24 августа 2010
ЧАСТЬ 1
С 80-х годов экономической политикой правительств и центральных банков было вмешательство в свободный рынок каждый раз, когда на рынках начинались распродажи (sell off) и необходимо было внести коррективы, чтобы очистить экономику от последствий предыдущего бума в том или ином секторе экономики (см. рисунок 1)
Должен отметить, что многие экономисты, включая Пола Кругмана ( Paul Krugman), не верят, что «крайности» в экономике, вызванные бумом, должны быть расчищены экономическоими корректировками (что Joseph Schumpeter называет «экскурсией в депрессию»).
Проблема с предупреждением «расчистки» крайностей предыдущего бума с помощью налоговых и монетарных мер состоит в том, что новые «крайности» или пузыри появляются вновь, в то время как в целом финансовое состояние экономики ухудшается.
На примере США видно, что без сомнения финансовое состояние продолжает ухудшаться с начала 80-х годов, т.к. рост кредитования превзошёл рост номинального ВВП. Со 140% от ВВП уровень кредитования (за исключением необеспеченных обязательств) вырос в настоящий момент до 375% от ВВП. Интересно, что с точки зрения ФРС и кейнсианцев, им нет дела до того, когда растёт кредитование, однако как только оно начинает сжиматься, сразу же необходимо предпринимать «экстроординарные меры». Наоборот, по моему мнению, это приведёт к новым проблемам в будущем, которые придётся решать «позже» («later») (летом 2009 года Пол Кругман сказал: «Теперь бы нам помог новый пузырь, даже если мы заплатим за него позже»).
Но создаётся впечатление, что расплата «позже» постепенно становится всё более болезненной и безусловно более дорогой (хотя последователи Кругмана не обеспокоены этим). Решение в 1994 году проблем в Мексике через спасение банкротившихся компаний и банков привело к дальнейшим «крайностям» на развивающихся рынках – в частности в Азии, где в 1997/98 годах случился серьёзный экономический кризис. «Спасение» фонда LTCM привело, ко всему прочему, к пузырю NASDAQ в 1999/2000 годах, который когда лопнул вынудил ФРС, опасающегося дефляционной рецессии, поддерживать ставку рефинансирования на искусственно низком уровне до текущего момента времени. А эти искусственно низкие ставки привели к колоссальному пузырю низкокачественных кредитов в период с 2001 по 2007 год и как результат к буму рынка недвижимости.
И наконец, в дополнение к серии основных интервенционистких ошибок ФРС, эта организация фактически рубит ставку рефинансирования до нуля, начиная с сентября 2007 года, в итоге вызывая пузырь цен на сырьевые товары с конца 2007 по июль 2008 года. (см. динамику ставки рефинансирования на рис. 2)
Индекс CRB, отслеживающий корзину сырьевых товаров, взмыл с 312 пунктов в сентябре 2007 года до 473 пунктов в июле 2008 года (см. рис. 3)
И такой взлёт цен на сырьевые товары удивителен на фоне того, что со стороны глобальной экономики спрос на промышленные сырьевые товары уже начал уменьшаться во второй половине 2007 года. Сильный взлёт цен на сырьё стал дополнительным обременением потребителя. В случае цены на нефть, затраты американских потребителей на нефть выросли с $500 млрд. в середине 2007 года до почти $1 трлн. летом 2008 года (см. рисунок 4).
По сути, повторяющиеся ошибки ФРС, поощряемые и поддерживаемые широкой когортой экономистов, напоминают мне известного шведского профессора медицины, который однажды, выходя из операционной, с гордостью заявил, что операция прошла успешно, но, к сожалению, больной умер.
Тем не менее, несмотря на мою критику денежно-кредитной политики ФРС, у меня есть некая симпатия к этим ошибкам. Политикам, инвесторам и общественности, всем хотелось «вечного бума» и почти никто не был обеспокоен последствиями политики чрезмерного кредитного рычага, который всем стал очевиден в 2008 году, когда рынок активов рухнул.
Кроме того, в 80-е и 90-е годы сильно повезло с тем, что условия на рынках поддержали такую кредитно-денежную политику: «растущая волна» долгосрочного цикла Кондратьева достигла пика в 70-е годы и далее за ней последовали «спадающие волны» 80-х и 90-х. Достигнув пика в январе 1980 года, цены на сырьевые товары вошли в долгосрочный медвежий рынок, который закончился между 1998 и 2001 годом (см. рисунок 5).
В тоже самое время, раскрывающийся Китай, с гигантским количеством дешёвой рабочей силы начал оказывать давление на цену потребительских товаров. В свою очередь, снижение цен на сырьевые товары и интенсивная конкуренция со стороны Китая в промышленном производстве стимулировало поиск новых путей для сокращения издержек производства. Так, в 90-х годах появились основные технологические инновации в области связи и информационных технологий, которые привели к огромному росту производительности труда.
Все эти факторы привели к знаменитой дефляции 80-х и 90-х, которые сопровождались снижением ставки рефинансирования со стороны ФРС (см. рисунок 6)
Я хотел бы напомнить, что с 1800 года процентные ставки имеют тенденцию двигаться вверх во время «растущей волны» долгосрочного цикла Кондратьева и снижаться во время «нисходящей волны». Теперь должно быть ясно, что центральному банку намного проще проводить политику денежно-кредитного смягчения в дефляционной среде во время «ниспадающей волны» цикла Кондратьева, чем во время «растущей волны», когда общий уровень цен имеет тенденцию к росту более быстрыми темпами. В дефляционной среде политика денежно-кредитного смягчения не ведёт к росту потребительских цен. И фактически я признаю, что если бы не такая политика со стороны ФРС не рост кредитования, то вероятно, что это бы привело к дефляции после 1980 года (см. рис. 7)
Стала бы дефляция в 80-е и 90-е годы пагубна для здоровья экономики США? Вряд ли! Ведь она бы сделала США более конкурентоспособной и финансовое положение сегодня бы было в более лучшем состоянии с точки зрения отношения общего долга к ВВП.
Таким образом, во время «нисходящей волны» цикла Кондратьева рост денежной массы и кредитования не ведёт к росту потребительских цен, а излишняя кредитная экспансия приводит к сильному росту на такие активы как недвижимость, сырьевые товары, акции и даже цен на луковицы тюльпанов. Именно поэтому самые знаменитые «инвестиционные мании» имели место быть в «нисходящей волне» цикла Кондратьева. Бумы на рынке акций в 1865-1873, 1921-1929 и 1980-200 годы происходили в то время, когда снижались цены на сырьевые товары и процентные ставки.
Кроме того, политика кредитно-денежного смягчения стимулировала инвестиции в дополнительные производственные мощности и технологии, ведущие к росту производительности труда, что увеличило предложение товаров и их более низкую стоимость, т.о. такая политика в какой то момент времени может даже укрепить дефляционные процессы в производстве потребительских товаров.
Эта последовательность событий особенно заметна в Китае, где за последние 20 лет искусственно низкие процентные ставки и достаточная ликвидность привели к огромному раширению производственных мощностей и технологическому прогрессу, а следовательно, повышению производительности труда.
Так на что я намекаю?
Я думаю, что инвесторам очень важно понять в какой волне цикла Кондратьева мы находимся. Если мы действительно ещё в «нисходящей волне», то вполне вероятно что потребительские цены ещё будут иметь тенденцию к снижению. Если же мы в «восходящей волне», то более вероятно, что вскоре текущая денежно-кредитная политика приведёт к ускорению роста цен.
Часть 2
Мой постоянный читатель Гарри Бар (Gary Bahre) любезно пригласил меня к себе в родовое имение, расположенное на огромном полуострове Winnipesaukee в New Hampshire. Я видел много элитной недвижимости в своей жизни, но резиденция семьи Бар впечатлила меня больше всего: несколько зданий, построенных по самым высоким стандартам, расположены среди больших и красивых садов. Окружающая земля с впечатляющими деревьями, газонами, пешеходными дорожками и клумбами безукоризненно ухожена и присмотр за ними находится под руководством матери Гарри. Они выглядят так, как будто армия швейцарских уборщиц ежедневно очищая их от пыли с помощью пылесосов и веников. В гараже отца Гарри, Боба, находятся некоторые из наиболее ценных в мире раритетных автомобилей. Семья Бар ведёт себя всегда сдержанно и очень гостеприимна.
Целью моего приглашения стало участие в дискуссии с тремя наиболее известными пессимистами по поводу перспектив мировой экономики: Гарри Шиллингом (Gary Shilling), Дэвидом Розенбергом (David Rosenberg) и Нуриэлем Рубини (Nouriel
Roubini). Добавлю в частном порядке, что все эти ребята довольно весёлый народ.
Замечу, что семья Бар, собравшая нас, не участвует в финансовой индустрии, возможно только как клиент нескольких менеджеров по управлению, которые так же присутствовали при встрече. Это были менеджеры из Sprott Inc. (управляемого выдающимся инвестром Эриком Споттом), Pictet of Geneva и Gluskin Sheff of Toronto (Розенберг является главным экономистом в этой компании).
В двух словах, Шиллинг, Розенберг и Рубини ожидают значительного замедления темпов экономического роста во второй половине этого года ( double dip) на фоне дефляции. Шиллинг и Розенберг, в частности, рекомендуют покупать долгосрочные US Treasuries. Все трое оиждают значительно более низких цен на рынке акций (даже ниже минимумов марта 2009 года, когда индекс S&P500 был 666 пунктов). Вооружённый арсеналом графиков, Шиллинг указал, что инвесторы за последние 30 лет упустили огромную возможность заработать на долгосрочных US Treasuries и что тенденция к снижению доходности всё ещё в силе (см. рисунок 1)
К его чести, Гарри неоднократно рекомендовал покупать долгосрочные US Treasuries. В январе 2010 года в своей публикации в рубрике Insight журнала FT он писал:
«Покупайте Treasury. Читатели Insight знают, что мы начали рекомендовать покупку по государственным бондам США ещё в 1981 году, когда мы прогнозировали сильное снижение темпов инфляции и процентных ставок. Тогда мы объявили ралли на рынке бондов.
На тот момент доходность 30-ти летних Treasuries была 14,7%, а целью было достижение отметки в 3%. За последний год доходность упала ниже 3% до 2,6% (к декабрю 2008 года), а в январском выпуске Insight за 2009 год мы объявили, что «миссия выполнена» и рекомендовали удалить Treasuries из нашего списка рекомендаций к покупке. Но далее на рынке последовала распродажа Treasuries, приведшая к тому, что доходность 30-ти летних бумаг выросла до 4,7% к концу 2009 года. Поэтому мы возобновляем нашу стратегию покупки с той же целью – 3% и ниже. Казначейские обязательства будут продолжать оставаться убежищем в неспокойном мире, спасением от дефляции и имеют три характеристики: 1) являются самыми надёжными займами 2) обладают очень высокой ликвидностью 3)не могут быть раньше времени выкуплены Казначейством. Снижение доходности с 4,7% до 3% может показаться не таким большим, но цена облигаций при этом вырастет более чем на 34%. Если это происходит в течении 2 лет, то общая рентабельность операции с учётом полученных по облигациям процентов составит 44%. 30-летние бескупонные казначейские облигации, по которым не платятся проценты, а они торгуются с дисконтом к цене погашения, общая доходность операции составит около 64%-очень привлекательно!.. На рисунке1 видно, что инвестируя $100 в 25-летнее бескупонное казначеское обязательство, к ноябрю 2009 года эти деньги превратились бы в $16 972 с общей годовой доходностью за весь срок 20,1%. В противоположность этому $100, инвестированные в июле 1982 года в индекс S&P500, превратились бы к ноябрю 2009 года в $2099, учитывая реинвестирование полученных дивидендов. Таким образом, казначейские обязательства обогнали по доходности акции в 8,1 раза!»
Гарри так же заметил, что доходности US Treasuries могут долго оставаться низкими, как это было в США в 40-е годы, и в последние десять лет в Японии, несмотря на растущий дефицит бюджета (см. рисунок 2)
Дэвид Розенберг так же был очень негативно настроен по поводу перспектив экономики во втором полугодии 2010 года из-за возобновившейся слабости сектора жилья (Шиллинг тоже ожидает, что цены на дома снизятся ещё на 20% и более) и основываясь на последних данных от Economic Cycle Research Institute (ECRI), рассчитываемый которым Недельный Опережающий Индекс (Weekly Leading Index) говорит об ослаблении экономики (см. рисунок 3)
Основываясь на негативном взгляде на экономику, Розенберг прогнозирует, что доходность 10-летних Treasuries снизится ниже минимума 18 декабря 2008 года, когда она составляла 2,08% (см. рисунок 4). Он так же отметил продолжение высокого притока денег в фонды облигаций.
Розенберг сделал интересное замечание. По его словам (я цитирую его по его ежедневным комментариям, которые стоит читать):
«Гедонистическая по своей сути, экономика США является наиболее гибкой и адаптивной и по целому ряду причин. В тоже самое время, счета национального баланса находятся в плачевном состоянии. Отношение «национальный долг/ВВП» около 100%(см. рисунок 5) и эта цифра не включает в себя долги штатов и муниципалитетов, ни забалансовых и необеспеченных обязательств, вместе с которыми бы это соотношение было около 500%. Это мрачная правда»
Далее Розенберг утверждает, что даже с низкими процентными ставками, массив накопленных долгов стал так велик, что только выплата процентов по публичным долгам за 3 года съедает 30% всех налоговых поступлений, а к 2020 году это будет ежегодно, что не позволяет уже в будущем развернуть обратно экономическую политику (см. рисунок 6).
Исходя из этого в будущем Розенберг прогнозирует рост налогов и очень вероятное введение национального налога с продаж.
Пессимизм Розенберга так же основан на рикардовском равновесии:
«В то время как многие кейнсианцы указывают на необходимость стимулирования правительством спроса, проблема состоит в том, что когда бюджетный дефицит и долги становятся структурными, то фискальные стимулы уже больше приносят вреда для экономики, чем пользы. К несчастью, спасение несостоятельных банков исправляет краткосрочные дисбалансы на рынке, но не даёт долгосрочной отдачи. По крайней мере, заставьте людей работать, а не просто платите им за простой. Эйзенхауэр, например, организовал строительство дорог, что дало долгосрочный эффект для экономики»
Третий «медведь», Нуриэль Рубини, был очень негативен в отношении взгляда на европейскую экономику и в частности на евро, ожидая, что тот снизится до паритета или ниже с долларом. Что касается американской экономики, то он так же ждёт «double dip» и более низких цен на акции.
Я покинул это сборище экономических «медведей» с чувством большего негатива по отношению к экономике, чем Шиллинг, Розенберг или Рубини, но по другим причинам и с другими инвестиционными выводами.
Часть 3
В предыдущих частях июльского выпуска «Gloom, Boom & Doom» (опубликовано на ББ 19 и 20 августа) Марк Фабер размышлял об ошибочности политики ФРС США и рассказал читателям об «ужине медведей», где известные экономисты поведали ему о своём негативном взгляде на перспективы экономики во второй половине года. Впрочем, Марк Фабер заявил, что его взгляд на перспективы экономики ещё более негативен, но по другим причинам и с другими инвестиционными выводами. Почитаем, что же советует легендарный инвестор? Благо сегодняшняя негативно-вялая ситуация на рынке позволяет уделить время переводу и размышлениям.
Вместо того чтобы 24 часа в сутки размышлять о том, вырастут или упадут в следующие три месяца акции на 10%, я думаю, что инвесторам следовало бы очень внимательно рассмотреть географическое распределение своих активов (до того, как может быть уже поздно предпринимать подобные меры). Это аналогично тому, как Abby Cohen (очень приятная дама), работая в Drexel Burnham (где работал и я) продолжала рекомендовать в 1989 и начале 1990 года покупать акции, в то время как её фирма шла к банкротству. Что для меня удивительно, так это то, что многие инвесторы, когда просят меня порекомендовать им брокера в Азии или какой-нибудь банк в другой точке мире, подчёркивают, что им хотелось бы обслуживания с «низкой комиссией» (я никогда не слышал, чтобы кто то просил порекомендовать им «недорогого» доктора или дантиста. Обычно люди ищут «хорошего» специалиста). И никто меня не просил порекомендовать им высококачественную с полным сервисом компанию.
Имея ультранегативный взгляд на мировую экономику, мне хотелось бы держать свои активы в различных юрисдикциях в надежде, что я не потеряю однажды всё. Вот как я негативен. Но кроме того, как принять решение о том где держать свои активы, инвесторам нужно рассмотреть вопрос и в каких классах активов они хотели бы удерживать свои капиталы.
И здесь я менее догматичен, чем Шиллинг и Розенберг. Для них double-dip рецессия означает более низкую доходность US Treasuries и снижающиеся цены на акции, поэтому они рекомендуют все свои сбережения вложить в американские казначейские обязательства (чтобы быть честным до конца, Розенберг так же рекомендует иметь в собственности золото и корпоративные облигации). В майском выпуске своего GBD я отмечал, что отношение простых инвесторов к долгосрочным государственным облигациям стало очень негативным и вероятно, что это может быть поводом для возобновления роста их цен. Но на ужине у Гарри Бара я поставил бутылку виски против того, что доходность десятилетних казначейских нот снизится ниже минимума декабря 2008 года (2,08%), в то время как Розенберг сделал ставку на то, что доходность упадёт ниже этого уровня. Позвольте мне объяснить, где у нас проблема во взаимопонимании с Гарри Шиллером и Дэвидом Розенбергом. Я согласен с Шиллингом в том, что за последние 30 лет динамика долгосрочных US Treasuries во много раз обогнала рост на рынке американских акций. Но Гарри сравнивает специфический сектор рынка облигаций с широким рынком акций. Но если оглянуться, то можно было бы взглянуть на фондовый рынок Гонконга, который с учётом реинвестирования дивидендов наверное бы обогнал и динамику US Treasuries за тот же период времени. С минимума в 676 пунктов индекс Hang Seng вырос до более 30 000 пунктов и всё ещё находится возле отметки 20 000 (рис. 1)
Или можно взять акции Wal-Mart, которые выросли с $0,38 в 1982 году до более чем $60 на пике и торгующихся сейчас возле отметки $50 (рис. 2).
Я не утверждаю, что Шиллинг неправ на счёт динамики US Treasuries, но инвестор на рынке акций не должен вкладывать все свои капиталы в одну акцию, так же как типичному инвестору на рынке облигаций не следовало бы инвестировать все свои деньги в 25-ти летние бескупонные Treasuries. Я ни в коем случае не критикую Гарри, потому что сам владею бескупонными облигациями. Но когда сравнивают динамику различных классов активов, нужно быть очень внимательным и понимать как бы инвестировал свои деньги типичный или средний инвестор.
Существует ещё один момент, на который бы мне хотелось обратить внимание сравнивая динамику стоимости различных классов активов. Выбор начальной и конечной точек сравнения имеют огромную важность. Ранее я отмечал, что растущая волна долгосрочного цикла Кондратьева достигла пика в 70-е годы и за ними последовали длительные ниспадающие волны 80-х и 90-х. Вслед за пиком в январе 1980-го года, цены на сырьевые товары вошли в долгосрочный медвежий рынок, который закончился между 1998 и 2001 годами (рис. 3).
Сейчас, если мы сравним динамику 25-ти летних бескупонных государственных облигаций США и динамику акций, скажем, с 40-х годов по сегодняшний день, то доходность бондов будет катастрофически низкая. В 40-е годы инвесторы покупали бескупонные облигации с доходностью менее 2%. И если бы они их держали, то они определённо потеряли бы деньги к 1981 году, когда доходность превысила 15% (рис. 4).
А инвестиции в акции, сделанные в 40-е годы с дивидендной доходностью втрое превышающей доходность бондов, в 50-е и 60-е годы очень бы порадовали инвестора, сделавшего их. Таким образом, в ниспадающей волне Кондратьева динамика бондов лучше акций, а в растущей волне наоборот. Следовательно, очень важна начальная и конечная точка сравнительного периода времени. Мне хотелось бы так же добавить, что глядя на список самых богатых людей мира заметно, что обычно это собственники акций (напрямую владея компанией или через публично торгуемые акции), хозяева недвижимости и шахт (сырья), а владельцы облигаций неоднократно страдали от гиперифляции, а иногда и от дефолтов.
Таким образом, что реально нужно сделать, так это решить: мы находимся всё ещё в ниспадающей волне цикла Кондратьева или уже идёт растущая волна (я имею ввиду ценовую волну Кондратьева, а не бизнес-цикла). Как знают мои читатели, я верю, что цикл снижения цен на сырьё достиг своего минимума между 1998 и 2001 годами, а стоимость жизни растёт намного быстрее, чем показывает сырьевой индекс CRB. Я поддерживаю Розенберга в том, что доля налогов в стоимости жизни будет расти. При этом авария глубоководной вышки BP в будущем поднимет стоимость бурения, а это, вероятно, не будет давать сильно снижаться ценам на нефть. Стоимость медицинского обслуживания растёт. Цены на сельскохозяйственные продукты так же повышаются – на некоторых развивающихся рынках темпом близком к 20% в год (рис.5)
Я полагаю, что ФРС будет продолжать держать ставки ниже реального темпа повышения стоимости жизни и политику монетизации долгов (реальные негативные ставки). Таким образом, отсутствие налоговых ограничений вкупе с мягкой монетарной политикой внутри растущей волны цикла Кондратьева должно привести со временем к ускорению инфляции и ухудшению динамики долгосрочных государственных облигаций. При этом, какое то время US Treasuries ещё могут продолжать расти, но более вероятно, что их доходность находится возле долгосрочного минимума, чем возле долгосрочного максимума, как это было в случае 1981 года. Поэтому, хотя я очень негативно отношусь к западной государственной экономической политике, политическим, общественным и геополитическим трендам, способность многих западных государств избежать дефолта по своим обязательствам (прямо или через реструктуризацию) и в то же время их право печатать деньги и повышать налоги приводят меня к мысли, что инвесторам было бы лучше, если бы они имели инвестиции в акции, недвижимость, сырьё или драгоценные металлы, а не были бы полностью позиционированы в государственных облигациях США.
Так какой вид активов я бы порекомендовал? Я осознаю, что каждый индивид имеет свои особенности в доходах, налоговом статусе, инвестиционном горизонте, «терпимости к убыткам», но предполагая, что их целью является как минимум сохранение их сбережений, я бы порекомендовал следующее: 20-30% -акции, 20-30%-недвижимость, 20-30% — облигации с различными сроками погашения, 10-20% — драгоценные металлы, а оставшиеся 20-30% — свободные денежные средства.
Акции: портфель акций должен быть диверсифицирован между хорошо управляемыми компаниями, расположенными в различных географических регионах, при этом примерно половина портфеля должна быть инвестирована в развивающиеся рынки.
Недвижимость: Хорошо известно, что во многих странах цены на недвижимость снизились. Но в тоже самое время, американский дефицит счёта текущих операций приводит к росту вот уже десять лет стоимости недвижимости в большинстве развивающихся стран, а так же, в частности, в странах с экспортно-сырьевой экономикой, таких как Канада и Австралия (я полагаю, что стоимость недвижимости будет сдуваться в сырьевых странах, а так же в Китае в самом ближайшем будущем, так как диспропорции становятся слишком очевидными). Но временно спад цен на недвижимость приостановился, поэтому я считаю, что хорошо диверсифицированная (но не купленная на заёмные средства) недвижимость будет продолжать выполнять функцию сохранения и преумножения капитала. А снижение цен на недвижимость в США и в Испании обеспечит отличную «точку входа» в ближайшие 2-3 года.
Корпоративные облигации: Корпоративный сектор в настоящий момент времени находится в хорошей финансовой форме. Но по сравнению с акциями корпоративные бонды кажутся дорогими.
Драгоценные металлы: Очень хорошо проповедовать в будущем дефляцию и «double dip» в экономике. Но факт остаётся фактом: на фоне дефляции центральные банки будут ещё более уверенно печатать новые деньги (количественное смягчение). Эти деньги будут куда то течь. Это могут быть не акции и не объекты недвижимости. Свеженапечатанные деньги будут, вероятно, продолжать накачивать стоимость активов, предложение которых ограничено. Это драгоценные металлы, ценные произведения искусства, драгоценные камни и редкие коллекции (старинных марок, автомобилей, монет, книг). Я не эксперт в искусстве, но моя основная обеспокоенность по поводу золота состоит не в том – понизится ли оно в цене, а в том, что как бы наши западные правительства, состоящие из редкой породы гениев, не отняли у нас возможность владеть золотом.
Добавлю, что большинство из менеджеров хэдж-фондов, насколько я знаю, за последние десять лет заработали больше на вложениях в произведения искусства, чем от управления своими фондами. Ранее в этом году Рубини считал, что золото – это «пузырь». Но мне так не кажется. «Пузырь» мы имеем лишь в правительственных расточительных расходах, в печатании денег и в кейнсианском экономическом софизме, но не в ценах на золото, которое всё ещё относительно недооценено (рис. 6).
Я не заявляю, что цены на золото не могут скорректироваться на продажах со стороны игроков, накупивших их «на плечи» (сильная поддержка на уровне $1120, а далее возле $980 за унцию). При процентных ставках близких к нулю и с перспективами, что реальные процентные ставки будут оставаться отрицательными до тех пор, пока Мистер Бернанке и Мисс Йеллен находятся в ФРС, бычий тренд в золоте должен оставаться в силе. Кроме физического золота инвесторы должны рассматривать и инвестиции в акции золотодобывающих компаний.
Свободная наличность: Я считаю, что свободная наличность как актив не привлекательна. Однако, при текущей высокой волатильности, которую мы наблюдаем, я держу значительную долю своих активов в свободной наличности (диверсифицировано между несколькими валютами), так как это позволит мне в случае резкого снижения на рынке приобрести тот или иной актив. Я не согласен с Розенбергом, Шиллингом и Рубини, что акции протестируют минимумы марта 2009 года (или даже уйдут ещё ниже), но я признаю, что перспективы рынка акций пока нерадужные. В своих предыдущих обзорах я отмечал, что существуют времена, когда чем хуже становятся новости, тем более вероятно, что цены на акции пойдут наверх. Посмотрите в этом году – мы имели практически гражданскую войну в Таиланде, а акции выросли на 8% за год!
История безжалостна к стоимости бумажных денег. Со временем, они теряют часть, если не всю свою стоимость. Мне известно, что Билл Гросс (глава крупнейшей в мире управляющей компании PIMCO – прим. Mikle) чрезвычайно преуспел от инвестирования в облигации, однако, в большей степени не вследствие динамики рынка облигаций, а благодаря сбору с клиентов компании комиссии за управление.
В ближайшее время я бы ожидал, что индекс S&P500 удержит минимумы этого года в районе 1040 пунктов. Однако, я опасаюсь, что в ближайшие полгода экономические данные будут чрезвычайно разочаровывающими (резкое замедление экономики Китая, дальнейшее продолжение снижения цен на недвижимость, отсутствие снижения безработицы, перспектива снижения прогнозов по доходам компаний на 2011 год). Тем не менее, снижение индекса S&Р500 ниже минимумов этого года – реальная перспектива сентября или октября месяца. Но как я объяснял выше, как только индекс S&P500 упадёт ниже отметки 1000 пунктов, денежные станки во всём мире могут запуститься в ближайшие 24 часа, что должно снова двинуть наверх цены на акции.
Оригинал июльского выпуска «Gloom, Boom & Doom» от Marc Faber Corp., который кроме приведённого выше выступления Марка Фабера, включает в себя ещё несколько инвтересных интервью с руководителями хедж-фодндов, можно почитать тут: www.scribd.com/doc/36341286/Marc-Fabers-the-Gloom-Boom-Doom-Report"
Перевод выполнил Mikle
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба