыри. При этом предполагалось экономический рост стимулировать за счет смягчения денежной политики, чего было довольно легко достигнуть, поскольку к моменту начала реализации этой политики учетную ставку в США в целях борьбы с инфляцией увеличили аж до 18% годовых. А вот спрос домохозяйств, обеспечивающий высокий жизненный уровень США, стимулировался за счет кредитных механизмов.
Грубо говоря, необходимо было превратить финансовую систему в своеобразную губку, которая должна была впитывать избыточную денежную массу, не пуская ее на потребительские рынки, чтобы не допустить роста потребительской инфляции выше некоторого «безопасного» предела — в США его установили равным 2% в год. Другое дело, что часто эти 2% получались за счет бессовестной манипуляции с цифрами, но даже в последние годы потребительская инфляция выше 8% в год не поднималась.
Реализация этой программы за 25 лет привела к тому, что учетная ставка опустилась почти до нуля, это хорошо видно на графике 1, и стимулировать американскую экономику стало значительно сложнее. Что касается спроса, то его стимулирование привело к тому, что США потреблять стали значительно больше, нежели производить. Если пересчитать мировое производство и потребление по паритету покупательной способности, то получается, производство США составляет около 20% мирового ВВП, а потребление — порядка 40%. Разумеется, эти цифры условны в силу условности самих понятий «валовый внутренний продукт» и «паритет покупательной способности», но наличие серьезной разницы между двумя этими показателями сомнений вызвать не может. И вся эта разница достигается за счет того, что ФРС постоянно эмитирует все новые доллары, которые к тому же (пока!) являются мировой резервной и торговой валютой.
Проблемы США, как это понятно уже всем, вызваны тем, что скорость роста эмиссионной накачки экономики очень велика, существенно больше, чем самой экономики. Так, увеличение совокупного долга субъектов американской экономики равняется 10% в год, его суммарный объем составляет уже более $50 трлн (при официальном объеме ВВП США около $14 трлн и реальном — не более $12 трлн). Конечно, всегда найдутся желающие объяснить, что значительную часть этих долгов субъекты сделали друг другу, то есть имеет место «двойной счет». На это есть что возразить, но мы просто приведем еще одну цифру: долги домохозяйств составляют на сегодня около $14 трлн и тоже растут со скоростью 10% в год. Тут уж никакого «двойного счета» быть никак не может. Отметим, скорость роста американской экономики даже по официальным показателям выше 4% давно не поднималась, реальные же цифры еще ниже.
Тут уж никакое «инфляционное управление» не поможет — как писал Чуковский, «а горы (то есть пузыри) все выше, а горы все круче, а горы уходят под самые тучи…» Первым, в 2000 году, лопнул пузырь фондового рынка. К середине прошлого года стало понятно — вот-вот лопнет пузырь недвижимости, который стал таким крупным, что всем было ясно, что он может потащить за собой всю экономику США. Отметим, и кризису 1929 года предшествовал в 1927 году обвал рынка недвижимости, но тогда и цена на недвижимость была не та, и количество ее было не то. И денежные власти США приняли решение своими руками реструктурировать финансовую систему, то есть принудительно и управляемо ликвидировать наиболее опасные ее институты и инструменты. Или, используя аналогию с губкой, вырезать из нее загнившие куски.
Соответствующая работа началась в августе прошлого года, и что-то сразу пошло не так. Собственно, именно начало ипотечного кризиса свидетельствует о том, что он носит рукотворный характер: август на финансовых рынках «мертвый сезон», все участники в отпусках. Тем не менее работа продолжалась, но проблемы нарастали. Причины их для денежных властей, уже не только США, но и других экономически развитых стран мира, оставались загадкой: используемая ими для оценки ситуации монетарная теория ответа не давала.
Теория структурного кризиса американской экономики
К этому времени уже существовала и альтернативная теория кризиса американской экономики. Разработали ее в 1997—2002 годах отечественные экономисты Григорьев, Кобяков и автор этих строк. Суть ее в следующем. В конце 70-х, желая максимально стимулировать научно-технический прогресс и компенсировать экономические поражения от СССР предыдущего периода, американская элита запустила процесс развития нового, получившего впоследствии название информационного сектора экономики. Разумеется, средства на этот проект частично брали из других секторов экономики, но в основном он развивался за счет эмиссии.
Кстати, одним из источников перераспределения ресурсов стал вывоз производства в Юго-Восточную Азию. Американским гражданам всячески объясняли: уж коли они стали покупать джинсы и майки не за $100, а за $20 (цифры, разумеется, условные), то их долг — срочно взять кредит и купить на него какой-нибудь гаджет. Ну а возвращать его как раз из сэкономленных денег.
При этом предполагалось, что за счет внедрения информационных технологий вырастет производительность труда в отраслях традиционных, это заставит их покупать новые технологии, в результате чего информационные отрасли, «новая» экономика, смогут расплатиться за сделанные авансом инвестиции. К сожалению, эта версия не оправдалась, внедрение информационных технологий не привело к повышению производительности труда в традиционных отраслях, и этот факт, впервые обнародованный в статье Григорьева и Хазина «Добьются ли США апокалипсиса», опубликованной в журнале «Эксперт» в июле 2000 года, и стал основанием новой теории.
Поскольку деньги в «новую», информационную экономику вливались колоссальные, то она стала играть все большую роль в ВВП, со временем ее масштаб стал настолько велик, что просто так ее «ликвидировать», даже с учетом реальной убыточности, оказалось невозможно. Анализ межотраслевых балансов США, произведенный автором этих строк в 2001 году по данным конца 90-х годов (взятых с официальных сайтов американских статистических органов), показал: доля американской экономики, которая сидит на прямых, эмиссионных по происхождению дотациях, составляет примерно 12—15% в долях ВВП. А с учетом выросшей за это время вокруг «новой» экономики периферии — порядка 30—35% ВВП. Обращаем внимание, это данные десятилетней давности, с тех пор ситуация не улучшилась.
Отметим некоторые конкретные следствия. В частности, указанные 30—35% ВВП — это та часть экономики, которая почти немедленно исчезнет, если прекратить соответствующие дотации. Примером может служить экономика России, в которой в начале 90-х годов исчезло примерно 40% промышленного производства, после того как исчезла система перераспределения ресурсов, по экономической (но не по технологической) сути очень напоминавшая ту, что сегодня сложилась в США. Причем поскольку дотации в России в этот период исчезали все-таки постепенно, то и падение растянулось на несколько лет.
При этом, чтобы отмести наиболее часто встречающиеся возражения, обращаем внимание — мы не говорим о том, что вся продукция современных информационных секторов экономики является ненужной, мы говорим лишь о том, что в случае приведения американской экономики в некоторое «естественное», то есть без структурных перекосов, состояние доля этого сектора в общем объеме экономики станет значительно меньше, и масштабы вложений в его развитие существенно сократятся — и в абсолютных, и в относительных показателях.
Лучше всего структурные проблемы американской экономики прослеживаются на финансовом секторе. На графике 2 приведены данные по некоторым базовым финансовым показателям за несколько последних десятилетий. При этом графики даны в логарифмическом масштабе, при котором экспоненциальные по сути кривые представлены в виде прямых. Хорошо видно, как практически синхронно растущие прямые в 80-е годы, по итогам начала реформ Рейгана, распадаются на две группы. А в 90-е — уже на три. Фактически это означает, что различные финансовые показатели одной и той же экономики расходятся с экспоненциальной скоростью — вещь, во-первых, в устойчивой ситуации невозможная, она требует постоянной ресурсной (в нашем случае — эмиссионной) подпитки, а во-вторых, принципиально ограниченная во времени.
Более подробно в тонкости теории мы здесь вдаваться не будем, их можно прочесть или в книге А. Кобякова и М. Хазина «Закат империи доллара и конец Pax Americana», вышедшей в 2003 году (которую уже нельзя найти в магазинах, но в бесплатном доступе в Интернете она есть), или на сайте http://worldcrisis.ru, на котором автор этих строк ведет каждодневный анализ кризиса с позиции его структурных причин.
А вот конкретные, применительно к текущей ситуации, выводы из этой теории, сделать необходимо. Отметим, это именно те выводы, которые дополняют картину, данную во второй части настоящей статьи, и которые не видят денежные власти США, в силу непонимания ими структурных причин кризиса. Итак, во-первых, эмиссия в США служит не только для повышения жизненного уровня населения и, тем самым, сохранения социально-политической структуры общества, но и для поддержания существующей, существенно искаженной структуры современной американской экономики.
Расчеты автора примерно 6-летней давности показывали, что на тот момент ежемесячные дотации на сохранение структуры экономики должны были составлять около $200 млрд в месяц или $2,5 трлн в год. С учетом роста американской экономики и того, что все-таки не все средства закачиваются именно в информационные сектора, эта цифра удивительно хорошо коррелирует с масштабом роста совокупного долга субъектов американской экономики, который на сегодня составляет примерно $5 трлн в год.
Во-вторых, как следствие, финансовая система США не только играет роль «губки», поглощая избыточную эмиссию, она еще представляет собой тонкий, создаваемый несколько десятилетий инструмент перераспределения этой эмиссии в различные сектора экономики, адекватный ее текущей структуре.
В-третьих, резкие изменения, вносимые в финансовую систему, неминуемо должны будут внести существенные искажения в работу этого механизма поддержания структурной устойчивости американской экономики.
В-четвертых, нарушение системы дотаций неминуемо должно привести к быстрому сокращению тех отраслей американской экономики, которые живут на постоянном дотационном «подсосе», то есть переходу всей экономики в режим депрессии. Отметим, применение в этом случае слова «рецессия» представляется некорректным, поскольку оно традиционно связано с циклическими процессами в экономике, а в нашем случае речь идет о процессах структурных.
И теперь мы можем перейти к заключительной части нашей статьи.
Развитие кризиса
Как видно из анализа, сделанного в предыдущем разделе, начавшаяся реструктуризация финансовой системы США неминуемо нарушила ее функционирование как инструмента структурной стабилизации. В результате уже к осени темпы роста ВВП США стали резко сокращаться и по всем косвенным данным перешли в отрицательную область, то есть началась депрессия. Ссылаться на официальные данные по ВВП, которые этого не показывают, достаточно спорно — власти сделают все, чтобы в предвыборный год не демонстрировать экономического спада, который стоил власти многим партиям и президентам, последнему — отцу нынешнего, Бушу-старшему.
Как следствие, резко вырос уровень недоверия на финансовых рынках, кредитный рынок практически встал. О проблемах рейтинговых агентств даже говорить страшно — они показали свою полную неадекватность. ФРС в этой ситуации стала применять совершенно беспрецедентные меры для поддержания ликвидности, в том числе резко расширила список бумаг, под которые выдаются стабилизационные кредиты, увеличила их срок и перечень организаций, к ним допущенных. В частности, включила в список последних инвестиционные банки, чего никогда не было. Но саму реструктуризацию продолжила, поскольку останавливаться на полпути было бы просто глупо. Хотя необходимые эффекты оздоровления явно не наблюдались: монетарная теория в такой ситуации требует перераспределения ресурсов в здоровые сектора экономики и усиления роста в них, но проблема в том, что действуют сегодня именно факторы структурные.
Для их устранения необходимо привести американскую экономику в «естественное» состояние, однако это требует ее сокращения как минимум на указанные выше 30—35%, на что ни один политик в здравом уме и твердой памяти не пойдет, независимо от того, предвыборный идет год или какой другой. Поскольку такой спад ставит под угрозу все социально-политическую структуру общества. А значит, даже если американское финансовое сообщество не перейдет в состояние паники, то завершение реструктуризации даст совсем не те результаты, которые ожидались.
Во-первых, кризисные явления в американской экономике приведут к росту сбережений домохозяйств, что вызовет необходимость их компенсировать за счет увеличения эмиссии. Кроме того, это увеличение эмиссии понадобится для компенсации уменьшения эффективности структурной роли финансовой системы.
Во-вторых, сокращение емкости американской финансовой системы увеличит уровень «естественной» инфляции, даже при нынешнем уровне эмиссии. Дать точную оценку представляется затруднительным, но если сегодня реальный уровень потребительской инфляции составляет примерно 8% в год, то к концу текущего года он может вырасти до 15—20%.
В-третьих, искажение механизма поддержания структуры экономики и сокращение ее финансового сектора приведет и к прямому сокращению ВВП США на 7—10%. Разумеется, в цифрах этого видно не будет, поскольку это сокращение будет скрыто за счет занижения показателей инфляции, однако оно себя проявит во многих новых кризисных явлениях.
В-четвертых, поскольку структура американской экономики принципиально не изменится, то, как только процесс реструктуризации финансовой системы закончится, кризисные явления пойдут на новый круг. И уже к весне 2009 года состояние американской экономики вновь начнет быстро ухудшаться.
В заключение повторим основные выводы из сделанного анализа. Основная проблема борьбы с текущим финансовым кризисом в США состоит в том, что ее организаторы, денежные власти США, исходят из монетарных причин кризиса и, соответственно, используют для борьбы с ним чисто монетарные методы. В то же время кризис носит ярко выраженный структурный характер, и бороться с ним нужно структурными методами. История показывает, что еще ни разу структурный кризис не разрешался чисто монетарными методами, история неудач российских либерал-реформаторов тому пример. И если денежные власти США радикально не сменят свою политику, то даже в случае относительно удачного завершения нынешнего этапа реструктуризации американской финансовой системы их уже в ближайшем будущем ждут куда более серьезные неприятности.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу