Мировые Центробанки: покой нам только снится
Старость подкралась незаметно к детям бума рождаемости Америки.
В конце девяностых люди заговорили о новой парадигме. Для одних эта новая парадигма означала экстраординарный рост на фондовых рынках, стимулируемый стремительным взлетом сектора высоких технологий. Для других новая парадигма означала всего лишь величайшее чудо производительности всех времен и народов - тема, которая наиболее ярко проявилась в Америке. Европейцы часто смотрели на запад со смешанным чувством зависти и восхищения. Однако, пожалуй, лучше всего дух и суть новой парадигмы отражает идея о том, что страны могут обеспечивать экономический рост не испытывая при этом усиления инфляционного давления. И вновь самым ярким образчиком этой идеи стали США. В конце девяностых темпы роста ВВП в США в среднем превышали 4,0% в год, а инфляция оставалась на удивление низкой.
Бен Бернанке, управляющий ФРС заявил о том, что "зоной комфорта" для экономики США является инфляция в диапазоне 1-2%. Исходя из этого определения, в конце девяностых руководство Центробанка могло позволить себе со спокойной душой сесть перед камином в домашних тапочках и трубкой и просто отдохнуть, потому что инфляция была достаточно низкой. Великобритания тоже справлялась весьма неплохо. Конечно, экономический рост не был столь впечатляющим, однако, прослеживалась та же схема: уверенное наращивание объемов производства на фоне стабильно низкой инфляции. Даже Еврозона, которую зачастую считали отстающей, не так уж далеко отстала от остальных: в 2000 году ей удалось догнать США и насладиться темпами роста на уровне 4,0%.
Но, как известно, в экономике, как и в жизни, ничто не вечно. Фондовые рынки отметили начало нового тысячелетия впечатляющим обвалом, за которым последовала целая серия снижений учетной ставки. Это сработало. Мировая рецессия, спровоцированная рыночным кризисом, оказалась неглубокой и недолговечной. К 2004 году развитый мир вновь вернулся на путь роста. Темпы экономической экспансии напоминали ситуацию конца девяностых. Затем, ушел с поста управляющего ФРС Алан Гринспен, ушел как народный герой. Его место занял г-н Бернанке, вне всякого сомнения, рассчитывая вести дела привычным способом. Какие только дела? За последние три года утекло немало воды. Если девяностые характеризовались неожиданно высокими темпами роста экономики и низкой инфляции, то сегодня ситуация развивается с точностью до наоборот.
Возьмем, к примеру, США. Три ключевых критерия экономической эффективности Америки просто поражают: базовая инфляция, чистая инфляция (которая исключает все волатильные компоненты, такие как продукты питания и энергоносители) и экономический рост. Темпы роста замедляются, особенно явно эта динамика вырисовывается в течение последних 12 месяцев (по данным, опубликованным на прошлой неделе, ВВП в 1 квартале вырос всего на 1.3%). А чистая инфляция при этом упрямо держится выше уровня 2%. По-видимому, у г-на Бернанке до домашних тапочек и трубки у камина дело дойдет не скоро.
В Великобритании мы видим похожую картину. Конечно, ВВП здесь не настолько угнетен, как в США, где кризис на рынке жилья не дает ему поднять головы. Но и инфляция намного выше среднего уровня за последние годы. Таким образом, совершенно очевидно, что в Туманном Альбионе злокачественный разрыв между темпами роста экономики и темпами роста инфляции расширяется: похоже, что критический уровень инфляции для того или иного уровня экономического роста, повысился. В Еврозоне, кажется, дела обстоят не так плохо - экономика стабилизируется, выходит из черной полосы - но и здесь тревожный рост чистой инфляции в течение последних двух лет отравляет радость побед.
Экономисты любят говорить о том, что у каждой экономики есть свой "предел скорости". Если он превышается, начинают активно развиваться инфляционные процессы, что вынуждает центральный банк вмешаться и притормозить разогнавшуюся экономику при помощи повышения процентной ставки. Однако с течением времени этот предел скорости может меняться. Представьте, что вы спокойно едете по дороге, где вам известен не только каждый дорожный знак, но и каждая трещинка в асфальте, с привычной скоростью 60 км/ч, и вдруг обнаруживаете, что кто-то сменил ограничение скорости на 30 км/ч, но уже поздно, потому что маленькая желтая коробочка уже сделала чудесный снимок номера вашей машины. С экономикой - примерно также.
Так что же изменилось? Для американских политиков на первом месте внутренние поводы для беспокойства. ФРС волнуется по поводу производительности. Новые технологии могут существенно повысить производительность в течение считанных лет, но это не волшебный эликсир, который поможет добиться устойчиво высоких темпов экономического развития. Население США стареет. Япония и Германия уже прошли через это, теперь настала очередь Америки: дети бума рождаемости постепенно седеют, лица их покрываются морщинами, а спины сводит радикулитом. Как только они выйдут на пенсию, производственные мощности экономики существенно снизятся, потащив за собой и темпы роста экономики. Кроме того, в девяностых годах США радостно приветствовали у себя квалифицированных специалистов со всего мира. Сегодня настроения уже не те. После событий 11 сентября ужесточились правила для иммигрантов, что тоже ограничивает возможности для роста экономики.
В Европе ситуация складывается по-другому. Возможно, что в последнее время предел скорости для европейской экономики несколько увеличился. Темпы роста производительности повысились, возможно, потому что европейские производители наконец-то освоили технологические ноу-хау, которые ранее стимулировали рост производительности в США. Кроме того, в некоторых странах, например, в Германии, заработная плата растет не так быстро, как раньше, отражая рост конкуренции на фоне глобализации. Это может привести к структурному снижению ставки б/р в Еврозоне. Однако Европейский центральный банк должен убедиться, что это действительно свершившийся факт. Однако в Великобритании нет подобных сдерживающих факторов. Гордон Браун и его коллеги из Казначейства убедили себя в том, что в последние годы трендовые темпы рост экономики страны возросли. В течение девяностых экономика Великобритании росла в среднем на 2,5% в год. По мнению Казначейства, с тех пор трендовые темпы роста увеличились до 2,75% - подозрительно неожиданный результат, учитывая влияние ускоренного роста на доходы от сбора налогов. Но даже если это правда, почему же тогда инфляция безудержно росла в течение последних двух лет?
Есть три варианта ответа. Во-первых, Казначейство попросту ошибается. Базовые темпы экономического роста никогда не повышались (хотя дополнительная рабочая сила в виде рабочих из стран Восточной Европы должна была, по меньшей мере, увеличить размеры экономики.)
Во-вторых, даже если изначально базовые темы экономического роста увеличились, в планы Канцлера вмешались и, более того, уничтожили их, растущие цены на сырье и энергоносители. Это, хотя бы временно, стимулировало рост инфляции в отношении к темпам роста экономики и, таким образом, ухудшило соотношение роста и инфляционного давления (лишнее доказательство тому, что в конце девяностых мы обманывали себя, полагая, что инфляция мертва, потому что цены на сырье снижались на фоне коллапса развивающихся рынков).
В-третьих, монетарные концепции Великобритании, Еврозоны и США, разработанные с целью обеспечения ценовой стабильности, не так уж и надежны, как казалось тогда, в конце девяностых. Незначительные внешние потрясения (рост цен на сырье и энергоносители), которые следовали за периодом низких процентных ставок во всем мире, позволили компаниям свободно поднимать цены.
Из всех перечисленных факторов, третий самый тревожный. За последние несколько лет мы успели привыкнуть к тому, что Банк Англии, как и все остальные Центробанки, может гарантировать ценовую стабильность при любых обстоятельствах. Как оказалось, в конце девяностых условия были на редкость благоприятными: когда экономика растет, а инфляция снижается, Центральные банки кажутся всемогущими. Однако сегодняшние условия уже очень далеки от благоприятных. Вполне возможно, что банкирам придется пойти на такую непопулярную меру, как повышение ставки в условиях замедления роста. И могущества как не бывало.
Стивен Кинг, управляющий директор по экономическим вопросам в HSBC
