24 июня 2018 Project Syndicate
Конфликт национализма с глобализмом, а не популизма с элитизмом, стал, похоже, определяющим в политике нынешнего десятилетия, уверен главный экономист Gavekal Dragonomics Анатолий Калетский.
В своей статье на Project Syndicate он пишет, что куда не посмотреть – США, Италия, Британия, не говоря уже о Китае, России и Индии, – повсюду всплеск национальных чувств стал главной движущей силой политических событий.
"Между тем, свидетельств предполагаемого бунта "простых людей" против элиты далеко не так много. Миллиардеры господствуют в американской политической жизни при президенте Дональде Трампе, никем не избранные профессора руководят "популистским" правительством Италии, по всему миру снижаются налоги на непрерывно растущие доходы финансистов, специалистов по технологиям и корпоративных менеджеров. А тем временем простые работники смирились с реальностью, в которой высококачественное жилье, образование и даже здравоохранение для них безнадежно недостижимы.
Перевес национализма над эгалитаризмом особенно бросается в глаза в Италии и Британии. Эти две страны когда-то были знамениты своим флегматичным отношением к национальной идентичности. Британия выделяется отсутствием флагов на правительственных зданиях, а до референдума о Брекзите народ был настолько равнодушен к своей государственности, что даже не утруждал себя поисками согласия по вопросу о названии страны – Соединенное Королевство, Британия или же Англия, Уэльс и Шотландия.
Итальянцы были еще менее националистичны. С момента основания Евросоюза итальянцы выступали в нем в роли наиболее активных сторонников федерализма. До самого недавнего времени опросы общественного мнения показывали, что избиратели больше доверяют руководству ЕС в Брюсселе, чем их собственному правительству в Риме. Итальянцы страстно любят свою культуру, историю, еду и футбол, но почти весь их патриотизм связан с регионами и городами, а не национальным государством. Они предпочитают, чтобы ими управляли из Брюсселя, а не из Рима.
Ультраправая партия "Лига", младший участник нового коалиционного правительства Италии, вплоть до нынешнего года называлась "Северная Лига". Один из ее главных лозунгов звучал так: "Гарибальди не объединил Италию, он разделил Африку". Основным политическим требованием этой партии было упразднение итальянского государства, вместо которого она требовала создания новой страны под названием Падания с целью изолировать богатые северные регионы Италии от коррупции и нищеты Рима и юга.
Чем же объясняется этот внезапный перевес национализма? В новом национализме Италии, Британии и даже США не так уж много позитивно патриотичного. Этот всплеск национальных чувств выглядит в основном ксенофобским феноменом, как его определял чешско-американский социолог Карл Дойч: "Нация – это группа людей, связанных вместе общими ошибочными представлениями о своем происхождении и общей нелюбовью к соседям". Трудные времена (низкие зарплаты, неравенство, региональная нищета, посткризисная политика сокращения госрасходов) провоцируют желание найти козла отпущения, и иностранцы в этом случае всегда выглядят заманчивой мишенью.
WHAT DO YOU THINK? Help us improve On Point by taking this short survey. TAKE SURVEY Нет ничего патриотичного в воинственности Трампа, направленной против мексиканских иммигрантов и канадского импорта, или же в националистических решениях нового правительства Италии, или же в знаменитом заявлении Терезы Мэй, сделанном после вступления в должность британского премьер-министра: "Если вы считаете себя гражданином мира, значит, вы вообще не гражданин. Вы не понимаете, что значит гражданство".
А теперь к хорошим новостям для тех из нас, кто все еще горд быть "гражданином мира". Ксенофобские попытки свалить вину за экономические трудности на иностранцев обречены на провал.
Вспомните, например, о предпринятых после кризиса попытках переключить народный гнев, вызванный крахом экономики рыночных фундаменталистов, на "жадных банкиров". Эти попытки в конечном итоге провалились, и отчасти, конечно, потому, что у банкиров есть огромные ресурсы для своей защиты, которых у иностранцев обычно нет. Впрочем, критика банкиров не успокоила общественное недовольство в основном из-за того, что атака на финансовую отрасль никак не помогла повысить зарплаты, снизить неравенство или остановить социальную деградацию. Все то же самое произойдет и с нынешней кампанией против иностранного влияния, будь это иммиграция или внешняя торговля.
Например, Британия постепенно начинает осознавать тот факт, что европейские проблемы ни имеют никакого отношения к причинам обоснованного политического недовольства, которое мотивировало многих проголосовать за выход из ЕС. Наоборот, теперь долгие годы или даже десятилетия британская политика будет отвлечена на доминирующую тему переговоров о Брекзите, при этом националистическая конфронтация Британии с остальной Европой обеспечит политиков любых партий бесконечными оправданиями их неспособности улучшить повседневную жизнь.
В предстоящие месяцы или годы избиратели в США и Италии выучат тот же самый урок. Борьба с иностранным влиянием в форме внешней торговли или иммиграции никак не поможет повысить уровень жизни или устранить причины политического недовольства.
У Италии есть законные поводы для недовольства Евросоюзом: лицемерная и несправедливая политика предоставления убежища и спасения гибнущих в море, саморазрушительные бюджетные правила, экономически безграмотная финансовая политика. Но новое правительство воспользовалось подъемом национализма для атаки на реформы, которые к Европе не имеют никакого отношения и критически необходимы самой Италии для экономического успеха.
После финансового кризиса целая череда итальянских правительств постепенно закладывала фундамент для проведения пенсионной, трудовой и банковской реформ. Эти изменения создали условия для восстановления экономики, начавшегося в прошлом году после десятилетия рецессии. Но они оказались политически непопулярны, и сейчас их подвергают острой критике как символ угнетения страны иностранной элитой. Если новое правительство откажется от всех трех проектов реформ, тогда итальянцам придется оставить надежды на восстановление роста экономики, вероятно, еще на одно десятилетие.
США тоже выяснят, что атака на иностранные интересы не является панацеей и может лишь усугубить трудности. Трамп считает, что его меры против импорта из Китая, Германии и Канады навредят американским торговым партнерам и помогут создать рабочие места в США. Это могло быть верно, когда экономика США страдала из-за дефляции и слабых темпов роста экономики. Но в мире с сильным спросом и растущей инфляцией у немецких и китайских экспортеров найдутся новые рынки для их продукции, пока производители в США будут пытаться найти новых иностранных поставщиков комплектующих. У BMW и Huawei все будет в порядке, в то время как пошлины обернутся налогом на американских потребителей (из-за повышения цен), а также на американских работников, предприятия и домовладельцев (из-за повышения процентных ставок).
Противоположностью популистскому национализму является не глобальный элитизм, а экономический реализм. И в конечном итоге победит реальность".
В своей статье на Project Syndicate он пишет, что куда не посмотреть – США, Италия, Британия, не говоря уже о Китае, России и Индии, – повсюду всплеск национальных чувств стал главной движущей силой политических событий.
"Между тем, свидетельств предполагаемого бунта "простых людей" против элиты далеко не так много. Миллиардеры господствуют в американской политической жизни при президенте Дональде Трампе, никем не избранные профессора руководят "популистским" правительством Италии, по всему миру снижаются налоги на непрерывно растущие доходы финансистов, специалистов по технологиям и корпоративных менеджеров. А тем временем простые работники смирились с реальностью, в которой высококачественное жилье, образование и даже здравоохранение для них безнадежно недостижимы.
Перевес национализма над эгалитаризмом особенно бросается в глаза в Италии и Британии. Эти две страны когда-то были знамениты своим флегматичным отношением к национальной идентичности. Британия выделяется отсутствием флагов на правительственных зданиях, а до референдума о Брекзите народ был настолько равнодушен к своей государственности, что даже не утруждал себя поисками согласия по вопросу о названии страны – Соединенное Королевство, Британия или же Англия, Уэльс и Шотландия.
Итальянцы были еще менее националистичны. С момента основания Евросоюза итальянцы выступали в нем в роли наиболее активных сторонников федерализма. До самого недавнего времени опросы общественного мнения показывали, что избиратели больше доверяют руководству ЕС в Брюсселе, чем их собственному правительству в Риме. Итальянцы страстно любят свою культуру, историю, еду и футбол, но почти весь их патриотизм связан с регионами и городами, а не национальным государством. Они предпочитают, чтобы ими управляли из Брюсселя, а не из Рима.
Ультраправая партия "Лига", младший участник нового коалиционного правительства Италии, вплоть до нынешнего года называлась "Северная Лига". Один из ее главных лозунгов звучал так: "Гарибальди не объединил Италию, он разделил Африку". Основным политическим требованием этой партии было упразднение итальянского государства, вместо которого она требовала создания новой страны под названием Падания с целью изолировать богатые северные регионы Италии от коррупции и нищеты Рима и юга.
Чем же объясняется этот внезапный перевес национализма? В новом национализме Италии, Британии и даже США не так уж много позитивно патриотичного. Этот всплеск национальных чувств выглядит в основном ксенофобским феноменом, как его определял чешско-американский социолог Карл Дойч: "Нация – это группа людей, связанных вместе общими ошибочными представлениями о своем происхождении и общей нелюбовью к соседям". Трудные времена (низкие зарплаты, неравенство, региональная нищета, посткризисная политика сокращения госрасходов) провоцируют желание найти козла отпущения, и иностранцы в этом случае всегда выглядят заманчивой мишенью.
WHAT DO YOU THINK? Help us improve On Point by taking this short survey. TAKE SURVEY Нет ничего патриотичного в воинственности Трампа, направленной против мексиканских иммигрантов и канадского импорта, или же в националистических решениях нового правительства Италии, или же в знаменитом заявлении Терезы Мэй, сделанном после вступления в должность британского премьер-министра: "Если вы считаете себя гражданином мира, значит, вы вообще не гражданин. Вы не понимаете, что значит гражданство".
А теперь к хорошим новостям для тех из нас, кто все еще горд быть "гражданином мира". Ксенофобские попытки свалить вину за экономические трудности на иностранцев обречены на провал.
Вспомните, например, о предпринятых после кризиса попытках переключить народный гнев, вызванный крахом экономики рыночных фундаменталистов, на "жадных банкиров". Эти попытки в конечном итоге провалились, и отчасти, конечно, потому, что у банкиров есть огромные ресурсы для своей защиты, которых у иностранцев обычно нет. Впрочем, критика банкиров не успокоила общественное недовольство в основном из-за того, что атака на финансовую отрасль никак не помогла повысить зарплаты, снизить неравенство или остановить социальную деградацию. Все то же самое произойдет и с нынешней кампанией против иностранного влияния, будь это иммиграция или внешняя торговля.
Например, Британия постепенно начинает осознавать тот факт, что европейские проблемы ни имеют никакого отношения к причинам обоснованного политического недовольства, которое мотивировало многих проголосовать за выход из ЕС. Наоборот, теперь долгие годы или даже десятилетия британская политика будет отвлечена на доминирующую тему переговоров о Брекзите, при этом националистическая конфронтация Британии с остальной Европой обеспечит политиков любых партий бесконечными оправданиями их неспособности улучшить повседневную жизнь.
В предстоящие месяцы или годы избиратели в США и Италии выучат тот же самый урок. Борьба с иностранным влиянием в форме внешней торговли или иммиграции никак не поможет повысить уровень жизни или устранить причины политического недовольства.
У Италии есть законные поводы для недовольства Евросоюзом: лицемерная и несправедливая политика предоставления убежища и спасения гибнущих в море, саморазрушительные бюджетные правила, экономически безграмотная финансовая политика. Но новое правительство воспользовалось подъемом национализма для атаки на реформы, которые к Европе не имеют никакого отношения и критически необходимы самой Италии для экономического успеха.
После финансового кризиса целая череда итальянских правительств постепенно закладывала фундамент для проведения пенсионной, трудовой и банковской реформ. Эти изменения создали условия для восстановления экономики, начавшегося в прошлом году после десятилетия рецессии. Но они оказались политически непопулярны, и сейчас их подвергают острой критике как символ угнетения страны иностранной элитой. Если новое правительство откажется от всех трех проектов реформ, тогда итальянцам придется оставить надежды на восстановление роста экономики, вероятно, еще на одно десятилетие.
США тоже выяснят, что атака на иностранные интересы не является панацеей и может лишь усугубить трудности. Трамп считает, что его меры против импорта из Китая, Германии и Канады навредят американским торговым партнерам и помогут создать рабочие места в США. Это могло быть верно, когда экономика США страдала из-за дефляции и слабых темпов роста экономики. Но в мире с сильным спросом и растущей инфляцией у немецких и китайских экспортеров найдутся новые рынки для их продукции, пока производители в США будут пытаться найти новых иностранных поставщиков комплектующих. У BMW и Huawei все будет в порядке, в то время как пошлины обернутся налогом на американских потребителей (из-за повышения цен), а также на американских работников, предприятия и домовладельцев (из-за повышения процентных ставок).
Противоположностью популистскому национализму является не глобальный элитизм, а экономический реализм. И в конечном итоге победит реальность".
http://www.project-syndicate.org/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба