21 мая 2015 Однако Разуваев Александр
Ни для кого не секрет, что, несмотря на серьезные и неоспоримые успехи России (в 2013 году наша страна стала пятой экономикой в мире) отношение к капитализму у нас неоднозначное. И виноваты здесь не “природная лень русского народа”, а реформаторы начала 90-х, которые, мягко сказать, обманули ожидания большинства россиян, которые после падения коммунизма свято поверили в быстрое светлое капиталистическое завтра, шанс на которое действительно был.
В начале 90-х размер экономики упал примерно в два раза, и в короткой статье полностью охватить ту реальность невозможно. Поэтому стоит остановиться на двух вещах, которые имеют прямое отношения к уровню жизни граждан – судьбе советских сбережений и приватизации.
В советское время у граждан был фактически один вариант инвестиций – Сбербанк. Черный рынок валюты и чеки магазинов "Березка" не в счет. Как известно, советские сбережения в Сбере сгорели, их обесценила до нуля запущенная Егором Гайдаром гиперинфляция. Компенсации, затем предложенные правительством, были абсолютно смешными.
Чековая приватизация начала 90-х была тесно связана с криминалом и финансовыми пирамидами. Большинство россиян отнесло свои ваучеры в чековые инвестиционные фонды, ни один из которых в итоге не стал биржевой голубой фишкой. Контрольные пакеты акций некоторых ведущих российских предприятий правительство через схему залоговых аукционов фактически подарило группе новорожденных олигархов за поддержу Бориса Ельцина на выборах 1996 года.
В результате россияне, которые в 1991 году были если не поголовно, то в солидном количестве уверены, что станут миллионерами, к 1996 году остались и без сбережений, и без собственности. За это они совершенно справедливо могут сказать “спасибо” тогдашнему президенту и правительству, которое проводило реформы по рецептам Международного Валютного Фонда, Мирового Банка и различных западных советников.
А можно ли было по-другому?
Не только можно, но и нужно. Можно было бы провести малую приватизацию, разрешив лишь мелкий бизнес, оставив ключевые промышленные, прежде всего, сырьевые активы в руках государства. В этом случае Россия бы избежала резкого социального неравенства и шока. Жизнь бы у нас сейчас была примерно как в Беларуси. И многие россияне продолжали роптать на власть, которая так и не хочет “развивать бизнес и раздать собственность народу”.
Но был и второй, абсолютно рыночный и жесткий капиталистический путь реформ. Только, в отличие от политики реформаторов 90-х он, был нацелен на обогащение всей нации, а не узкой группы приближенных к тогдашнему президенту физических лиц. Вопрос, естественно, прежде всего в модели приватизации. Схема могла бы быть выгодна и правительству, и гражданам. И ее главное отличие в том, что приватизация должна была бы осуществляться за деньги. Контрольные пакеты акций ведущих российских предприятий (51% капитала), прежде всего экспортеров природных ресурсов, временно закреплялись бы в государственной собственности. Часть из них после формирования адекватного фондового рынка и выхода компаний на адекватный уровень биржевой капитализации могла бы затем быть продана глобальным инвесторам. Бюджет бы получил хорошие деньги, а Россия вписалась бы в глобальную экономику на достойных условиях.
Но наиболее интересна судьба оставшихся 49%, которые изначально предназначались бы для приватизации в пользу граждан России. Перед началом реформ и соответственно гиперинфляции любой россиянин мог бы перечислить все или часть своих сбережений с советской сберкнижки на специальный приватизационный счет, деньги с которого могли бы быть использованы только на покупку акций ведущих приватизируемых компаний. Аукцион или продажа по номиналу – вопрос открытый. Изначально не ясно, какой объем средств россияне захотели бы зарезервировать для приватизации.
Конечно, в России достаточно большое число средних предприятий, которые неизвестны (и соответственно неинтересны) широкому кругу россиян. Здесь вероятно было бы правильно закрепить 51% акций за руководством, а 49% за сотрудниками, с перспективой вывода наиболее интересных из данных компаний на биржу. И, конечно, у держателей советских вкладов в Сбере должна была бы быть возможность их конвертации в капитал банка. Если бы все это было сделано, каждый обыватель в России сейчас был бы держателем акций, и биржевые сводки всегда были бы основной новостью дня. От них бы напрямую зависели уверенность потребителей и внутренний спрос.
Однако мечта так и остается мечтой, причем, вероятно, никогда уже не достижимой. Наша московская биржа видимо навсегда останется лишь не самой любимой игрушкой для спекулянтов Wall Street.
Ну и в заключение: можно ли сейчас отыграть назад и хотя бы частично пересмотреть итоги начала 90-х? Либеральный блок правительства неоднократно заявлял, что сделать ничего нельзя, т.к. пересмотр итогов приватизации приведет к коллапсу экономики и краху финансовых рынков. Однако на самом деле это полуправда. Пересматривать итоги приватизации, конечно, чревато. Однако заплатить по старым советским сберкнижкам государство просто обязано. Лишних денег в бюджете безусловно нет - но правительство может рассчитаться своими облигациями, сделав их бессрочными и выплачивая по ним скромный процент, например, половину ключевой ставки ЦБ.
Продав эти бумаги на бирже, любой россиянин сможет “окэшить” cвою советскую сберкнижку. Пересчет советских рублей в нынешние российские - самый тонкий момент в этом вопросе. В СССР рубли все же не были на 100% полноценными деньгами. Их нельзя было обменять на иностранную валюту, на них нельзя было купить акции и облигации предприятий, товарный дефицит также никто не отменял. Считается, что один советский рубль примерно равен нынешним 100 российским. Введя 50% дисконт за неполноценность советских денег, получим 50 руб. или один советский рубль примерно равен одному доллару. А платить россиянам или нет – это политическая воля правительства. Схема для компенсации есть.
В начале 90-х размер экономики упал примерно в два раза, и в короткой статье полностью охватить ту реальность невозможно. Поэтому стоит остановиться на двух вещах, которые имеют прямое отношения к уровню жизни граждан – судьбе советских сбережений и приватизации.
В советское время у граждан был фактически один вариант инвестиций – Сбербанк. Черный рынок валюты и чеки магазинов "Березка" не в счет. Как известно, советские сбережения в Сбере сгорели, их обесценила до нуля запущенная Егором Гайдаром гиперинфляция. Компенсации, затем предложенные правительством, были абсолютно смешными.
Чековая приватизация начала 90-х была тесно связана с криминалом и финансовыми пирамидами. Большинство россиян отнесло свои ваучеры в чековые инвестиционные фонды, ни один из которых в итоге не стал биржевой голубой фишкой. Контрольные пакеты акций некоторых ведущих российских предприятий правительство через схему залоговых аукционов фактически подарило группе новорожденных олигархов за поддержу Бориса Ельцина на выборах 1996 года.
В результате россияне, которые в 1991 году были если не поголовно, то в солидном количестве уверены, что станут миллионерами, к 1996 году остались и без сбережений, и без собственности. За это они совершенно справедливо могут сказать “спасибо” тогдашнему президенту и правительству, которое проводило реформы по рецептам Международного Валютного Фонда, Мирового Банка и различных западных советников.
А можно ли было по-другому?
Не только можно, но и нужно. Можно было бы провести малую приватизацию, разрешив лишь мелкий бизнес, оставив ключевые промышленные, прежде всего, сырьевые активы в руках государства. В этом случае Россия бы избежала резкого социального неравенства и шока. Жизнь бы у нас сейчас была примерно как в Беларуси. И многие россияне продолжали роптать на власть, которая так и не хочет “развивать бизнес и раздать собственность народу”.
Но был и второй, абсолютно рыночный и жесткий капиталистический путь реформ. Только, в отличие от политики реформаторов 90-х он, был нацелен на обогащение всей нации, а не узкой группы приближенных к тогдашнему президенту физических лиц. Вопрос, естественно, прежде всего в модели приватизации. Схема могла бы быть выгодна и правительству, и гражданам. И ее главное отличие в том, что приватизация должна была бы осуществляться за деньги. Контрольные пакеты акций ведущих российских предприятий (51% капитала), прежде всего экспортеров природных ресурсов, временно закреплялись бы в государственной собственности. Часть из них после формирования адекватного фондового рынка и выхода компаний на адекватный уровень биржевой капитализации могла бы затем быть продана глобальным инвесторам. Бюджет бы получил хорошие деньги, а Россия вписалась бы в глобальную экономику на достойных условиях.
Но наиболее интересна судьба оставшихся 49%, которые изначально предназначались бы для приватизации в пользу граждан России. Перед началом реформ и соответственно гиперинфляции любой россиянин мог бы перечислить все или часть своих сбережений с советской сберкнижки на специальный приватизационный счет, деньги с которого могли бы быть использованы только на покупку акций ведущих приватизируемых компаний. Аукцион или продажа по номиналу – вопрос открытый. Изначально не ясно, какой объем средств россияне захотели бы зарезервировать для приватизации.
Конечно, в России достаточно большое число средних предприятий, которые неизвестны (и соответственно неинтересны) широкому кругу россиян. Здесь вероятно было бы правильно закрепить 51% акций за руководством, а 49% за сотрудниками, с перспективой вывода наиболее интересных из данных компаний на биржу. И, конечно, у держателей советских вкладов в Сбере должна была бы быть возможность их конвертации в капитал банка. Если бы все это было сделано, каждый обыватель в России сейчас был бы держателем акций, и биржевые сводки всегда были бы основной новостью дня. От них бы напрямую зависели уверенность потребителей и внутренний спрос.
Однако мечта так и остается мечтой, причем, вероятно, никогда уже не достижимой. Наша московская биржа видимо навсегда останется лишь не самой любимой игрушкой для спекулянтов Wall Street.
Ну и в заключение: можно ли сейчас отыграть назад и хотя бы частично пересмотреть итоги начала 90-х? Либеральный блок правительства неоднократно заявлял, что сделать ничего нельзя, т.к. пересмотр итогов приватизации приведет к коллапсу экономики и краху финансовых рынков. Однако на самом деле это полуправда. Пересматривать итоги приватизации, конечно, чревато. Однако заплатить по старым советским сберкнижкам государство просто обязано. Лишних денег в бюджете безусловно нет - но правительство может рассчитаться своими облигациями, сделав их бессрочными и выплачивая по ним скромный процент, например, половину ключевой ставки ЦБ.
Продав эти бумаги на бирже, любой россиянин сможет “окэшить” cвою советскую сберкнижку. Пересчет советских рублей в нынешние российские - самый тонкий момент в этом вопросе. В СССР рубли все же не были на 100% полноценными деньгами. Их нельзя было обменять на иностранную валюту, на них нельзя было купить акции и облигации предприятий, товарный дефицит также никто не отменял. Считается, что один советский рубль примерно равен нынешним 100 российским. Введя 50% дисконт за неполноценность советских денег, получим 50 руб. или один советский рубль примерно равен одному доллару. А платить россиянам или нет – это политическая воля правительства. Схема для компенсации есть.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба