14 августа 2023 ИХ "Финам" | Никель
Скачки цен на никель на Лондонской бирже сразу после начала спецоперации России на Украине привели к хаосу на рынке и стали предметом недавнего разбирательства в суде между руководством биржи и брокерами. Однако, как выяснилось в суде, причины неразберихи были более глубокими: действия китайского гиганта, открывшего короткую позицию, привели к приостановке всех торгов никелем на бирже, пишет Bloomberg.
Исполнительный директор Лондонской биржи Мэтью Чемберлен только что пережил один из самых тяжелых дней в истории рынка металлов. Поздно вечером он наконец сел, чтобы написать служебную записку для финансового регулятора Великобритании. Он был полон оптимизма.
Был вечер 7 марта 2022 года, когда цены на никель подскочили на 90% до беспрецедентных $55 000 за тонну, что вызвало огромное напряжение на рынке. Крупный китайский банк пропустил маржин-колл на сотни миллионов долларов. Управление финансового надзора начало требовать объяснений.
Однако Чемберлен так резюмировал позицию биржи: скачки цен можно было объяснить опасениями по поводу военных действий России против Украины, и рынок все еще функционировал. Он не видел необходимости вмешиваться.
«Посмотрим, где мы будем завтра с 08:00 до 09:00, — написал Чемберлен. - Если цена на никель в одночасье упадет, мы окажемся в гораздо лучшем положении». В 21:36 он нажал кнопку «Отправить».
Но к тому времени, когда он проснулся в 5:30 утра, на рынке уже царил хаос. Цены начали расти из-за опасений по поводу поставок из России, но ко времени написания записки Чемберлена рынок никеля находился в тисках шорт-сквиза. Причиной были короткие позиции, открытые китайским промышленником Сяном Гуанда из Tsingshan Holding Group Co., крупнейшего в мире производителя никеля и нержавеющей стали. Через несколько часов после того как Чемберлен проснулся, Лондонская биржа объявила об отмене всех сделок с никелем, состоявшихся 8 марта.
Документы, обнародованные на судебном заседании в конце июня, рассказывают о подробностях судьбоносного решения биржи в начале марта и о том, как она вошла в самый беспрецедентный в современной истории финансов кризис.
Многочисленные свидетельские показания рассказывают, что биржа LME находилась в неведении относительно роли Tsingshan как основного драйвера ценового скачка до тех пор, пока она не решила отменить сделки с никелем на миллиарды долларов. Высокопоставленные топ-менеджеры биржи спали крепким сном, когда рынок вышел из-под контроля. Сам Чемберлен принял ключевое решение примерно через 20 минут после того, как он проснулся 8 марта, не подозревая, что персонал LME позволил ценам расти быстрее, отключив свои собственные автоматические средства контроля волатильности.
Спираль смерти
Руководство LME признало, что из произошедшего можно извлечь уроки, однако оно настаивает на том, что действовало в интересах рынка. Все для того, чтобы избежать «спирали смерти», которая угрожала обанкротить дюжину банков и брокеров и представляла риск для финансовой системы в целом.
«LME не предназначена для того, чтобы быть сторонним наблюдателем. Она предназначена для управления упорядоченным рынком, а затем должна вмешиваться, когда происходят беспорядки», — заявил на суде адвокат LME Джонатан Кроу.
Однако его вольное истолкование этой истории подверглось критике со всех сторон: от Международного валютного фонда до аналитика Кена Гриффина из Citadel Securities.
Кризис поставил под угрозу существование самой 146-летней биржи LME. По словам ее директора по управлению рисками, ситуация сопряжена со «значительным риском обвала рынка, в результате чего LME не сможет функционировать в качестве площадки для мировых рынков цветных металлов».
Исход судебной тяжбы в Высоком суде Лондона может оказаться для LME судьбоносным. Хедж-фонд Elliott Investment Management и торговая фирма Jane Street требуют возмещения убытков в размере $472 миллионов. При этом сделки на $12 миллиардов, которые LME отменила 8 марта, более чем в 100 раз превышают ее годовую прибыль. Даже если LME одержит победу, ей предстоит тяжелая борьба за восстановление своей репутации среди инвесторов и расследование со стороны Управления по финансовому регулированию и надзору.
Большие ставки
За полгода до кризиса, в сентябре 2021 года, трейдеры Elliott начали делать ставки на рост цен на никель. Хедж-фонд, управляемый миллиардером Полом Сингером, хорошо известным как неистовый участник судебных процессов, - важный игрок на товарных рынках со вкусом к большим ставкам.
Примерно в то же время в офисе Tsingshan в Шанхае Сян пришел к противоположному мнению. Как и представители Elliott, Сян был «крупной шишкой» среди сырьевых производителей и имел опыт крупных ставок. Он превратил Tsingshan из скромной компании в мирового металлургического гиганта. С его планами значительно увеличить производство он полагал, что цены могут только падать. Он начал создавать крупную короткую позицию по никелю.
К февралю 2022 года стало ясно, что превалирует взгляд Elliott. Запасы были на низком уровне, спрос на никель для аккумуляторов электромобилей рос, трейдеры беспокоились, что поставки из России могут прекратиться.
Рынок начал торговаться в самоусиливающемся цикле, известном как «шорт-сквиз». Более высокие цены вынудили Сяна предложить большую маржу, что заставило его сократить свою позицию, выкупив контракты. Это в свою очередь привело к дальнейшему росту цен. Тем не менее биржа LME по большей части не знала о роли Tsingshan в повышении цен по мере развития хаотических событий.
Согласно показаниям свидетелей, высшее руководство LME впервые узнало о том, что компания Tsingshan открыла короткую позицию, когда об этом 14 февраля написал Bloomberg. Однако, хотя Чемберлен признавал, что позиция достаточно большая, он не видел в ней «особого повода для беспокойства» и поэтому не запрашивал никакой дополнительной информации.
Маржин-коллы
Без этой информации LME имела доступ только к данным о биржевой позиции Tsingshan, а не к той части ее позиции, которая удерживалась на внебиржевом рынке. Позже Bloomberg сообщил, что общая позиция Tsingshan в пять раз превышала размер биржевой части, которую могла видеть LME.
Утром 7 марта цены на никель подскочили до $36 000 за тонну, и на рынке стало чувствоваться напряжение. В то утро четыре брокера LME пропустили margin calls.
Один из них, подразделение China Construction Bank Corp. (ССBI), не смог выплатить требования на сотни миллионов долларов. Брокеры сообщил LME, что причина в том, что клиенты, включая Tsingshan, не заплатили ему по margin calls.
Дефолты не частое явление на LME или любой другой бирже. С момента начала операций в 2014 году Клиринговая палата LME ни разу не объявила дефолта ни одному из своих членов. Тот факт, что CCBI не смог выплатить margin calls, было признаком крайнего стресса на рынке.
Когда цены выросли, в руководстве биржи обсуждали, как следует реагировать на ситуацию. Ключевой вопрос, на который надо было ответить: стал ли рынок «беспорядочным». Созвонившись 7 марта с утра, руководители биржи решили обсудить приостановку работы рынка. К 13:30, когда цены за день выросли на 60%, Джеймс Кресси, главный операционный директор LME, сообщил в электронном письме, что «встал вопрос о приостановке торгов».
Никель продолжал торговаться
Когда «Специальный комитет» LME собрался на встречу в 16:00, его руководство решило, что рынок должен оставаться открытым. Участники собрания заключили, что движение цен на никель можно объяснить геополитическими и макроэкономическими факторами, решив не накладывать никаких ограничений на торги.
Примерно через полчаса Чемберлену был отправлен комментарий от брокера LME, который гласил: «Насколько внимательно вам нужно следить за рынком, чтобы обнаружить что что-то идет не так!!!!!!».
Пока вы спали
Когда ключевые лица LME легли спать, маржин-колл CCBI остался непокрытым. В 20:47 Адриан Фарнхэм, исполнительный директор LME Clear, отправил сообщение Николасу Агузину, исполнительному директору материнской компании LME Hong Kong Exchanges & Clearing Ltd. Он попросил его попытаться поговорить с China Construction Bank.
Тем не менее Фарнэм, как и Чемберлен, сохранял оптимизм. «Я пошел спать, ожидая, что цена на никель снова упадет», — рассказал он в своих свидетельских показаниях.
Эллиот, со своей стороны, готовился к скачку цен. Трейдеры хедж-фонда направили своему брокеру Goldman Sachs Group Inc. серию заявок на продажу никеля, если цена вырастет до определенного заранее уровня.
Рынок никеля открылся, как обычно, в час ночи. Пока Фарнхэм и Чемберлен спали, рынок несколько часов был спокоен, но затем возобновил рост, поскольку банки в панике попытались уменьшить свою зависимость от Tsingshan, покрыв часть коротких позиций.
Представители Jane Street утверждают, что сам факт того, что ключевые лица, принимающие решения на LME, спали, был нарушением регулирующих обязанностей биржи, эта ситуация означала, что «никто не отслеживал транзакции, чтобы оценить, были ли нарушены условия торговли». В свою очередь, LME оспаривает, что этот факт является нарушением.
Cуществовавший надзор исходил от команды торговых операций биржи. Они отвечали за работу с ценовыми диапазонами LME и были своего рода «лежачим полицейским», предназначенным для ограничения экстремальных ценовых движений.
Но ранним утром 8 марта операционная группа биржи получила многочисленные жалобы от участников рынка на то, что ценовые диапазоны не позволяют им заключать сделки. В 4:49 они были полностью приостановлены.
Головокружительный подъем
Вскоре после этого цены на никель начали свой самый головокружительный подъем. К тому времени, когда Чемберлен проснулся, в 5:30 утра, цена уже составляла $60 000 за тонну. В следующие 38 минут она выросла еще на $40 000.
«Отказ от ценовых диапазонов вызвал или, по крайней мере, существенно способствовал скорости и масштабу роста цен, — заявили Jane Street в своем судебном иске. - Без установленных ценовых коридоров LME вообще не могла контролировать волатильность».
Чемберлен провел двадцать минут в поисках реального объяснения ценового движения, просматривая Bloomberg, Financial Times и Google. «Я никогда раньше не видел таких экстремальных колебаний цен на никель (или любой другой металл, торгуемый на бирже)», — вспоминал он.
Чемберлен не знал, что его операционная группа приостановила действие ценовых диапазонов. В своих свидетельских показаниях он сказал, что эта информация не повлияла бы на решение, поскольку цена в любом случае выросла бы, даже если бы ограничения на торговлю оставались в силе.
«У нас серьезные трудности»
Биржа все еще не понимала масштаба и важности коротких позиций Tsingshan, настоящей причины безудержного ралли. Председатель LME Гей Хью Эванс накануне вечером запросил обновленную информацию о позиции Tsingshan, но когда утром Управление по финансовому регулированию (FCA) потребовало обьяснить, что влияет на цену никеля, сотрудник LME даже не упомянул о возможности шорт-сквиза. «Как и следовало ожидать, это связано с текущей ситуацией в Украине», - написал он.
Чемберлен, в свою очередь, рассказал, что он до позднего вечера «не знал о том, что Tsingshan испытывает какие-либо трудности».
В то утро CCBI, заручившись поддержкой своей материнской компании, покрыла маржин-колл предыдущего дня.
Брокеры в панике
Возникла новая проблема. Брокерам на LME нужно было покрыть маржин-колл к 9 утра, исходя из цен на 7 утра. Если бы это произошло 8 марта, LME потребовалось бы запросить 19,75 млрд долларов у 28 банков и брокеров. Это беспрецедентная сумма, которая более чем в 10 раз превышала предыдущий дневной рекорд до марта 2022 года.
Паникующие брокеры засыпали руководителей LME звонками и электронными письмами. «Мы не сможем удовлетворить внутридневные маржин-коллы. У нас серьезные трудности, и мы будем принимать меры, чтобы остановить бизнес», - написал один из них, предупредив о неизбежном банкротстве своей компании.
Один из 10 брокеров, через которых Tsingshan держал короткую позицию, написал Чемберлену: «Вы не должны были открываться в Азии — теперь вам нужно отменить сделки и вернуться к закрытию Лондонской биржи».
Приостановить торги
В 7:30 Чемберлен провел телефонную конференцию для высшего руководства LME и LME Clear, а также нескольких руководителей ее материнской компании HKEX. Они договорились приостановить работу рынка как можно скорее.
К этому моменту Elliott продали 9660 тонн никеля по завышенным ценам 8 марта через трех брокеров. Большая часть была продана за одну сделку через JPMorgan Chase & Co. — сделка была подтверждена в 8:14 утра.
Продав по средней цене чуть более $75 000 за тонну, Eliott смогла заработать около $50 000 за тонну на своей «бычьей» ставке.
Но настоящая бомба была еще впереди. В 9 утра LME провели конференцию, чтобы обсудить, что делать дальше. Было рассмотрено и отклонено несколько вариантов, в том числе оставить в силе сделки 8 марта, но изменить их цену, или разрешить им остаться в силе, но маржин-колы учитывать на основе цен предыдущего дня. Наконец Чемберлен принял решение отменить всю торговую сессию.
9 марта, когда потоком пошли обвинения, а рынок никеля все еще был закрыт, Чемберлен наконец провел свой первый звонок с компанией Tsingshan. В тот же день юристы Elliott написали свое первое письмо в LME.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Исполнительный директор Лондонской биржи Мэтью Чемберлен только что пережил один из самых тяжелых дней в истории рынка металлов. Поздно вечером он наконец сел, чтобы написать служебную записку для финансового регулятора Великобритании. Он был полон оптимизма.
Был вечер 7 марта 2022 года, когда цены на никель подскочили на 90% до беспрецедентных $55 000 за тонну, что вызвало огромное напряжение на рынке. Крупный китайский банк пропустил маржин-колл на сотни миллионов долларов. Управление финансового надзора начало требовать объяснений.
Однако Чемберлен так резюмировал позицию биржи: скачки цен можно было объяснить опасениями по поводу военных действий России против Украины, и рынок все еще функционировал. Он не видел необходимости вмешиваться.
«Посмотрим, где мы будем завтра с 08:00 до 09:00, — написал Чемберлен. - Если цена на никель в одночасье упадет, мы окажемся в гораздо лучшем положении». В 21:36 он нажал кнопку «Отправить».
Но к тому времени, когда он проснулся в 5:30 утра, на рынке уже царил хаос. Цены начали расти из-за опасений по поводу поставок из России, но ко времени написания записки Чемберлена рынок никеля находился в тисках шорт-сквиза. Причиной были короткие позиции, открытые китайским промышленником Сяном Гуанда из Tsingshan Holding Group Co., крупнейшего в мире производителя никеля и нержавеющей стали. Через несколько часов после того как Чемберлен проснулся, Лондонская биржа объявила об отмене всех сделок с никелем, состоявшихся 8 марта.
Документы, обнародованные на судебном заседании в конце июня, рассказывают о подробностях судьбоносного решения биржи в начале марта и о том, как она вошла в самый беспрецедентный в современной истории финансов кризис.
Многочисленные свидетельские показания рассказывают, что биржа LME находилась в неведении относительно роли Tsingshan как основного драйвера ценового скачка до тех пор, пока она не решила отменить сделки с никелем на миллиарды долларов. Высокопоставленные топ-менеджеры биржи спали крепким сном, когда рынок вышел из-под контроля. Сам Чемберлен принял ключевое решение примерно через 20 минут после того, как он проснулся 8 марта, не подозревая, что персонал LME позволил ценам расти быстрее, отключив свои собственные автоматические средства контроля волатильности.
Спираль смерти
Руководство LME признало, что из произошедшего можно извлечь уроки, однако оно настаивает на том, что действовало в интересах рынка. Все для того, чтобы избежать «спирали смерти», которая угрожала обанкротить дюжину банков и брокеров и представляла риск для финансовой системы в целом.
«LME не предназначена для того, чтобы быть сторонним наблюдателем. Она предназначена для управления упорядоченным рынком, а затем должна вмешиваться, когда происходят беспорядки», — заявил на суде адвокат LME Джонатан Кроу.
Однако его вольное истолкование этой истории подверглось критике со всех сторон: от Международного валютного фонда до аналитика Кена Гриффина из Citadel Securities.
Кризис поставил под угрозу существование самой 146-летней биржи LME. По словам ее директора по управлению рисками, ситуация сопряжена со «значительным риском обвала рынка, в результате чего LME не сможет функционировать в качестве площадки для мировых рынков цветных металлов».
Исход судебной тяжбы в Высоком суде Лондона может оказаться для LME судьбоносным. Хедж-фонд Elliott Investment Management и торговая фирма Jane Street требуют возмещения убытков в размере $472 миллионов. При этом сделки на $12 миллиардов, которые LME отменила 8 марта, более чем в 100 раз превышают ее годовую прибыль. Даже если LME одержит победу, ей предстоит тяжелая борьба за восстановление своей репутации среди инвесторов и расследование со стороны Управления по финансовому регулированию и надзору.
Большие ставки
За полгода до кризиса, в сентябре 2021 года, трейдеры Elliott начали делать ставки на рост цен на никель. Хедж-фонд, управляемый миллиардером Полом Сингером, хорошо известным как неистовый участник судебных процессов, - важный игрок на товарных рынках со вкусом к большим ставкам.
Примерно в то же время в офисе Tsingshan в Шанхае Сян пришел к противоположному мнению. Как и представители Elliott, Сян был «крупной шишкой» среди сырьевых производителей и имел опыт крупных ставок. Он превратил Tsingshan из скромной компании в мирового металлургического гиганта. С его планами значительно увеличить производство он полагал, что цены могут только падать. Он начал создавать крупную короткую позицию по никелю.
К февралю 2022 года стало ясно, что превалирует взгляд Elliott. Запасы были на низком уровне, спрос на никель для аккумуляторов электромобилей рос, трейдеры беспокоились, что поставки из России могут прекратиться.
Рынок начал торговаться в самоусиливающемся цикле, известном как «шорт-сквиз». Более высокие цены вынудили Сяна предложить большую маржу, что заставило его сократить свою позицию, выкупив контракты. Это в свою очередь привело к дальнейшему росту цен. Тем не менее биржа LME по большей части не знала о роли Tsingshan в повышении цен по мере развития хаотических событий.
Согласно показаниям свидетелей, высшее руководство LME впервые узнало о том, что компания Tsingshan открыла короткую позицию, когда об этом 14 февраля написал Bloomberg. Однако, хотя Чемберлен признавал, что позиция достаточно большая, он не видел в ней «особого повода для беспокойства» и поэтому не запрашивал никакой дополнительной информации.
Маржин-коллы
Без этой информации LME имела доступ только к данным о биржевой позиции Tsingshan, а не к той части ее позиции, которая удерживалась на внебиржевом рынке. Позже Bloomberg сообщил, что общая позиция Tsingshan в пять раз превышала размер биржевой части, которую могла видеть LME.
Утром 7 марта цены на никель подскочили до $36 000 за тонну, и на рынке стало чувствоваться напряжение. В то утро четыре брокера LME пропустили margin calls.
Один из них, подразделение China Construction Bank Corp. (ССBI), не смог выплатить требования на сотни миллионов долларов. Брокеры сообщил LME, что причина в том, что клиенты, включая Tsingshan, не заплатили ему по margin calls.
Дефолты не частое явление на LME или любой другой бирже. С момента начала операций в 2014 году Клиринговая палата LME ни разу не объявила дефолта ни одному из своих членов. Тот факт, что CCBI не смог выплатить margin calls, было признаком крайнего стресса на рынке.
Когда цены выросли, в руководстве биржи обсуждали, как следует реагировать на ситуацию. Ключевой вопрос, на который надо было ответить: стал ли рынок «беспорядочным». Созвонившись 7 марта с утра, руководители биржи решили обсудить приостановку работы рынка. К 13:30, когда цены за день выросли на 60%, Джеймс Кресси, главный операционный директор LME, сообщил в электронном письме, что «встал вопрос о приостановке торгов».
Никель продолжал торговаться
Когда «Специальный комитет» LME собрался на встречу в 16:00, его руководство решило, что рынок должен оставаться открытым. Участники собрания заключили, что движение цен на никель можно объяснить геополитическими и макроэкономическими факторами, решив не накладывать никаких ограничений на торги.
Примерно через полчаса Чемберлену был отправлен комментарий от брокера LME, который гласил: «Насколько внимательно вам нужно следить за рынком, чтобы обнаружить что что-то идет не так!!!!!!».
Пока вы спали
Когда ключевые лица LME легли спать, маржин-колл CCBI остался непокрытым. В 20:47 Адриан Фарнхэм, исполнительный директор LME Clear, отправил сообщение Николасу Агузину, исполнительному директору материнской компании LME Hong Kong Exchanges & Clearing Ltd. Он попросил его попытаться поговорить с China Construction Bank.
Тем не менее Фарнэм, как и Чемберлен, сохранял оптимизм. «Я пошел спать, ожидая, что цена на никель снова упадет», — рассказал он в своих свидетельских показаниях.
Эллиот, со своей стороны, готовился к скачку цен. Трейдеры хедж-фонда направили своему брокеру Goldman Sachs Group Inc. серию заявок на продажу никеля, если цена вырастет до определенного заранее уровня.
Рынок никеля открылся, как обычно, в час ночи. Пока Фарнхэм и Чемберлен спали, рынок несколько часов был спокоен, но затем возобновил рост, поскольку банки в панике попытались уменьшить свою зависимость от Tsingshan, покрыв часть коротких позиций.
Представители Jane Street утверждают, что сам факт того, что ключевые лица, принимающие решения на LME, спали, был нарушением регулирующих обязанностей биржи, эта ситуация означала, что «никто не отслеживал транзакции, чтобы оценить, были ли нарушены условия торговли». В свою очередь, LME оспаривает, что этот факт является нарушением.
Cуществовавший надзор исходил от команды торговых операций биржи. Они отвечали за работу с ценовыми диапазонами LME и были своего рода «лежачим полицейским», предназначенным для ограничения экстремальных ценовых движений.
Но ранним утром 8 марта операционная группа биржи получила многочисленные жалобы от участников рынка на то, что ценовые диапазоны не позволяют им заключать сделки. В 4:49 они были полностью приостановлены.
Головокружительный подъем
Вскоре после этого цены на никель начали свой самый головокружительный подъем. К тому времени, когда Чемберлен проснулся, в 5:30 утра, цена уже составляла $60 000 за тонну. В следующие 38 минут она выросла еще на $40 000.
«Отказ от ценовых диапазонов вызвал или, по крайней мере, существенно способствовал скорости и масштабу роста цен, — заявили Jane Street в своем судебном иске. - Без установленных ценовых коридоров LME вообще не могла контролировать волатильность».
Чемберлен провел двадцать минут в поисках реального объяснения ценового движения, просматривая Bloomberg, Financial Times и Google. «Я никогда раньше не видел таких экстремальных колебаний цен на никель (или любой другой металл, торгуемый на бирже)», — вспоминал он.
Чемберлен не знал, что его операционная группа приостановила действие ценовых диапазонов. В своих свидетельских показаниях он сказал, что эта информация не повлияла бы на решение, поскольку цена в любом случае выросла бы, даже если бы ограничения на торговлю оставались в силе.
«У нас серьезные трудности»
Биржа все еще не понимала масштаба и важности коротких позиций Tsingshan, настоящей причины безудержного ралли. Председатель LME Гей Хью Эванс накануне вечером запросил обновленную информацию о позиции Tsingshan, но когда утром Управление по финансовому регулированию (FCA) потребовало обьяснить, что влияет на цену никеля, сотрудник LME даже не упомянул о возможности шорт-сквиза. «Как и следовало ожидать, это связано с текущей ситуацией в Украине», - написал он.
Чемберлен, в свою очередь, рассказал, что он до позднего вечера «не знал о том, что Tsingshan испытывает какие-либо трудности».
В то утро CCBI, заручившись поддержкой своей материнской компании, покрыла маржин-колл предыдущего дня.
Брокеры в панике
Возникла новая проблема. Брокерам на LME нужно было покрыть маржин-колл к 9 утра, исходя из цен на 7 утра. Если бы это произошло 8 марта, LME потребовалось бы запросить 19,75 млрд долларов у 28 банков и брокеров. Это беспрецедентная сумма, которая более чем в 10 раз превышала предыдущий дневной рекорд до марта 2022 года.
Паникующие брокеры засыпали руководителей LME звонками и электронными письмами. «Мы не сможем удовлетворить внутридневные маржин-коллы. У нас серьезные трудности, и мы будем принимать меры, чтобы остановить бизнес», - написал один из них, предупредив о неизбежном банкротстве своей компании.
Один из 10 брокеров, через которых Tsingshan держал короткую позицию, написал Чемберлену: «Вы не должны были открываться в Азии — теперь вам нужно отменить сделки и вернуться к закрытию Лондонской биржи».
Приостановить торги
В 7:30 Чемберлен провел телефонную конференцию для высшего руководства LME и LME Clear, а также нескольких руководителей ее материнской компании HKEX. Они договорились приостановить работу рынка как можно скорее.
К этому моменту Elliott продали 9660 тонн никеля по завышенным ценам 8 марта через трех брокеров. Большая часть была продана за одну сделку через JPMorgan Chase & Co. — сделка была подтверждена в 8:14 утра.
Продав по средней цене чуть более $75 000 за тонну, Eliott смогла заработать около $50 000 за тонну на своей «бычьей» ставке.
Но настоящая бомба была еще впереди. В 9 утра LME провели конференцию, чтобы обсудить, что делать дальше. Было рассмотрено и отклонено несколько вариантов, в том числе оставить в силе сделки 8 марта, но изменить их цену, или разрешить им остаться в силе, но маржин-колы учитывать на основе цен предыдущего дня. Наконец Чемберлен принял решение отменить всю торговую сессию.
9 марта, когда потоком пошли обвинения, а рынок никеля все еще был закрыт, Чемберлен наконец провел свой первый звонок с компанией Tsingshan. В тот же день юристы Elliott написали свое первое письмо в LME.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter