29 июня 2018 utmedia
Это крипто-трагедия в трех действиях.
В первом действии Кейтлин Маккафри и Артур Брейтман – создатели компании, знакомятся с Йоханом Геверсом из Monetas и запускают ICO в Швейцарии.
Во втором действии – о том, что пошло не так.
Действие второе
Ода блокчейну
Мы ценим евро, иены или франки, потому что верим – государство и люди примут их в качестве оплаты. Также мы верим, что правительство не станет беспричинно печатать новые деньги, обесценивая их покупательскую способность. Новшество биткоина заключалось в способе передачи ценности – дебит на моем счете автоматически отражается кредитом на вашем, и никакое доверие к контрагенту не требуется. В теории отсутствуют даже необходимость учета, возможность подделки денежных знаков и какая-либо угроза гиперинфляции. Неподкупный алгоритм заставит исчезнуть тех, кто мог бы злоупотребить нашим доверием.
Деньги, использовавшиеся на протяжении истории человечества с разным успехом справлялись с основными функциями: средство сбережения и накопления, средство обращения и платежа, мера стоимости. Но хороших примеров, когда их функционал мог быть изменен самим сообществом в процессе использования, практически нет.
Tezos – новые деньги
В Tezos описывали свои будущие токены как программируемые деньги, держатели которых могли бы контролировать и влиять на их функции. Предполагалось, что расчеты будут полностью автоматизированы, чтобы ни у кого не возникало вопросов к их точности и обоснованности. В случае резкого роста спроса на какой-то товар в определенной валюте (что в теории приводит к росту его номинальной цены), платформа сама корректировала бы его стоимость. Цена товара в реальном выражении оставалась бы прежней, сохраняя стоимость и покупательскую силу самой валюты.
Пример
Tezos предполагалось использовать в разных сферах. Tezos во внутренней экономике какой-нибудь компьютерной игры предотвратила бы самовольное увеличение денежной массы ее создателями. Мили авиакомпаний – внутренняя валюта, которую их эмитенты постоянно обесценивают, предлагая один и тот же внутренний перелет за 35 000 миль в этом году и за 70 000 в следующем, стали бы смарт-контрактами на публичном блокчейне. Это сделало бы их более привлекательным способом накопления, а сами программы лояльности – более привлекательными для пассажиров.
Но все это, конечно, в теории. Как сказал Джон Кеннет Гэлбрейт: «В истории денег есть лишь одна константа: каждое новое лекарство всегда становится новым инструментом для злоупотреблений».
Хронология конфликта
После успешного ICO у проекта, казалось, было все необходимое, чтобы сделать Tezos реальностью. Брейтманы владели правами на интеллектуальную собственность проекта – исходный код Tezos, а фонд должен был сделать функциональную платформу. По контракту у разработчиков было на это чуть менее девяти месяцев. После запуска тестового периода фонд должен был приобрести исходный код и торговую марку у компании Брейтманов за 8,5% от привлеченных на ICO средств и 10% всех токенов в первом блоке блокчейна Tezos. Средств на разработку у фонда хватало, но они были в криптовалютах, и фонд стал регулярно менять их на фиат для оплаты аренды и выплаты зарплат (приблизительно по 0,5 млн. $ в день).
Первые разногласия не заставили себя ждать – спустя всего несколько дней после закрытия ICO Геверс предложил Артуру нанять совместного операционного директора для фонда и Monetas (компании Геверса). Кандидатом на эту должность Геверс предложил Тома Густиниса, того самого человека, который всего месяц назад предупреждал Артура об опасности наделять Геверса правом единоличной подписи.
За этим стремительно последовала череда стычек и ссор: сперва нанятые Артуром разработчики потребовали щедрый бонус в свете успешного ICO, на что Геверс предложил найти людей посговорчивее и подешевле. Геверс отчитывал Артура за его необоснованные расходы в поездках, например, покупку сендвича на борту самолета. Вскоре даже незначительные разногласия заканчивались перепалкой на повышенных тонах, а к концу лета Геверс стал практически недоступен. Никто толком не понимал, чем именно он занят.
8 сентября, пятница
Геверс предложил двум другим членам правления назначить Тома Густиниса финансовым директором фонда в ближайший понедельник. На вопрос от другого члена правления Диего Понса, давнего товарища Артура, к чему такая спешка, Геверс сослался на необходимость доверия между всеми участниками проекта и дешевизну услуг Густиниса (работать он будет лишь полдня). Геверс решил не упоминать, что собрался параллельно назначить его операционным директором Monetas.
12 сентября, вторник
Геверс потребовал немедленного заключения контракта с ним самим, ибо уже несколько месяцев «де-факто работал исполнительным директором» фонда. Устав накладывал ограничения на его компенсацию как председателя правления, но за сотни тысяч швейцарских франков зарплаты он был готов выполнять и обязанности исполнительного директора. К тому же, по его убеждению, ему полагалась часть токенов за вклад в успешное ICO – их ему якобы обещал Артур с 50% скидкой. В добавок к этому предложенный им контракт предполагал выплату дополнительных годовых бонусов токенами, что в общей сложности составляло миллионы долларов.
Когда Артур узнал о конфликте интересов у Густиниса и заоблачных запросах Геверса, он был вне себя. Он пригрозил Геверсу сообщить обо всем в прессу, если он позволит себе хотя бы еще одну выходку (например, заставит надзорный орган аннулировать контракт фонда с компанией Брейтманов). В ответ на это Геверс заморозил всю деятельность фонда до тех пор, пока не будет решен вопрос с его контрактом – сотрудники и разработчики перестали получать зарплату.
Понс в письме правлению описал всю сложившуюся ситуацию как «близкую к катастрофе» – после ICO фонд практически ничего не сделал, что грозило отзывом разрешения федеральными органами Швейцарии.
В бухгалтерском балансе за период с июля по октябрь отражена продажа криптовалюты на общую сумму в 65 млн. $ при совокупных коммерческих расходах чуть менее 1 млн. $. Пришло время, писал Понс, нанять внешнего директора. Геверс возражал, что отсутствие результатов вовсе не его вина – он не может заниматься всеми операционными вопросами, которые лишь впустую тратят его время и отвлекают от «стратегических задач и евангелизма». При этом он обвинил Понса в тайной работе на Брейтманов и запретил сотрудникам фонда с ними общаться. Между тем, крипто-активы фонда вместе с ростом рынка превысили 400 млн. $.
15 октября
Один из юристов Брейтманов направил Понсу и третьему члену правления 46-страничное письмо, в котором Геверс обвинялся во «введении в заблуждение и сделках с заинтересованностью», а также в «нелояльном управлении» – серьезном преступлении по швейцарским законам. Вслед за этим Брейтманы потребовали немедленного смещения Геверса.
18 октября
Новости разлетелись быстро – агентство Reuters опубликовало 15-страничное расследование о Tezos, где утверждалось «о риске развала проекта в ходе борьбы за власть между участниками». Ссора между Геверсом и Брейтманами подавалась как «предательство одних мошенников другими». Однако наибольшую опасность представляла та часть статьи, где токены, проданные в ходе ICO, назывались незарегистрированными ценными бумагами. В статье приводились слова нескольких покупателей токенов, рассчитывавших исключительно на извлечение спекулятивной прибыли.
Подобные заявления грозили серьезными последствиями на фоне прямого признания Комиссией по ценным бумагам и биржам США токенов DAO (тех самых, треть которых была похищена хакерами) ценными бумагами. По аналогии любые токены из швейцарской юрисдикции могли быть признаны ценными бумагами «в зависимости от фактов и обстоятельств конкретного ICO». Оптимисты посчитали это признаком того, что Комиссия в итоге разрешит нерегулируемую продажу так называемых «utility tokens» (токенов с полезным функционалом). Как и Ethereum, Tezos рассчитывал, что запуск платформы докажет полезность его токенов.
Тем временем немалая часть американских юристов, специализирующихся на законодательстве о ценных бумагах, считала, что во всей швейцарской модели были фундаментальные изъяны. Использования магического слова «пожертвования» было недостаточно, чтобы избежать обвинений в продаже незарегистрированных ценных бумаг. Законы США разрешают физическим лицам подавать иски в случаях потенциального мошенничества с ценными бумагами, а объем активов в распоряжении фонда Tezos делал его привлекательной мишенью для подобных судебных разбирательств.
25 октября
Спустя неделю после выхода статьи Reuters в Сан-Франциско был подан коллективный иск против Брейтманов, Геверса и их нескольких соратников. Эти первые истцы – покупатели токенов – обвиняли Брейтманов в продаже незарегистрированных ценных бумаг на 232 млн $, мошенничестве с ценными бумагами, вводящей в заблуждение рекламе и недобросовестной конкуренции.
На фоне такого пристального внимания к Tezos и Брейтманам, стоимость крипто-активов фонда росла как на дрожжах. К тому моменту, как во Флориде и Калифорнии были поданы еще 4 иска, вместе с ралли на крипто-рынке стоимость активов фонда превысила 700 млн $. За этим последовали новые иски. К Рождеству, когда цена биткоина приблизилась к 20 000 $, активы фонда выросли более чем в 4 раза.
На пике стоимости биткоина в распоряжении правления фонда было почти 1,2 млрд. $.
Если бы Комиссия по ценным бумагам и биржам или суды в итоги решили, что Брейтманы продавали незарегистрированные ценные бумаги, финансовые последствия для них стали бы фатальными. Для подтверждения наличия полезного функционала у токенов самым лучшим средством защиты стало бы появление самой платформы. Но отношения с Геверсом, который до сих пор имел доступ к сейфу в Цуге, где хранился ноутбук с ключами от крипто-активов фонда, зашли в тупик. Похитить все деньги он технически не мог – нужен был второй ключ, который хранился в организации Bitcoin Suisse, но пропажа одного из ключей привела бы к потере всех денег.
Против Йохана Геверса
Тем временем скандал вокруг Tezos все разрастался, и в дело решили вмешаться спонсоры ICO, заинтересованные в победе Брейтманов. Некоторые из них просто верили в саму идею, а другие лишь хотели получить свои токены – но все они действовали как фанатичные приверженцы. В ход пошли и коллективные письма с целью заставить государственные органы Швейцарии вмешаться, и острые споры в Twitter. Сообщество составило 17-страничное расследование о прошлом Геверса, за которым тянулся шлейф провальных проектов, в том числе сбор средств на политические кампании с неясными перспективами и такими же неясными результатами их расходования. Кроме того, как выяснилось, Геверс прошел через процедуру персонального банкротства в Ванкувере в 2009 году. К кампании по изобличению Геверса присоединились несколько его бывших коллег с нелицеприятными комментариями и свидетельствами о его прошлых заслугах.
Сообщество Tezos на деле оказалось той самой саморегулируемой платформой, которой и задумывалось, продемонстрировав свою силу в отсутствие готового блокчейна. В декабре онлайн-петиция с требованием немедленного увольнения Геверса набрала 1700 подписей из 95 стран. Понс, как член правления, представил исчерпывающий отчет с детализацией неэффективности самого правления, его бездействия и наличия конфликта интересов, предложив «предпринять немедленные действия для защиты интересов фонда».
Угрозы и сила сообщества
В феврале Геверс все еще был президентом фонда, а Кейтлин начала получать электронные письма от русских мошенников, сообщавших о нанятых Геверсом киллерах, которые должны подсыпать ей яд, а остановить весь заговор якобы можно было, только отправив 10 биткоинов на указанный в этих письмах адрес. Друг Кейтлин, занимавшийся безопасностью группы Metallica, нанял ей немецкого телохранителя, который теперь везде ее сопровождал.
В блокчейн-сообществе активно обсуждали слухи о том, что Кейтлин назначила вознаграждение за голову Геверса. Брейтманы платили юристам 250 000 долларов в месяц, но сдаваться не собирались. «Он думал, что связался с ботаниками – пусть теперь выкусит», – говорит Кейтлин. Сообщество не оставалось в стороне и к тому времени сформировало Т2 – «теневое» правление Tezos, которое вместе с Брейтманами должно было продолжить разработку платформы на собственные средства. К тому моменту это уже обошлось им в 1,5 млн. $ – Артур и Кейтлин хорошо заработали на своих ранних инвестициях в биткоин.
Вскоре Геверс подал в отставку: Райан Джесперсон, лидер Т2, провел с ним и юристами 10 часов в одном помещении, обсуждая детали его ухода с поста. Одним из условий своей отставки Геверс назвал увольнение остальных членов правления. Сумма отступных превысила 400 000 $, свою часть из которых Понс вернул в фонд. Геверс же не последовал этому примеру, а Джесперсон переехал с женой и тремя маленькими детьми из Юты в Цуг и возглавил новый фонд.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
В первом действии Кейтлин Маккафри и Артур Брейтман – создатели компании, знакомятся с Йоханом Геверсом из Monetas и запускают ICO в Швейцарии.
Во втором действии – о том, что пошло не так.
Действие второе
Ода блокчейну
Мы ценим евро, иены или франки, потому что верим – государство и люди примут их в качестве оплаты. Также мы верим, что правительство не станет беспричинно печатать новые деньги, обесценивая их покупательскую способность. Новшество биткоина заключалось в способе передачи ценности – дебит на моем счете автоматически отражается кредитом на вашем, и никакое доверие к контрагенту не требуется. В теории отсутствуют даже необходимость учета, возможность подделки денежных знаков и какая-либо угроза гиперинфляции. Неподкупный алгоритм заставит исчезнуть тех, кто мог бы злоупотребить нашим доверием.
Деньги, использовавшиеся на протяжении истории человечества с разным успехом справлялись с основными функциями: средство сбережения и накопления, средство обращения и платежа, мера стоимости. Но хороших примеров, когда их функционал мог быть изменен самим сообществом в процессе использования, практически нет.
Tezos – новые деньги
В Tezos описывали свои будущие токены как программируемые деньги, держатели которых могли бы контролировать и влиять на их функции. Предполагалось, что расчеты будут полностью автоматизированы, чтобы ни у кого не возникало вопросов к их точности и обоснованности. В случае резкого роста спроса на какой-то товар в определенной валюте (что в теории приводит к росту его номинальной цены), платформа сама корректировала бы его стоимость. Цена товара в реальном выражении оставалась бы прежней, сохраняя стоимость и покупательскую силу самой валюты.
Пример
Tezos предполагалось использовать в разных сферах. Tezos во внутренней экономике какой-нибудь компьютерной игры предотвратила бы самовольное увеличение денежной массы ее создателями. Мили авиакомпаний – внутренняя валюта, которую их эмитенты постоянно обесценивают, предлагая один и тот же внутренний перелет за 35 000 миль в этом году и за 70 000 в следующем, стали бы смарт-контрактами на публичном блокчейне. Это сделало бы их более привлекательным способом накопления, а сами программы лояльности – более привлекательными для пассажиров.
Но все это, конечно, в теории. Как сказал Джон Кеннет Гэлбрейт: «В истории денег есть лишь одна константа: каждое новое лекарство всегда становится новым инструментом для злоупотреблений».
Хронология конфликта
После успешного ICO у проекта, казалось, было все необходимое, чтобы сделать Tezos реальностью. Брейтманы владели правами на интеллектуальную собственность проекта – исходный код Tezos, а фонд должен был сделать функциональную платформу. По контракту у разработчиков было на это чуть менее девяти месяцев. После запуска тестового периода фонд должен был приобрести исходный код и торговую марку у компании Брейтманов за 8,5% от привлеченных на ICO средств и 10% всех токенов в первом блоке блокчейна Tezos. Средств на разработку у фонда хватало, но они были в криптовалютах, и фонд стал регулярно менять их на фиат для оплаты аренды и выплаты зарплат (приблизительно по 0,5 млн. $ в день).
Первые разногласия не заставили себя ждать – спустя всего несколько дней после закрытия ICO Геверс предложил Артуру нанять совместного операционного директора для фонда и Monetas (компании Геверса). Кандидатом на эту должность Геверс предложил Тома Густиниса, того самого человека, который всего месяц назад предупреждал Артура об опасности наделять Геверса правом единоличной подписи.
За этим стремительно последовала череда стычек и ссор: сперва нанятые Артуром разработчики потребовали щедрый бонус в свете успешного ICO, на что Геверс предложил найти людей посговорчивее и подешевле. Геверс отчитывал Артура за его необоснованные расходы в поездках, например, покупку сендвича на борту самолета. Вскоре даже незначительные разногласия заканчивались перепалкой на повышенных тонах, а к концу лета Геверс стал практически недоступен. Никто толком не понимал, чем именно он занят.
8 сентября, пятница
Геверс предложил двум другим членам правления назначить Тома Густиниса финансовым директором фонда в ближайший понедельник. На вопрос от другого члена правления Диего Понса, давнего товарища Артура, к чему такая спешка, Геверс сослался на необходимость доверия между всеми участниками проекта и дешевизну услуг Густиниса (работать он будет лишь полдня). Геверс решил не упоминать, что собрался параллельно назначить его операционным директором Monetas.
12 сентября, вторник
Геверс потребовал немедленного заключения контракта с ним самим, ибо уже несколько месяцев «де-факто работал исполнительным директором» фонда. Устав накладывал ограничения на его компенсацию как председателя правления, но за сотни тысяч швейцарских франков зарплаты он был готов выполнять и обязанности исполнительного директора. К тому же, по его убеждению, ему полагалась часть токенов за вклад в успешное ICO – их ему якобы обещал Артур с 50% скидкой. В добавок к этому предложенный им контракт предполагал выплату дополнительных годовых бонусов токенами, что в общей сложности составляло миллионы долларов.
Когда Артур узнал о конфликте интересов у Густиниса и заоблачных запросах Геверса, он был вне себя. Он пригрозил Геверсу сообщить обо всем в прессу, если он позволит себе хотя бы еще одну выходку (например, заставит надзорный орган аннулировать контракт фонда с компанией Брейтманов). В ответ на это Геверс заморозил всю деятельность фонда до тех пор, пока не будет решен вопрос с его контрактом – сотрудники и разработчики перестали получать зарплату.
Понс в письме правлению описал всю сложившуюся ситуацию как «близкую к катастрофе» – после ICO фонд практически ничего не сделал, что грозило отзывом разрешения федеральными органами Швейцарии.
В бухгалтерском балансе за период с июля по октябрь отражена продажа криптовалюты на общую сумму в 65 млн. $ при совокупных коммерческих расходах чуть менее 1 млн. $. Пришло время, писал Понс, нанять внешнего директора. Геверс возражал, что отсутствие результатов вовсе не его вина – он не может заниматься всеми операционными вопросами, которые лишь впустую тратят его время и отвлекают от «стратегических задач и евангелизма». При этом он обвинил Понса в тайной работе на Брейтманов и запретил сотрудникам фонда с ними общаться. Между тем, крипто-активы фонда вместе с ростом рынка превысили 400 млн. $.
15 октября
Один из юристов Брейтманов направил Понсу и третьему члену правления 46-страничное письмо, в котором Геверс обвинялся во «введении в заблуждение и сделках с заинтересованностью», а также в «нелояльном управлении» – серьезном преступлении по швейцарским законам. Вслед за этим Брейтманы потребовали немедленного смещения Геверса.
18 октября
Новости разлетелись быстро – агентство Reuters опубликовало 15-страничное расследование о Tezos, где утверждалось «о риске развала проекта в ходе борьбы за власть между участниками». Ссора между Геверсом и Брейтманами подавалась как «предательство одних мошенников другими». Однако наибольшую опасность представляла та часть статьи, где токены, проданные в ходе ICO, назывались незарегистрированными ценными бумагами. В статье приводились слова нескольких покупателей токенов, рассчитывавших исключительно на извлечение спекулятивной прибыли.
Подобные заявления грозили серьезными последствиями на фоне прямого признания Комиссией по ценным бумагам и биржам США токенов DAO (тех самых, треть которых была похищена хакерами) ценными бумагами. По аналогии любые токены из швейцарской юрисдикции могли быть признаны ценными бумагами «в зависимости от фактов и обстоятельств конкретного ICO». Оптимисты посчитали это признаком того, что Комиссия в итоге разрешит нерегулируемую продажу так называемых «utility tokens» (токенов с полезным функционалом). Как и Ethereum, Tezos рассчитывал, что запуск платформы докажет полезность его токенов.
Тем временем немалая часть американских юристов, специализирующихся на законодательстве о ценных бумагах, считала, что во всей швейцарской модели были фундаментальные изъяны. Использования магического слова «пожертвования» было недостаточно, чтобы избежать обвинений в продаже незарегистрированных ценных бумаг. Законы США разрешают физическим лицам подавать иски в случаях потенциального мошенничества с ценными бумагами, а объем активов в распоряжении фонда Tezos делал его привлекательной мишенью для подобных судебных разбирательств.
25 октября
Спустя неделю после выхода статьи Reuters в Сан-Франциско был подан коллективный иск против Брейтманов, Геверса и их нескольких соратников. Эти первые истцы – покупатели токенов – обвиняли Брейтманов в продаже незарегистрированных ценных бумаг на 232 млн $, мошенничестве с ценными бумагами, вводящей в заблуждение рекламе и недобросовестной конкуренции.
На фоне такого пристального внимания к Tezos и Брейтманам, стоимость крипто-активов фонда росла как на дрожжах. К тому моменту, как во Флориде и Калифорнии были поданы еще 4 иска, вместе с ралли на крипто-рынке стоимость активов фонда превысила 700 млн $. За этим последовали новые иски. К Рождеству, когда цена биткоина приблизилась к 20 000 $, активы фонда выросли более чем в 4 раза.
На пике стоимости биткоина в распоряжении правления фонда было почти 1,2 млрд. $.
Если бы Комиссия по ценным бумагам и биржам или суды в итоги решили, что Брейтманы продавали незарегистрированные ценные бумаги, финансовые последствия для них стали бы фатальными. Для подтверждения наличия полезного функционала у токенов самым лучшим средством защиты стало бы появление самой платформы. Но отношения с Геверсом, который до сих пор имел доступ к сейфу в Цуге, где хранился ноутбук с ключами от крипто-активов фонда, зашли в тупик. Похитить все деньги он технически не мог – нужен был второй ключ, который хранился в организации Bitcoin Suisse, но пропажа одного из ключей привела бы к потере всех денег.
Против Йохана Геверса
Тем временем скандал вокруг Tezos все разрастался, и в дело решили вмешаться спонсоры ICO, заинтересованные в победе Брейтманов. Некоторые из них просто верили в саму идею, а другие лишь хотели получить свои токены – но все они действовали как фанатичные приверженцы. В ход пошли и коллективные письма с целью заставить государственные органы Швейцарии вмешаться, и острые споры в Twitter. Сообщество составило 17-страничное расследование о прошлом Геверса, за которым тянулся шлейф провальных проектов, в том числе сбор средств на политические кампании с неясными перспективами и такими же неясными результатами их расходования. Кроме того, как выяснилось, Геверс прошел через процедуру персонального банкротства в Ванкувере в 2009 году. К кампании по изобличению Геверса присоединились несколько его бывших коллег с нелицеприятными комментариями и свидетельствами о его прошлых заслугах.
Сообщество Tezos на деле оказалось той самой саморегулируемой платформой, которой и задумывалось, продемонстрировав свою силу в отсутствие готового блокчейна. В декабре онлайн-петиция с требованием немедленного увольнения Геверса набрала 1700 подписей из 95 стран. Понс, как член правления, представил исчерпывающий отчет с детализацией неэффективности самого правления, его бездействия и наличия конфликта интересов, предложив «предпринять немедленные действия для защиты интересов фонда».
Угрозы и сила сообщества
В феврале Геверс все еще был президентом фонда, а Кейтлин начала получать электронные письма от русских мошенников, сообщавших о нанятых Геверсом киллерах, которые должны подсыпать ей яд, а остановить весь заговор якобы можно было, только отправив 10 биткоинов на указанный в этих письмах адрес. Друг Кейтлин, занимавшийся безопасностью группы Metallica, нанял ей немецкого телохранителя, который теперь везде ее сопровождал.
В блокчейн-сообществе активно обсуждали слухи о том, что Кейтлин назначила вознаграждение за голову Геверса. Брейтманы платили юристам 250 000 долларов в месяц, но сдаваться не собирались. «Он думал, что связался с ботаниками – пусть теперь выкусит», – говорит Кейтлин. Сообщество не оставалось в стороне и к тому времени сформировало Т2 – «теневое» правление Tezos, которое вместе с Брейтманами должно было продолжить разработку платформы на собственные средства. К тому моменту это уже обошлось им в 1,5 млн. $ – Артур и Кейтлин хорошо заработали на своих ранних инвестициях в биткоин.
Вскоре Геверс подал в отставку: Райан Джесперсон, лидер Т2, провел с ним и юристами 10 часов в одном помещении, обсуждая детали его ухода с поста. Одним из условий своей отставки Геверс назвал увольнение остальных членов правления. Сумма отступных превысила 400 000 $, свою часть из которых Понс вернул в фонд. Геверс же не последовал этому примеру, а Джесперсон переехал с женой и тремя маленькими детьми из Юты в Цуг и возглавил новый фонд.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу