5 февраля 2024 ИХ "Финам" Поздеева Екатерина
Стремительное восстановление экономики вернуло интерес к старым идеям.
Перефразируя известную цитату Макса Планка, вперед науку продвигают похороны. Лауреат Нобелевской премии по физике утверждал, что новые идеи в его области приживутся только после того, как уйдут сторонники старых идей. Так и экономику двигают вперед кризисы.
Великая депрессия стала благодатной почвой для прорастания теорий Джона Кейнса, Великая инфляция 1970-х годов распространила монетаристские идеи Милтона Фридмана, мировой финансовый кризис 2007-2009 годов стимулировал интерес к кредитам и банковскому делу, напоминает The Economist.
Восстановление после пандемии COVID-19 позволило экономистам в очередной раз извлечь уроки из своих ошибок. Доклады на недавней конференции Американской экономической ассоциации (АЕА) предлагают теории, которые в итоге могут стать общепринятыми для следующего поколения.
В одном из них рассматривается кривая Филлипса, которая описывает взаимосвязь между безработицей и инфляцией. Согласно теории, при низкой безработице инфляция растет, поскольку конкуренция за работников оказывает повышательное давление на заработную плату. В свою очередь, потребительские цены тоже растут. Однако в 2010-е годы эта кривая, похоже, исчезла. Безработица продолжала снижаться, но инфляция оставалась на прежнем уровне. Затем, после пандемии, эта связь, казалось, внезапно возникла вновь: инфляция стремительно росла, в то время как безработица снижалась.
На конференции AEA Гаути Эггертссон из Университета Брауна предположил, что добавление излома на ранее гладкую кривую Филлипса может спасти эту концепцию. Идея состоит в том, что в определенный момент - когда трудоустроен последний доступный работник - связь между инфляцией и безработицей внезапно становится нелинейной.
«Нанимая всех людей, вы достигаете максимального уровня занятости… остается только один путь», - заявил эксперт. За этим пределом инфляция больше не растет плавно по мере снижения безработицы, а резко взлетает вверх.
Излом Эггертссона может объяснить как отсутствие инфляции в 2010-е годы, так и ее внезапное возрождение в 2021 году. Чтобы понять, почему в последнее время инфляция затихла без роста безработицы, он предлагает изучить, как ограниченный рынок труда связан с перебоями в поставках. Дефицит материалов и комплектующих усугубляет нехватку рабочей силы. Без дополнительной рабочей силы предприятия не смогут наращивать производство или использовать работников в качестве замены других ресурсов. Когда дефицит поставок уменьшился, этот процесс пошел вспять. Таким образом, инфляционный эффект жесткого рынка труда уменьшился, не приведя к росту безработицы.
Отчасти путаница вокруг кривой Филлипса, как предполагает статья, представленная Стефани Шмитт-Гроэ из Колумбийского университета, возникла из-за того, что Великая инфляция слишком сильно засела в умах экономистов. В работе Фридмана подчеркивалась роль инфляционных ожиданий в тот период. Рабочие и бизнес потеряли веру в готовность центральных банков бороться с ростом цен. Затем возник порочный круг, в котором растущая инфляция подпитывала ожидания будущего роста цен, которые и самореализовывались.
Однако, по мнению Шмитт-Гроэ, опыт 1970-х годов был далеко не типичным. Анализируя прошлое, она указывает на частые случаи внезапного роста инфляции в США, а затем столь же внезапного ее падения. Один из таких эпизодов произошел во время пандемии испанского гриппа, начавшейся в 1918 году. В том году годовая инфляция взлетела до 17%. Но к 1921 году ситуация перевернулась в дефляцию, а цены упали на 11%. Если принять во внимание данные всего 20-го века, а не только его второй половины, то затухание последнего всплеска инфляции окажется гораздо менее удивительным. Шмитт-Гроэ предполагает, что потрясения, с которыми сейчас сталкивается экономика, такие как изменение климата, конфликты и пандемия, означают возврат к большей волатильности прежних эпох.
Тем временем другие эксперты пытаются усовершенствовать экономические модели в целом. Традиционно производство считалось в одном секторе (наем рабочих, аренда капитала и производство продукции), который подвергается потрясениям спроса и предложения. Иван Вернинг из Массачусетского технологического института предлагает вместо этого рассмотреть ряд различных секторов, каждый из которых по-своему пострадал от потрясений. Таким образом, задача денежно-кредитной политики состоит в том, чтобы контролировать инфляцию, не препятствуя необходимому перераспределению рабочей силы между секторами.
Модель Вернинга хорошо подходит для постпандемической экономики. Она адаптируется не только к сдвигу спроса с услуг на товары, но и к нарушению цепочки поставок, энергетическим потрясениям и тому, что сотрудники в некоторых секторах работают из дома. Согласно ей, инфляция распространялась по экономике волнами, начиная с отдельных товаров. По словам Вернинга, это не значит, что монетарные и бюджетные стимулы не способствовали росту цен. Скорее, перестройка экономики подействовала как шок предложения, повысив инфляцию при любом заданном уровне совокупного спроса.
Новые идеи в старых книгах
Многие из этих идей не совсем новы. Эггертссон, например, отметил, что опыт последних нескольких лет заставил его вернуться к «старой кейнсианской теории», и что его версия кривой Филлипса похожа на оригинал. Вернинг ссылается на речь Джеймса Тобина, кейнсианского экономиста, произнесенную в 1972 году. Как и Вернинг, Тобин предположил, что инфляционное давление может возникнуть в результате роста и сокращения секторов с разными темпами. Объединив их с нелинейной кривой Филлипса, по мнению Тобина, можно спрогнозировать взлет инфляции даже без перегретого рынка труда.
Поиски ответов в архивах тоже не новы. Чтобы разобраться в Великой депрессии, Кейнс обратился к Томасу Мальтусу, экономисту XIX века. Фридман объяснял причины Великой инфляции согласно количественной теории денег, которая впервые была упомянута в древних китайских текстах и популяризирована в Европе Николаем Коперником, астрономом XVI века. Наука проводит одни похороны за раз. Однако в экономике случаются воскрешения.
Если подспорьем для ученых стали великие теории прошлого, то у инвесторов есть искусственный интеллект, который может стать проводником в будущее. Правда, опять же с оглядкой на прошлый опыт фондового рынка. Новый сервис «Финам AI-скринер» ежедневно рассчитывает инвестиционные прогнозы по акциям 8000+ компаний из РФ и США, используя более 50 показателей.
Перефразируя известную цитату Макса Планка, вперед науку продвигают похороны. Лауреат Нобелевской премии по физике утверждал, что новые идеи в его области приживутся только после того, как уйдут сторонники старых идей. Так и экономику двигают вперед кризисы.
Великая депрессия стала благодатной почвой для прорастания теорий Джона Кейнса, Великая инфляция 1970-х годов распространила монетаристские идеи Милтона Фридмана, мировой финансовый кризис 2007-2009 годов стимулировал интерес к кредитам и банковскому делу, напоминает The Economist.
Восстановление после пандемии COVID-19 позволило экономистам в очередной раз извлечь уроки из своих ошибок. Доклады на недавней конференции Американской экономической ассоциации (АЕА) предлагают теории, которые в итоге могут стать общепринятыми для следующего поколения.
В одном из них рассматривается кривая Филлипса, которая описывает взаимосвязь между безработицей и инфляцией. Согласно теории, при низкой безработице инфляция растет, поскольку конкуренция за работников оказывает повышательное давление на заработную плату. В свою очередь, потребительские цены тоже растут. Однако в 2010-е годы эта кривая, похоже, исчезла. Безработица продолжала снижаться, но инфляция оставалась на прежнем уровне. Затем, после пандемии, эта связь, казалось, внезапно возникла вновь: инфляция стремительно росла, в то время как безработица снижалась.
На конференции AEA Гаути Эггертссон из Университета Брауна предположил, что добавление излома на ранее гладкую кривую Филлипса может спасти эту концепцию. Идея состоит в том, что в определенный момент - когда трудоустроен последний доступный работник - связь между инфляцией и безработицей внезапно становится нелинейной.
«Нанимая всех людей, вы достигаете максимального уровня занятости… остается только один путь», - заявил эксперт. За этим пределом инфляция больше не растет плавно по мере снижения безработицы, а резко взлетает вверх.
Излом Эггертссона может объяснить как отсутствие инфляции в 2010-е годы, так и ее внезапное возрождение в 2021 году. Чтобы понять, почему в последнее время инфляция затихла без роста безработицы, он предлагает изучить, как ограниченный рынок труда связан с перебоями в поставках. Дефицит материалов и комплектующих усугубляет нехватку рабочей силы. Без дополнительной рабочей силы предприятия не смогут наращивать производство или использовать работников в качестве замены других ресурсов. Когда дефицит поставок уменьшился, этот процесс пошел вспять. Таким образом, инфляционный эффект жесткого рынка труда уменьшился, не приведя к росту безработицы.
Отчасти путаница вокруг кривой Филлипса, как предполагает статья, представленная Стефани Шмитт-Гроэ из Колумбийского университета, возникла из-за того, что Великая инфляция слишком сильно засела в умах экономистов. В работе Фридмана подчеркивалась роль инфляционных ожиданий в тот период. Рабочие и бизнес потеряли веру в готовность центральных банков бороться с ростом цен. Затем возник порочный круг, в котором растущая инфляция подпитывала ожидания будущего роста цен, которые и самореализовывались.
Однако, по мнению Шмитт-Гроэ, опыт 1970-х годов был далеко не типичным. Анализируя прошлое, она указывает на частые случаи внезапного роста инфляции в США, а затем столь же внезапного ее падения. Один из таких эпизодов произошел во время пандемии испанского гриппа, начавшейся в 1918 году. В том году годовая инфляция взлетела до 17%. Но к 1921 году ситуация перевернулась в дефляцию, а цены упали на 11%. Если принять во внимание данные всего 20-го века, а не только его второй половины, то затухание последнего всплеска инфляции окажется гораздо менее удивительным. Шмитт-Гроэ предполагает, что потрясения, с которыми сейчас сталкивается экономика, такие как изменение климата, конфликты и пандемия, означают возврат к большей волатильности прежних эпох.
Тем временем другие эксперты пытаются усовершенствовать экономические модели в целом. Традиционно производство считалось в одном секторе (наем рабочих, аренда капитала и производство продукции), который подвергается потрясениям спроса и предложения. Иван Вернинг из Массачусетского технологического института предлагает вместо этого рассмотреть ряд различных секторов, каждый из которых по-своему пострадал от потрясений. Таким образом, задача денежно-кредитной политики состоит в том, чтобы контролировать инфляцию, не препятствуя необходимому перераспределению рабочей силы между секторами.
Модель Вернинга хорошо подходит для постпандемической экономики. Она адаптируется не только к сдвигу спроса с услуг на товары, но и к нарушению цепочки поставок, энергетическим потрясениям и тому, что сотрудники в некоторых секторах работают из дома. Согласно ей, инфляция распространялась по экономике волнами, начиная с отдельных товаров. По словам Вернинга, это не значит, что монетарные и бюджетные стимулы не способствовали росту цен. Скорее, перестройка экономики подействовала как шок предложения, повысив инфляцию при любом заданном уровне совокупного спроса.
Новые идеи в старых книгах
Многие из этих идей не совсем новы. Эггертссон, например, отметил, что опыт последних нескольких лет заставил его вернуться к «старой кейнсианской теории», и что его версия кривой Филлипса похожа на оригинал. Вернинг ссылается на речь Джеймса Тобина, кейнсианского экономиста, произнесенную в 1972 году. Как и Вернинг, Тобин предположил, что инфляционное давление может возникнуть в результате роста и сокращения секторов с разными темпами. Объединив их с нелинейной кривой Филлипса, по мнению Тобина, можно спрогнозировать взлет инфляции даже без перегретого рынка труда.
Поиски ответов в архивах тоже не новы. Чтобы разобраться в Великой депрессии, Кейнс обратился к Томасу Мальтусу, экономисту XIX века. Фридман объяснял причины Великой инфляции согласно количественной теории денег, которая впервые была упомянута в древних китайских текстах и популяризирована в Европе Николаем Коперником, астрономом XVI века. Наука проводит одни похороны за раз. Однако в экономике случаются воскрешения.
Если подспорьем для ученых стали великие теории прошлого, то у инвесторов есть искусственный интеллект, который может стать проводником в будущее. Правда, опять же с оглядкой на прошлый опыт фондового рынка. Новый сервис «Финам AI-скринер» ежедневно рассчитывает инвестиционные прогнозы по акциям 8000+ компаний из РФ и США, используя более 50 показателей.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба