14 января 2022 ProfitGate Далио Рэй
Это перевод поста Рэя Далио из его социальных сетей по текущей ситуации в макроэкономике.
Для тех, кто не в курсе Рэй Далио, это американский финансист, миллиардер, основатель инвестиционной компании Bridgewater Associates. Один из самых знаменитых инвестиоров и управляющих в мире. В частности именно на его истории основаны многие сюжетные линии знаменитого американского сериала "Миллаирды" и ряд других художественных фильмов.
Мы продолжаем следить за мнением Рэя относительно макроэкономики, ряд его работ был переведён на русский язык на нашем ресурсе в том числе "нас ждёт «Новая парадигма» - прочитать её можно по этой ссылке.
Собственно сам пост:
На этих диаграммах берущих начало с 1900 года показаны процентные ставки.
Они показывают реальную (т. е. с поправкой на инфляцию) доходность облигаций:
номинальную (т. е. не скорректированную с поправкой на инфляцию) доходность облигаций,
реальные денежные ставки для США, Европы, и Японии на момент написания.
И номинальные денежные ставки:
Как видите, они были намного выше, а теперь стали очень низкими. Реальная доходность суверенных облигаций в резервной валюте на момент написания этой статьи была близка к самой низкой за всю историю, а номинальная доходность облигаций составляет около 0 процентов, что также близко к самой низкой из когда-либо существовавших.
Как показано, реальная доходность наличных денег еще ниже, хотя и не так отрицательна, как в периоды великой монетизации 1930–1945 и 1915–1920 годов. Номинальная денежная доходность близка к самой низкой за всю историю.
Что это значит по мнению автора можно прочитать в статье Рэя Далио Меняющийся мировой порядок. Перевод данной статьи:
Я верю, что грядущие времена будут радикально отличаться от тех, которые мы пережили за свою жизнь, хотя и будут похожи на многие другие времена в истории.
Я так считаю, потому что около 18 месяцев назад я занялся изучением взлетов и падений империй, их резервных валют и рынков, обусловленного тем, что я заметил ряд необычных событий, которых не было ранее в моей жизни, но которые, как я знал, происходили много раз в истории. Самое важное, что я наблюдал сочетание:
1) высокого уровня задолженности и чрезвычайно низких процентных ставок, что ограничивает возможности центральных банков по стимулированию экономики;
2) большого разрыва в благосостоянии и политических разногласий внутри стран, что приводит к росту социальных и политических конфликтов;
3) растущая мировая сила (Китай), которая бросает вызов перенапряженному текущему мировому лидеру (США), что приводит к внешнему конфликту. Самым последним аналогичным временем был период с 1930 по 1945 год. Это меня очень обеспокоило.
Изучая историю, я увидел, что такое стечение событий было типичным для периодов, которые существовали как примерно 10-20-летние переходные фазы между большими экономическими и политическими циклами, которые происходили в течение многих лет (например, 50-100 лет). Эти большие циклы состояли из колебаний между 1) счастливыми периодами процветания, в которых стремление к богатству хорошо вознаграждается, а власть имущие работают гармонично, чтобы способствовать этому, и 2) несчастными, депрессивными периодами, в которых происходят схватки за богатство и власть, нарушающие гармонию и продуктивность и иногда приводящие к революциям/войнам. Эти плохие периоды были подобны очистительным бурям, которые избавляли от слабостей и излишеств, таких как слишком большой долг, и возвращали фундаментальные [экономические] принципы к более надежному положению, хотя и болезненно. В конечном итоге они приводили к адаптации, которая делала целое сильнее, хотя, как правило, cменяли тех, кто был на вершине, а также преобладающий мировой порядок.
Ответы на эти вопросы могут быть найдены исключительно посредством изучения механизмов похожих случаев, происходивших в период с 1930 по 1945 годы, а также взлетов и падений Британской и Голландской империй, взлетами и падениями Китайских династий и других — чтобы сформировать понимание того, что происходит и того, что, скорее всего, произойдет. [1] В этом и заключалась цель данного исследования. Затем началась пандемия, которая была еще одним из тех больших событий, которые никогда не случались со мной, но случались много раз до моей жизни, и которые мне нужно было лучше понять.
Мой метод
Хотя может показаться странным, что инвестиционный менеджер, который должен принимать инвестиционные решения на коротких временных интервалах, уделяет столько внимания долгосрочной истории, на своем опыте я понял, что мне необходим подобный обзор [истории], чтобы хорошо выполнять свою работу. Мои самые большие ошибки в карьере были связаны с тем, что я пропустил большие движения рынка, которые не произошли при моей жизни, но происходили много раз до этого.Эти ошибки научили меня тому, что я должен понимать, как работали экономики и рынки на протяжении всей истории и в далеких странах, чтобы я мог изучить вневременную и универсальную механику, лежащую в их основе, и разработать вневременные и универсальные принципы, позволяющие хорошо справляться с ними.
Первый из этих больших сюрпризов для меня произошел в 1971 году, когда мне было 22 года и я работал клерком на Нью-Йоркской фондовой бирже в качестве летней подработки. В воскресенье вечером, 15 августа 1971 года, президент Никсон объявил, что США откажутся от своего обещания разрешить обмен бумажных долларов на золото. Это привело к резкому падению курса доллара. Слушая речь Никсона, я понял, что правительство США не выполнило обещание, и деньги в том виде, в котором мы их знали, перестали существовать. Это не может быть хорошо, подумал я. Поэтому в понедельник утром я вышел на биржу, ожидая столпотворения, так как акции пошли вниз. Столпотворение было, но не такое, как я ожидал. Вместо того чтобы упасть, фондовый рынок подскочил примерно на 4 процента. Я был шокирован. Это потому, что раньше я не сталкивался с девальвацией валюты. В последующие дни я покопался в истории и увидел, что было много случаев девальвации валют, которые имели аналогичные последствия для фондовых рынков. Изучая дальше, я понял, почему, и узнал нечто ценное, что не раз помогло мне в будущем. Потребовалось еще несколько таких болезненных сюрпризов, чтобы вбить в мою голову осознание того, что мне необходимо понимать все крупные экономические и рыночные изменения, произошедшие за последние 100 с лишним лет во всех крупных странах.
Другими словами, если в прошлом произошло какое-то большое и важное событие (например, Великая депрессия 1930-х годов), я не мог с уверенностью сказать, что оно не произойдет со мной, поэтому я должен был выяснить, как это работает, и быть готовым хорошо справиться с этим. В ходе исследования я увидел, что существует множество случаев, когда происходят одни и те же вещи (например, депрессии), и что, изучая их так же, как врач изучает множество случаев определенного типа болезни, я могу получить более глубокое понимание того, как они работают. Я работаю так: изучаю как можно больше важных случаев конкретной вещи, которые могу найти, а затем формирую картину типичного случая, который я называю архетипом. Архетип помогает мне увидеть причинно-следственные связи, которые определяют, как обычно развиваются эти случаи. Затем я сравниваю, как конкретные случаи развиваются относительно архетипического, чтобы понять, в чем причина различий между каждым случаем и архетипом. Этот процесс помогает мне усовершенствовать понимание причинно-следственных связей до такой степени, что я могу создавать правила принятия решений в форме утверждений «если/то» — т.е. если произойдет X, то сделайте ставку Y. Затем я наблюдаю за фактическим развитием событий в соответствии с этим шаблоном и тем, что мы ожидаем. Я проделываю эти вещи на систематической основе со своими партнерами по Bridgewater Associates. [1a] Если события развиваются по плану, мы продолжаем делать ставки на то, что обычно происходит дальше, а если события начинают отклоняться, мы пытаемся понять причину и скорректировать курс.
Мой подход не является академическим, созданным для научных целей; это очень практичный подход, которому я следую, чтобы хорошо выполнять свою работу. Видите ли, игра, в которую я играю, требует от меня, как от глобального макроинвестора, понимания того, что может произойти с экономикой, лучше, чем это делает конкуренция. За годы борьбы с рынками и попыток выработать принципы, позволяющие делать это хорошо, я понял, что 1) способность человека предвидеть будущее и хорошо справляться с ним зависит от понимания причинно-следственных связей, которые заставляют вещи меняться, и 2) способность человека понимать эти причинно-следственные связи проистекает из изучения того, как они развивались в прошлом. Насколько практичным оказался этот подход, можно судить по результатам деятельности Bridgewater за несколько десятилетий.
Этот подход влияет на то, как я смотрю на все
Проведя множество подобных исследований в поисках вечных и универсальных принципов, я понял, что большинство вещей — например, периоды процветания, депрессии, войны, революции, бычьи рынки, медвежьи рынки и т.д. — повторяются во времени. Они происходят по одним и тем же причинам, как правило, циклично, и часто циклы бывают такими же или более продолжительными, чем наша жизнь. Это помогло мне воспринимать большинство вещей как «еще одну из этих», подобно тому, как биолог, встретив существо в дикой природе, определяет, к какому виду (или «одному из этих») оно принадлежит, думает о том, как работает этот вид, и пытается иметь и использовать вечные и универсальные принципы для эффективного взаимодействия с ним.
Такое видение событий помогло мне сменить точку зрения: не быть застигнутым врасплох в метели надвигающихся на меня событий, а подняться над ними, чтобы увидеть их закономерности во времени. [2] Чем больше связанных вещей я мог понять таким образом, тем больше я мог видеть, как они влияют друг на друга — например, как экономический цикл работает с политическим — и как они взаимодействуют в течение более длительных периодов времени. Я также понял, что, обращая внимание на детали, я не могу увидеть общую картину, а обращая внимание на общую картину, я не могу увидеть детали. Однако для того, чтобы понять закономерности и причинно-следственные связи, лежащие в их основе, мне нужно было видеть одновременно и более высокий уровень, большую картину, и более низкий уровень, детали, рассматривая взаимосвязи между наиболее важными силами в течение длительных периодов времени. Для меня оказалось, что большинство вещей эволюционируют вверх (улучшаются со временем) с циклами вокруг них, подобно штопору, направленному вверх:
Например, со временем наш уровень жизни растет, потому что мы больше учимся и становимся более продуктивными, но в экономике подъемы и спады происходят потому что у нас есть долговые циклы, которые направляют фактическую экономическую активность то вверх, то вниз вокруг этого восходящего тренда.
Я считаю, что причина, по которой люди обычно пропускают важные моменты эволюции, происходящие в их жизни, заключается в том, что каждый из нас переживает лишь крошечные фрагменты происходящего. Мы подобны муравьям, занятым своей работой по переносу крошек в течение нашей маленькой жизни, вместо того, чтобы сформировать более широкий взгляд на большие паттерны и циклы, важные взаимосвязанные вещей, движущие ими, и на то, где мы находимся в этих циклах и что может произойти. Сформировав такой взгляд, я пришел к убеждению, что существует лишь ограниченное число типов личности, идущих по ограниченному числу путей, которые приводят их к столкновению с ограниченным числом ситуаций, порождающих лишь ограниченное число историй, повторяющихся во времени. [3]
Единственное, что меняется — это одежда, которую надевают персонажи, и технологии, которые они используют.
Об этом исследовании и как я пришел к нему
Одно исследование привело к другому, которое привело меня к этому исследованию. Более конкретно:
Изучение денежных и кредитных циклов на протяжении истории помогло мне осознать долгосрочный долговой цикл (который обычно длится около 50-100 лет), что заставило меня взглянуть на происходящее сейчас совершенно иначе, чем если бы я не сформировал этот взгляд. Например, прежде чем процентные ставки достигли 0%, а центральные банки стали печатать деньги и скупать финансовые активы в ответ на финансовый кризис 2008-2009 годов, я изучил, как это происходило в 1930-х годах, что помогло нам хорошо перенести этот кризис. Из этого исследования я также понял, как и почему эти действия центральных банков подтолкнули цены на финансовые активы и экономику вверх, что увеличило разрыв в благосостоянии и привело к эпохе популизма и конфликтов. Сейчас мы видим, как те же силы действуют в период после 2009 года.
В 2014 году я хотел спрогнозировать темпы экономического роста в ряде стран, поскольку они были связаны с нашими инвестиционными решениями. Я использовал тот же подход, изучив множество примеров, чтобы найти движущие силы роста и придумать неподвластные времени и универсальные показатели для прогнозирования темпов роста стран на десятилетний период. Благодаря этому процессу я глубже понял, почему одни страны добились хороших результатов, а другие — плохих. Я объединил эти показатели в измерительные шкалы и и уравнения, которые мы используем для составления десятилетних оценок роста 20 крупнейших экономик. Помимо пользы для нас, я увидел, что это исследование может помочь разработчикам экономической политики, потому что, видя эти вечные и универсальные причинно-следственные связи, они могут знать, что если они изменят X, то это приведет к Y эффекту в будущем. Я также увидел, как эти десятилетние опережающие экономические показатели (такие как качество образования и уровень задолженности) ухудшались для США по сравнению с крупными развивающимися странами, такими как Китай и Индия. Это исследование называется «Производительность и структурные реформы: Почему страны преуспевают и терпят неудачу, и что нужно сделать, чтобы терпящие неудачу страны преуспевали».
Вскоре после избрания Трампа в 2016 году и в связи с тем, что рост популизма в развитых странах стал более очевидным, я начал изучение популизма. Что показало мне, как разрыв в благосостоянии и ценностях привел к глубоким социальным и политическим конфликтам в 1930-х годах, похожим на те, что существуют сейчас. Это также показало мне, как и почему левые и правые популисты были более националистичными, милитаристскими, протекционистскими и конфликтными — и к чему привели такие подходы. Я увидел, насколько сильным может стать конфликт между экономическими/политическими левыми и правыми и какое сильное влияние этот конфликт оказывает на экономику, рынки, благосостояние и власть, что позволило мне лучше понять события, которые происходили и продолжают происходить.
Проводя эти исследования и наблюдая за множеством вещей, происходящих вокруг меня, я увидел, что в Америке наблюдаются очень большие разрывы в экономических условиях жизни людей, которые не видны, если смотреть только на средние экономические показатели. Поэтому я разделил экономику на квинтили — т.е. посмотрел на 20% самых высокодоходных, следующие 20% и так далее до 20% самых низких — и изучил условия жизни этих групп населения по отдельности. В результате было проведено два исследования. В работе «Наша самая большая экономическая, социальная и политическая проблема: Две экономики — верхние 40% и нижние 60%» я увидел резкие различия в условиях между «имущими» и «неимущими», что помогло мне понять возникновение большей полярности и популизма. Эти выводы, а также выводы, полученные мной и моей женой в рамках ее благотворительной деятельности, основанные на очевидных разрывах в уровне благосостояния и возможностей в сообществах штата Коннектикут и их школах, вылилось в исследование, которое было названо «Почему и как капитализм нуждается в реформировании».
В то же время, занимаясь в течение многих лет международной деятельностью и изучением других стран, я видел, как происходят огромные глобальные экономические и геополитические сдвиги, особенно в Китае. За последние 35 лет я часто бывал в Китае, и мне повезло, что я хорошо знаком с ведущими политиками этой страны. Это помогло мне увидеть вблизи, насколько замечательными были достижения Китая и насколько превосходны возможности и исторические перспективы, которые стояли за ними. Эти превосходные возможности и перспективы привели к тому, что Китай стал эффективным конкурентом США в производстве, торговле, технологиях, геополитике и на мировых рынках капитала.
Кстати, вы можете ознакомиться с этими исследования бесплатно на http://www.economicprinciples.org.
Итак, то, что вы сейчас читаете, появилось благодаря моей потребности понять происходящие сейчас важные вещи, которые не произошли при моей жизни, но происходили много раз до этого. Эти вещи являются результатом действия трех больших сил и вопросов, которые они вызывают.
1) Долгосрочный денежный и долговой цикл
Ни разу за всю нашу жизнь процентные ставки не были настолько низкими или отрицательными по такому большому объему долга, как сегодня. В начале 2020 года более $10 трлн. долга находились под отрицательными процентными ставками, и вскоре потребуется продать необычайно большое количество новых долговых обязательств для финансирования дефицита. Это происходит в то же время, когда наступает срок исполнения огромных обязательств по пенсионному обеспечению и здравоохранению. Эти обстоятельства вызвали у меня ряд интересных вопросов. Естественно, мне было интересно, зачем кому-то держать долговые обязательства с отрицательной процентной ставкой и как сильно можно снизить процентные ставки. Мне также было интересно, что произойдет с экономикой и рынками, когда их [процентные ставки] не удастся опустить ниже, и как центральные банки смогут стимулировать экономику, когда неизбежно наступит следующий спад. Напечатают ли центральные банки гораздо больше валюты, что приведет к снижению ее стоимости? Что произойдет, если валюта, в которой номинирован долг, упадет, в то время как процентные ставки будут столь низкими? Эти вопросы заставили меня задаться вопросом о том, что будут делать центральные банки, если инвесторы будут избавляться от долгов, номинированных в мировых резервных валютах (т.е. долларе, евро и иене), что было бы ожидаемо, если бы деньги, в которых они возвращаются, одновременно обесценивались в цене и выплачивали процентные ставки, которые так низки.
Если вы не знаете, резервная валюта — это валюта, которая принимается во всем мире для транзакций и сбережений. Страна, которая получает право печатать основную мировую валюту (сейчас это США), находится в очень привилегированном и могущественном положении, а долг, номинированный в мировой резервной валюте (т.е. долг, номинированный в долларах США), является наиболее надежным фундаментом для мировых рынков капитала и мировых экономик. Кроме того, все резервные валюты в прошлом переставали быть резервными валютами, что часто заканчивалось болезненно для стран, которые пользовались этой особой привилегией. Поэтому я также начал задумываться о том, будет ли, когда и почему доллар перестанет быть ведущей мировой резервной валютой — и как это изменит мир, каким мы его знаем.
2) Внутренний цикл благосостояния и власти
Разрыв в уровне благосостояния, ценностях и политических взглядах сейчас больше, чем когда-либо в течение моей жизни. Изучая 1930-е годы и другие предыдущие эпохи, когда полярность также была высокой, я понял, что то, какая сторона победит (т.е. левая или правая), будет иметь очень большое влияние на экономику и рынки. Поэтому, естественно, мне стало интересно, к чему приведут эти разрывы в наше время. Изучение истории научило меня тому, что в принципе, когда разрыв в богатстве и ценностях велик и происходит экономический спад, скорее всего, возникнет много конфликтов по поводу того, как делить пирог. Как люди и политики будут относиться друг к другу, когда наступит следующий экономический спад? Я особенно обеспокоен в связи с ранее упомянутыми ограничениями возможностей центральных банков по снижению процентных ставок для стимулирования экономики. Помимо того, что эти традиционные инструменты неэффективны, печатание денег и покупка финансовых активов (теперь это называется «количественное смягчение») также увеличивает разрыв в благосостоянии, поскольку покупка финансовых активов толкает вверх их цены, что выгодно богатым, которые владеют большим количеством финансовых активов, чем бедные.
3) Международный цикл благосостояния и власти
Впервые за всю мою жизнь Соединенные Штаты столкнулись с конкурирующей силой. Китай стал конкурентоспособной державой для Соединенных Штатов по целому ряду параметров и растет быстрее, чем США. Если тенденции сохранятся, он будет сильнее Соединенных Штатов по большинству важнейших параметров, по которым империя становится доминирующей. (Или, по крайней мере, она станет достойным конкурентом.) Я видел обе страны вблизи большую часть своей жизни, и сейчас я вижу, как быстро нарастает конфликт, особенно в области торговли, технологий, геополитики, капитала и экономических/политических/социальных идеологий. Я не могу не задаться вопросом, как эти конфликты и изменения в мировом порядке, которые станут их результатом, будут развиваться в ближайшие годы, и какие последствия это будет иметь для всех нас.
Сочетание этих трех факторов вызывает у меня любопытство и больше всего привлекает мое внимание к аналогичным периодам, таким как период 1930-45 годов и многие другие до этого. Если говорить более конкретно, то в 2008-09 годах, как и в 1929-32 годах, имели место серьезные долговые и экономические кризисы. В обоих случаях процентные ставки достигли 0%, что ограничило возможности центральных банков использовать снижение процентных ставок для стимулирования экономики, поэтому в обоих случаях центральные банки напечатали много денег для покупки финансовых активов, что в обоих случаях вызвало рост цен на финансовые активы и увеличило разрыв в благосостоянии. В оба периода большой разрыв в благосостоянии и доходах привел к высокому уровню политической поляризации, которая приняла форму усиления популизма и борьбы между ярыми левыми популистами, возглавляемыми социалистами, и ярыми правыми популистами, возглавляемыми капиталистами. Эти внутренние конфликты разгорались, в то время как новые державы (Германия и Япония в 1930-х годах) все чаще бросали вызов существующим мировым державам. И, наконец, как и сегодня, слияние этих факторов означало, что невозможно понять ни один из них, не понимая также пересекающихся влияний между ними.
Изучая эти факторы, я понимал, что краткосрочный долговой цикл запаздывает, и знал, что в конце концов наступит спад. Я не ожидал, что к этому приведет глобальная пандемия, хотя я знал, что в прошлом пандемии и другие природные явления (такие как засухи и наводнения) иногда были важными факторами, способствующими таким тектоническим сдвигам.
Чтобы сформировать представление относительно этих факторов и того, что может означать их сочетание, я рассмотрел подъемы и спады всех крупных империй и их валют за последние 500 лет, уделяя особое внимание трем крупнейшим: империи США и доллару США, которые наиболее важны сейчас, Британской империи и британскому фунту, которые были наиболее важны до этого, и Голландской империи и голландскому гульдену [предшествовавшими Британской империи и фунту]. Я также менее пристально рассматривал шесть других значимых, хотя и менее доминирующих империй — Германию, Францию, Россию, Японию, Китай и Индию. Из этих шести империй я уделил наибольшее внимание Китаю и рассмотрел его историю вплоть до 600 года, потому что 1) Китай был настолько значим на протяжении всей истории, он настолько важен сейчас и, вероятно, будет еще более значим в будущем, и 2) он предоставляет множество примеров подъема и упадка династий, которые помогут мне лучше понять закономерности и силы, стоящие за ними. В этих случаях вырисовывалась более четкая картина того, как другие влияния, в первую очередь технологии и стихийные бедствия, играли значительную роль. Изучив все эти случаи по империям и по времени, я увидел, что важные империи обычно существовали примерно 250 лет, плюс-минус 150 лет, а крупные экономические, долговые и политические циклы в них длились около 50-100 лет. Изучая, как эти подъемы и спады работали по отдельности, я мог увидеть, как они работали в среднем на архетипическом уровне, а затем я мог исследовать, как они работали по-другому и почему. Это многому меня научило. Моя проблема заключается в том, чтобы передать это [знание] корректно.
Помните, что то, чего я не знаю, намного больше того, что я знаю
Задавая эти вопросы, я с самого начала чувствовал себя муравьем, пытающимся понять Вселенную. У меня было гораздо больше вопросов, чем ответов, и я знал, что углубляюсь во многие области, изучению которых другие посвятили свою жизнь. Поэтому я агрессивно и смиренно опирался на знания некоторых замечательных ученых и практиков, каждый из которых имел глубокий взгляд на какую-то часть головоломки, но ни один из них не обладал целостным пониманием, которое было мне необходимо, чтобы адекватно ответить на все мои вопросы. Чтобы понять все причинно-следственные связи, лежащие в основе этих циклов, я сочетал триангуляцию с историками (которые специализировались на разных частях этой большой и сложной истории) и политиками (которые имели как практический опыт, так и исторический взгляд) с изучением статистических данных, извлеченных из древних и современных архивов моей замечательной исследовательской командой, а также с чтением ряда превосходных книг по истории.
Хотя я приобрел огромное количество знаний, которые я буду использовать с пользой, я понимаю, что то, что я знаю, все еще является лишь малой частью того, что я хотел бы знать, чтобы быть уверенным в своих перспективах на будущее. Тем не менее, я также знаю по опыту, что если я буду ждать, пока узнаю достаточно, чтобы быть удовлетворенным своими знаниями, я никогда не смогу использовать или передать то, что я узнал. Поэтому, пожалуйста, поймите, что, хотя в этом исследовании вы ознакомитесь с моим верхнеуровневым взглядом на то, чему я научился, и моим не очень уверенным прогнозом на будущее, вы должны относиться к моим выводам как к теориям, а не как к фактам. Но, пожалуйста, имейте в виду, что даже несмотря на все это, я ошибался больше раз, чем могу вспомнить, и именно поэтому я ценю диверсификацию своих ставок превыше всего. Поэтому, когда я предоставляю вам то, что я думаю, как я это делаю в данном исследовании, пожалуйста, поймите, что я просто делаю все возможное, чтобы открыто донести до вас свои мысли.
Вы сами должны оценить то, что я узнал, и поступить с этой [информацией] так, как вам нравится.
Как организовано данное исследование
Как и во всех моих исследованиях, я попытаюсь передать то, что я узнал, как в очень короткой, простой форме, так и в гораздо более длинной, более полной форме. Для этого я написал эту книгу в двух частях.
Часть 1 [оригинал, перевод] аккумулирует все, что я узнал, в виде одного очень упрощенного архетипа подъема и упадка империй, основанного на всех моих исследованиях конкретных случаев. Для того, чтобы наиболее важные концепции были понятны, я буду писать в простым языком, отдавая предпочтение ясности, а не точности. В результате некоторые мои формулировки будут в общем и целом верными, но не всегда точными. (Я также буду выделять ключевые предложения жирным шрифтом, чтобы вы могли просто прочитать их и пропустить остальное, чтобы быстро получить общую картину). Сначала я скомпоную свои выводы в индекс общей мощи империй, который дает общее представление о периодах подъема и упадка различных держав, составленный из восьми индексов различных типов мощи. Затем я объясню эти различные типы мощи, чтобы вы могли понять, как они работают, и, наконец, я обсужу, что, по моему мнению, все это означает для будущего.
Во второй части более подробно рассматриваются все отдельные случаи, при этом используются одни и те же индексы для всех крупных империй за последние 500 лет. Такая подача информации позволяет вам понять суть того, как, по моему мнению, происходят эти подъемы и спады в Части 1, а затем выбрать, стоит ли переходить к Части 2, чтобы увидеть эти интересные случаи по отдельности, по отношению друг к другу и по отношению к шаблону, объясненному в Части 1. Я советую вам прочитать обе части, потому что я ожидаю, что вы найдете захватывающей историю развития этих стран за последние 500 лет во второй части. Эта история представляет собой последовательную картину эволюции мира через события, которые привели к тому, что голландская империя поднялась и упала до Британской империи, Британская империя поднялась и упала до империи США, а империя США поднялась и начала свой ранний упадок до подъема Китайской империи. В книге также сравниваются эти три империи с империями Германии, Франции, России, Японии, Китая и Индии. Как вы увидите при рассмотрении каждой из них, все они в целом следовали сценарию, хотя и не в точности. Кроме того, я ожидаю, что вы, как и я, найдете увлекательными и бесценными истории подъема и упадка китайских династий, начиная с 600 года. Изучение династий показало мне, что общего было в Китае с похожими периодами подъема и упадка [в других странах](почти все), это позволило понять, что было по-другому (что отличает Китай от Запада), и дало мне понимание перспектив китайских лидеров, которые внимательно изучают эти династии, чтобы извлечь из них уроки.
Честно говоря, я не знаю, как бы я мог ориентироваться в том, что происходит сейчас и что будет происходить в будущем, не изучив всю эту историю. Но прежде чем перейти к рассмотрению этих захватывающих индивидуальных случаев, давайте разберемся в архетипическом случае.
[1] Для ясности, хотя я описываю эти циклы прошлого, я не отношусь к тем людям, которые считают, что то, что произошло в прошлом, обязательно продолжится в будущем без понимания причинно-следственных связей, которые приводят к изменениям. Моя цель, прежде всего, состоит в том, чтобы вы вместе со мной рассмотрели причинно-следственные связи, а затем использовали это понимание для изучения того, что может надвигаться на нас, и согласования принципов, позволяющих справиться с этим наилучшим образом.
[1а] Например, я придерживаюсь этого подхода в отношении долговых циклов, потому что мне пришлось пройти через многие из них за последние 50 лет, и они являются наиболее важной силой, вызывающей большие сдвиги в экономике и на рынках. Если вы хотите понять мой шаблон понимания больших долговых кризисов и ознакомиться со всеми случаями, из которых он состоит, вы можете получить Principles for Navigating Big Debt Crises в бесплатной цифровой форме на сайте www.economicprinciples.org или в печатной форме для продажи в книжных магазинах или онлайн. Именно эта перспектива позволила компании Bridgewater успешно преодолеть финансовый кризис 2008 года, когда другие испытывали трудности. Я изучал многие крупные, важные вещи (например, депрессии, гиперинфляцию, войны, кризисы платежного баланса и т.д.), следуя этому подходу, обычно потому, что я был вынужден понять необычные вещи, которые, казалось, зарождались вокруг меня.
[2] Я почти все воспринимаю именно так. Например, при создании и ведении своего бизнеса мне пришлось понять реалии мышления людей и научиться принципам, позволяющим хорошо справляться с этими реалиями, что я и сделал, используя этот же подход. Если вам интересно, что я узнал о таких неэкономических и нерыночных вещах, я изложил это в своей книге «Принципы: Жизнь и работа», которая бесплатна в приложении под названием «Принципы в действии», доступном в Apple App Store, или продается в обычных книжных магазинах.
[3] В своей книге «Принципы: Жизнь и работа» я поделился своими мыслями об этих различных способах мышления. Я не буду описывать их здесь, но направлю вас туда, если вам будет интересно.
http://profitgate.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter