13 июня 2015 Financial Times
Трудно уследить за переговорами между Афинами и их кредиторами: ситуация продолжает меняться даже притом, что безвыходное положение, кажется, остается неизменным. Актуальный список разногласий удается поддерживать благодаря Сильвии Мерлер из исследовательского центра Bruegel, которая сравнивает предложения каждой стороны. Требования кредиторов и встречные предложения греков касаются первичного (до вычета процентов) профицита бюджета, налоговых ставок, пенсионных выплат и структурных реформ. При изучении списка стоит абстрагироваться от деталей и задать более важный вопрос: почему кредиторы обеспокоены? Какая разница Брюсселю, Франкфурту, Берлину и Вашингтону, будут ли левые радикалы в Афинах проводить экономическую политику, которая, по словам кредиторов, больше подходит для Греции? Почему греки не могут сами принять решение?
Многие варианты ответов на этот вопрос слишком размыты и ничем не подкреплены. Существует мнение, что Грецию нужно наказать за предательство и нарушение спокойствия в Европе. Кроме того антидемократический взгляд предполагает, что если люди делают неудачный выбор, технократам следовало бы защищать их от самих себя. Вот, пожалуй, единственное более или менее разумное объяснение такой настойчивости кредиторов: специальная политика, которой они добиваются от Греции, нужна им, чтобы вернуть свои деньги назад. Даже в этом случае их правота не очевидна. Только 10% кредитов в рамках программы спасения пошли на финансирование греческих расходов – остальные деньги были потрачены на оплату непогашенного долга, который вместо этого следовало реструктурировать. Другие страны Еврозоны настаивали на том, что реструктуризацию не нужно было проводить в 2010 г., при этом им следовало разделить нагрузку с учетом их интересов.
Но, как бы то ни было, заинтересованность кредиторов в возврате своих денег, бесспорно, превращает первичный профицит в самый важный предмет переговоров. Другие требования могут быть обоснованы только в той мере, в которой они необходимы для достижения разумного целевого первичного профицита. Но кредиторы демонстрируют обидное нежелание осознать, что сокращение первичного сальдо Греции снизит, а не повысит, вероятность возврата их денег. Стоит повторить недавнюю долговую арифметику. Правдоподобное допущение – это фискальный мультипликатор (влияние сокращения бюджета на экономику) 1.5 и последствия потери ВВП для бюджета в размере одной трети (было бы интересно узнать, какие цифры используют кредиторы). Это означает, чтобы достичь указанной консолидации, следует использовать показатели, которые в два раза больше, при этом экономика сократится в объеме в три раза.
Сейчас, кажется, Афины согласились с требованием кредиторов в плане 1% первичного профицита ВВП в этом году – между тем, согласно текущим прогнозам, в этом году страна зафиксирует дефицит на уровне 0.6%. Но чтобы добиться этого улучшения на 1.6%, потребуются фискальные меры в объеме 3.3% от ВВП – а не, 1.6%, как многие думают. В результате экономика замедлится еще на 5%. И, наконец, влияние сокращения или роста экономики на долговую нагрузку практически пропорционально самой долговой нагрузке. Если кредиторы добьются необходимой им консолидации, соотношение долга и ВВП Греции подскочит примерно на 9% от ВВП. Такой подход неэффективен; он повторил бы ошибки последних пяти лет, когда долг увеличивается из-за сокращения экономики, а не из-за расточительства. Для того чтобы кредиторы оставили греков в покое, в первую очередь необходимо возобновить рост. Среди немногих, кто готов заняться этим - Элиас Папаиоанноу, Ричард Портес и Лукреция Рейчлин: хотя они признают необходимость серьезных реформ (включая пенсии), они выступают за нулевое первичное сальдо, а также за отказ от ошибочных реформ на рынке труда. Предлагаемые ими реформы эффективнее тех, которые поддерживают Афины или кредиторы. В сочетании с намерением греков внедрить меры для погашения долга это может дать результат, который удовлетворил бы Грецию и повысил уровень возврата денег кредиторам.
Кому нужна драхма?
Эд Конвэй недавно написал комментарий в The Times, предлагая золотой парашют для Греции: плата (так сказать, взятка) Афинам за добровольный отказ от евро. Это довольно наглое предложение, но многие проблемы можно было бы решить благодаря возврату Греции к драхме. То же самое можно услышать среди политиков Германии и других стран, которые устали от греческого «упорства в заблуждениях», как говорит президент Европарламента Мартин Шульц. Но кто выиграет от выхода Греции из Еврозоны? Не кредиторы – способность Греции выплачивать кредиты в рамках программы спасения, даже частично, скорее снизилась бы в случае отказа от евро. Сама Греция? Некоторые считают, что основная проблема Греции - ограничение спроса из-за переоцененного валютного курса (даже несмотря на то, что страна радикально сократила расходы на оплату труда, а экспорт не смог отреагировать на это). Но вот Андрес Веласко считает, что этот подход совершенно не учитывает природу экономической болезни Греции. Он отмечает сходства между Грецией и Аргентиной – не в отношении политики, связанной с валютным курсом, а в плане необычной приверженности особых заинтересованных групп политическим принципам в обеих странах. Это подрывает эффективную демократию и создает ловушку среднего дохода. Обеим экономикам потребовалось много времени, чтобы перейти от среднего дохода к высокому – и возможно, Греция снова оказалась в низшей категории. Однако нет оснований думать, что возврат к драхме каким-либо образом способствовал бы институциональной трансформации, в которой нуждается Греция.
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Многие варианты ответов на этот вопрос слишком размыты и ничем не подкреплены. Существует мнение, что Грецию нужно наказать за предательство и нарушение спокойствия в Европе. Кроме того антидемократический взгляд предполагает, что если люди делают неудачный выбор, технократам следовало бы защищать их от самих себя. Вот, пожалуй, единственное более или менее разумное объяснение такой настойчивости кредиторов: специальная политика, которой они добиваются от Греции, нужна им, чтобы вернуть свои деньги назад. Даже в этом случае их правота не очевидна. Только 10% кредитов в рамках программы спасения пошли на финансирование греческих расходов – остальные деньги были потрачены на оплату непогашенного долга, который вместо этого следовало реструктурировать. Другие страны Еврозоны настаивали на том, что реструктуризацию не нужно было проводить в 2010 г., при этом им следовало разделить нагрузку с учетом их интересов.
Но, как бы то ни было, заинтересованность кредиторов в возврате своих денег, бесспорно, превращает первичный профицит в самый важный предмет переговоров. Другие требования могут быть обоснованы только в той мере, в которой они необходимы для достижения разумного целевого первичного профицита. Но кредиторы демонстрируют обидное нежелание осознать, что сокращение первичного сальдо Греции снизит, а не повысит, вероятность возврата их денег. Стоит повторить недавнюю долговую арифметику. Правдоподобное допущение – это фискальный мультипликатор (влияние сокращения бюджета на экономику) 1.5 и последствия потери ВВП для бюджета в размере одной трети (было бы интересно узнать, какие цифры используют кредиторы). Это означает, чтобы достичь указанной консолидации, следует использовать показатели, которые в два раза больше, при этом экономика сократится в объеме в три раза.
Сейчас, кажется, Афины согласились с требованием кредиторов в плане 1% первичного профицита ВВП в этом году – между тем, согласно текущим прогнозам, в этом году страна зафиксирует дефицит на уровне 0.6%. Но чтобы добиться этого улучшения на 1.6%, потребуются фискальные меры в объеме 3.3% от ВВП – а не, 1.6%, как многие думают. В результате экономика замедлится еще на 5%. И, наконец, влияние сокращения или роста экономики на долговую нагрузку практически пропорционально самой долговой нагрузке. Если кредиторы добьются необходимой им консолидации, соотношение долга и ВВП Греции подскочит примерно на 9% от ВВП. Такой подход неэффективен; он повторил бы ошибки последних пяти лет, когда долг увеличивается из-за сокращения экономики, а не из-за расточительства. Для того чтобы кредиторы оставили греков в покое, в первую очередь необходимо возобновить рост. Среди немногих, кто готов заняться этим - Элиас Папаиоанноу, Ричард Портес и Лукреция Рейчлин: хотя они признают необходимость серьезных реформ (включая пенсии), они выступают за нулевое первичное сальдо, а также за отказ от ошибочных реформ на рынке труда. Предлагаемые ими реформы эффективнее тех, которые поддерживают Афины или кредиторы. В сочетании с намерением греков внедрить меры для погашения долга это может дать результат, который удовлетворил бы Грецию и повысил уровень возврата денег кредиторам.
Кому нужна драхма?
Эд Конвэй недавно написал комментарий в The Times, предлагая золотой парашют для Греции: плата (так сказать, взятка) Афинам за добровольный отказ от евро. Это довольно наглое предложение, но многие проблемы можно было бы решить благодаря возврату Греции к драхме. То же самое можно услышать среди политиков Германии и других стран, которые устали от греческого «упорства в заблуждениях», как говорит президент Европарламента Мартин Шульц. Но кто выиграет от выхода Греции из Еврозоны? Не кредиторы – способность Греции выплачивать кредиты в рамках программы спасения, даже частично, скорее снизилась бы в случае отказа от евро. Сама Греция? Некоторые считают, что основная проблема Греции - ограничение спроса из-за переоцененного валютного курса (даже несмотря на то, что страна радикально сократила расходы на оплату труда, а экспорт не смог отреагировать на это). Но вот Андрес Веласко считает, что этот подход совершенно не учитывает природу экономической болезни Греции. Он отмечает сходства между Грецией и Аргентиной – не в отношении политики, связанной с валютным курсом, а в плане необычной приверженности особых заинтересованных групп политическим принципам в обеих странах. Это подрывает эффективную демократию и создает ловушку среднего дохода. Обеим экономикам потребовалось много времени, чтобы перейти от среднего дохода к высокому – и возможно, Греция снова оказалась в низшей категории. Однако нет оснований думать, что возврат к драхме каким-либо образом способствовал бы институциональной трансформации, в которой нуждается Греция.
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу