25 июня 2018 Bloomberg
Первый из четырех наших отрывков из книги «Американский дефолт» (American Default) об одной из самых странных и продолжительных глав эры Рузвельта.
Во второй половине 1933 г. Джордж Уоррен был самым влиятельным экономистом в мире. Практически каждое утро в ноябре и декабре он встречался с Франклином Рузвельтом, когда президент все еще находился в постели, и помогал ему решить, по какой цене правительство будет покупать золото в течение следующих 24 часов. Генри Моргентау-младший, часто присутствовавший при этих встречах, записал в своем дневнике, что в этом процессе была нумерологическая составляющая. Выбирая цену на день, ФДР в шутку рассматривал значение чисел или бросал монетку.
Однажды он решил, что цена должна быть на 21 цент выше, чем в предыдущий день. Тогда он спросил собравшихся вокруг его кровати, знают ли они, почему он выбрал это число. Когда они ответили, что не знают, президент широко улыбнулся и заметил, что это счастливое число: «Трижды семь». Он записывал новую цену на бумажке и передавал ее Джессу Джонсу (Jesse Jones), председателю Reconstruction Finance Corporation. Согласно теориям Уоррена, повышение национальных цен на золото должно привести к быстрому и пропорциональному росту уровня цен и, в частности, цен на биржевые товары.
Тот факт, что сегодня практически никто не помнит имени Джорджа Уоррена, а тем более не знает о его теориях, иллюстрирует то, насколько странным был тот период.
New York Times Sunday Magazine называл профессора Уоррена «загадочным»: «Крепкий мужчина под 60; не очень высокий, одет без особого шика и не слишком похож на профессора; без особо примечательных черт, кроме умного выражения лица и спокойного, мягкого благородства, какое приходит после многолетнего тяжкого труда».
Его влияние можно проследить до 19 апреля 1933 г., когда президент Рузвельт, вступивший в должность только 4 марта, объявил об отмене в США золотого стандарта. Все золотые активы следовало продать Федеральной резервной системе (ФРС), а поставки слитков запрещались. Он объяснил, что фундаментальная цель отмены денежной системы, преобладавшей со времен провозглашения независимости, – положить конец Депрессии и помочь сельскохозяйственному сектору. Президент заявил: «Вся наша задача сводится к тому, чтобы поднять цены биржевых товаров».
Спустя шесть недель, 5 июня, Конгресс принял совместную резолюцию об аннулировании всех положений о золоте в будущих и прошлых контрактах. Согласно данным положениям, долги должны были выплачиваться в «золотой валюте» или «золотом эквиваленте». Республиканцы пришли в смятение и заявили, что репутация страны подвергается риску. Правительство же, с другой стороны, утверждало, что совместная резолюция не подразумевает «отказ от договорных обязательств».
В конце августа 1933 г. ФДР сделал еще один шаг к официальной девальвации доллара относительно золота, когда решил внедрить программу покупки новодобытого золота. Данная программа была детищем профессора Уоррена.
Джордж Фредерик Уоррен родился на ферме в Небраске в 1874 г. После получения высшего образования он стал учителем старших классов, а в возрасте 25 лет – школьным инспектором округа Карни. В 1902 г. он решил поступить в докторантуру Корнельского университета, где он оставался до конца жизни и где его ждала блестящая академическая карьера.
ФДР познакомился с Уорреном в 1920-х через Моргентау, имевшего тесные связи с факультетом управления фермерским хозяйством Корнельского университета. В должности губернатора Нью-Йорка Рузвельт полагался на советы Уоррена в вопросах, связанных с консервацией и восстановлением земельных ресурсов. В первой части своей карьеры Уоррен сосредоточился на методах управления фермерским хозяйством, на том, как эффективно чередовать сельскохозяйственные культуры и выращивать люцерну. Он также разработал методы повышения производительности кур и строительства лучших амбаров и хлевов.
В 1931 г. он совместно с коллегой-статистиком Фрэнком Пирсоном (Frank A. Pearson) опубликовал работу «Цены» (Prices) – увесистый том, где исследовались данные по десяткам товаров в ряде стран за более чем 200 лет. Вскоре после публикации книга, якобы демонстрировавшая тесную связь между ценами золота и других товаров, стала библией сторонников девальвации. Примерно в то же время Уоррен стал ассоциироваться с Национальным комитетом (Committee for the Nation), выступающей за девальвацию лоббистской группой, поддерживаемой издателем Уильямом Рэндольфом Херстом (William Randolph Hearst), и в течение нескольких следующих лет помогал группе разрабатывать технические аргументы в пользу отмены золотого стандарта.
Подразумевалось, что решение проблемы дефляции, так долго державшей страну в своей хватке, достаточно простое: необходимо существенно снизить доступность монетарного золота. Самый простой способ сделать это – увеличить долларовую стоимость существующих физических запасов золота путем девальвации валюты.
Книга «Цены» была внушительной и слегка устрашающей. Она содержала много графиков и таблиц и длинные объяснения причин ценовых циклов. Уоррен и Пирсон пришли к выводу, что цены поднимаются и падают, потому что мировые запасы монетарного золота со временем растут и падают. Данные колебания являются следствием новых открытий золота и роста спроса на немонетарные цели. Кроме того, скачки цен связаны и принятием и отменой странами золотого стандарта.
Уоррен и Пирсон также утверждали, что будущих ценовых циклов можно избежать, если часто корректировать стоимость металла. Связь между долларом и золотом больше не должна быть жесткой; она должна «скользить» вверх или вниз в зависимости от доступности монетарного золота в мире. Имеется сходство между «скользящим долларом» Уоррена и Пирсона – часто высмеиваемым их оппонентами как «резиновый» или «вздорный» доллар – и «компенсированным долларом» Ирвинга Фишера (Irving Fisher).
Но сходство это поверхностно. Два профессора имели в виду совершенно разные механизмы, когда рекомендовали отвязать валюту от золота. Для Фишера это был лишь один компонент сложного плана из множества частей. Для должного функционирования процесса требовалось «сотрудничество» ФРС в виде обеспечения нужной ликвидности (кредита и денег).
Для Уоррена и Пирсона, с другой стороны, повышения цены золота было достаточно, чтобы высвободить силы, необходимые для завершения дефляции. ФРС или традиционная денежная политика никакой роли не играли.
29 сентября 1933 г., спустя месяц после того, как президент авторизовал покупку вновь добытого золота по произвольно высоким ценам, товарные рынки все еще были подавлены. Цена кукурузы была на 28% ниже, чем 15 июля; цены хлопка, ржи и пшеницы упали соответственно на 13%, 30% и 21% относительно той же даты. План действовал не так, как ожидал президент.
Между тем правительство почти незаметно вносило изменения в политику, касающуюся госдолга. 11 октября Казначейство погасило 30% облигаций Свободы четвертой серии – изначально выпущенных с отмененным теперь положением о золоте – и заменило их 12-летними облигациями с купоном на 1%.
Новое предложение пользовалось большим спросом, что указывало на то, что, вопреки заявлениям многих консерваторов, отмена положения о золоте не причинила серьезного вреда репутации правительства или спросу на правительственные ценные бумаги. Кроме того, низкая процентная ставка по новым облигациям сигнализировала о том, что ожидания инфляции все еще низкие.
Между тем законодательная машина не стояла на месте. 11 октября в Лондоне сформирован Консультативный и защитный комитет по американским инвестициям. Его задачей было участие в юридических действиях, защищающих британских инвесторов от «дефолта по выплатам в золоте и ситуации с положением о золоте».
Когда Франклин Рузвельт сбросил бомбу на золото
Глобальной реакцией осенью 1933 г. было безмолвное замешательство. Второй из четырех отрывков из книги «Американский дефолт: неизвестная история о ФДР, Верховном суде и битве за золото» (American Default: The Untold Story of FDR, the Supreme Court and the Battle Over Gold). Первый отрывок на Goldenfront см. здесь.
Такие радио «беседы у камина» были достаточно воодушевляющими
Фото: Stock Montage/Getty Images
В воскресенье, 22 октября 1933 г., президент Франклин Делано Рузвельт (Franklin Delano Roosevelt) (ФДР) устроил четвертую из своих «бесед у камина» в том году. Он открыл ее, резюмировав достижения своей администрации.
Рузвельт говорил об общественной работе и законах, принятых за его первые 100 дней, похвастался Законом о национальном восстановлении и Законом о регулировании сельского хозяйства и сообщил американскому обществу, что ситуация улучшается. Он заявил, что после его инаугурации 4 марта 4 млн человек нашли работу.
Рузвельт подчеркнул, что четкая цель правительства – «восстановить уровни цен на товары и сделать так, чтобы выплаты государственных и частных долгов производились при уровне цен, близком к тому, что был на момент возникновения долга».
Что касается валюты, он заявил, что «когда мы восстановим уровень цен, мы будем стремиться создать и сохранить такой доллар, чья покупательная способность и способность по выплате долга в течение следующего поколения меняться не будет». Он утверждал, что важно не ставить телегу впереди лошади.
Рузвельт сказал, что его правительство возводит «здание восстановления» на множестве колонн, и что «работа над всеми ими должна идти без помех и перебоев». Далее он заявил, что одна из этих колонн – денежная политика – менее развита, чем другие, и пришло время ее укрепить.
Ближе к концу выступления президент сказал, что с целью поднять цены он внедряет новую политику: он учреждает рынок золота в США. Reconstruction Finance Corporation (RFC) будет покупать вновь добытое золото по ценам, определенным после консультаций с министром финансов и президентом.
При необходимости RFC будет также покупать и продавать золото на мировом рынке по тем же ценам. Президент заявил, что важно, чтобы люди ясно понимали, что он делает: «Речь идет о политике, а не о каком-то единичном приеме. Цель – не просто компенсировать временное падение цен. Мы таким образом продолжаем двигаться к управляемой валюте».
После этого ФДР обратился к своим критикам: «Несомненно, среди нас все еще есть пророки зла. Но доверие к правительству будет сохранено, и рост уровня цен американских товаров будет сопровождаться твердой валютой».
Он закончил на эмоциональной ноте: «Сегодня я рассказал вам историю о нашей стабильной, но уверенной работе по строительству нашего общего восстановления. В обещаниях, данных вам как до, так и после 4 марта, я ясно дал понять две вещи: во-первых, я не обещал чудес, и во-вторых, я обещал делать все, что в моих силах».
Новости о новой программе покупки золота были встречены как в США, так и в мировых финансовых центрах безмолвным замешательством. Никто не знал, как именно будет работать программа или как будет со временем развиваться цена. А главное, никто не знал, сможет ли новая программа покупки повлиять на международный рынок золота, обменные курсы и цены. Рынки не паниковали; они ждали.
После анализа выступления президента юристы определили три главных различия между этой новой программой покупки золота и более ограниченной программой, введенной в действие 29 августа посредством указа №6261.
Во-первых, если в оригинальной программе покупки золота должны были осуществляться по актуальным мировым ценам, то новая программа разрешала правительству задавать любую цену и менять ее как угодно часто.
Во-вторых, явно разрешив покупать и продавать золото на глобальном рынке, эта программа признала важность международной цены на металл. Данный вопрос был источником споров между двумя советниками президента – экономистом Джорджем Уорреном (George Warren), считавшим, что значение имеет только внутренняя цена, и банкиром Джеймсом Варбургом (James Warburg), настаивавшим на том, что любая подобная программа должна менять мировые цены на золото и соответственно влиять на обменные курсы.
Только тогда можно будет повлиять на цены товаров. Однако не было ясно, насколько большими будут эти зарубежные покупки и действительно ли они изменят мировой рынок золота.
И в-третьих, согласно новой программе, выплаты продавцам должны производиться посредством сложной процедуры, выключающей эмиссию краткосрочных обязательств Reconstruction Finance Corporation по курсу существенно ниже номинальной стоимости.
В третьей части этой серии Рузвельт встретится с правовыми препятствиями в своих попытках реализовать программу покупки золота.
Если золото не вырастет, опустите доллар, часть третья
Дин Ачесон (Dean Acheson)посчитал золотую программу Франклина Делано Рузвельта (Franklin Delano Roosevelt) (ФДР) «фарсом». Он вышел из игры.
В день, когда президент Франклин Рузвельт объявил, что правительство США будет покупать золото по цене выше цен мирового рынка – 22 октября 1933 г., – официальная цена металла все еще составляла $20.67 за унцию, столько же, как почти 100 лет до этого. Таким образом, перед анонсированной программой ФДР, нацеленной на повышение цены золота, чтобы способствовать росту цен товаров, таких как пшеница, хлопок и кукуруза, встала серьезная правовая проблема.
По закону правительство не могло использовать государственные финансы для покупки золота по более высокой цене, чем установлено законом. От достоинств и желательности политики это не зависело.
Герман Олифант (Herman Oliphant), главный юрист Казначейства, нашел способ обойти это препятствие: вместо того чтобы платить наличными, Reconstruction Finance Corporation (RFC) будет платить собственными долговыми обязательствами, эмитируемыми с ценой ниже номинала. Казначейство будет сразу же покупать эти ценные бумаги по номиналу у производителя золота или иностранного дилера, продающего металл.
Такая спаренная операция была равнозначна выплате произвольной и более высокой цены продавцу золота, не нарушая закон. Если в какой-то день президент хотел заплатить $31.32 за унцию золота, эмитировались долговые обязательства по цене 66% от номинала: 20.67 разделить на 0.66 равно как раз 31.32.
ФДР и его близкий советник Генри Моргентау-младший (Henry Morgenthau Jr.) считали, что такая хитроумная система фактически позволит правительству обойти Закон о золотом стандарте 1900 г. Однако была одна проблема.
Дин Ачесон, исполняющий обязанности министра финансов и ответственный за реализацию программы, не был с ними согласен. Он считал, что правительство не обладает полномочиями, чтобы платить какую-либо цену, отличную от установленной законодательством, а эта цена составляла $20.67 за унцию. По его мнению: «Продажа была фарсом и нарушением закона, который, поскольку Казначейство должно погашать долговые обязательства по номиналу, подразумевал продажу по полной рыночной стоимости».
Ачесон имел юридическое образование, и до того как в апреле 1933 г. стать заместителем министра финансов, не имел большого опыта в финансовых или экономических вопросах. Он был высокого роста и славился своим остроумием. Он часто носил твидовые костюмы, и его экстравагантную внешность подчеркивали ухоженные усы.
Во многих отношениях он был типичным представителем восточного истеблишмента. Как и ФДР, он учился в школе Гротон в Массачусетсе. После этого он учился в Йельском колледже и Гарвардской школе права, где стал одним из протеже Феликса Франкфуртера (Felix Frankfurter). После выпуска с отличием он два года проработал помощником члена Верховного суда Луи Брэндайса (Louis B. Brandeis). У Брэндайса он перенял живой интерес к конституционному праву и так и никогда не исполнившееся желание стать генеральным солиситором страны.
Согласно сэру Фредерику Лит-Россу (Frederick Leith-Ross), Ачесона можно было принять за британского джентльмена, что могло «нанести ущерб его перспективам в американской политической жизни». Сын служителя Епископальной церкви, Ачесон был чрезвычайно принципиальным человеком.
Именно из-за своих принципов в октябре 1933 г. Ачесон решил выразить несогласие с программой покупки золота, рассматриваемой им как незаконная. Во время напряженной встречи с генеральным прокурором Гомером Каммингсом (Homer Cummings) – атмосфера была близка к «открытой войне» – Ачесон сказал, что он одобрит программу только в случае получения письменных указаний от министра финансов или от президента.
24 октября, спустя два дня после того как Рузвельт анонсировал план в ходе своей четвертой «беседы у камина», Ачесон получил телеграмму от министра финансов Уильяма Вудина (William H. Woodin), находившегося на лечении в Нью-Йорке. Сообщение было предельно ясным:
«Я приказываю вам от моего имени одобрить эмиссию 90-дневных долговых обязательств RFC, которые должны продаваться со скидкой согласно резолюции от 20 октября, и также одобрить такие цены данных обязательств согласно упомянутой резолюции, какие корпорация может определить после консультаций с президентом».
С этого момента отношения между Ачесоном и ФДР стали натянутыми, холодными и отстраненными. 15 ноября министр Вудин попросил Ачесона уйти в отставку. В коротком письме президенту заместитель министра выразил благодарность за возможность работать в «богатое на события время».
Его заменил Моргентау. Спустя менее чем два месяца, когда состояние здоровья Вудина ухудшилось, Моргентау стал министром финансов и оставался в этой должности до июля 1945 г.
25 октября, в первый день новой программы покупки золота, RFC платила за унцию золота $31.36, на 27 центов больше мировой цены. В течение примерно следующих 45 дней ФДР, при помощи экономиста Джорджа Уоррена (George F. Warren), каждое утро определял цену, по которой RFC будет в тот день покупать золото, почти всегда выше мировой цены.
В заметке, опубликованной через два дня после объявления ФДР, Уолтер Липпман (Walter Lippmann) утверждал, что администрация Рузвельта пытается управлять долларом подобно тому, как британцы контролируют фунт. Тогда как британцы использовали стабилизационный фонд, США ввели программу покупки золота.
В последующей статье Липпман заявил, что это не первый шаг к бумажным деньгам, то есть валюте, не конвертируемой в золото, но объявленной правительством законным платежным средством. Напротив, говорил он, цель эксперимента – найти подходящий уровень доллара, при котором можно восстановить золотой стандарт. Липпман предостерегал от нетерпеливости, утверждая, что понадобится несколько месяцев, чтобы выяснить, сработал ли эксперимент.
RFC совершила первую международную транзакцию 1 ноября, когда приобрела во Франции небольшую партию золота по $32.36 за унцию. По словам New York Times, точный размер сделки неизвестен, но «насколько можно понять, количество было небольшим». Репортер добавил, что, по мнению международных экспертов, если покупки и дальше будут несущественными, «французские власти практически наверняка не будут возражать».
Вскоре банкиры и репортеры стали интересоваться масштабами программы. Однако администрация действовала скрытно, опасаясь, что лишние детали могут спровоцировать ответные меры иностранных правительств. Анонимные источники подтвердили, что «покупки держатся в пределах рамок, не провоцирующих ответные действия других стран».
В конце ноября профессор Чикагского университета Джейкоб Вайнер (Jacob Viner), вскоре ставший советником Казначейства, написал Моргентау длинный меморандум, объяснив, что программа покупки золота не работает так, как обещалось. Вайнер утверждал, что заграничные покупки слишком небольшие и не меняют международную цену золота. Кроме того, произвольные изменения цены золота и отсутствие ясной программы, нацеленной на стабилизацию, порождают неопределенность, способствуют спекуляции и отрицательно сказываются на инвестиционных решениях.
Остальная часть мира продолжала реагировать на отмену положения о золоте и на политику произвольного снижения стоимости доллара.
28 ноября компания Tokyo Electric отменила условие, разрешавшее держателям облигаций получать платежи на золотой основе. Такая мера была оправдана «отменой США золотого пункта в контрактах». В тот же день итальянское правительство объявило, что выплатит $3 млн долга, предоставленного в 1925 г. JPMorgan под 7%, бумажными долларами.
В тот же день бразильское правительство отменило контакты с золотыми положениями, разрешив коммунальным предприятиям выплачивать долги в мильрейсах, местной валюте.
Другими словами, в конце 1933 г. политики и аналитики всего мира тревожно ждали следующего шага ФДР. После его инаугурации 4 марта все кардинально поменялось. США отменили золотой стандарт, президент отказался от попыток стабилизировать стоимость валюты, было отменено положение о золоте и внедрена экспериментальная программа покупки золота.
И тем не менее официальная стоимость золота по-прежнему составляла $20.87 за унцию. Следующим шагом, конечно, была девальвация. Но до какого уровня? И на каких условиях? Это будет тема четвертой и последней части этих отрывков.
Победа в золотой битве спасла Новую политику, часть четвертая
В середине ноября 1933 г. энтузиазм по поводу программы покупки золота Франклина Делано Рузвельта (Franklin Delano Roosevelt) (ФДР) пошел на спад.
Журналист Уолтер Липпман (Walter Lippmann) указал на то, что относительные цены – или «ценовые расхождения», как он их называл», – движутся в неверном направлении. Сельскохозяйственные цены теперь были ниже относительно промышленных товаров, чем в июле. Липпман утверждал, что это серьезная проблема, и что «страна сразу же ее ощутила». Он добавил, что «сомнения и недовольство последних трех месяцев отражали» относительный спад сельскохозяйственных цен.
По его мнению, у проблемы было две составляющих. С одной стороны, программа покупки золота не влияла на сельскохозяйственные цены так, как ожидали ее сторонники, в частности советник Рузвельта Джордж Уоррен (George F. Warren). С другой, Закон о восстановлении национальной промышленности, вступивший в силу в июне, искусственно толкал вверх цены на промышленные товары посредством ценовых соглашений.
Липпман добавил, что ни президент, ни Уоррен не понимали сложность действующих механизмов и то, что любое изменение стоимости доллара должно поддерживаться другими мерами, в том числе достаточно активными операциями на открытом рынке, предпринятыми Федеральной резервной системой (ФРС).
Программой покупки золота разочаровались даже те члены Конгресса, кто благосклонно относился к инфляции. 23 ноября сенатор Джордж Норрис (GeorgeW. Norris), прогрессивный республиканец из Небраски, указал на то, что после трех месяцев вмешательства в золотой рынок администрации практически нечего представить.
Золото покупалось по все более высоким ценам, а цены товаров все еще оставались значительно ниже уровня 1926 г. Норрис утверждал, что пришло время попробовать кое-что другое; президенту пришло время применить полномочия, предоставленные ему принятой в мае 1933 г. поправкой Элмера Томаса (Elmer Thomas), дававшей ФДР право поднимать официальную цену золота и девальвировать доллар.
Комментируя отставку профессора Оливера Спрейга (Oliver Sprague), открытого противника девальвации, с должности советника Казначейства, сенатор-демократ от Техаса Моррис Шеппард (Morris Sheppard) сказал, что это хорошая новость, так как теперь открыта дверь для обсуждения официального повышения цены золота. Сенатор-демократ от Невады Ки Питтмен (Key Pittman), присутствовавший вместе со Спрейгом на Лондонской конференции, добавил, что теперь президент может перейти к следующему шагу программы «контролируемой инфляции».
31 декабря 1933 г. New York Times опубликовала открытое письмо британского экономиста Джона Мейнарда Кейнса (John Maynard Keynes) президенту Рузвельту. В последней части заметки содержалось предложение, которое многие все еще помнят: «Последние колебания доллара мне больше напоминали захмелевший золотой стандарт, чем идеальную управляемую валюту моей мечты».
Большинство аналитиков интерпретировало слова Кейнса так, что в ходе программы покупки золота обменный курс доллара был чрезмерно волатильным, и что эта волатильность вредна для восстановления. Кейнс сказал президенту, что пришло время сменить политику. Он писал:
«Пришло время положить конец неопределенности в области девальвации золота и обменной политики. Игра в прятки с обменными спекулянтами не служит никакой полезной цели и является крайне недостойной. Она подрывает уверенность, препятствует деловым решениям, завладевает вниманием общественности в степени, намного превосходящей ее реальную важность, и является причиной как раздражения, так и некоторого отсутствия уважения, имеющего место за границей».
В конце 1933 г., практически одновременно с публикацией открытого письма Кейнса ФДР, программе покупки золота фактически был положен конец.
В первый день 1934 г. пресса сообщила, что президент наконец сделает следующий шаг в валютном вопросе. New York Times указала на то, что в результате программы покупки золота наблюдалось «небольшое временное спекулятивное повышение уровня цен товаров».
16 января в Конгресс был внесен проект Закона о золотом резерве. New York Times сообщала, что его «принятие позволит президенту отнять у Совета управляющих ФРС все полномочия по валютному вопросу и передать их исключительно правительству».
В статье объяснялось, что предлагаемый порядок будет представлять собой модифицированный «слитковый стандарт», где международная торговля будет происходить с золотыми расчетами. Однако частным лицам не будет разрешено владеть металлом, продавать или покупать его: «В плане не предусмотрено создание свободного или открытого золотого рынка, и хотя президент в своем послании благосклонно отзывался о росте использования серебра… он не обещал никаких новых законов в пользу серебра в ближайшее время».
Законопроект позволял президенту зафиксировать новую официальную стоимость доллара между 50% и 60% от изначального паритета $20.67 за унцию золота. Кроме того, в будущем президент мог по собственному усмотрению менять стоимость валюты в пределах этого 10-процентного окна.
В конце длинной статьи репортер указывал на то, что ключевая цель данного законопроекта – устранить основную критику золотой политики администрации, касающуюся того, «что она неопределенная и никто не знает, какой будет новая стоимость доллара».
30 января 1934 г., после горячих споров в обеих палатах Конгресса, Закон о золотом резерве был принят. На следующий день президент установил новую официальную цену золота на уровне $35 за унцию. Казначейство заявило о своей готовности покупать и продавать любое количество металла по этой цене на международном рынке. Однако резидентам США по-прежнему не разрешалось владеть золотом.
Официальная цена $35 за унцию действовала до августа 1971 г., когда президент Ричард Никсон (Richard Nixon) закрыл «золотое окно» Казначейства.
Итак, развязка наступила спустя 10 месяцев после инаугурации президента Франклина Рузвельта. Казалось, большая часть населения считает, что девальвация – это хорошо. Посредством своих многочисленных речей и «бесед у камина» президент убедил американскую общественность, что это необходимый шаг для повышения цен, завершения Депрессии и создания рабочих мест.
Но не все были с этим согласны. Для многих инвесторов, банкиров, юристов и политиков девальвация доллара и отмена золотых положений были равнозначны нарушению контрактов, прямому переходу из класса кредиторов в класс должников и возмутительному отчуждению богатства.
Оставалось лишь ждать, пока наивысший суд страны не рассмотрит конституционность такой политики Рузвельта.
1934 г. был первым полноценным годом восстановления. Производительность почти во всех секторах выросла, уровень безработицы снизился, и цены начали восстанавливаться. Как подчеркивали, среди прочих, Милтон Фридман (Milton Friedman), Бен Бернанке (Ben Bernanke) и Аллан Мелцер (AllanMeltzer), важнейшим фактором, ответственным за такое развитие событий, были глубинные изменения денежной политики.
Впервые с 1927 г. широкая денежная масса в течение года увеличивалась. В сердце этого изменения лежало решение ФРС разрешить переводить крупный приток золота в большую ликвидность и кредит. С экспансией денег и кредита произошел скачок доверия, выросли инвестиции, улучшились продажи, и сократилась безработица.
С января по декабрь 1934 г. запасы монетарного золота в США более чем удвоились с $3.9 млрд до $8.1 млрд.
Официальная девальвация доллара в последний день января 1934 г. сопровождалась периодом правового и судебного смятения. В ноябре администрация попросила Верховный суд объединить ряд дел, связанных с отменой положения о золоте, и рассмотреть их вместе.
Судебные слушания начались 8 января. Правительственные юристы, включая генерального прокурора Гомера Каммингса, неудачно представили свои аргументы, и многие аналитики считали, что совместная резолюция об отмене положения о золоте может быть признана неконституционной.
Позиция истцов заключалась в том, что ни Конгресс, ни правительство не обладали полномочиями отменять контракты задним числом. Права собственности защищались конституцией, а отмена положения о золоте представляла собой разновидность лишения прав собственности без компенсации. Более того, отменив положения о золоте, Конгресс нарушал права штатов и муниципалитетов. Все они признавали разницу между получением оплаты физическим золотом – чего их клиенты не ожидали – и бумажными долларами, соответствующими номинальной стоимости ценной бумаги, рассчитанной по новой цене золота. Именно этих выплат в золотом эквиваленте искали их клиенты.
Решение было принято 18 февраля. 5 голосов против 4 в пользу правительства.
Как только телеграфные агентства объявили решение, инвесторы разместили заявки на акции и биржевые и промышленные товары. New York Times сообщила, что цены акций мгновенно отреагировали, взлетев «от полудня до часа дня на 1-10 пунктов». Согласно репортеру Times: «Вчерашнее решение все стороны приветствовали с глубоким удовлетворением как определенно способствующее восстановлению уверенности».
Новость появилась на первой полосе всех газет. Заголовок Washington Post был лаконичным и эффективным: «Новый курс с отменой положения о золоте остался в силе, голоса Верховного суда разделились на 5 против 4».
Но лучше всего ситуацию резюмировал заголовок Atlanta Constitution: «Верховный суд оставил Новый курс в силе».
http://www.bloomberg.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу