Российская экономика подошла к 2026 году в состоянии видимого равновесия, но с нарастающими признаками стагнации. После периода адаптации к санкциям и внутреннего восстановления темпы роста начали стремительно снижаться. Международный валютный фонд в октябре вновь пересмотрел прогноз, снизив оценку роста ВВП России до 0,6% на 2025 год. Даже при консервативных допущениях Банк России ожидает лишь 0,5–1%, что фактически означает нулевой рост на душу населения. Это сигнал не кризиса, а потери импульса. Экономика выработала потенциал послекризисного восстановления и упёрлась в структурные ограничения.
Где застопорился рост: пределы старой модели
Парадокс в том, что замедление происходит на фоне рекордных бюджетных расходов и высокой загрузки промышленности. По данным Минфина, запланированные совокупные государственные расходы в 2025 году по отношению к 2024 году выросли более чем на 13%, а оборонно-промышленный комплекс продолжает демонстрировать активную динамику. Почти 10 триллионов рублей в общем росте совокупных расходов федерального бюджета на 16,7 триллионов за 4 года (2025 год к 2021 году) обеспечила национальная оборона. Однако эффект от госинвестиций постепенно снижается. Растёт доля неэффективных расходов, а частный сектор не подхватывает импульс. Экономика словно работает на пределе мощности — без возможности ускориться.
Одним из ключевых факторов остаётся ограничение трудовых ресурсов. По данным Росстата, численность занятых в экономике в 2025 году составляет около 73 млн человек. Сокращение трудоспособного населения (с 78,8 млн человек в 2020 году до 76,2 млн человек в 2024 году) и дефицит кадров в промышленности, транспорте, энергетике и строительстве сдерживают рост производительности, а вместе с ним — потенциал ВВП. Добавим к этому рост издержек производства и логистики, а также высокую ключевую ставку, которые охлаждают инвестиционную активность. В результате производственные цепочки теряют гибкость, а экономический рост всё больше опирается на бюджет и государственный экспорт, а не на частный капитал.
Не менее важна и институциональная инерция. Высокая доля государства в экономике ограничивает конкуренцию и инновации (по оценкам Института прикладных экономических исследований РАНХиГС доля госсектора в ВВП России составила: в 2021 году — 53,2%, в 2022 году — 51,7%, в 2023 году — 48,5%). Монополизация ключевых отраслей, медленное развитие МСП и отсутствие системных стимулов к повышению экономической эффективности приводят к тому, что экономика стабилизируется на "плоской траектории". Это не кризис, но и не развитие. Это ситуация, когда ресурсы заняты, но отдача от них падает. Чтобы вырваться из этой ловушки, необходимо перейти от политики адаптации к политике обновления.
Инвестиционный парадокс: деньги есть, но они не двигаются
Российская экономика столкнулась с редким сочетанием факторов, когда ликвидность в системе высока, а инвестиционный цикл остаётся вялым. По данным Банка России, депозиты юридических лиц на 01 октября 2025 года достигли исторических уровней, превысив отметку 35,2 триллиона рублей. При этом ещё более 19 триллионов находилось на текущих банковских счетах организаций. Компании аккумулируют средства, но не спешат запускать новые проекты. Ключевая ставка в 16,5% делает кредит дорогим, а неопределённость — внешняя и внутренняя — увеличивает требования к окупаемости. В результате даже при наличии капитала бизнес выбирает стратегию осторожного ожидания, а инвестиционный импульс гаснет на старте.
Структурная проблема здесь глубже, чем просто проценты по кредитам. По оценкам Росстата, в целом за 2024 год по сравнению с 2023 годом прирост инвестиций в основной капитал составил 7,4%. В номинальном выражении стоимость инвестиций оценивается в 39,5 триллионов рублей. Таким образом, доля инвестиций в основной капитал в 2024 году была на уровне 19,7% ВВП, что недостаточно для ускоренного роста.
К примеру, доля инвестиций в основной капитал в ВВП Китая с 1952 по 2023 год в среднем составляла 36,1%. В 2023 году эта доля была на уровне 41,1%. Доля инвестиций в основной капитал в ВВП Индии с 2004 по 2024 год в среднем составляла 33,6%. В 2024 году эта доля была на уровне 30,5%. В Австралии доля в 2024 году составила 25,1%. Таким образом, доля России на уровне 20% является абсолютно не достаточной для устойчивого роста. Это сильно ниже уровня стран-лидеров и ниже среднего уровня развитых экономик. По постулатам классической макроэкономической теории эндогенного роста для ускоренного развития экономике нужны инвестиции на уровне 25-30% ВВП.
Если говорить о причинах низких инвестиций, то это не только стоимость денег, но и ограниченная предсказуемость правил. Бизнес высоко оценивает долгосрочные риски, а значительная часть инвестиций идёт в оборотные средства или поддержание текущих мощностей, а не в расширение. Экономика постепенно теряет способность генерировать новые точки роста, а неравномерность инвестиционных потоков усиливается.
Картину дополняет дисбаланс между государственными и частными инвестициями. Государство сохраняет высокий темп вложений. По данным Минфина, расходы федерального бюджета в 2025 году по нацпроектам должны составить 5,7 трлн рублей. Но этот экономический импульс почти не конвертируется в приток частного капитала. Частный сектор остаётся осторожным, предпочитая держать средства в ликвидной форме, а не в капиталоёмких проектах. Пока этот разрыв не преодолён, экономика будет двигаться инерционно, и потенциал роста будет зависеть не от инноваций, а от бюджетной поддержки.
Издержки растут быстрее прибыли: почему бизнес теряет темп
Одним из ключевых факторов, тормозящих экономику, становится ускоренный рост издержек. По оценке на основе отраслевых данных и макроэкономических индикаторов в 2024 году производственные и операционные расходы компаний в среднем по отраслям увеличились на 15–18%, тогда как выручка росла заметно медленнее. На фоне дефицита кадров и увеличения заработных плат давление усиливается. По данным Росстата, расходы на персонал в 2024 году росли в диапазоне 8-15%, что для значительного числа компаний стало критической статьёй расходов. Выходит, что бизнес сталкивается с двойным давлением — дорогие кредиты и растущие внутренние издержки.
Внутренний спрос не успевает компенсировать нагрузку. Потребительский рынок в 2024 году рос неритмично. Периоды оживления сменялись просадками, особенно в сегменте непродовольственных товаров. Высокие ставки и осторожность домохозяйств приводят к тому, что население активнее размещает средства во вкладах, а не направляет их на потребление. Это формирует "стягивающий эффект", когда розничный спрос перестает быть локомотивом для малого и среднего бизнеса, а ритейл и услуги теряют ту динамику, на которую опирались в предыдущие годы.
Такой дисбаланс не позволяет экономикам отраслей выйти на устойчивую траекторию. Предприятия вынуждены откладывать модернизацию и оптимизировать операционные процессы, чтобы сохранить маржинальность. Внутренний рынок, традиционно служивший опорой для роста, работает не на полную мощность, а в условиях неопределенности компании концентрируются на краткосрочной эффективности. Если ситуация не изменится, экономика будет приближаться к сценарию долгого низкого роста, где потенциал ограничивается не ресурсами, а условиями, в которых бизнес вынужден работать.
Может ли экономика выбраться из ловушки низкого роста?
Сценарий стагнации на уровне 1% не является предопределённым. Экономика России сохраняет потенциал ускорения, но его реализация требует изменения структуры роста. Главный резерв — повышение производительности труда. В России вклад производительности в ВВП остаётся слабым и колеблется около нулевых значений, тогда как в развивающихся экономиках именно этот фактор обеспечивает основную часть ускорения. Для выхода из ловушки низких темпов России необходимо стимулировать модернизацию, внедрение технологий и повышение рентабельности капитала, а не только расширение госрасходов. Без повышения эффективности инвестиции будут давать ограниченный результат.
Однако ключевым условием становится предсказуемость макросреды. Бизнес осторожен не только из-за издержек или ставок, но и из-за неопределённости горизонтов. Компании откладывают длинные проекты, потому что не видят стабильной траектории спроса, налоговых правил и стоимости капитала. В этой ситуации важную роль играет координация бюджетной и денежно-кредитной политики. Снижение инфляционных рисков и улучшение качества фискального планирования позволяют формировать долгосрочные ожидания, а значит — "разблокировать" инвестиционный цикл. Для ускорения роста необходимо, чтобы инвестиции стали не исключением, а нормой поведения бизнеса.
В стратегическом измерении выбор прост: либо экономика продолжает двигаться инерцией и остаётся в коридоре 1%, либо переходит к модели роста, основанной на высокой эффективности, инвестициях и технологиях. Для этого нужен системный подход. Расширение внутреннего рынка через повышение доходов населения, поддержка модернизации в базовых отраслях, формирование предсказуемой финансовой среды и развитие институтов, обеспечивающих доступ к "длинным" ресурсам. Если эти элементы работают согласованно, Россия получает шанс выйти из состояния низкого роста и сформировать устойчивый, более динамичный цикл развития.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба