6 апреля 2015 Project Syndicate
Трансатлантическое Торговое и Инвестиционное Партнёрство (TTIP), которое в настоящее время обсуждают Европейский Союз и Соединённые Штаты, как говорят исследования, увеличит благосостояние и сократит безработицу в обеих экономиках, а также в других странах. В то же время TTIP может восстановить доверие в Европе и трансатлантическом сообществе. Однако существует один крупный барьер для реализации этих преимуществ: евро.
Проблема связана с валютными манипуляциями. На протяжении последних трёх десятилетий США де-факто терпимо относились к валютным манипуляциям своих главных азиатских торговых партнёров, которые создавали себе большие торговые и текущие профициты, занижая стоимость своих валют.
Однако США вряд ли будут мириться с таким поведением в зонах свободной торговли. В самом деле, двухпартийное большинство в американском Конгрессе уже требует, чтобы Транс-Тихоокеанское Партнёрство (TPP) – мега-региональный договор о свободной торговле, куда входят 12 тихоокеанских государств – должен включать положения, запрещающие манипуляции с валютой.
Споры о валютных манипуляциях долгое время были сосредоточены на Китае, который не входит в TPP, но может вступить в него, либо в подобное объёдинение, в будущем. Но экономика с крупнейшим текущим профицитом сегодня не Китай; это еврозона. На самом деле, при объёме более 300 миллиардов долларов, профицит торгового баланса еврозоны за 2014 год был на 50% больше, чем у Китая.
Причина этого проста: монетарная экспансия, которая приводит к обесцениванию валюты, – единственный макроэкономический инструмент, имеющийся у Европейского Центробанка, чтобы повысить конкурентоспособность испытывающих трудности экономик, таких как Греция, Испания, Италия, Португалия и Франция. В результате дефициты торговых балансов южных стран сократились или исчезли, в то время как профициты в таких странах как Германия, выросли, в результате чего общий профицит еврозоны разбух.
Неразрешимой проблемой для ЕЦБ является то, что евро по-прежнему остаётся слишком сильным для депрессивных южных стран и слишком слабым для Германии. Хотя разрешить ей укрепиться позволило бы уменьшить торговый профицит, это одновременно обострило бы экономические трудности в депрессивных южных странах. Это, в свою очередь, ещё больше усилило бы и политические движения популистов и евроскептиков, которые пользуются социальными трудностями, чтобы завоевать поддержку.
Некоторые обозреватели считают, что внутренние дисбалансы еврозоны можно уменьшить, если Германия увеличит расходы на инфраструктуру, и позволит зарплатам расти быстрее. Но для многих немцев, которые пережили нелёгкие реформы системы социального обеспечения и рынка труда в 203-2005 годах, целенаправленные усилия, призванные уменьшить с таким трудом завоёванную конкурентоспособность, – вариант неприемлемый. То, что 63% германского экспорта идёт в страны, не входящие в еврозону – означает, что германские компании должны быть способны конкурировать со своими соперниками по всему миру, а не только внутри монетарного союза – что делает проблему ещё более чувствительной.
Другие наблюдатели заявляют, что будущая интеграция, особенно продвижение к налогово-бюджетному и политическому союзу, даст еврозоне альтернативные инструменты – а именно, перераспределение богатства – для улучшения конкурентоспособности депрессивных стран. Однако, как узнали Италия и Германия из опыта своих по большей части провальных (и очень дорогостоящих) усилий стимулировать неконкурентоспособные регионы, такие ожидания не оправданы. В самом деле, несмотря на расходование огромных сумм денег налогоплательщиков – составляющих в годовом выражении 16% регионального ВВП в Южной Италии и 25% регионального ВВП Восточной Германии – итальянская и германская экономики мало чего добились.
Учитывая, что еврозона, вероятно, будет не в состоянии предоставить своим неконкурентоспособным членам такие крупные годовые трансферты, то, что подобная стратегия здесь сработает, будет иметь ещё меньшую вероятность. Кроме того, структурная политика, направленная на повышение конкурентоспособности слаборазвитых регионов в области единой валюты систематически оказывалась неэффективной и затратной.
Короче говоря, внутренние дисбалансы еврозоны, скорее всего, сохранятся – а вместе с ними и заниженный курс и огромные торговые профициты. Наверняка можно утверждать, что до тех пор, пока ЕЦБ не будет вмешиваться в ситуацию непосредственно, скупая активы в иностранной валюте, еврозону нельзя будет считать валютным манипулятором. Но, учитывая целенаправленный характер действий ЕЦБ – не говоря уже о лидирующей позиции еврозоны в глобальной экономике – этот аргумент вряд ли сохранится надолго.
По сути, манипуляция валютой – это любое умышленное вмешательство, которое приводит к понижению курса валюты и существенному торговому профициту – как раз то, что и делает Европейский Центробанк. Если ЕЦБ будет придерживаться этой политики продолжительное время, напряжённость между США и их европейскими союзниками станет почти неизбежной – напряжённость, которая может помешать одобрению TTIP американским Конгрессом или препятствовать реальной работе договора, в результате чего он распадётся или будет прекращён.
Это идёт вразрез с распространённым мнением, которое было движущим мотивом создания еврозоны, что Европе нужна единая валюта, чтобы конкурировать с такими экономиками, как США, Китай и Индия. На самом деле, если бы страны-члены еврозоны сохранили (или восстановили) свои национальные валюты, связанные через регулируемые валютные коридоры, они могли бы довольно легко регулировать свои дисбалансы, не создавая такого крупного общего профицита. Вместо этого они рискуют разжечь валютную войну с крупными игроками глобальной экономики – теряя в процессе так необходимых им торговых партнёров и союзников.
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба