29 апреля 2013 Financial Times
Доминик Моизи, приглашенный профессор Лондонского университета, утверждает, что президент "сильно напоминает современного Луи XVI", а Франция переживает "кризис режима". Возможно, причиной всему приятная весенняя погода в Париже на прошлой неделе, но я не смог уловить в воздухе духа революции. Напротив, меня не оставлял вопрос: почему общественные и интеллектуальные настроения во Франции настолько мрачные?
Конечно, дела идут не слишком хорошо. Экономика входит в рецессию. Уровень безработицы высок. Национальный долг увеличивается. Министру бюджета, Жерому Каюзаку, недавно пришлось уйти в отставку, поскольку выяснилось, что у него был тайный банковский счет в Швейцарии. Рейтинг популярности Олланда, который пробыл на посту меньше года, составляет всего 26%. И все же, ситуация во Франции не настолько плоха, если сравнивать с положением большинства ее соседей. Государственный дефицит бюджета в этом году может составить 3.7% от внутреннего валового продукта, в то время как в Великобритании он составляет 7.4%. На сегодняшний день национальный долг Франции составляет более 90% от ВВП (когда-то эта цифра выглядела значительной), но итальянский долг превышает 125%. Ее уровень безработицы держится на болезненной отметке в 10.6%, однако в Испании он превышает 26%. В отличие от Испании и Италии, французы по-прежнему могут кредитоваться на рынках по самым низким процентным ставкам. Французская экономика остается пятой крупнейшей в мире. И хотя Олланд непопулярен, у Франции, по крайней мере, есть президент. В Италии политическим партиям пришлось просить Джорджио Наполитано пойти на второй срок, поскольку все их попытки достичь соглашения относительно нового главы государства потерпели поражение. Ему будет 94 года, когда он покинет пост.
Однако негативное отношение к Олланду отчасти может быть связано с неоправдавшимися ожиданиями. Его кампания строилась на том, что он откажется от жестких мер и нападет на богатых. Тем не менее, правительство намерено продолжить сокращение расходов, а попытка поднять налоговую ставку до 75% переросла в фарс, чему способствовало несколько отказов в суде и открытый спор с кинозвездой Жераром Депардье. Дело Каюзака стало провальным сообщением о лицемерии верхних эшелонов власти. Череда новостей о сокращении рабочих мест деморализует. Согласно общественным опросам, высокий уровень безработицы является отдельным и крупнейшим источником недовольства президентом. Олланд проводил кампанию как "нормальный" человек, в отличие от "шикарного" президентства Николя Саркози. Однако между нормой и "не-президентством" лежит тонкая грань. Щепотка великолепия Ширака, хитрости Миттерана или даже гиперактивности Саркози могут принести пользу.
Тем не менее, гнев, направленный на французского президента, кажется, зашел слишком далеко. Да, он действительно не привел в порядок национальные финансы. Но с 1974 года ни одному французскому правительству не удавалось сбалансировать бюджет. Экономика находится в затруднительном положении, но непросто стимулировать подъем, когда крупные рынки, такие как Италия и Испания, находятся в глубоком упадке. Возможно, Олланд не вдохновляет и выглядит неудачником. Но он бесспорно умен и настроен серьезно. При этом представители общественного мнения близки к истерике. На той же неделе, когда издание Le Point вспомнило 1789 год, ее левоцентристский конкурент, Le Nouvel Observateur, поместил на обложке заглавный вопрос: "Мы возвращаемся в 1930-е?". И правые, и левые поддались нигилизму, корни которого уходят намного глубже, чем просто разочарование президентом. Реальная проблема может заключаться в том, что два столпа, на которых строится хваленая "французская исключительность" с 1945 года, теряют опору. Внутри страны Франция гордится своей "социальной моделью" влиятельного и щедрого государства. Заграницей, мировое влияние страны претерпело изменения из-за ЕС, построенного вокруг "франко-немецкого двигателя". Однако на данный момент ЕС находится в глубоком кризисе. Миф о том, что он функционирует под совместным присмотром Франции и Германии, был развеян благодаря различиям в экономической деятельности этих двух наций, а также тому факту, что европейская политика жестких мер была открыто разработана в Берлине.
Неизбежность дальнейших сокращений государственных расходов подчеркивает, что хваленая французская социальная модель достигла своего пика. Может, это и неплохо. Даже Олланд признал, что потребление страной 56% от ВВП - это слишком много. Но французская общественность не настроена на реформы. Действительно, "рынки" и "либерализм" стали еще менее популярными вследствие финансового кризиса. Вместо этого, и ультраправые, и ультралевые - которые на последних президентских выборах получили вместе примерно 30% голосов - выигрывают по результатам общественных опросов. Дух политического экстремизма поддерживает разговоры о политическом перевороте. Также дело может быть в том, что без убедительного представления о европейском будущем обозреватели склонны обращаться к выдающемуся и неспокойному прошлому нации. Тем не менее, скучная правда такова: это не 1789, а 2013 год, и Франции придется иметь дело с трудной и неприятной задачей по проведению экономических реформ.
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter