31 июля 2008 Архив
Новая школа экономистов хочет с помощью неврологии улучшить "мрачную науку"
Несмотря на бесспорную остроумность своего альбома "Heavy Mental", который включает в себя такие песни, как "Психосоматическая проблема" и "Все в голове", группа the Amygdaloids вряд ли окажет существенное влияние на рок&ролл. Однако в окончательной истории экономики Жозеф Леду, гитарист и солист этой нью-йоркской группы, заслуживает хотя бы ссылку. В 1996 году г-н Леду, который в дневное время работает профессором неврологии в Нью-Йоркском университете, опубликовал книгу "Эмоциональный мозг: загадки основ эмоциональной жизни". Именно она способствовала появлению одной из наиболее активных и противоречивых областей экономического исследования: нейроэкономики. В конце 1990-х г-н Леду открыл глаза поколению экономистов-ученых на то, если исследовать мозг с помощью недавно разработанных технологий, таких как магнитно-резонансное исследование (MRI), то оказывается, что разные части "серого вещества" отвечают за различные виды эмоциональной деятельности и принятие решений. И мозжечковые миндалины - не исключение. Нейробиологи доказали, что эти миндалевидные скопления нейронов, расположенные глубоко в срединной области височной доли, играют ключевую роль в формировании эмоциональной реакции, к примеру, страха.
Новоявленные нейроэкономисты поняли, что экономику теперь можно не воспринимать как упрощенную модель рационального, эгоистичного принятия решений с точки зрения максимальной полезности. Вместо того чтобы строить гипотезы о человеке экономическом, они теперь могли основываться в своих исследованиях на том, что действительно происходит в голове у человека разумного. Благо, с развитием бихевиористской экономики "мрачная наука" уже и так двигалась в этом направлении. В 1980-х исследователи этой отрасли экономической науки начали использовать психологические приемы для создания более "реалистичных" моделей принятия решений, судя по которым, люди часто совершают поступки, не всегда исходя из личных интересов. Однако многие считали, что нейроэкономика имеет потенциал для того, чтобы пойти дальше и внедрить экономику в химические процессы, происходящие в мозге человека.
Самых первых успехов нейроэкономисты добились, используя неврологию, чтобы раскрыть некоторые из очевидных ошибок, сделанных последователями бихевиористской экономики при описании поведения человека экономического. Наиболее часто в качестве примера приводят "игру в Ультиматум", по правилам которой один из игроков должен предложить второму участнику разделить определенную сумму денег. Тот либо принимает, либо отклоняет его предложение. В случае отказа никто из игроков не получает ни копейки. Согласно традиционной теории экономической деятельности, если первый игрок предложит второму хоть какую-нибудь часть денег, тот согласится, потому что лучше уж синица в руке, чем журавль в небе. Однако при проведении экспериментов бихевиористские экономисты обнаружили, что второй участник часто отказывается от невыгодных предложений. Возможно, предполагают они, чтобы наказать первого игрока за предложение несправедливой сделки.
Нейроэкономисты попробовали объяснить это на первый взгляд неразумное поведение с помощью активного магнитно-резонансного исследования. В медицине при проведении этой процедуры пациент просто лежит, а при использовании активного магнитно-резонансного исследования в экономике участники должны отвечать на экономические вопросы, в то время как кровотоки у них в мозге тщательно изучаются, чтобы выяснить, где есть активность при принятии решений. Было обнаружено, что отказ от невыгодного предложения во время "игры в Ультиматум" связан с высоким уровнем активности в дорсальном стриатуме, части мозга, которая, с точки зрения неврологии, участвует в принятии решений о вознаграждении и наказании. В какой-то степени это открытие поддерживает теории бихевиористов.
Помимо "игры в Ультиматум", нейроэкономисты стали изучать, на основании чего люди доверяют друг другу, почему иногда идут на неразумный риск, а также такие проблемы, как оценку краткосрочных и долгосрочных выгод и затрат, альтруистическое и филантропическое поведение и пагубные привычки. По их словам, выброс допамина - "гормона удовольствия" свидетельствует об экономической полезности. Кроме того, растет интерес к новому открытию неврологии, согласно которому два состояния мозга борются между собой при принятии решения: одно из них - это спокойное, объективное состояние; другое - взволнованное и эмоциональное, когда исчезает способность разумно принимать решения. Потенциальные взаимодействия между этими двумя состояниями являются идеальным объектом для экономического моделирования.
Уже сейчас нейроэкономика стимулирует у многих экономистов выброс допамина. Например, Колин Камерер из Калифорнийского технологического института, ведущего центра нейроэкономических исследований, считает, что с помощью новой науки можно полностью преобразовать экономику. Она позволит лучше понять человеческое поведение, от реакции на рекламу до принятия решения устроить забастовку. Также г-н Крамерер полагает, что экономика может усовершенствовать нейроэкономику, например, если внедрить ее в сложную теорию игр. "Представление нейроэокномистов об играх - это "камень, ножницы, бумага", т.е. игра с нулевым исходом, в то время как экономисты занимаются изучением стратегических игр, которые приносят прибыль благодаря сотрудничеству. Герберт Гинтис из Института Санта Фе ожидает от неврологии даже большего, - что она будет способствовать интеграции всех бихевиористических наук: экономики, психологии, антропологии, социологии, политологии и разделов биологии, связанных с поведением людей и животных.
Бездумная критика
Однако не все настроены одинаково оптимистично. Самыми ярыми противниками нейроэкономики и бихевиористской экономики в целом выступают два экономиста из Принстонского Университета: Фарук Гул и Вольфганг Пезендорфер. В статье "Аргументы за экономику без мозга" в 2005 году они утверждают, что неврология не может изменить экономику, поскольку процессы в человеческой голове не имеют никакого отношения к этой науке. Значение имеют только принимаемые людьми решения, или их "выявленные предпочтения", а не процессы, с помощью которых они совершаются. Для того чтобы понять, как общество справляется с последствиями этих решений, вполне достаточно рациональной теории максимальной полезности.
Но современные нейроэкономисты - не первые ученые, которые мечтают о том, чтобы проникнуть внутрь человеческого мозга. В 1881 году Фрэнсис Эджуорт завил о создании "гедониметра" - устройства, измеряющего полезность, полученную человеком от принятия того или иного решения. "Данные гедониметра постоянно меняются; чувствительная стрелка колышется со страстным трепетом: то замирает, показывая интеллектуальную активность, то после долгого ожидания в районе нуля резко подпрыгивает вверх навстречу бесконечности", - описывал он свое изобретение, довольно поэтично для экономиста. "Это можно назвать нейроэкономическим сканированием мозга", писал Дэвид Коландер, экономист из Миддлберийского колледжа в Вермонте годом позже в своей статье "Гедониметр Эджуорта - прибор для измерения полезности" в Journal of Economic Perspectives. Позже такие экономисты, как Ирвинг Фишер, Франк Рамсей (который создал аппарат для измерения полезности под названием "психогальвонометр") и Фридрих фон Хайек начали заниматься изучением сложных процессов функционирования мозга. Так, с помощью ранних открытий неврологии Хайек объяснял, почему каждому человеку присущ свой индивидуальный взгляд на мир.
Как считает г-н Коландер, причина, почему экономисты в конце 19 века и большей части 20 века строили свои модели на основе рациональной теории максимальной полезности, заключается в том, что у них не было технических инструментов, чтобы заглянуть внутрь мозга. "Экономика стала дедуктивной наукой, потому что у нас не было инструментов для сбора информации индуктивно. Сегодня усовершенствованные средства и неврология дают экономике возможность стать абдуктивной наукой, сочетающей элементы дедуктивных и индуктивных рассуждений". Теперь вопрос заключается в том, смогут ли экономисты с помощью средств неврологии осуществить видение Эджуорта. В течение первого десятилетия после появления нейроэкономики ученые в основном полагались на магнитно-резонансные исследования. Первоначальное возбуждение, вызванное тем, что они смогли оживить свои семинары изображениями частей мозга (это гораздо интереснее, чем сухие уравнения), сменилось пониманием ограниченности возможностей этой технологии. Ожидания экономистов от неврологии превосходят получаемые результаты", - признает г-н Крамерер.
Обычные магнитно-резонансные исследования выявляют активность в слишком обширной части мозга, что позволяет делать лишь общие предположения. "Кровотоки - это косвенный показатель того, что происходит в голове человека", - соглашается Кевин Маккейб, нейроэкономист из Университета Джорджа Мейсона. Нейробиологи все чаще ищут более точные ответы с помощью анализа отдельных нейронов, что подразумевает использование инвазивных методов, например, иглы. Для экономистов это эти приемы "несут больше рисков, чем выгоды", - справедливо отмечает г-н Маккейб. Большинство инвазивных исследований мозга проводится на крысах и обезьянах, которые хоть и обладают схожей системой стимулирования на основе допамина, но не имеют механизма принятия решений, в отличие от многих людей. Одним из новых приемов, используемых нейроэкономистами, является трансчерепная магнитная стимуляция. Она заключается в том, что рядом с головой человека держат кольцо, которое издает магнитный импульс, временно прекращающий деятельность в определенной части мозга, а ученые смотрят, влияет ли это на предпочтения человека. Однако это средство также имеет ограниченную применимость, поскольку оно не может достигнуть центральной точки мозга, где осуществляется деятельность, отвечающая за вознаграждение.
Несмотря ни на что г-н Крамерер уверен, что нейроэкономика сделает свои первые прорывы в течение ближайших пяти лет. Г-н Маккейб полностью согласен с ним и считает, что нейроэкономические следования становятся все сложнее. На протяжении последних пяти лет проводятся встречи ведущих нейроэкономистов и нейробиологов для обсуждения вопросов, связанных с мозгом и экономическим поведением. В науке появляются исследователи, получившие образование как в области неврологии, так и в экономике. Как отмечает г-н Маккейб, они задают более сложные вопросы, чем первое поколение, например: "как будут изменяться пятна при разных экономических переменных?". Он ожидает, что уже в ближайшие годы нейроэкономика получит достаточно данных о взаимодействии между мозгом человека и внешним миром, чтобы начать строить общественные программы.
Успех нейроэкономики еще не означает, что бихевиористская экономика возьмет верх над наукой, основанной на рациональности. Действительно, многие экономисты, занимающиеся изучением поведения, чрезвычайно пессимистично отзываются о вероятности того, что исследования мозга найдут практическое применение. Однако Дэниэл Канеман, психолог из Принстонского Университета, в 2002 году получивший Нобелевскую премию за вклад в бихевиористскую экономику, является активным сторонником новой области науки. "Она будет играть важную роль во многих разделах экономики, потому что это работает", - уверен Канеман. Но это "ни в коем случае не приведет к закату традиционной неоклассической экономики", - продолжает ученый. Наоборот, данные исследований мозга помогут консервативным экономистам расширить определение рациональности. "Возможно, сторонники традиционной экономики будут больше впечатлены открытиями в области человеческого мозга, чем в психологии, - говорит он. - По крайней мере, им гораздо приятнее говорить о связи биологии с эволюцией и физикой, чем о психологии". Возможно, принстонские коллеги г-на Канемана и ненавистники неврологии совершают ошибку, соединяя воедино бихевиористскую экономику, довольно "мягкую" науку, и "жесткую" нейроэкономику. "Гораздо проще выступать за неразумную экономику, чем за экономику "без мозга", - заканчивает он.
По материалам журнала The Economist
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Несмотря на бесспорную остроумность своего альбома "Heavy Mental", который включает в себя такие песни, как "Психосоматическая проблема" и "Все в голове", группа the Amygdaloids вряд ли окажет существенное влияние на рок&ролл. Однако в окончательной истории экономики Жозеф Леду, гитарист и солист этой нью-йоркской группы, заслуживает хотя бы ссылку. В 1996 году г-н Леду, который в дневное время работает профессором неврологии в Нью-Йоркском университете, опубликовал книгу "Эмоциональный мозг: загадки основ эмоциональной жизни". Именно она способствовала появлению одной из наиболее активных и противоречивых областей экономического исследования: нейроэкономики. В конце 1990-х г-н Леду открыл глаза поколению экономистов-ученых на то, если исследовать мозг с помощью недавно разработанных технологий, таких как магнитно-резонансное исследование (MRI), то оказывается, что разные части "серого вещества" отвечают за различные виды эмоциональной деятельности и принятие решений. И мозжечковые миндалины - не исключение. Нейробиологи доказали, что эти миндалевидные скопления нейронов, расположенные глубоко в срединной области височной доли, играют ключевую роль в формировании эмоциональной реакции, к примеру, страха.
Новоявленные нейроэкономисты поняли, что экономику теперь можно не воспринимать как упрощенную модель рационального, эгоистичного принятия решений с точки зрения максимальной полезности. Вместо того чтобы строить гипотезы о человеке экономическом, они теперь могли основываться в своих исследованиях на том, что действительно происходит в голове у человека разумного. Благо, с развитием бихевиористской экономики "мрачная наука" уже и так двигалась в этом направлении. В 1980-х исследователи этой отрасли экономической науки начали использовать психологические приемы для создания более "реалистичных" моделей принятия решений, судя по которым, люди часто совершают поступки, не всегда исходя из личных интересов. Однако многие считали, что нейроэкономика имеет потенциал для того, чтобы пойти дальше и внедрить экономику в химические процессы, происходящие в мозге человека.
Самых первых успехов нейроэкономисты добились, используя неврологию, чтобы раскрыть некоторые из очевидных ошибок, сделанных последователями бихевиористской экономики при описании поведения человека экономического. Наиболее часто в качестве примера приводят "игру в Ультиматум", по правилам которой один из игроков должен предложить второму участнику разделить определенную сумму денег. Тот либо принимает, либо отклоняет его предложение. В случае отказа никто из игроков не получает ни копейки. Согласно традиционной теории экономической деятельности, если первый игрок предложит второму хоть какую-нибудь часть денег, тот согласится, потому что лучше уж синица в руке, чем журавль в небе. Однако при проведении экспериментов бихевиористские экономисты обнаружили, что второй участник часто отказывается от невыгодных предложений. Возможно, предполагают они, чтобы наказать первого игрока за предложение несправедливой сделки.
Нейроэкономисты попробовали объяснить это на первый взгляд неразумное поведение с помощью активного магнитно-резонансного исследования. В медицине при проведении этой процедуры пациент просто лежит, а при использовании активного магнитно-резонансного исследования в экономике участники должны отвечать на экономические вопросы, в то время как кровотоки у них в мозге тщательно изучаются, чтобы выяснить, где есть активность при принятии решений. Было обнаружено, что отказ от невыгодного предложения во время "игры в Ультиматум" связан с высоким уровнем активности в дорсальном стриатуме, части мозга, которая, с точки зрения неврологии, участвует в принятии решений о вознаграждении и наказании. В какой-то степени это открытие поддерживает теории бихевиористов.
Помимо "игры в Ультиматум", нейроэкономисты стали изучать, на основании чего люди доверяют друг другу, почему иногда идут на неразумный риск, а также такие проблемы, как оценку краткосрочных и долгосрочных выгод и затрат, альтруистическое и филантропическое поведение и пагубные привычки. По их словам, выброс допамина - "гормона удовольствия" свидетельствует об экономической полезности. Кроме того, растет интерес к новому открытию неврологии, согласно которому два состояния мозга борются между собой при принятии решения: одно из них - это спокойное, объективное состояние; другое - взволнованное и эмоциональное, когда исчезает способность разумно принимать решения. Потенциальные взаимодействия между этими двумя состояниями являются идеальным объектом для экономического моделирования.
Уже сейчас нейроэкономика стимулирует у многих экономистов выброс допамина. Например, Колин Камерер из Калифорнийского технологического института, ведущего центра нейроэкономических исследований, считает, что с помощью новой науки можно полностью преобразовать экономику. Она позволит лучше понять человеческое поведение, от реакции на рекламу до принятия решения устроить забастовку. Также г-н Крамерер полагает, что экономика может усовершенствовать нейроэкономику, например, если внедрить ее в сложную теорию игр. "Представление нейроэокномистов об играх - это "камень, ножницы, бумага", т.е. игра с нулевым исходом, в то время как экономисты занимаются изучением стратегических игр, которые приносят прибыль благодаря сотрудничеству. Герберт Гинтис из Института Санта Фе ожидает от неврологии даже большего, - что она будет способствовать интеграции всех бихевиористических наук: экономики, психологии, антропологии, социологии, политологии и разделов биологии, связанных с поведением людей и животных.
Бездумная критика
Однако не все настроены одинаково оптимистично. Самыми ярыми противниками нейроэкономики и бихевиористской экономики в целом выступают два экономиста из Принстонского Университета: Фарук Гул и Вольфганг Пезендорфер. В статье "Аргументы за экономику без мозга" в 2005 году они утверждают, что неврология не может изменить экономику, поскольку процессы в человеческой голове не имеют никакого отношения к этой науке. Значение имеют только принимаемые людьми решения, или их "выявленные предпочтения", а не процессы, с помощью которых они совершаются. Для того чтобы понять, как общество справляется с последствиями этих решений, вполне достаточно рациональной теории максимальной полезности.
Но современные нейроэкономисты - не первые ученые, которые мечтают о том, чтобы проникнуть внутрь человеческого мозга. В 1881 году Фрэнсис Эджуорт завил о создании "гедониметра" - устройства, измеряющего полезность, полученную человеком от принятия того или иного решения. "Данные гедониметра постоянно меняются; чувствительная стрелка колышется со страстным трепетом: то замирает, показывая интеллектуальную активность, то после долгого ожидания в районе нуля резко подпрыгивает вверх навстречу бесконечности", - описывал он свое изобретение, довольно поэтично для экономиста. "Это можно назвать нейроэкономическим сканированием мозга", писал Дэвид Коландер, экономист из Миддлберийского колледжа в Вермонте годом позже в своей статье "Гедониметр Эджуорта - прибор для измерения полезности" в Journal of Economic Perspectives. Позже такие экономисты, как Ирвинг Фишер, Франк Рамсей (который создал аппарат для измерения полезности под названием "психогальвонометр") и Фридрих фон Хайек начали заниматься изучением сложных процессов функционирования мозга. Так, с помощью ранних открытий неврологии Хайек объяснял, почему каждому человеку присущ свой индивидуальный взгляд на мир.
Как считает г-н Коландер, причина, почему экономисты в конце 19 века и большей части 20 века строили свои модели на основе рациональной теории максимальной полезности, заключается в том, что у них не было технических инструментов, чтобы заглянуть внутрь мозга. "Экономика стала дедуктивной наукой, потому что у нас не было инструментов для сбора информации индуктивно. Сегодня усовершенствованные средства и неврология дают экономике возможность стать абдуктивной наукой, сочетающей элементы дедуктивных и индуктивных рассуждений". Теперь вопрос заключается в том, смогут ли экономисты с помощью средств неврологии осуществить видение Эджуорта. В течение первого десятилетия после появления нейроэкономики ученые в основном полагались на магнитно-резонансные исследования. Первоначальное возбуждение, вызванное тем, что они смогли оживить свои семинары изображениями частей мозга (это гораздо интереснее, чем сухие уравнения), сменилось пониманием ограниченности возможностей этой технологии. Ожидания экономистов от неврологии превосходят получаемые результаты", - признает г-н Крамерер.
Обычные магнитно-резонансные исследования выявляют активность в слишком обширной части мозга, что позволяет делать лишь общие предположения. "Кровотоки - это косвенный показатель того, что происходит в голове человека", - соглашается Кевин Маккейб, нейроэкономист из Университета Джорджа Мейсона. Нейробиологи все чаще ищут более точные ответы с помощью анализа отдельных нейронов, что подразумевает использование инвазивных методов, например, иглы. Для экономистов это эти приемы "несут больше рисков, чем выгоды", - справедливо отмечает г-н Маккейб. Большинство инвазивных исследований мозга проводится на крысах и обезьянах, которые хоть и обладают схожей системой стимулирования на основе допамина, но не имеют механизма принятия решений, в отличие от многих людей. Одним из новых приемов, используемых нейроэкономистами, является трансчерепная магнитная стимуляция. Она заключается в том, что рядом с головой человека держат кольцо, которое издает магнитный импульс, временно прекращающий деятельность в определенной части мозга, а ученые смотрят, влияет ли это на предпочтения человека. Однако это средство также имеет ограниченную применимость, поскольку оно не может достигнуть центральной точки мозга, где осуществляется деятельность, отвечающая за вознаграждение.
Несмотря ни на что г-н Крамерер уверен, что нейроэкономика сделает свои первые прорывы в течение ближайших пяти лет. Г-н Маккейб полностью согласен с ним и считает, что нейроэкономические следования становятся все сложнее. На протяжении последних пяти лет проводятся встречи ведущих нейроэкономистов и нейробиологов для обсуждения вопросов, связанных с мозгом и экономическим поведением. В науке появляются исследователи, получившие образование как в области неврологии, так и в экономике. Как отмечает г-н Маккейб, они задают более сложные вопросы, чем первое поколение, например: "как будут изменяться пятна при разных экономических переменных?". Он ожидает, что уже в ближайшие годы нейроэкономика получит достаточно данных о взаимодействии между мозгом человека и внешним миром, чтобы начать строить общественные программы.
Успех нейроэкономики еще не означает, что бихевиористская экономика возьмет верх над наукой, основанной на рациональности. Действительно, многие экономисты, занимающиеся изучением поведения, чрезвычайно пессимистично отзываются о вероятности того, что исследования мозга найдут практическое применение. Однако Дэниэл Канеман, психолог из Принстонского Университета, в 2002 году получивший Нобелевскую премию за вклад в бихевиористскую экономику, является активным сторонником новой области науки. "Она будет играть важную роль во многих разделах экономики, потому что это работает", - уверен Канеман. Но это "ни в коем случае не приведет к закату традиционной неоклассической экономики", - продолжает ученый. Наоборот, данные исследований мозга помогут консервативным экономистам расширить определение рациональности. "Возможно, сторонники традиционной экономики будут больше впечатлены открытиями в области человеческого мозга, чем в психологии, - говорит он. - По крайней мере, им гораздо приятнее говорить о связи биологии с эволюцией и физикой, чем о психологии". Возможно, принстонские коллеги г-на Канемана и ненавистники неврологии совершают ошибку, соединяя воедино бихевиористскую экономику, довольно "мягкую" науку, и "жесткую" нейроэкономику. "Гораздо проще выступать за неразумную экономику, чем за экономику "без мозга", - заканчивает он.
По материалам журнала The Economist
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу