Цикл 11. Пятнадцать королей на сундук Канкрина. № 2.
Итак, денежки есть. А дальше встал извечный русский вопрос: что делать с этим богатством? Конечно, солидный запас грел душу министра финансов. Но уже давно наиболее дальновидным российским экономистам было ясно, что содержание без движения огромных масс драгоценных металлов слишком тяжело и даже разорительно для экономики. «Все золото, которым правительство обогащает свою сохранную казну, похищено из общего оборота и погребено до случая без действия и пользы; и чем успешнее будет в сем смысле ход правительства, тем более народ будет страдать от сих успехов», – писал русский экономист и генерал М.Ф. Орлов. (М.Ф. Орлов. О государственном кредите. Капитуляция Парижа.)
Понимание того, что держать без движения столь значительные высоколиквидные ресурсы было весьма нерационально, пришло в конечном итоге и к властям. 7 февраля 1847 г. Николай I утвердил предложение «Комитета финансов касательно обращения из фондового капитала Кредитных билетов до 30 миллионов рублей на постепенное приобретение покупкой публичных фондов российских и иностранных, здесь и за границей». (РГИА.) Министру финансов Ф.П. Вронченко было предоставлено право с «Высочайшего разрешения» избирать лиц для осуществления этой операции и определять лимиты цен для покупки фондов. В итоге на указанные цели было выделено 23,69 млн руб. золотом и 6,31 млн руб. серебром.
Здесь я хотел бы обратить внимание на одну деталь: буквально накануне этого события, а точнее 31 января 1847 г. Границу империи пересек известный российский публицист и противник царского режима А.И. Герцен. Его путь лежал через Берлин в Париж. Сопровождали Александра Ивановича его мать-немка, супруга и трое детей. Тогда еще никто не подозревал, что это знаковое событие, в т.ч. и в финансовой сфере, для России и лично императора Николая Павловича. Не знал об этом и сам Герцен
Возможность приобретения российских бумажных ценностей обосновывалось тем, что иностранные торговцы вследствие затруднений в доставке зимой сухопутным путем драгоценных металлов стали присылать в Санкт-Петербург большое количество билетов Комиссии погашения долгов для реализации на местной бирже. Как следствие, цены на русские бумаги понизились. Вронченко докладывал императору, что использование средств из разменного резерва Экспедиции кредитных билетов «нельзя почесть отступлением от закона о неприкосновенности фонда тех билетов, так как в замен звонких денег поступят в него в соответственной сумме билеты Комиссии погашения долгов, которые также представляют капитал, хотя и недвижимый, но не менее верный и приносящий постоянные проценты». (М.П. Кашкаров. Денежное обращение в России.) Доходы же по ним вместо того, чтобы быть вывезены за границу, будут обращены на подкрепление Государственного казначейства.
Решение прибегнуть к дополнительному размещению средств в иностранные процентные бумаги было вызвано острой нехваткой валюты на уплату по ранее сделанным иностранным займам. Так, только «на платежи по первому и второму голландским займам требовалось 3 млн рублей серебром в год». (РГИА.) Здесь, очевидно, учитывались как процентные расходы, так и погашение основной суммы займов. (Подробнее см.: С.В. Татаринов. К истории создания золотовалютных резервов России. Деньги и кредит. 2013. № 5.)
Начало этому делу положила всеподданнейшая записка управляющего Министерством финансов Ф.П. Вронченко Николаю I от 10 января 1847 года (извлечение):
«Особенно секретно
Расходы со стороны нашей казны в Англии суть двоякого рода:
а) Платежи по разным заказам, составляющие по среднему количеству последних 10 лет около 550 000 руб. сер. в год (в сию сумму не включены, однако же, расходы по выписке рельсов для С. Петербурго – Московской железной дороги (прим. 1), так как нельзя даже примерно определить, до какой суммы эти расходы в один год простираться могут. (прим. 1) По сделанному же доныне условию с Гестом и Ко, о коем известно Министру Финансов, таковых рельсов может быть доставлено в 1847 году на сумму до 2 100 000 руб. сер.). (прим. 2)
и б) Платежи по предъявляемым в Лондоне, в Конторе банкира Ротшильда, купонам второго 5% займа, на основании условий оного. Платежи сии составляют по среднему количеству последних 17 лет около 317 500 руб. сер. в год. (прим. 3)
Всего около 867 500 руб. серебром.
III. Платежи интересов и погашения по первому и второму Голландским займам, производимые на основании условий в Амстердаме через банкиров Гопе и Ко, составляют около 5 990 000 Гульденов Нидерландских или 3 200 000 руб. сер. в год, и потребные на сии платежи фонды заготовляются в Амстердаме заблаговременно. Гопе и Ко получают за эти платежи ½% комиссии, и заготовление фондов, посредством ремессов [ремесса (римесса) – перевод денег, платеж тратты], обходится в ¾%, что составляет совокупно 1¼% или около 40 000 руб. серебром.
IV. Сверх вышепоказанных расходов в Лондоне и в Амстердаме, употребляется на внешние платежи по разным Министерствам и Управлениям (по среднему количеству сих платежей в последние 10 лет) около 2 500 000 руб. сер. в год». (РГИА.) (прим. 4)
Одновременно российскому посланнику в Лондоне барону Бруннову было поручено, «чтобы он сперва частным образом объяснился с Губернатором Английского Банка о том: может ли этот Банк, вместо наличных денег, принимать доставляемые в оный, по распоряжению Министерства Финансов, векселя с получением по ним денег без посредства кого-либо из Лондонских Банкиров, во избежание платежа ему комиссии, а через собственных своих агентов или комиссионеров; буде же сие не согласно с тамошним обычаем или же Уставом Банка (о чем положительных сведений в здешних купеческих конторах не имеется), то по крайней мере склонить к тому, чтобы банкирская в сем случае провизия составляла менее ½ %». (РГИА.)
По предложению министра финансов 14 февраля 1847 г. было высочайше одобрено: «Поручить Барону Штиглицу, чтобы он учинил секретнейшим образом распоряжение о покупке в виде операции, на собственный его счет производимой, как здесь, так и в Гамбурге (а буде он признает удобным, и в Берлине) Российских фондов, как пятипроцентных, так и шестипроцентных, если представится к тому случай, с употреблением на сей предмет около двух миллионов рублей серебром с тем, чтобы капитал, употребленный на покупку сих фондов (кроме фондов 3-го и 4-го 5%-ных займов) с прибавлением всех расходов приносил не менее 4 ¼ % в год, а для третьего и четвертого пятипроцентных займов назначить лимитацию, чтобы сии фонды со всеми расходами обошлись не дороже, чем сто на сто». (РГИА.)
Означенные по тексту примечания в следующей публикации.
А пока…
«Отечества и дым нам сладок и приятен…»
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Итак, денежки есть. А дальше встал извечный русский вопрос: что делать с этим богатством? Конечно, солидный запас грел душу министра финансов. Но уже давно наиболее дальновидным российским экономистам было ясно, что содержание без движения огромных масс драгоценных металлов слишком тяжело и даже разорительно для экономики. «Все золото, которым правительство обогащает свою сохранную казну, похищено из общего оборота и погребено до случая без действия и пользы; и чем успешнее будет в сем смысле ход правительства, тем более народ будет страдать от сих успехов», – писал русский экономист и генерал М.Ф. Орлов. (М.Ф. Орлов. О государственном кредите. Капитуляция Парижа.)
Понимание того, что держать без движения столь значительные высоколиквидные ресурсы было весьма нерационально, пришло в конечном итоге и к властям. 7 февраля 1847 г. Николай I утвердил предложение «Комитета финансов касательно обращения из фондового капитала Кредитных билетов до 30 миллионов рублей на постепенное приобретение покупкой публичных фондов российских и иностранных, здесь и за границей». (РГИА.) Министру финансов Ф.П. Вронченко было предоставлено право с «Высочайшего разрешения» избирать лиц для осуществления этой операции и определять лимиты цен для покупки фондов. В итоге на указанные цели было выделено 23,69 млн руб. золотом и 6,31 млн руб. серебром.
Здесь я хотел бы обратить внимание на одну деталь: буквально накануне этого события, а точнее 31 января 1847 г. Границу империи пересек известный российский публицист и противник царского режима А.И. Герцен. Его путь лежал через Берлин в Париж. Сопровождали Александра Ивановича его мать-немка, супруга и трое детей. Тогда еще никто не подозревал, что это знаковое событие, в т.ч. и в финансовой сфере, для России и лично императора Николая Павловича. Не знал об этом и сам Герцен
Возможность приобретения российских бумажных ценностей обосновывалось тем, что иностранные торговцы вследствие затруднений в доставке зимой сухопутным путем драгоценных металлов стали присылать в Санкт-Петербург большое количество билетов Комиссии погашения долгов для реализации на местной бирже. Как следствие, цены на русские бумаги понизились. Вронченко докладывал императору, что использование средств из разменного резерва Экспедиции кредитных билетов «нельзя почесть отступлением от закона о неприкосновенности фонда тех билетов, так как в замен звонких денег поступят в него в соответственной сумме билеты Комиссии погашения долгов, которые также представляют капитал, хотя и недвижимый, но не менее верный и приносящий постоянные проценты». (М.П. Кашкаров. Денежное обращение в России.) Доходы же по ним вместо того, чтобы быть вывезены за границу, будут обращены на подкрепление Государственного казначейства.
Решение прибегнуть к дополнительному размещению средств в иностранные процентные бумаги было вызвано острой нехваткой валюты на уплату по ранее сделанным иностранным займам. Так, только «на платежи по первому и второму голландским займам требовалось 3 млн рублей серебром в год». (РГИА.) Здесь, очевидно, учитывались как процентные расходы, так и погашение основной суммы займов. (Подробнее см.: С.В. Татаринов. К истории создания золотовалютных резервов России. Деньги и кредит. 2013. № 5.)
Начало этому делу положила всеподданнейшая записка управляющего Министерством финансов Ф.П. Вронченко Николаю I от 10 января 1847 года (извлечение):
«Особенно секретно
Расходы со стороны нашей казны в Англии суть двоякого рода:
а) Платежи по разным заказам, составляющие по среднему количеству последних 10 лет около 550 000 руб. сер. в год (в сию сумму не включены, однако же, расходы по выписке рельсов для С. Петербурго – Московской железной дороги (прим. 1), так как нельзя даже примерно определить, до какой суммы эти расходы в один год простираться могут. (прим. 1) По сделанному же доныне условию с Гестом и Ко, о коем известно Министру Финансов, таковых рельсов может быть доставлено в 1847 году на сумму до 2 100 000 руб. сер.). (прим. 2)
и б) Платежи по предъявляемым в Лондоне, в Конторе банкира Ротшильда, купонам второго 5% займа, на основании условий оного. Платежи сии составляют по среднему количеству последних 17 лет около 317 500 руб. сер. в год. (прим. 3)
Всего около 867 500 руб. серебром.
III. Платежи интересов и погашения по первому и второму Голландским займам, производимые на основании условий в Амстердаме через банкиров Гопе и Ко, составляют около 5 990 000 Гульденов Нидерландских или 3 200 000 руб. сер. в год, и потребные на сии платежи фонды заготовляются в Амстердаме заблаговременно. Гопе и Ко получают за эти платежи ½% комиссии, и заготовление фондов, посредством ремессов [ремесса (римесса) – перевод денег, платеж тратты], обходится в ¾%, что составляет совокупно 1¼% или около 40 000 руб. серебром.
IV. Сверх вышепоказанных расходов в Лондоне и в Амстердаме, употребляется на внешние платежи по разным Министерствам и Управлениям (по среднему количеству сих платежей в последние 10 лет) около 2 500 000 руб. сер. в год». (РГИА.) (прим. 4)
Одновременно российскому посланнику в Лондоне барону Бруннову было поручено, «чтобы он сперва частным образом объяснился с Губернатором Английского Банка о том: может ли этот Банк, вместо наличных денег, принимать доставляемые в оный, по распоряжению Министерства Финансов, векселя с получением по ним денег без посредства кого-либо из Лондонских Банкиров, во избежание платежа ему комиссии, а через собственных своих агентов или комиссионеров; буде же сие не согласно с тамошним обычаем или же Уставом Банка (о чем положительных сведений в здешних купеческих конторах не имеется), то по крайней мере склонить к тому, чтобы банкирская в сем случае провизия составляла менее ½ %». (РГИА.)
По предложению министра финансов 14 февраля 1847 г. было высочайше одобрено: «Поручить Барону Штиглицу, чтобы он учинил секретнейшим образом распоряжение о покупке в виде операции, на собственный его счет производимой, как здесь, так и в Гамбурге (а буде он признает удобным, и в Берлине) Российских фондов, как пятипроцентных, так и шестипроцентных, если представится к тому случай, с употреблением на сей предмет около двух миллионов рублей серебром с тем, чтобы капитал, употребленный на покупку сих фондов (кроме фондов 3-го и 4-го 5%-ных займов) с прибавлением всех расходов приносил не менее 4 ¼ % в год, а для третьего и четвертого пятипроцентных займов назначить лимитацию, чтобы сии фонды со всеми расходами обошлись не дороже, чем сто на сто». (РГИА.)
Означенные по тексту примечания в следующей публикации.
А пока…
«Отечества и дым нам сладок и приятен…»
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter