29 февраля 2016 Project Syndicate
В этом году Евросоюз столкнулся с целым букетом насущных проблем – беженцы, популизм политиков, доктрина бюджетной экономии, насаждаемая Германией, банкротства правительств в Греции и, возможно, Португалии… По крайней мере, одна из этих проблем скоро может разрешиться – Британия не сделает выбор в пользу выхода из ЕС. Возможно, этот уверенный прогноз идет вразрез с результатами опросов, демонстрирующих, что около 50% британцев готовы на июньском референдуме поддержать «Брекзит». Кроме того, общественное мнение в Британии может еще больше усилить поддержку этой идеи, поскольку евроскептики подняли на смех «новое соглашение» по особому статусу Британии, достигнутое 19 февраля на саммите ЕС.
И, тем не менее, пожалуй, миру уже настала пора перестать беспокоиться по этому поводу. Политические и экономические факторы, сопряженные с этим вопросом, практически гарантируют, что британцы выступят за сохранение членства в ЕС, хотя, возможно, такой вариант может стать очевидным лишь в последние недели, а то и дни, перед референдумом. Для того чтобы понять динамику, благоприятствующую такому исходу, начнем с политики. Вплоть до заключения февральского соглашения, британские политические лидеры не занимались всерьез сбором веских аргументов против «Брекзита». В конце концов, премьер-министр Кэмерон и его правительство вынуждены были делать вид, что спокойно воспримут выход из Союза в случае, если ЕС отвергнет их требования.
В таких условиях никто из лейбористов или представителей деловых кругов не мог выступать в защиту сделки с ЕС, которую еще не был готов продвигать сам Кэмерон. Таким образом, лобби приверженцев «Брекзита» наслаждалось фактической монополией на внимание общественности. Эта ситуация может сохраняться еще какое-то время, поскольку у Кэмерона нет желания без веской на то причины восстанавливать против себя непримиримых евроскептиков внутри своей партии. Однако по мере приближения референдума этот политический дисбаланс будет быстро устранен.Одной из причин является решение Кэмерона ослабить партийную дисциплину среди своих министров в ходе кампании перед референдумом. Поначалу расцененный как проявление слабости, этот шаг Кэмерона оказался впоследствии ловким ходом. Получив свободу «голосовать по совести», самые видные лидеры консерваторов – за исключением Бориса Джонсона и Майкла Гоува – поддержали Кэмерона.
В результате, кампания за «Брекзит» была обезглавлена, лишившись лидеров, а также раскололась на две соперничающие фракции: одна подпитывается антимиграционными и протекционистскими настроениями, в то время как другая опирается на идеи неолиберальной экономики и свободной торговли. Можно с уверенностью прогнозировать, что как только политический мейнстрим развернется в другом направлении, британские СМИ и мнение деловых кругов последуют за ним, в первую очередь – из-за непосредственных финансовых интересов. К примеру, Руперту Мердоку, магнату, доминирующему в сфере СМИ, необходимо остаться на едином европейском рынке для консолидации деятельности своих телекомпаний в Британии, Германии и Италии. Еще один мощный стимул для Мердока, равно как и для других владельцев СМИ и бизнеса – оставаться на стороне победителя и поддерживать хорошие отношения с Кэмероном до тех пор, пока они не получат неопровержимых доказательств его будущего проигрыша.
Здесь мы подходим к главной причине, позволяющей нам игнорировать текущие результаты опросов. Лишь когда начнется серьезное и всестороннее обсуждение всех издержек и выгод выхода из ЕС – а это может произойти лишь в последние недели перед референдумом – лишь тогда избиратели осознают, что Брекзит будет означать для Британии огромные экономические издержки и при этом никаких политических выгод. Экономические трудности Брекзита будут непосильными. Главный аргумент сторонников «Брекзита» состоит в том, что огромный дефицит торгового баланса Британии – ее секретное оружие, поскольку от разрыва торговых отношений ЕС потеряет гораздо больше Британии. Но этот аргумент абсолютно неверен. Британии придется договариваться о предоставлении ей и ее индустрии услуг доступа на европейский единый рынок, в то время как европейские производители будут автоматически пользоваться практически неограниченными правами продавать что угодно на территории Британии в соответствии с правилами ВТО.
Маргарет Тэтчер первой поняла, что специализация Британии в сфере услуг – не только финансовых, но и юридических, бухгалтерских, медийных, архитектурных, фармацевтических, и т.д. – делает для нее жизненно важным присутствие на едином рынке ЕС. Для Германии же, Франции и Италии нет особой экономической разницы, является ли Британия членом ЕС или ВТО.Вот почему Британии необходимо соглашение об ассоциации с ЕС, подобно договорам, заключенным с Норвегией или Швейцарией – двумя единственными значимыми европейскими экономиками, не входящими в ЕС. С позиций ЕС, условия любого соглашения с Британией должны оказаться как минимум такими же жесткими, как в уже существующих договорах. В противном случае, сразу же потребуются соответствующие уступки и для Швейцарии с Норвегией. Что еще хуже, любые особые поблажки для Британии создадут прецедент, побуждая и других, не горящих энтузиазмом, членов ЕС к выходу из Союза и пересмотру условий соглашений.
Среди условий, принятых Норвегией и Швейцарией, есть четыре, которые ЕС наверняка сочтет непреложными, и это полностью перечеркивает политические цели «Брекзита». Норвегия и Швейцария должны подчиняться всем стандартам и нормативам единого рынка ЕС, не имея при этом права участвовать в их разработке. Они согласились применять в национальном законодательстве все соответствующие законы ЕС, не консультируясь при этом со своим электоратом. Они делают существенные взносы в бюджет ЕС. И они принимают неограниченный приток мигрантов из ЕС, доля которых в составе населения Швейцарии и Норвегии сейчас значительно превышает британские показатели.
Если Британия отвергнет такое посягательство на свой национальный суверенитет, ее индустрия услуг будет выставлена с единого рынка. Правительства Франции, Германии и Ирландии будут особенно рады увидеть, как базирующиеся в Британии банки и хедж-фонды окажутся связаны по рукам и ногам нормативными положениями ЕС, а расположенные в Британии компании, занимающиеся деятельностью в сфере управления активами, страхования, бухгалтерского учета, права и СМИ, вынуждены будут переводить своих сотрудников, штаб-квартиры и налоговые выплаты в Париж, Франклин или Дублин.
Столкнувшись с таким исходом из страны качественной и прибыльной рабочей силы и компаний, Британия вынуждена будет согласиться на все требования и нормативные акты в стиле соглашений об ассоциации, уже заключенных со Швейцарией и Норвегией. В конечном итоге, «Брекзит» приведет не только к деструктивному разрыву и пересмотру экономических отношений, но и к утрате политического суверенитета Британии. А, может, одной только Англии, поскольку Шотландия вполне может выйти из состава Соединенного Королевства и снова присоединиться к ЕС, забрав при этом в Эдинбург значительную долю лондонского бизнеса в сфере услуг. Как только политические, деловые и медийные лидеры Британии начнут привлекать внимание к этим суровым реалиям жизни «после Брекзита», можно быть уверенными в том, что избиратели сделают свой выбор в пользу сохранения членства в ЕС.
http://www.project-syndicate.org/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба