20 декабря 2022 The New York Times
Несколько лет назад – кажется, на дворе был 2015 год – я отлично понял, как быстро стать ужасным человеком.
Я был одним из основных докладчиков на конференции в Сан-Паулу, Бразилия, и мой рейс сильно задержали. Организаторы, беспокоясь, что я не успею на свое выступление из-за огромных пробок, встретили меня в аэропорту, а затем доставили на вертолете прямо на крышу отеля.
После окончания конференции меня ждал водитель, готовый отвезти обратно в аэропорт. В тот момент меня посетила неожиданная мысль: «Что? Я должен ехать на машине?»
Кстати, в реальной жизни я в основном передвигаюсь на метро.
В любом случае, урок, который я вынес из этой ситуации, заключается в том, что привилегии развращают, что они очень легко порождают завышенное чувство собственного достоинства. Лорд Актон однажды сказал: «Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Если его немного перефразировать, можно отметить следующее: большие привилегии развращают наибольшим образом – отчасти потому, что столь привилегированные персоны обычно окружены людьми, которые никогда не посмеют сказать им, что они ведут себя плохо.
Вот почему меня не шокирует зрелище самосожжения репутации Илона Маска. Согласитесь, шоу захватывает. Когда безмерно богатый человек, привыкший не только получать все, что он хочет, но и быть иконой, вызывающей всеобщее восхищение, обнаруживает, что он не только теряет свою ауру, но и становится предметом посмешища, конечно, он ведет себя неадекватно и тем самым еще больше усугубляет ситуацию.
Вот еще один интересный вопрос: вы задумывались о том, почему нами правят такие люди? Ведь мы явно живем в эпоху главенства капризных олигархов.
Как недавно отметил Кевин Руз из The Times, у Маска по-прежнему много поклонников в мире технологий. Они видят в нем не нытика, а человека, который понимает, как должен быть устроен мир – идеологию, которую писатель Джон Ганц называет боссизмом, убежденность в том, что «большие» люди не должны отчитываться перед «маленькими» людьми или хоть как-то сталкиваться с их критикой. И приверженцы этой идеологии явно обладают значительной властью, даже если эта власть пока не защищает их от публичного высмеивания.
Но как такое возможно?
Нет ничего удивительного в том, что технологический прогресс и рост валового внутреннего продукта не привели к созданию счастливого и справедливого общества. Но социальные критики, такие как Джон Кеннет Гэлбрейт, и писатели-мыслители, такие как Уильям Гибсон, обычно тешили себя фантазиями об антиутопиях с корпорациями во главе, подавляющими индивидуальность, а вовсе не об обществах, в которых доминируют тонкокожие эгоистичные плутократы, выставляющие на всеобщее обозрение свою неуверенность.
Что же пошло не так?
Часть ответа, безусловно, заключается в огромных масштабах концентрации богатства на самом верху. Еще до фиаско в Twitter многие сравнивали Илона Маска с Говардом Хьюзом на закате лет. Но состояние Хьюза было ничтожным по сравнению с состоянием Маска, даже после недавнего падения акций Tesla. Безмерное богатство современной суперэлиты, несомненно, принесло ей почти безграничную власть, включая дозволенность вести себя по-детски.
Кроме того, многие из сверхбогатых людей, о которых в не таком уж далеком прошлом никто ничего не знал, стали знаменитостями. Архетип новатора, который богатеет, меняя мир, не нов; он восходит еще к Томасу Эдисону. Но большие состояния, сколоченные на информационных технологиях, превратили простую историю успеха в полноценный культ.
Кстати, именно культ гениального предпринимателя сыграл большую роль в том, что мир криптовалюты постепенно превратился в настоящую катастрофу. Сэм Бэнкман-Фрид из FTX не продавал реальный продукт, как и его бывшие конкуренты, которые еще не обанкротились: за все это время никто так и не придумал для криптовалюты реального применения, кроме отмывания денег. Вместо этого Бэнкман-Фрид продавал образ русоволосого, неряшливо одетого пророка, который видит будущее так, как его не видят обычные люди.
Нет, Илон Маск не относится к этой категории. Его компании производят автомобили, которые на самом деле ездят по дорогам, и ракеты, которые на самом деле летают в космос. Но продажи – и в особенности рыночная стоимость – его компаний, безусловно, хотя бы частично зависят от силы личного бренда, который Маск с каждым днем все сильнее разрушает.
Но, в конце концов, Маск и Бэнкман-Фрид, возможно, окажут обществу большую услугу, омрачив легенду о гениальном предпринимателе. Однако пока что выходки Маска в Twitter разрушают лишь то, что стало полезным ресурсом, местом, куда многие из нас приходили за информацией от людей, действительно знающих, о чем говорят. И счастливый конец этой истории кажется все менее вероятным.
Автор: Пол Кругман
http://www.nytimes.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter