11 января 2024 Deutsche Welle
Любопытное интервью с профессионалом нефтегазового сектора Сергеем Вакуленко подготовил иноагент Deutsche Welle*. Решив колыхнуть общественность тем, как российский нефтегаз задыхается от западных санкций, интерьвюер неожиданно выяснил подробности того, как русские обходят нефтяной потолок, кому и чем был выгоден взрыв «Северного потока» и отчего Украина продолжает транзит российских энергоносителей через свою территорию, несмотря на обстрелы. Если вкратце: русские умные, газопровод можно восстановить, а дисконты на нефть давно не действуют. Но вкратце читать не надо, в этой беседе содержательного куда больше.
Deutsche Welle* продолжает пытаться разобраться, как Москва продолжает осваивать денежные потоки, связанные с энергоносителями, несмотря на бесчисленные санкции, которыми опутали российский нефтегаз. Помогать разбираться позвали бывшего руководителя департамента стратегического планирования ПАО «Газпром нефть» Сергея Вакуленко. Нынче он занимает куда менее важную должность приглашённого научного сотрудника «Фонда Карнеги за международный мир». Добиваться мира контора не спешит, когда твоя штаб-квартира находится в Вашингтоне пацифистом вообще получается выступать только на бумаге. Но профессиональных компетенций Сергей точно не растратил. Так что послушать Вакуленко любопытно, тем более, что он подробно раскладывает, как Москва обходит блокировку российской нефти, зачем в разгар боевых действий продолжается транзит газа через Украину и когда замерзающие европейцы грудью встанут на защиту Кремля. «Северный поток-2» опять-таки обсудили, в потолок цен на нефть поплевали, а ещё выяснилось, что без святых западных технологий жить вполне можно.
Русские могут в газонефтедобычу
— Российский нефтегазовый сектор за последние два года пострадал, и если да, то в какой степени?
— Если говорить о том, что происходит внутри страны добыча, переработка, то практически нет. Добывает, как добывали, особенных проблем пока не испытывает, перерабатывает, как перерабатывали, все логистические системы работают. Если говорить о коммерческой стороне вопроса о том, как нефть и газ отправляются, то тут, конечно, изменения тектонические, но для некоторых творческих людей, я бы сказал, скорее всего, точно не знаю, но предполагаю, что могли быть и очень наваристые. И второй момент: нефтяные компании они на самом деле в гораздо большей степени, как это ни странно, про новые проекты. Вот когда проект построен, запущен и нефть добывается, месторождение уходят в эксплуатационную фазу, большинству людей в нефтяных компаниях становится сразу очень скучно. Эти люди живут в основном тем, какие проекты мы сейчас разрабатываем, в какую очередную тайгу, глубоководье, арктическое побережье, мы поедем, как мы там всё освоим и построим если не город на заре, то лагерь да нефтедобытчиков. Построим действительно уникальные технические решения. Вот с этим всем, конечно очень большие проблемы, там некий экзистенциальный поиск, что будет дальше.
— Насколько действительно российская энергетика зависит от западных технологический решений?
— Если говорить о девяностых, то там, наверное, действительно было какое-то отставание, которое, кстати, во многом было нагнано, когда российские нефтяные компании, в тот момент эти были «Юкос» и «Сибнефть», активно стали внедрять в России технологии горизонтального бурения и гидроразрыва. А в том, что касается 90% российской добычи — это добыча на наземных месторождениях. Выясняется, что, например, то как моделировать такие залежи, как грамотно, где бурить в них скважины, куда именно нагнетать эту воду, с каким давлением это делать, там есть очень много ноу-хау, придуманных в России. Да, действительно, очень многое делается с использованием западных технологий. Современный подход к горизонтальному бурению, к многостадийному гидроразрыву — это всё было завезено с Запада, но довольно много лет назад.
— И это теперь освоено?
— Да, это как бы вполне себе приручённая технология. Есть ещё более интересные вещи. На Западе последние, наверное, уже лет 20 программы в университетах, на которых учат людей становиться инженерами, нефтяниками, крайне непопулярны. А в России популярны и в России есть примерно десяток специализированных нефтяных вузов, и есть места вроде, например, физфака Новосибирского университета, откуда люди массово идут работы геофизиками, модельерами нефтяных месторождений и так далее. Россия это крупный резервуар, откуда они черпают человеческий капитал для того, чтобы рассылать его по миру. В Schlumberger (ред.- ведущий мировой поставщик технологий для комплексной оценки пласта, строительства скважин, управления добычей и переработки углеводородов) очень большая доля, я слышал, 25 или даже 30% сотрудников русскоязычные. Это могут быть люди из Баку, из Атырау, из России, но вот очень много людей там говорят по-русски.
Почему потолок цен на нефть не работает?
— Как Россия обходит блокировку поставок собственной нефти, как она зарабатывает на рынке? Условно говоря, если мы говорим о ценовом потолке на нефть, который был введён западными странами для ограничения доходов России, как это обходится?
— История ценного потолка это очень интересная вещь. Во-первых, Россия почти год просуществовала без всякого ценного потолка, и самые большие проблемы у России были, как ни странно, когда никакого ценового потолка не было. Это был примерно апрель май 22 года, когда не было никакого эмбарго, но был бойкот. Давление общественного мнения из-за опасений, что вот сейчас подпишешь контракт с Россией, а всё накроется либо введут мощные санкции, по которым Россия не сможет исполнить этот контракт или почему-то ещё, привычные западные контрагенты, привычные покупатели российской нефти, замерли. Замерли и перестали брать эту нефть, сказали, что у нас тут форс-мажоры, извините, мы у вас нефть больше не покупаем. И это было как снег на голову, и тогда действительно коммерсанты российских компаний метались по рынку, ища, куда бы эту нефть приткнуть. Как раз тогда и были периоды очень больших скидок, дисконтов на российскую нефть. А потом как-то мало помалу договорились, создали каких-то новых контрагентов, через которых все дальше пошло. Интересно, кстати, что общественное мнение очень сильно давило, устраивала демонстрации, клеймило в газетах, но эти же компании продолжали покупать, например, российский дизель. И это никого не беспокоило. В декабре 2022 года были введены одновременно ценовой потолок и эмбарго на поставки нефти, а в феврале соответственно ценовой потолок и эмбарго на поставки нефтепродуктов. Ну, эти буковки уже были написаны на стене, уже были ко всему эти готовы и активно настраивали торговлю с Индией и Китаем. Для России было не так важно продавать нефть по вот тем 60 долларам за баррель, как важнее было не пойти в эту систему контроля, потому что сегодня 60, завтра 35, послезавтра специальные счета и т.д. и т.п. Для России было крайне важно создать альтернативную систему, и она это, в общем, смогла сделать.
— Опишите её коротко и понятно для обычного нашего зрителя, который не работал в нефтегазовом секторе.
— Российская ночная компания продаёт по сравнительно низкой цене какой-нибудь компании с адресом в Фуджейре, это один из Эмиратов. Там эта партия нефти покупается по очень низкой цене, но потом её продают по цене уже вполне высокой индийскому нефтепереработчику, китайскому нефтепереработчику и так далее. Выяснилось, что Индия и Китай покупают российскую нефть по крайней мере вот там у себя на своих берегах.
Примерно за те же деньги, за что они покупают там нефть из Омана или Арабских Эмиратов с поправками на сорта. А из России она вроде бы уходит очень дёшево. Что это значит? Это значит, что наверняка есть какой-то посредник, который в России дёшево покупает, а в Индию дорого продаёт. Понятно, что сколько-то прилипало к рукам непосредственно людей, которые этим заняты. Но часть этих денег была такая вот не очень понятная денежная масса где-то на счетах никому неизвестных фирм, зарегистрированных в Гонконге или в Эмиратах и очень полезных для того, чтобы купить и потом как-то отправить в Россию подсанкционный товар: то ли керамические шарики для гидроразрыва, то ли микросхемы для ракет.
Вот и в этом смысле, конечно, вся эта система она была очень плодородна для выращивания чего-то подобного. Знаете, если сравнивать, всё это очень похоже на то, как в США появилась мафия с введением сухого закона.
— То есть Запад ничего с этим сделать не может?
— Очень трудно. Была уверенность, что можно что-то сделать, есть монополия и эту монополию не прошибёшь.
— Но если обходишь монополию страховок или транспортную...
— Да-да-да, считается, что до сих пор в какой-то мере Россия всё равно использует, например, суда греческих или мальтийских судовладельцев. Судно может быть под флагом Маршалловых островов, но реальный владелец греческий или мальтийский, который часто страхует своё судно, ну, у какого-то западного страхового клуба. Показывая, что вот у меня бумага, аттестат, в котором написано, что я забрал нефть, которую продали в Приморске, или в Усть-Луге, или в Новороссийске по цене 57$ за баррель. Более того, люди могут даже пойти в российскую таможню и подать таможенную декларацию, что они продали это 57$ за баррель. Законодательство современное выстроено так, что в общем, ему нужны какие-то минимальные доказательства того, что да, действительно, я спросил, мне сказали 57, какую-то бумажку показали, и всё в рамках потолка. По разным оценкам, кто-то говорит это 30-40% обеспечения российских поставок, а кто-то говорит, что 10. Если же говорить про второй сегмент, который никак с Западом не связан — это либо индийские либо китайские покупатели, на которых можно пытаться накладывать вторичные санкции. Но это означает торговую войну между США и Европой с одной стороны и Индией и Китаем. И это слишком большие противники. Хочется ли Европе и США тратить политический капитал вот конкретно на это? Такое ощущение, что пока не хочется.
Индия и Китай — двойные агенты или почитатели собственных интересов?
— Китай и Индия, на них делалась большая ставка в Москве как на партнёров, которые компенсируют потери усечения поставок на западные рынки. Коротко говоря, это оправдалось?
— Интересно, что западная коалиция тоже делала большую ставку на Индию и Китай. Когда вводили эмбарго европейское, логика была в том, что мы фактически оставим только Индию и Китай как покупателей российской нефти. И эти двое покупателей скажут России: «Кроме как нам тебе некуда продавать свою нефть, поэтому давай дисконт». И некоторое время дисконт был, но дальше выяснилось, что у Индии и Китая с другой стороны, кроме как у России, тоже особо не у кого было покупать нефть, потому что их привычные поставщики теперь поставляли нефть в Европу взамен российской нефти. Просто произошёл такой разворот, а лишней нефти на рынке не было, поэтому довольно быстро эти дисконты ушли. В принципе Россия сейчас продаёт нефть в Индию Китай действительно без особенного дисконта. Нельзя сказать, что это там уж большая дружба, это абсолютно, что называется, транзакционные отношения, очень оппортунистичные с обеих сторон.
— Если говорить о Китае здесь ещё газопровод «Сила Сибири». Выяснилось что китайцы отказались строить этот газопровод по какой-то причине вы знаете, почему не договорились?
— Есть две истории. Одна это «Сила Сибири-1», которую затеяли очень давно, её затеяли ещё даже до Крыма. Там вполне понятная история: вот есть месторождения вокруг Байкала — Чаяндинское, Ковыктинское. И газ оттуда кроме как в Китай больше поставить некуда. И соответственно, логичная история да, вот есть газ, есть рынок, давайте проложим трубу, будем поставлять. Запустились поставки, по моему, в 2019 и вот, наверное, в 2024 это выйдет на эти самые 38 миллиардов кубов. «Сила Сибири-2» совсем другая история. Здесь как раз попытка использовать Китай взамен потерянного рынка для ямальского газа — тот самый газ, который так здорово поставляли в Западную Европу, начиная с шестидесятых годов, на протяжении более чем 50 лет. Ну всё, война началась, эти отношения закончены, Россия стала искать замену. И действительно России только и остаётся, что тянуть очень длинный трубопровод до китайской границы и пытаться продать газ туда. Когда вы говорите, что Китай отказался строить трубопровод, это не совсем так. Китай не подписался под этим контрактом газ. Китаю нужен российский газ, это самое дешёвое, что он может купить, но Китай понимает, что России некуда деваться и поэтому можно её немножко потомить.
— То есть контракт подпишут, но на более выгодных для Китая условиях?
— Морген, морген нур них хойте — завтра, завтра, не сегодня, как-нибудь так. И в принципе, Китай, скорее всего, даже сообщает какие-нибудь обнадёживающие вещи не для печати, не для публикации, не для коммунике, на предмет того ну вы проектные работы ведите. То есть мы ещё договоримся да, но проектные работы, пожалуйста, введите, почему нет. Для «Газпрома» ситуация тоже такая, что… Обычно эта работа стоит довольно много денег, сотни миллионов долларов, которые компании обычно тратят после того, как принято финальное инвестиционное решение.
Но в данной ситуации, поскольку проектные институты они всё равно газпромовские, всё равно этим людям надо платить зарплату, они продолжают работать.
— Российская зависимости от Китая, она стала, ну, скажем так, непреодолимой, доминирующей линией?
— Она очень сильна. Она, конечно, радикально усилилась по сравнению с тем, что было до войны, это, бесспорно, и будет, конечно, только углубляться.
Подводные и наземные газопроводы — как от них выиграла Украина
— Другой регион и конкретно регион боевых действий. Через Украину продолжает идти нефть по газопроводу. Вот очень коротко объясните почему это газопровод до сих пор работает, вот практически в условиях войны?
— Первая причина — позиция Украины по отношению к своим европейским союзникам примерно такая: мы исполняем все свои обязательства по отношению к европейским союзникам. Нам бы, Украине, очень бы хотелось, чтобы вы перестали покупать русский газ. Перестали платить за него кровавые деньги, которые Россия конвертирует в дроны, «Герань», ракеты «Кинжал» и всё такое. Но поскольку мы обязались это делать, а вы не отказываетесь, мы свои обязательства по отношению к Австрии, Италии, Венгрии будем исполнять и будем поставлять газ. Ещё один момент он вот какой — география газового потребления Украины. Расположение газовых месторождений такова, что есть определённое газовое месторождение на западе страны, есть газохранилище на западе страны, а спрос в центре страны и даже отчасти на востоке. В принципе Украина могла бы действительно покупать физический газ в Австрии, гнать его через Словакию, а потом через всю страну на восток. Но гораздо проще все-таки, если русский газ идёт через территорию Украины. Брать его на востоке, обеспечивать газоснабжение части страны русскими молекулами газа и иметь коммерческие поставки из той же Словакии или Австрии. Украина не покупает газ у России, коммерчески покупает газ у европейских трейдеров, но физически этот газ течёт через территорию Украины. Соответственно, разворачивать эту систему физически возможно, но это тяжело, дорого, неудобно и так далее. И есть ещё одна последняя причина. Пока этот газ течёт через Украину, Россия не обстреливает газопроводы.
Соответственно, как только эти поставки прекратятся, Украине будет довольно тяжело снабжать восток со стороны газом всегда будет риск, что на насосной перекачивающей станции может что-нибудь прилететь. Их придётся чинить, а это не просто.
— Ну, газопровод должен прекратить функционирование в ближайшем будущем, год-полтора. Какие последствия это будут для Украины и, кстати, как это повлияет на рынок газа в Европе?
— Возможен вариант, когда, я думаю, Украина будет говорить, что она не готова подписывать никакие контракты с «Газпромом» на транспортировку газа, но, например, будет предложение европейским энергетическим компаниям покупать русский газ на восточной границе Украины. С тем, чтобы транспортировка газа через территорию Украины было уже делом вот этих европейских компаний. Возможна, например, такая конфигурация. Самое простое — это Украина будет принимать российский газ по спотовым контрактам. Европейская коммерческая система это позволяет. Второй вариант, что Украина действительно будет говорить, мы хотим сохранить этот поток, но пусть с русскими договариваются европейцы. Ещё один аспект — что сейчас активно строятся заводы СПГ в Катаре и США. Как раз в районе 2025 года ожидается выход волны сжиженного газа на рынок, и в этом смысле необходимость Европы в российском газе тоже снизится.
— Покойный «Северный поток-2» взорванный, его уничтожение фактически это важный момент для Европы. Кстати, почему, чем вот так был важен этот самый «Северный поток-2»?
— Я думаю, что у «Северного потока-2» было огромное символическое значение. Вокруг него в районе 2019-2020 года была целая битва, когда Россия активно пыталась его строить, США, активно его санкционировали, для Украины подписание Европой «Северного потока-2» выглядело как архипредательство ради газа. Для России потом опять же огромным символическим значением было то, что она все-таки смогла его достроить. Второй момент, кроме символического значения, и почему для Украины «Северный поток» был так важен, логика состояла в том, что при наличии этого газопровода, России больше не нужен украинский транзит. И Россия может поставлять газ в Европу без посредников. Без Украины, без Польши.
Для Украины это до определённой степени тоже была такая ситуация, что вот мы тут вот сидим на трубе, если что, можем её перекрыть. Европа, знай, так сказать, мы для тебя важная страна не только из принципиальных соображений, но из практических. Если, допустим, предположим, зима 22-23 года очень холодная, реально холодная. И допустим. В Европе энергетические проблемы. И в какой-то момент под давлением замерзающих европейцев все начинают давить на своих политиков: замиряйтесь скорее с русскими.
— И гоните по «Северному потоку»?
— Да. Если остаётся этот маршрут, и Россия может показывать Европе такой пряник: предавайте Украину и сразу получите от нас тепло и свет.
Ну, кто этих европейцев знает. Не верю я в стойкость юных, не бреющих бороды, могут и предать. Давайте уберём со стола потенциальный аргумент России, давайте уберём со стола возможность для России соблазнять Европу своим газом. Ирония состоит в том, кстати, что в этом покере, который запустила Россия: вот Европа, мы тебя заморозим, но в какой-то момент Россия первой сложила карты. Россия спустила объём поставок в Европу до уровня примерно одной пятой от того, что в Европу поставлялась до войны. Эта 1/5 осталась, и в принципе, не будь её, цены в Европе были бы выше, выше значительно, и, может быть где-то в каких-то регионах были бы перебои. Но в какой-то момент Россия решила, что совсем целиком эта игра не выигрывается, а деньги есть деньги, давайте продолжим их получать. Второй очень интересный аспект он вот в чем. Европа смогла купить довольно много СПГ на рынке, гораздо больше чем зимой 21-22 года. Почему? Потому что этот СПГ на рынке не забирал Китай. А Китай один из крупнейших покупателей СПГ. А почему Китай его не покупал? Отчасти потому, что экономическое возрождение Китая после covid ещё сохранялось, там локдауны ещё, было медленно. Естественный спрос был ниже. Но была и вторая причина. В Китай пришло довольно много трубопроводного газа из России. И ровно на тот объём газа, который Китай получал по трубе из России, он оставлял СПГ на рынке, который купила Европа. Поэтому российская логика, что ха-ха-ха, а вот мы Европу обманули, мы уменьшили поставки газа в Европу, у Европы газа меньше, а мы то свои потери, ну не полностью, но все-таки возместили поставками в Китай. То есть вот у нас есть пирожок, мы его одновременно и едим, это оказалось, не совсем так. Газовый рынок он теперь глобальный.
— «Северный поток-2» достаточно уникальный, технологически его можно восстановить или все это навсегда теперь?
— Ну, в принципе можно. То есть какая-то его часть заполнена водой, есть способы, как это делать. Там подводятся некие системы, отрезается кусок, ставятся пробки, кладётся новая труба. Прецеденты починки морских трубопроводов в общем есть.
— В ближайшее время, считаете, что война против Украины будет продолжаться, ситуация будет плюс минус такая. Как сейчас есть какая проблема или, может быть, 2 или 3 проблемы главных буквально точечно стоят перед российским энергетическим сектором, нефтегазом?
— Всё то оборудование для довольно продвинутых скважин, продвинутого управление нефтегазовым комплексом, а нём довольно много импортных запчастей. И всё на свете портится от времени, всё снашивается, всё надо менять. Рано или поздно начнут снашиваться и эти вещи. Можно чинить производственный комплекс, так же, как кубинцы это делают со своими кадиллаками пятидесятых годов, но все-таки это сложно. Одна из самых больших проблем российского нефтегазового комплекса, как ни странно, это энергоснабжение. Например, крупное сибирское месторождение потребляет примерно 1 гигаватт электроэнергии. Это сравнимо с крупным атомным блоком, одним атомным энергоблоком атомной станции.
Эта электроэнергия вырабатывается непосредственно на месторождении из попутного газа на газовых турбинах, вот тех самых газовых турбинах, которые начали ломаться на «Северном потоке». Когда «Газпром» построит «Силу Сибири 2» вообще-то там каждые 300-400 километров должны стоять насосные станции, которые должны откуда-то получать энергию. С тех же самых газовых турбин. Западные получить невозможно. В России в принципе умеют делать газовые турбины, но газовые турбины делают на тех же самых заводах, которые делают авиационные двигатели для военных самолётов и для гражданских самолётов, тех самых МС-21, «Сухой суперджет» и так далее. И нефтегазовая отрасль будет в очереди только третья, а у этих заводов довольно ограниченная способность массово производить эти турбины, авиационные двигатели и так далее
* — В Министерстве юстиции России сообщили о том, что телерадиокомпания Deutsche Welle (Германия, Kurt-Schumacher-Strasse 3, 53113 Bonn) включена в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента.
http://www.dw.de/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter