Бернанке не всесилен
ФРС мало что может сделать с информационным голодом, стоящим за паникой инвесторов
Если бы Бен Бернанке был драматургом на Бродвее, то на следующий день после шоу газеты могли бы пестреть заголовками вроде "Шеф ФРС с треском провалился". Снизив 17 августа дисконтную ставку – в основном носящую символический характер – Центробанк надеялся успокоить нервы инвесторов и нормализовать условия кредитования. Вместо этого условия лишь ухудшились. Инвесторы, панически боящиеся покупать что-либо кроме супер-мега-безопасных ценных бумаг, отказались от приобретения долговых расписок корпораций и обрушили лавину денег в казначейские облигации. Надежный индикатор паники - дифференциал доходности между безопасными и более рисковыми ценными бумагами – расширился до максимального за более чем 10 лет значения. Пятью днями спустя рынки все еще продолжали нести тяжелые потери.
Почему же идея Бернанке не сработала, как многие надеялись, по крайней мере, поначалу? Попросту говоря, Федрезерв не смог – и не мог – устранить проблему, лежащую в основе рыночного кризиса. Имя этой проблеме – дефицит важнейшей информации.
Кредиторы знают, что существуют слабые активы на суммы в миллиарды долларов, например, ценные бумаги обеспеченные безрассудными или откровенно мошенническими ипотечными закладными.
Однако они не знают, в чьих руках находятся эти слабые активы. Поэтому когда к ним приходят заемщики с предложением сомнительных ценных бумаг в качестве обеспечения по займу, безопаснее всего ответить им «нет». А когда все хором говорят «нет» - результатом бывает кризис кредитования, который, будучи непогашенным, может привести к рецессии.
Новый вид кризиса
Бернанке, который сперва недооценил эффекты взрыва в секторе субстандартного кредитования, сейчас борется с первым крупным кризисом на рынке современных финансов. Мир сильно изменился со времен последнего мирового кризиса, разразившегося десятилетие тому назад. В те времена банки в основном сохраняли за собой обязательства по взятой ссуде, и потому было легко разобраться, у каких банков есть просроченные и безнадежные долги, закрыть их и помочь продержаться другим. Сейчас перед ФРС стоит задача посложнее, поскольку большинство долгов перераспределяются и продаются. Таким образом, создание кредита - источник жизненной силы экономики - зависит от цепи инвесторов по всему миру. И чем более отдаленным звеном этой цепи вы являетесь, тем меньше вы имеет представления об активах, обеспечивающих эти ценные бумаги.
Ситуация взорвалась, когда инвесторы неожиданно решили не покупать больше неведомые им активы. «Все вдруг резко признали крайнюю неопределенность стоимости обеспечения кредитов», - комментирует Питер Фишер, управляющий директор инвестиционной компании BlackRock Inc., который, занимая руководящую должность в ФРБ Нью-Йорка, во времена финансового кризиса 1998 г. координировал деятельность по спасению хеджевого фонда Long-Term Capital Management.
Бедствие, обрушившееся на рынок в этом году, это уже новая финансовая версия массового изъятия вкладов из банков – модель 21-го века. В 1930-е банки закрывались, потому что внезапно лишались источников финансирования, а именно – краткосрочных депозитов. На этот раз речь идет об ипотечных кредиторах и других игроках, которым грозит опасность вследствие потери своих источников финансирования, которыми в данном случае являются такие инструменты, как краткосрочные долговые расписки, продаваемые взаимным фондам на денежном рынке. Такие долговые расписки (IOU), большинство из которых известны как обеспеченные активами коммерческие бумаги, традиционно получают рейтинг ААА, поскольку они поддержаны значительным объемом обеспечения.
Уроки истории
Проблема заключается в том, что традиционные покупатели таких долговых расписок объявили забастовку. Почему? – Недостаток информации. Покупатели не знают, действительно ли активы, обеспечивающие данную бумагу, стоят так дорого, как уверяют их эмитенты. Часть этих активов составляют те самые сомнительные субстандартные кредиты. Обычно ставки, по которым эмитенты платят по своим 30-дневным обеспеченным активам коммерческим бумагам, устойчивы, как скала. Но после того, как ФРС отказалась снижать процентные ставки 7 августа, они начали расти. По состоянию на 22 августа, доходность по ним повысилась почти на 1%, сделав эти бумаги непомерно дорогими для многих заемщиков. Как показывает исторический опыт, эти панические изъятия банковских вкладов могут прекращаться с улучшением информационной поддержки. Подобный «налет» вкладчиков на банки, имевший место в Чикаго в июне 1932 г., закончился 1 июля, когда банки попросту опубликовали свои ежемесячные финансовые отчеты, продемонстрировав, кто находится в плохой форме, а кто полностью платежеспособен. На этот пример ссылается профессор Джозеф Мейсон из Университета Дрекселя, комментируя, что сегодня функционирование рынков могло бы наладиться, если бы банки, хеджевые фонды и иже с ними предоставили бы более подробную информацию о своих активах – добровольно либо под давлением со стороны ФРС. «Бернанке мог бы решительно вразумить кое-кого» - считает Мейсон.
Однако пока Бернанке просто тянет время в ожидании, что рынки сами разберутся со своими проблемами. Обладая ограниченными возможностями, он пытается завоевать доверие, давая банкам понять, что они могут занимать средства напрямую из дисконтного окна ФРС. (Для того, чтобы повысить привлекательность такой возможности, ЦБ понизил дисконтную ставку на полпроцента до 5.75% и продлил сроки с овернайт до 30 дней). Замысел здесь вовсе не в том, что коммерческие банки сразу же кинутся сломя голову за займами через дисконтное окно, хотя четыре крупных банка уже подали такой пример, взяв кредиты 22 августа. Своими действиями ФРС скорее подает сигнал о своей готовности либерально кредитовать банки, предлагающие различные виды обеспечения по займу, включая и ценные бумаги, обеспеченные ипотечными закладными. Как только до банков дойдет, что подобный вид поручительства дает им возможность получить кредит у ФРС, они с большей охотой сами начнут принимать подобные гарантии под выдаваемые ими кредиты. Теоретически, это должно ослабить условия кредитования. Практически, сейчас понятно, что этот процесс займет какое-то время.
Улучшать рынок за рынком
По оценкам ФРС, первыми вернутся к нормальным условиям те рынки, где информация по кредитам уже сейчас достаточно надежная. Приведем пример: финансирование покупок контрольного пакета акций корпораций с привлечением заемных средств, когда погашение кредитов зависит от достаточно предсказуемых потоков наличных средств самой покупаемой компании. Особо крупные закладные - на сумму $417,000 или больше – правами на покупку которых не обладают Fannie Mae или Freddie Mac – также должны стать более доступными, поскольку штрафные процентные ставки по ним относительно низкие и предсказуемые. Ставки по особо крупным банковским кредитам также слегка снизились. Вероятно, самое длительное время на восстановление потребуется сектору субстандартного ипотечного кредитования, откуда и начались все неприятности. Его проблемой является бурно процветающее мошенничество со стороны как заемщиков, так и кредиторов.
Представители ФРС надеются, что ко времени следующего регулярного заседания FOMC по монетарной политике, назначенного на 18 сентября, ситуация на рынках заметно улучшится. Если так и будет, то столь широко ожидаемого снижения ставок по федеральным фондам может и не последовать. С другой стороны, если дела станут еще хуже, ФРС может и не ждать 18 сентября, чтобы понизить ставку. Наводняя экономику наличными, ФРС протягивает руку помощи как хорошим, так и плохим актерам - помогая экономике выжить, но и поощряя кредиторов в следующий раз снова предоставлять столь же неразумные ссуды.
В последние годы ошибки политики кредитования оказались слишком серьезными, чтобы их можно было выправить легким усилием со стороны ФРС. Лучшее, что сейчас может сделать глава ФРС, - это поддерживать экономику, пока кредиторы разбираются со своими ошибками и собирают информацию, которой они поначалу пренебрегли.
Питер Кой, по материалам «Business Week»
Перевод Соболевой Натальи
