7 апреля 2011 Project Syndicate
ДУБАЙ. Последствия японского землетрясения, а особенно продолжающаяся кризисная ситуация на атомной станции Фукусима, неприятно перекликается для наблюдателей с американской финансовой катастрофой, которая породила Великую рецессию. Оба события преподнесли жестокие уроки о рисках, а также о том, насколько плохо рынки и общество могут ими управлять.
Без сомнения, в определенном смысле, не может быть никакого сравнения между трагедией, принесенной землетрясением, в результате которого погибли или пропали без вести более 25 000 человек, и финансовым кризисом, с которым не могут быть связаны такие жестокие физические страдания. Однако если речь идет о расплавлении ядерного топлива на Фукусиме, то оба эти события объединены общей темой.
Эксперты, как в области ядерной промышленности, так и в области финансов заверяли нас, что новые технологии почти исключили риск катастрофы. События показали ошибочность таких утверждений: риски не только существовали, но их последствия были такими грандиозными, что они легко уничтожили все предполагаемые преимущества систем, которые популяризировали лидеры обеих отраслей.
До Великой рецессии экономические гуру Америки, начиная с главы Федеральной резервной системы и заканчивая титанами в области финансов, похвалялись, что мы научились справляться с рисками. «Инновационные» финансовые инструменты, такие как деривативы и свопы на дефолт по кредиту позволили распределить риск по всей экономике. Сегодня мы знаем, что они ввели в заблуждение не только остальную часть общества, но и самих себя.
Оказалось, что эти гении в области финансов не осознавали сложность риска, упустили из виду опасности, которые представляет собой «распределение с утяжеленным хвостом». Это статистический термин, который используется для обозначения редких событий с грандиозными последствиями, иногда называемыми «черные лебеди» (аномалии). События, которые, предположительно, могут происходить один раз в сто лет или один раз за период существования вселенной, кажется, происходят каждые десять лет. Скверной является не только частота, с которой такие события недооцениваются, а астрономический ущерб, к которым они могут привести, ‑ например аварии на АЭС, которые продолжают преследовать ядерную энергетику.
Исследования в области экономики и психологии помогают нам понять, почему мы так плохо работаем в области управления такими рисками. У нас слишком небольшой опыт для оценки таких редких событий, поэтому достаточно тяжело получить четкую оценку. В этих обстоятельствах может появиться стремление принимать желаемое за действительное: у нас может быть лишь несколько стимулов для того, чтобы серьезно задуматься. Совсем наоборот, в то время когда другие расплачиваются за ошибки, стимулы поддерживают самообман. Система, которая обобществляет убытки и приватизирует доходы, обречена на неправильное управление рисками.
Фактически, весь финансовый сектор кишит проблемами с агентствами и внешними факторами. Рейтинговые агентства поощряются инвестиционными банками, которые оплачивают их услуги за установление высоких рейтингов высоко рискованным ценным бумагам, выпускаемых этими банками. Инициаторы ипотечных кредитов не страдают от последствий, вызванных их безответственностью, и даже те, кто принимает участие в хищническом кредитовании или создает либо продает на рынке ценные бумаги, обреченные на убытки, делают это такими способами, которые защищают их от гражданского и уголовного судебного преследования.
Это подводит нас к следующему вопросу: ожидаются ли еще какие-либо аномальные события ‑ «черные лебеди»? К сожалению, некоторые по-настоящему большие риски, с которыми мы сталкиваемся сегодня, вероятнее всего не являются явными редкими событиями. Хорошей новостью может являться то, что такие риски можно контролировать с минимальными затратами либо совсем без затрат. Плохой же новостью является то, что такие меры сталкиваются с жестким политическим противодействием, т.к. есть люди, которые получают прибыль от существующего положения вещей.
За последние годы мы стали свидетелями двух больших рисков, но практически ничего не сделали для того, чтобы взять их под контроль. По некоторым оценкам, то, каким образом удалось преодолеть последний кризис, возможно, увеличило риск будущего финансового обвала.
Слишком большие, чтобы обанкротиться, банки и рынки, на которых они осуществляют свою деятельность, в настоящее время знают, какую поддержку они могут ожидать, если окажутся в тяжелом положении. В связи с наличием такой «моральной опасности», эти банки могут получить займы на предпочтительных условиях, что предоставляет им преимущества перед конкурентами, основанные не на исключительной эффективности их деятельности, а на политической силе. Несмотря на ограничения безудержной рискованности, хищническое кредитование и нерегулируемая торговля малоизвестными производными ценными бумагами продолжаются. Стимулирующие структуры, которые поощряют чрезмерную рискованность, практически не изменились.
Точно так же, в то время как Германия зарыла свои устаревшие атомные станции, в США и в других странах даже атомные станции с конструкцией, имеющей такие же недостатки, что и Фукусима, продолжают работать. Само существование ядерной энергетики зависит от скрытых государственных субсидий ‑ затрат, которые несет общество в случае ядерной катастрофы, а также расходов, связанных с до сих пор неуправляемой утилизацией ядерных отходов. Достаточно неограниченного капитализма!
Для планеты существует еще один риск, который, так же как и два других, является практически достоверным: глобальное потепление и изменение климата. Если бы существовала еще одна планета, на которую мы могли бы перебраться с минимальными затратами, в случае наступления определенного последствия, предсказываемого учеными, можно было бы убеждать, что на такой риск стоило бы пойти. Но такой планеты не существует, поэтому не стоит и рисковать.
Затраты на уменьшение выбросов меркнут по сравнению с возможными рисками, с которыми сталкивается мир. И это является правдой, даже если мы исключим ядерный вариант. Без сомнения, пострадают компании, добывающие уголь и нефть, и крупные страны, загрязняющие окружающую среду, такие как США, вероятнее всего будут платить более высокую цену, чем страны, ведущие менее расточительный образ жизнь.
В конечном итоге, те, кто играют в азартные игры в Лас-Вегасе, проиграют больше, чем выиграют. Как общество, мы играем в азартные игры с крупными банками, с нашими объектами атомной энергетики, с нашей планетой. Как и в Лас-Вегасе, редкие счастливчики, банкиры, которые подвергают риску нашу экономику, и владельцы энергетических компаний, которые ставят под угрозу нашу планету, могут выиграть крупные суммы денег. Однако, в среднем и наиболее вероятно, мы, как общество, так же как все азартные игроки, проиграем.
Именно этот урок японской катастрофы, мы, к сожалению, на свой риск, продолжаем игнорировать.
Джозеф Е. Стиглиц – лауреат Нобелевской премии в области экономики и университетский профессор Колумбийского университета. Его последняя опубликованная книга «Свободное падение: свободные рынки и погружение мировой экономики» вышла на французском, немецком, японском и испанском языках.
Перевод с английского – Николай Жданович
Без сомнения, в определенном смысле, не может быть никакого сравнения между трагедией, принесенной землетрясением, в результате которого погибли или пропали без вести более 25 000 человек, и финансовым кризисом, с которым не могут быть связаны такие жестокие физические страдания. Однако если речь идет о расплавлении ядерного топлива на Фукусиме, то оба эти события объединены общей темой.
Эксперты, как в области ядерной промышленности, так и в области финансов заверяли нас, что новые технологии почти исключили риск катастрофы. События показали ошибочность таких утверждений: риски не только существовали, но их последствия были такими грандиозными, что они легко уничтожили все предполагаемые преимущества систем, которые популяризировали лидеры обеих отраслей.
До Великой рецессии экономические гуру Америки, начиная с главы Федеральной резервной системы и заканчивая титанами в области финансов, похвалялись, что мы научились справляться с рисками. «Инновационные» финансовые инструменты, такие как деривативы и свопы на дефолт по кредиту позволили распределить риск по всей экономике. Сегодня мы знаем, что они ввели в заблуждение не только остальную часть общества, но и самих себя.
Оказалось, что эти гении в области финансов не осознавали сложность риска, упустили из виду опасности, которые представляет собой «распределение с утяжеленным хвостом». Это статистический термин, который используется для обозначения редких событий с грандиозными последствиями, иногда называемыми «черные лебеди» (аномалии). События, которые, предположительно, могут происходить один раз в сто лет или один раз за период существования вселенной, кажется, происходят каждые десять лет. Скверной является не только частота, с которой такие события недооцениваются, а астрономический ущерб, к которым они могут привести, ‑ например аварии на АЭС, которые продолжают преследовать ядерную энергетику.
Исследования в области экономики и психологии помогают нам понять, почему мы так плохо работаем в области управления такими рисками. У нас слишком небольшой опыт для оценки таких редких событий, поэтому достаточно тяжело получить четкую оценку. В этих обстоятельствах может появиться стремление принимать желаемое за действительное: у нас может быть лишь несколько стимулов для того, чтобы серьезно задуматься. Совсем наоборот, в то время когда другие расплачиваются за ошибки, стимулы поддерживают самообман. Система, которая обобществляет убытки и приватизирует доходы, обречена на неправильное управление рисками.
Фактически, весь финансовый сектор кишит проблемами с агентствами и внешними факторами. Рейтинговые агентства поощряются инвестиционными банками, которые оплачивают их услуги за установление высоких рейтингов высоко рискованным ценным бумагам, выпускаемых этими банками. Инициаторы ипотечных кредитов не страдают от последствий, вызванных их безответственностью, и даже те, кто принимает участие в хищническом кредитовании или создает либо продает на рынке ценные бумаги, обреченные на убытки, делают это такими способами, которые защищают их от гражданского и уголовного судебного преследования.
Это подводит нас к следующему вопросу: ожидаются ли еще какие-либо аномальные события ‑ «черные лебеди»? К сожалению, некоторые по-настоящему большие риски, с которыми мы сталкиваемся сегодня, вероятнее всего не являются явными редкими событиями. Хорошей новостью может являться то, что такие риски можно контролировать с минимальными затратами либо совсем без затрат. Плохой же новостью является то, что такие меры сталкиваются с жестким политическим противодействием, т.к. есть люди, которые получают прибыль от существующего положения вещей.
За последние годы мы стали свидетелями двух больших рисков, но практически ничего не сделали для того, чтобы взять их под контроль. По некоторым оценкам, то, каким образом удалось преодолеть последний кризис, возможно, увеличило риск будущего финансового обвала.
Слишком большие, чтобы обанкротиться, банки и рынки, на которых они осуществляют свою деятельность, в настоящее время знают, какую поддержку они могут ожидать, если окажутся в тяжелом положении. В связи с наличием такой «моральной опасности», эти банки могут получить займы на предпочтительных условиях, что предоставляет им преимущества перед конкурентами, основанные не на исключительной эффективности их деятельности, а на политической силе. Несмотря на ограничения безудержной рискованности, хищническое кредитование и нерегулируемая торговля малоизвестными производными ценными бумагами продолжаются. Стимулирующие структуры, которые поощряют чрезмерную рискованность, практически не изменились.
Точно так же, в то время как Германия зарыла свои устаревшие атомные станции, в США и в других странах даже атомные станции с конструкцией, имеющей такие же недостатки, что и Фукусима, продолжают работать. Само существование ядерной энергетики зависит от скрытых государственных субсидий ‑ затрат, которые несет общество в случае ядерной катастрофы, а также расходов, связанных с до сих пор неуправляемой утилизацией ядерных отходов. Достаточно неограниченного капитализма!
Для планеты существует еще один риск, который, так же как и два других, является практически достоверным: глобальное потепление и изменение климата. Если бы существовала еще одна планета, на которую мы могли бы перебраться с минимальными затратами, в случае наступления определенного последствия, предсказываемого учеными, можно было бы убеждать, что на такой риск стоило бы пойти. Но такой планеты не существует, поэтому не стоит и рисковать.
Затраты на уменьшение выбросов меркнут по сравнению с возможными рисками, с которыми сталкивается мир. И это является правдой, даже если мы исключим ядерный вариант. Без сомнения, пострадают компании, добывающие уголь и нефть, и крупные страны, загрязняющие окружающую среду, такие как США, вероятнее всего будут платить более высокую цену, чем страны, ведущие менее расточительный образ жизнь.
В конечном итоге, те, кто играют в азартные игры в Лас-Вегасе, проиграют больше, чем выиграют. Как общество, мы играем в азартные игры с крупными банками, с нашими объектами атомной энергетики, с нашей планетой. Как и в Лас-Вегасе, редкие счастливчики, банкиры, которые подвергают риску нашу экономику, и владельцы энергетических компаний, которые ставят под угрозу нашу планету, могут выиграть крупные суммы денег. Однако, в среднем и наиболее вероятно, мы, как общество, так же как все азартные игроки, проиграем.
Именно этот урок японской катастрофы, мы, к сожалению, на свой риск, продолжаем игнорировать.
Джозеф Е. Стиглиц – лауреат Нобелевской премии в области экономики и университетский профессор Колумбийского университета. Его последняя опубликованная книга «Свободное падение: свободные рынки и погружение мировой экономики» вышла на французском, немецком, японском и испанском языках.
Перевод с английского – Николай Жданович
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба