8 ноября 2023 Financial One
О том, как внедрение искусственного интеллекта влияет на бизнес-модель компаний, процесс выдачи кредитов и появление новых рисков в секторе, рассказали эксперты на форуме инновационных финансовых технологий Finopolis.
Председатель Банка России Эльвира Набиуллина замечает, что технологии искусственного интеллекта (ИИ) уже стали частью повседневной жизни, так, современный человек постоянно сталкивается с чат-ботами и голосовыми помощниками. В финансовой сфере искусственный интеллект применяется в оценке кредитоспособности заемщиков и борьбе с мошенниками (антифрод).
Ранее главный управляющий директор Альфа-банка Владимир Верхошинский заявлял, что в течение 5 лет языковые модели вроде ChatGPT могут взять на себя рутинные обязанности некоторых банковских сотрудников, в результате этого без работы могут оказаться около 5 тысяч работников в стране.
«Что касается Банка России, мы, понимая, что искусственный интеллект несет риски (а мы всегда думаем о рисках), тем не менее не собираемся идти, что называется, с огнем и мечем на искусственный интеллект. Будем пытаться искать здесь золотую середину между тем, чтобы создать стимулы для развития этой технологии, но и защищать граждан от рисков, которые могут возникать», – отмечает глава ЦБ.
Набиуллина считает, что на первом этапе внедрения ИИ риски будут купироваться за счет саморегулирования рынка и этических принципов, при этом не исключает жесткое законодательное регулирование технологии в некоторых отраслях. По мнению главы Сбербанка Германа Грефа, лучшая поддержка со стороны государства в области ИИ – это использование риск-ориентированного подхода без жесткого регулирования.
Лидеры рынка
По словам Набиуллиной, применение генеративного искусственного интеллекта – это «привилегия технологических лидеров», в частности «Яндекса» и «Сбера». Говоря о развитии технологий, Греф замечает, что работа с ИИ в экосистеме «Сбера» разделена на 3 этапа: с 2012 по 2017 годы длился этап изучения и становления основных процессов, с 2018 по 2022 годы был период инвестирования в ИИ и встраивания технологий в бизнес, в 2023 году началась новая эра ИИ в мире, перед компанией появилась задача развивать «человекоцентричный бизнес».
«Это сверхсложная задача, но сегодня с учетом имеющихся технологий, в том числе генеративного искусственного интеллекта, больших мультимодальных моделей, технологическая база, в общем, для этого готова. Не готовы сами модели еще, но база сделана. Я думаю, что в этом направлении будет изменена радикально бизнес-модель всех компаний в мире, это касается, конечно же, в том числе и в первую очередь финансового сектора», – считает Греф.
Предполагается, что ИИ станет основой бизнес-модели экосистемы «Сбера». Как подчеркивает Греф, на начало 2022 года ИИ был встроен в 86% клиентских путей в Сбербанке. Более того, «Сбер» – единственный банк в мире, который имеет возможность выдавать кредиты юридическим лицам на основе решений искусственного интеллекта, время оформления такого займа составляет 7 минут. По словам банкира, сегодня около 60% кредитов выдается без участия человека. Задача компании – довести эту долю до 100%.
Конкуренция на рынке
Верхошинский подчеркивает, что развитие языковой модели с нуля – капиталоемкий процесс. «Это сотни компьютеров, это сотни миллионов, если не миллиардов, долларов вложений. И я очень рад, что в России есть “Сбер”, “Яндекс”, которые идут этим путем. Если в нашей стране хотя бы у “Сбера” или у “Яндекса”, а тем более у двоих, получится сделать настоящие, мощные, лидирующие в мире большие языковые модели, то это будет наше конкурентное преимущество, и мы, все остальные банки, на это обопремся», – говорит банкир.
По мнению Верхошинского, сегодня крупные российские банки вышли за рамки финансовых организаций, финтеха и переросли в большие технологические компании, которые являются локомотивами по применению ИИ в разных секторах экономики. При этом Греф не исключает того, что небольшие банки благодаря мобильности смогут быстрее внедрять некоторые технологии.
«Конкуренция, мне кажется, это то, что делает наш сектор очень интересным. <…> если кто-то вдруг станет ментором, и всех начнет поучать – вот из-за этого сразу интерес к отрасли, мне кажется, упадет. Эта роль нам недоступна, и мы за собой такую роль не видим. Более того, мы провели большую конференцию по согласованию с ЦБ, мы открыли все наши продукты, раньше мы их не предоставляли банкам. Сейчас мы решили, что это совершенно неразумно, особенно в условиях санкций», – заключает Греф.
Председатель Банка России Эльвира Набиуллина замечает, что технологии искусственного интеллекта (ИИ) уже стали частью повседневной жизни, так, современный человек постоянно сталкивается с чат-ботами и голосовыми помощниками. В финансовой сфере искусственный интеллект применяется в оценке кредитоспособности заемщиков и борьбе с мошенниками (антифрод).
Ранее главный управляющий директор Альфа-банка Владимир Верхошинский заявлял, что в течение 5 лет языковые модели вроде ChatGPT могут взять на себя рутинные обязанности некоторых банковских сотрудников, в результате этого без работы могут оказаться около 5 тысяч работников в стране.
«Что касается Банка России, мы, понимая, что искусственный интеллект несет риски (а мы всегда думаем о рисках), тем не менее не собираемся идти, что называется, с огнем и мечем на искусственный интеллект. Будем пытаться искать здесь золотую середину между тем, чтобы создать стимулы для развития этой технологии, но и защищать граждан от рисков, которые могут возникать», – отмечает глава ЦБ.
Набиуллина считает, что на первом этапе внедрения ИИ риски будут купироваться за счет саморегулирования рынка и этических принципов, при этом не исключает жесткое законодательное регулирование технологии в некоторых отраслях. По мнению главы Сбербанка Германа Грефа, лучшая поддержка со стороны государства в области ИИ – это использование риск-ориентированного подхода без жесткого регулирования.
Лидеры рынка
По словам Набиуллиной, применение генеративного искусственного интеллекта – это «привилегия технологических лидеров», в частности «Яндекса» и «Сбера». Говоря о развитии технологий, Греф замечает, что работа с ИИ в экосистеме «Сбера» разделена на 3 этапа: с 2012 по 2017 годы длился этап изучения и становления основных процессов, с 2018 по 2022 годы был период инвестирования в ИИ и встраивания технологий в бизнес, в 2023 году началась новая эра ИИ в мире, перед компанией появилась задача развивать «человекоцентричный бизнес».
«Это сверхсложная задача, но сегодня с учетом имеющихся технологий, в том числе генеративного искусственного интеллекта, больших мультимодальных моделей, технологическая база, в общем, для этого готова. Не готовы сами модели еще, но база сделана. Я думаю, что в этом направлении будет изменена радикально бизнес-модель всех компаний в мире, это касается, конечно же, в том числе и в первую очередь финансового сектора», – считает Греф.
Предполагается, что ИИ станет основой бизнес-модели экосистемы «Сбера». Как подчеркивает Греф, на начало 2022 года ИИ был встроен в 86% клиентских путей в Сбербанке. Более того, «Сбер» – единственный банк в мире, который имеет возможность выдавать кредиты юридическим лицам на основе решений искусственного интеллекта, время оформления такого займа составляет 7 минут. По словам банкира, сегодня около 60% кредитов выдается без участия человека. Задача компании – довести эту долю до 100%.
Конкуренция на рынке
Верхошинский подчеркивает, что развитие языковой модели с нуля – капиталоемкий процесс. «Это сотни компьютеров, это сотни миллионов, если не миллиардов, долларов вложений. И я очень рад, что в России есть “Сбер”, “Яндекс”, которые идут этим путем. Если в нашей стране хотя бы у “Сбера” или у “Яндекса”, а тем более у двоих, получится сделать настоящие, мощные, лидирующие в мире большие языковые модели, то это будет наше конкурентное преимущество, и мы, все остальные банки, на это обопремся», – говорит банкир.
По мнению Верхошинского, сегодня крупные российские банки вышли за рамки финансовых организаций, финтеха и переросли в большие технологические компании, которые являются локомотивами по применению ИИ в разных секторах экономики. При этом Греф не исключает того, что небольшие банки благодаря мобильности смогут быстрее внедрять некоторые технологии.
«Конкуренция, мне кажется, это то, что делает наш сектор очень интересным. <…> если кто-то вдруг станет ментором, и всех начнет поучать – вот из-за этого сразу интерес к отрасли, мне кажется, упадет. Эта роль нам недоступна, и мы за собой такую роль не видим. Более того, мы провели большую конференцию по согласованию с ЦБ, мы открыли все наши продукты, раньше мы их не предоставляли банкам. Сейчас мы решили, что это совершенно неразумно, особенно в условиях санкций», – заключает Греф.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба