Коронация: триумф или агония Гордона Брауна
У Гордона Брауна есть все, чтобы оказаться неудачником - или хорошим премьер-министром.
Гордон Браун
Он ждал так долго, его желанная цель была так близка, а волнение от осознания этого настолько очевидно, что, пожалуй, только черствый человек мог пожелать лишить Гордона Брауна мгновения его триумфа 27 июня. И тогда действительно было полно недоброжелателей, которые жаждали омрачить его победное возвращение на Даунинг-стрит из Букингемского дворца, куда после отставки Тони Блэра королева пригласила господина Брауна, чтобы он возглавил ее правительство.
Главный приз британской политики достался ему странным образом - без голосования ни со стороны его партии, ни страны - и в неожиданное время. Даже несмотря на Ирак, господин Блэр ушел не сколько потому, что проиграл, сколько потому, что он и общество устали друг от друга. Мистер Браун унаследовал то, что в терминах избирательной системы считается самой успешной в истории лейбористской администрацией. Только вот граница между партиями размыта, а вера в политиков разного рода испаряется быстрыми темпами. Страна, которой он теперь управляет, обладает высоким потенциалом и одновременно недовольна тем, что имеет.
Все это, вкупе с несдержанным характером, который он проявлял, будучи канцлером казначейства и дофином, означает для некоторых, что ему суждено привести свою партию к поражению, а страну к регрессу. Он может провалить все. В то же время в тех же самых обстоятельствах он может добиться невероятных успехов.
Эффект обманутого ожидания
Несмотря на всю стремительность развития ситуации, связанной с Ираком, лишь под закат своего правления господин Блэр избавился от плохих привычек, приобретенных в период долгого пребывания лейбористской партии в оппозиции: склонность к малодушию и излишнее бахвальство мелкими достижениями. Мрачности образу господина Брауна частично придает то факт, что за десять лет возжелания поста свого соседа по Даунинг-стрит эти привычки лишь укоренились. Стремящийся удержаться на этом месте как никто из премьер-министров, господин Браун может растерять свое долгожданное премьерство на мелкий обман и циничный популизм.
Что еще хуже, по мнению пессимистов, оппозиция в лице консерваторов в итоге выиграет пари, заключенное на него. Тори ставят на то, что, вынужденный полагаться на свои собственные силы, господин Браун остановит или даже уничтожит те немногие, запоздалые, но реальные реформы господина Блэра в отношении государственной сферы обслуживания Британии, отдав меньше веры в силу выбора и конкуренции для улучшения школ и больниц и возродив акцент на цели, недостигнутые лейбористами в первый срок.
С такой точки зрения, господин Браун обречен незаметно "доскрипеть" до общественных выборов, возможно, оттягивая их как можно дольше. А пока процентные ставки могут продолжить расти, оказывая давление на избирателей в приграничных и ключевых южных округах. По пути может ударить молния в виде военного противоборства Ирану или очередных террористических актов в Британии. Даже если ему чудом удастся выиграть выборы или объединиться в коалицию с либерал-демократами, он будет бороться за контроль над парламентом, особенно если его угрюмость и помешанность на контроле, которые и так уже отдалили его от коллег, создадут ему еще больше врагов. И тогда он станет тем, чего он сейчас больше всего боится: мрачным эпилогом эпохи мистера Блэра, лидером, который повторяет некоторые ошибки своего предшественника, добавляет свои и лишен обаяния.
И все же, сочетая характерность с нервозностью, Браун обладает качествами, которых нет у Блэра, качествами, которые могут сослужить ему хорошую службу в доме номер 10. Он обладает интеллектом, который обычно описывают как широко развитый и глубокий, не говоря уже о большом опыте работы в правительстве. Он относится к внутренней политике со всей моральной серьезностью, которую только изображал мистер Блэр. Он больше говорит по существу и меньше заискивающе раскланивается, в чем он в любом случае не мастер. Он вызывает чувство высокого почтения, а также страх среди мелких чиновников. Он, нравится вам это или нет, далеко не мелкого телосложения. И, освободившийся от разрушительного соперничества с Блэром, сейчас он, возможно, уже не тот, кем был, и может найти в себе силы и уверенность, чтобы выпустить наружу силу вместо того, чтобы накапливать в себе, как он когда-то делал, отдав контроль над процентными ставками независимому Банку Англии в 1997 году.
Или начало новой эпохи?
Самым очевидным способом обозначить изменение - провести срочные выборы. Будучи лидером партии большинства в парламенте, господину Брауну не нужно идти в народ со своим собственным поручением. И все же, учитывая, что правительство Британии стало еще более президентским, такой аргумент сейчас многим кажется скрытой формальностью.
Вероятно, наивно ждать, что г-н Браун рискнет всем прежде, чем возникнет для этого необходимость или прежде, чем он будет уверен в том, что он может победить. Но другой способ кардинально изменить восприятия и одновременно улучшить ситуацию в Британии - взять курс на президентскую систему, передав власть парламенту, местным самоуправлениям и (сдавайтесь, Тори) общественным услугам.
Если бы конституциональные реформы мистера Блэра, которые он стремился осуществить в начале своего премьерства (делегирование власти Шотландии и Уэльсу; частичная реформа Палаты лордов; свобода информации), не проводились с такой нерешительностью и непродуманностью, то их можно было бы отнести к его самому важному внутреннему наследию. Если господин Браун на самом деле сделает то, что совсем недавно говорил о непритязательном и более демократичном правительстве, то он завершит реформу Палаты лордов и сможет искоренить самый главный дефект британской системы - чрезмерную власть исполнительного органа и слабость законодательной власти - передав реальную власть парламенту. Зарубежные кризисы могут помочь проверить на прочность талант мистера Брауна в принятии решения. Конфликты в Ираке и Афганистане могут отвлечь его внимание и истощить его энергию. Но если он сможет сохранить себя для тех сфер, о которых он искренне заботится, а именно бедность в странах третьего мира, болезни и изменение климата, то, вполне вероятно, его запомнят не просто как жалкий остаток застойного режима. Поскольку достижения правительства и их продолжительность не всегда соответствуют друг другу, он может обогнать многолетнее наследие уже через несколько лет. И если представители Тори останутся такими же бездейственными, какими они порой кажутся, то он может выиграть дополнительный срок в кресле премьера, чего он так желает в силу своего собственного рекорда.
Аналогичные обстоятельства, в которых сейчас оказался господин Браун, в послевоенные годы окружали Энтони Эдена, который большую часть своей жизни провел в ожидании отставки Уинстона Черчилля. "Я не верю, что Энтони справится", таков был окончательный вердикт, который Черчилль вынес своему преемнику. Он был прав. Порой казалось, что господин Блэр думает то же самое о Брауне, и это также может оказаться правдой. Но г-н Браун еще может удивить завистников, раскрывшись из кокона казначейства и представ в виде сильного и целеустремленного лидера и оправдать надежды, посеянные неустойчивой победой лейбористов десять лет назад.
По материалам журнала The Economist
