15 августа 2016 The Economist
Согласно последним данным, представленным Бюро трудовой статистики, в июле в экономике появилось 255000 новых рабочих мест, а в июне платежные ведомости увеличились на 292000. В действительности июль стал 70-м подряд месяцем роста занятости – и это довольно хороший показатель. Правда, ситуация казалась не столь радужной еще два месяца назад, когда прирост составил всего 24000 новых рабочих мест. Но, судя по всему, Америка справилась с этой проблемой. И, конечно, чиновникам из ФРС нужно решить, как быстро они смогут снова поднять процентные ставки.
На первый взгляд, повышение может показаться не такой уж необоснованной реакцией на ужесточение условий на рынке труда. В декабре прошлого года экономика выросла на четверть пункта, в первый раз почти за десять лет (хотя за подъемом последовало значительное замедление роста ВВП и уровня занятости, не говоря уже о росте стоимости доллара, что сказалось на состоянии рынка и на инфляции). Безработица остается на уровне 4.9%, и это значит, что текущие темпы роста рабочих мест не могут долго сохраняться без роста зарплат и повышения плотности на рынках труда. И действительно показатели роста зарплат, которые долгое время казались невосприимчивыми к хорошим новостям в сфере найма, начали повышаться. Хотя в прошлом году средняя почасовая зарплата превысила 2.6%, с июня по июль годовые темпы роста составили 3.8%. Рост других показателей так же ускорился в летний период.
Несмотря на все это, рынки по-прежнему считают, что ФРС не будет поднимать ставки в этом году. Инвесторы исходят из того, что ФРС не станет совершать свою самую большую ошибку.
Есть три основные причины, почему ФРС нужно подождать. Первая: из-за очень низких ожиданий, связанных с рынками труда, мы не учли необходимость улучшений в сфере занятости. Коэффициент занятости населения и уровень экономической активности остаются крайне низкими по сравнению с докризисными показателями. По мнению многих экономистов, снижение этих уровней в основном, а, возможно, и в целом, приводит к постоянным потерям из-за старения населения и гистерезиса. Но являются ли они системными? Тот факт, что темпы роста рабочей силы позволяют в достаточной мере стабилизировать уровень безработицы, несмотря на быстрый рост занятости, предполагает, что к работе можно привлечь большее число людей. Об этом же говорит и на удивление слабый рост зарплат; повышение номинальной зарплаты на 3.8% в годовом выражении стало бы действительно хорошим показателем – при условии, что американская экономика достигнет этого уровня, но пока что она этого не сделала. Но даже в условиях слабого роста 2000х гг. темпы повышения зарплаты в конце концов составили более 4% в год. Рост номинальных зарплат должен быть даже выше этого показателя, чтобы компенсировать те ужасные условия, от которых рабочие страдали в первые семь лет после восстановления. Подавление роста зарплат при первых признаках повышения плотности на рынках труда не просто повредило бы рабочим и поставило экономику под угрозу; это также могло бы нарушить восстановление потенциала предложения в Америке в долгосрочной перспективе.
Однако действительно ли маленький прирост (на четверть пункта) угрожал бы развитию американской экономики? Да, да. И это вторая важная причина. В Центробанке уже, очевидно, поняли, что решения, связанные с монетарной политикой, не могут приниматься без учета их влияния на мировую финансовую систему. Они могут контролировать краткосрочную номинальную процентную ставку, но ничего могут сделать с реальной долгосрочной процентной ставкой, устанавливаемой на мировых рынках. А она сейчас близка к нулю. Повышение ставок в США ведет к притоку капитала, что повышает стоимость доллара и замедляет рост экономики. Тем не менее, притоки капитала не позволяют спросу слишком сильно упасть за счет стимулирования американских инвестиций. Но, кажется, жесткая американская политика также охлаждает мировой аппетит к риску; приток капитала может в первую очередь стимулировать стоимость казначейских облигаций, которым не нужна поддержка, и привести к финансовой панике в других странах. Доллар уже получил некоторую поддержку благодаря отчету по рынку труда, замедлив рост спроса в Америке, при этом Федрезерв даже и пальцем не пошевелил.
И, наконец, третья причина, которой Центробанк должен был уделять особое внимание с того момента, как начал планировать повышение ставок. На фоне очень низких уровней инфляции и мировых процентных ставок гораздо сложнее справиться с риском чрезмерного ужесточения, чем с риском сохранения аккомодационной политики. Если мировая реальная процентная ставка близка к нулю, то ФРС просто не может слишком высоко поднять краткосрочную номинальную ставку, не спровоцировав катастрофу, если только инфляция не будет намного выше, чем сейчас. Если ФРС все испортит и примет слишком жесткие меры, то уже не сможет сильно снизить ставки, так как они почти на нуле. Если ФРС сделает ошибку, допустив более высокий рост инфляции, она ограничит возможности для повышения ставок. Но быстрая инфляция в нынешних условиях принесла бы больше пользы сама по себе.
Федрезерв должен был обеспечить максимальные возможности для снижения ставок в ответ на любое потрясение в будущем. Для этого ему надо было установить максимально возможный уровень инфляционных ожиданий, согласующийся с заявленным целевым уровнем в 2%. А для этого инфляция потребительских расходов населения должен был достичь 2% и немного превысить целевой показатель, только так можно сломить заниженные ожидания. ЦЮ не сделал ничего из этого. Инфляция по-преженму гораздо ниже целевого уровня (по последним данным, 0.9% в годовом выражении). Более того, в последние месяцы темпы роста цен немного снизились. В годовом выражении инфляция превышает 2% с начала 2012 г., что по стечению обстоятельств произошло, когда ФРС объявила 2% официальным целевым уровнем. Тогда, возможно, и не удивительно, что рыночные показатели инфляционных ожиданий в отношении последующих пяти лет ближе к 1%, а не к 2%, и в последние месяцы они снижаются.
На следующих заседаниях Федрезерву было бы целесообразно подтвердить, что целевой уровень инфляции остается на отметке 2%. Обязанность ФРС - не поднять ставки как можно выше и как можно быстрее, даже если это традиционный способ для центральных банков. ЦБ должен обеспечить стабильный и здоровый рост спроса. Но он не сможет сделать это, если не оставит себе место для маневра на случай ухудшений в экономике, и он не сможет обеспечить себе такие пути к отступлению, если без нужды повысит ставки, невзирая на то, что инфляция уже долгое время находится ниже целевого уровня.
http://www.economist.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
На первый взгляд, повышение может показаться не такой уж необоснованной реакцией на ужесточение условий на рынке труда. В декабре прошлого года экономика выросла на четверть пункта, в первый раз почти за десять лет (хотя за подъемом последовало значительное замедление роста ВВП и уровня занятости, не говоря уже о росте стоимости доллара, что сказалось на состоянии рынка и на инфляции). Безработица остается на уровне 4.9%, и это значит, что текущие темпы роста рабочих мест не могут долго сохраняться без роста зарплат и повышения плотности на рынках труда. И действительно показатели роста зарплат, которые долгое время казались невосприимчивыми к хорошим новостям в сфере найма, начали повышаться. Хотя в прошлом году средняя почасовая зарплата превысила 2.6%, с июня по июль годовые темпы роста составили 3.8%. Рост других показателей так же ускорился в летний период.
Несмотря на все это, рынки по-прежнему считают, что ФРС не будет поднимать ставки в этом году. Инвесторы исходят из того, что ФРС не станет совершать свою самую большую ошибку.
Есть три основные причины, почему ФРС нужно подождать. Первая: из-за очень низких ожиданий, связанных с рынками труда, мы не учли необходимость улучшений в сфере занятости. Коэффициент занятости населения и уровень экономической активности остаются крайне низкими по сравнению с докризисными показателями. По мнению многих экономистов, снижение этих уровней в основном, а, возможно, и в целом, приводит к постоянным потерям из-за старения населения и гистерезиса. Но являются ли они системными? Тот факт, что темпы роста рабочей силы позволяют в достаточной мере стабилизировать уровень безработицы, несмотря на быстрый рост занятости, предполагает, что к работе можно привлечь большее число людей. Об этом же говорит и на удивление слабый рост зарплат; повышение номинальной зарплаты на 3.8% в годовом выражении стало бы действительно хорошим показателем – при условии, что американская экономика достигнет этого уровня, но пока что она этого не сделала. Но даже в условиях слабого роста 2000х гг. темпы повышения зарплаты в конце концов составили более 4% в год. Рост номинальных зарплат должен быть даже выше этого показателя, чтобы компенсировать те ужасные условия, от которых рабочие страдали в первые семь лет после восстановления. Подавление роста зарплат при первых признаках повышения плотности на рынках труда не просто повредило бы рабочим и поставило экономику под угрозу; это также могло бы нарушить восстановление потенциала предложения в Америке в долгосрочной перспективе.
Однако действительно ли маленький прирост (на четверть пункта) угрожал бы развитию американской экономики? Да, да. И это вторая важная причина. В Центробанке уже, очевидно, поняли, что решения, связанные с монетарной политикой, не могут приниматься без учета их влияния на мировую финансовую систему. Они могут контролировать краткосрочную номинальную процентную ставку, но ничего могут сделать с реальной долгосрочной процентной ставкой, устанавливаемой на мировых рынках. А она сейчас близка к нулю. Повышение ставок в США ведет к притоку капитала, что повышает стоимость доллара и замедляет рост экономики. Тем не менее, притоки капитала не позволяют спросу слишком сильно упасть за счет стимулирования американских инвестиций. Но, кажется, жесткая американская политика также охлаждает мировой аппетит к риску; приток капитала может в первую очередь стимулировать стоимость казначейских облигаций, которым не нужна поддержка, и привести к финансовой панике в других странах. Доллар уже получил некоторую поддержку благодаря отчету по рынку труда, замедлив рост спроса в Америке, при этом Федрезерв даже и пальцем не пошевелил.
И, наконец, третья причина, которой Центробанк должен был уделять особое внимание с того момента, как начал планировать повышение ставок. На фоне очень низких уровней инфляции и мировых процентных ставок гораздо сложнее справиться с риском чрезмерного ужесточения, чем с риском сохранения аккомодационной политики. Если мировая реальная процентная ставка близка к нулю, то ФРС просто не может слишком высоко поднять краткосрочную номинальную ставку, не спровоцировав катастрофу, если только инфляция не будет намного выше, чем сейчас. Если ФРС все испортит и примет слишком жесткие меры, то уже не сможет сильно снизить ставки, так как они почти на нуле. Если ФРС сделает ошибку, допустив более высокий рост инфляции, она ограничит возможности для повышения ставок. Но быстрая инфляция в нынешних условиях принесла бы больше пользы сама по себе.
Федрезерв должен был обеспечить максимальные возможности для снижения ставок в ответ на любое потрясение в будущем. Для этого ему надо было установить максимально возможный уровень инфляционных ожиданий, согласующийся с заявленным целевым уровнем в 2%. А для этого инфляция потребительских расходов населения должен был достичь 2% и немного превысить целевой показатель, только так можно сломить заниженные ожидания. ЦЮ не сделал ничего из этого. Инфляция по-преженму гораздо ниже целевого уровня (по последним данным, 0.9% в годовом выражении). Более того, в последние месяцы темпы роста цен немного снизились. В годовом выражении инфляция превышает 2% с начала 2012 г., что по стечению обстоятельств произошло, когда ФРС объявила 2% официальным целевым уровнем. Тогда, возможно, и не удивительно, что рыночные показатели инфляционных ожиданий в отношении последующих пяти лет ближе к 1%, а не к 2%, и в последние месяцы они снижаются.
На следующих заседаниях Федрезерву было бы целесообразно подтвердить, что целевой уровень инфляции остается на отметке 2%. Обязанность ФРС - не поднять ставки как можно выше и как можно быстрее, даже если это традиционный способ для центральных банков. ЦБ должен обеспечить стабильный и здоровый рост спроса. Но он не сможет сделать это, если не оставит себе место для маневра на случай ухудшений в экономике, и он не сможет обеспечить себе такие пути к отступлению, если без нужды повысит ставки, невзирая на то, что инфляция уже долгое время находится ниже целевого уровня.
http://www.economist.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу