6 октября 2010 Project Syndicate
Настойчивые требования администрации Обамы к переходу к фискальной честности продиктованы не финансовой необходимостью, а политическими соображениями. США не являются одной из стран Европы с огромным долгом, которые должны выплачивать огромные премиальные по цене, по которой Германия может одалживать деньги. Процентные ставки по государственным облигациям США падают, приближаясь к рекордно низкому уровню, что свидетельствует о том, что финансовые рынки ожидают дефляции, а не инфляции.
Тем не менее, Обама находится под политическим давлением. Общество США серьёзно озабочено увеличением государственного долга, и Республиканская оппозиция крайне успешно взвалила вину за крах 2008 г. (и за последующий экономический спад и высокую безработицу) на правительство, заявляя о его непрофессионализме и утверждая, что пакет экономического стимулирования был большей частью растрачен впустую.
В этом есть доля правды, но лишь с одной стороны. Крах 2008 г. был, главным образом, сбоем рынка, и виноваты в неправильном его регулировании регулирующие институты США (и других стран). Но без государственной помощи финансовая система осталась бы парализованной, в результате чего последующий экономический спад оказался бы гораздо более глубоким и затяжным. Действительно, американский пакет экономического стимулирования был большей частью растрачен впустую, но это объясняется тем, что в основном он был направлен на поддержание потребительского спроса, а не на устранение дисбаланса, лежащего в основе кризиса.
Администрация Обамы ошиблась в том, как она помогала банковской системе: она помогла банкам выбраться из ямы, выкупив некоторые из их «плохих» активов и выделив им обесценивающиеся деньги. Это также объясняется политическими соображениями: было бы более эффективным вложить новый акционерный капитал в банки, но Обама побоялся обвинений в национализме и социализме.
Данное решение дало обратный результат, сопровождавшийся серьёзным политическим резонансом. Общество, вынужденное платить вместо обычной 8%-й комиссии по кредитным картам почти 30%, увидело, что банки получают избыточные прибыли и распределяют крупные премии. Движение «Чайная партия» развило данное недовольство, и Обама сейчас вынужден защищаться. Республиканцы проводят кампанию против любого дальнейшего стимулирования экономики, и администрация теперь неубедительно уверяет народ в необходимости фискальной честности, хотя и признаёт, что снижение дефицита может быть преждевременным.
Я считаю, что существуют веские причины для дальнейшего экономического стимулирования. Стоит признать, что потребление невозможно постоянно поддерживать за счёт увеличения государственного долга: необходимо устранять дисбаланс между потреблением и инвестициями. Но урезание государственных расходов во время крупномасштабной безработицы – это пренебрежение уроками истории.
Очевидным решением является чёткое разграничение инвестиций и текущего потребления с целью увеличения первого и снижения последнего. Но это кажется политически неубедительным. Большинство американцев убеждено в том, что правительство неспособно эффективно управлять инвестициями, нацеленными на развитие материального и человеческого капитала страны.
Опять же, данное мнение во многом оправдано: из-за того что правительство четверть века называли плохим, таким оно и стало. Но утверждение о том, что расходы на экономическое стимулирование неизбежно растрачиваются впустую, ошибочно: благодаря «новому курсу» правительства Рузвельта появились такие государственные предприятия и сооружения, как Гидротехническая служба долины реки Теннесси, мост Трайборо в Нью-Йорке и многие другие, функционирующие и поныне.
К тому же общеизвестно, что частный сектор не задействует имеющиеся ресурсы. Обама весьма благосклонен к бизнесу, и корпорации работают очень прибыльно. Но вместо инвестирования они наращивают ликвидные средства. Быть может, победа Республиканцев повысит их уверенность, но на данном этапе для привлечения инвестиций и борьбы с безработицей требуется налогово-бюджетное стимулирование (напротив, кредитно-денежное стимулирование, скорее, побудит корпорации поглощать друг друга, чем нанимать новых сотрудников).
Какая величина государственного долга является чрезмерной – это открытый вопрос, поскольку терпимость к государственному долгу сильно зависит от преобладающих мнений. Надбавка за риск, прилагаемая к процентной ставке, является критической переменной: как только она начинает расти, существующий уровень дефицитного финансирования становится неподдерживаемым. Но точка кипения является неопределённой.
Возьмём для примера Японию, где соотношение государственного долга к ВВП приближается к 200%, – один из самых высоких показателей в мире. Однако при этом десятилетние облигации имеют доходность равную лишь 1%. В Японии когда-то был высокий уровень сбережений, но сегодня он приближен к уровню сбережений США из-за старения населения и уменьшения его количества. Значительная разница, заключающаяся в том, что в Японии наблюдается активный торговый баланс, а в США – дефицит торгового баланса, не важна до тех пор, пока текущая политика Китая будет вынуждать его накапливать в той или иной форме долларовые активы.
Подлинная причина того, почему процентные ставки в Японии столь низкие, заключается в том, что у японского частного сектора нет особого аппетита к инвестициям за рубежом, и он предпочитает десятилетние государственные облигации под 1% вместо наличных под 0%. Учитывая падение уровня цен и старение населения, японцы считают реальный доход привлекательным. До тех пор пока американские банки могут привлекать средства под процент, приближенный к нулю, и выкупать государственные облигации без необходимости залога капитала, и до тех пор пока доллар не станет падать относительно юаня, процентные ставки по государственным облигациям США также могут меняться в аналогичном направлении.
Это не означает, что США должны поддерживать учётные ставки на уровне, близком к нулю, и бесконечно наращивать государственный долг. Как только экономика начнёт вновь расти, процентные ставки повысятся – быть может, стремительно, если накопленный долг будет слишком большим. Но, хотя это приглушит восстановление экономики, преждевременное ужесточение в налогово-бюджетной сфере приведёт к этому быстрее.
Правильная политика заключается в скорейшем сокращении дисбаланса при одновременной минимизации роста долгового бремени. Этого можно добиться несколькими способами, но заявленная цель администрации Обамы, т.е. уменьшение бюджетного дефицита вдвое к 2013 г., в то время как экономика функционирует гораздо ниже своих возможностей, в число возможных способов не входит. Гораздо больше смысла в инвестировании в инфраструктуру и образование, а также в создании умеренной инфляции посредством снижения цены доллара относительно юаня.
Препятствием на пути данной стратегии является не экономика, а заблуждения относительно бюджетного дефицита, которые используются в узкопартийных и идеологических целях.
Джордж Сорос – председатель правления Фонда Сороса.
Перевод с английского: Татьяна Грибова
Тем не менее, Обама находится под политическим давлением. Общество США серьёзно озабочено увеличением государственного долга, и Республиканская оппозиция крайне успешно взвалила вину за крах 2008 г. (и за последующий экономический спад и высокую безработицу) на правительство, заявляя о его непрофессионализме и утверждая, что пакет экономического стимулирования был большей частью растрачен впустую.
В этом есть доля правды, но лишь с одной стороны. Крах 2008 г. был, главным образом, сбоем рынка, и виноваты в неправильном его регулировании регулирующие институты США (и других стран). Но без государственной помощи финансовая система осталась бы парализованной, в результате чего последующий экономический спад оказался бы гораздо более глубоким и затяжным. Действительно, американский пакет экономического стимулирования был большей частью растрачен впустую, но это объясняется тем, что в основном он был направлен на поддержание потребительского спроса, а не на устранение дисбаланса, лежащего в основе кризиса.
Администрация Обамы ошиблась в том, как она помогала банковской системе: она помогла банкам выбраться из ямы, выкупив некоторые из их «плохих» активов и выделив им обесценивающиеся деньги. Это также объясняется политическими соображениями: было бы более эффективным вложить новый акционерный капитал в банки, но Обама побоялся обвинений в национализме и социализме.
Данное решение дало обратный результат, сопровождавшийся серьёзным политическим резонансом. Общество, вынужденное платить вместо обычной 8%-й комиссии по кредитным картам почти 30%, увидело, что банки получают избыточные прибыли и распределяют крупные премии. Движение «Чайная партия» развило данное недовольство, и Обама сейчас вынужден защищаться. Республиканцы проводят кампанию против любого дальнейшего стимулирования экономики, и администрация теперь неубедительно уверяет народ в необходимости фискальной честности, хотя и признаёт, что снижение дефицита может быть преждевременным.
Я считаю, что существуют веские причины для дальнейшего экономического стимулирования. Стоит признать, что потребление невозможно постоянно поддерживать за счёт увеличения государственного долга: необходимо устранять дисбаланс между потреблением и инвестициями. Но урезание государственных расходов во время крупномасштабной безработицы – это пренебрежение уроками истории.
Очевидным решением является чёткое разграничение инвестиций и текущего потребления с целью увеличения первого и снижения последнего. Но это кажется политически неубедительным. Большинство американцев убеждено в том, что правительство неспособно эффективно управлять инвестициями, нацеленными на развитие материального и человеческого капитала страны.
Опять же, данное мнение во многом оправдано: из-за того что правительство четверть века называли плохим, таким оно и стало. Но утверждение о том, что расходы на экономическое стимулирование неизбежно растрачиваются впустую, ошибочно: благодаря «новому курсу» правительства Рузвельта появились такие государственные предприятия и сооружения, как Гидротехническая служба долины реки Теннесси, мост Трайборо в Нью-Йорке и многие другие, функционирующие и поныне.
К тому же общеизвестно, что частный сектор не задействует имеющиеся ресурсы. Обама весьма благосклонен к бизнесу, и корпорации работают очень прибыльно. Но вместо инвестирования они наращивают ликвидные средства. Быть может, победа Республиканцев повысит их уверенность, но на данном этапе для привлечения инвестиций и борьбы с безработицей требуется налогово-бюджетное стимулирование (напротив, кредитно-денежное стимулирование, скорее, побудит корпорации поглощать друг друга, чем нанимать новых сотрудников).
Какая величина государственного долга является чрезмерной – это открытый вопрос, поскольку терпимость к государственному долгу сильно зависит от преобладающих мнений. Надбавка за риск, прилагаемая к процентной ставке, является критической переменной: как только она начинает расти, существующий уровень дефицитного финансирования становится неподдерживаемым. Но точка кипения является неопределённой.
Возьмём для примера Японию, где соотношение государственного долга к ВВП приближается к 200%, – один из самых высоких показателей в мире. Однако при этом десятилетние облигации имеют доходность равную лишь 1%. В Японии когда-то был высокий уровень сбережений, но сегодня он приближен к уровню сбережений США из-за старения населения и уменьшения его количества. Значительная разница, заключающаяся в том, что в Японии наблюдается активный торговый баланс, а в США – дефицит торгового баланса, не важна до тех пор, пока текущая политика Китая будет вынуждать его накапливать в той или иной форме долларовые активы.
Подлинная причина того, почему процентные ставки в Японии столь низкие, заключается в том, что у японского частного сектора нет особого аппетита к инвестициям за рубежом, и он предпочитает десятилетние государственные облигации под 1% вместо наличных под 0%. Учитывая падение уровня цен и старение населения, японцы считают реальный доход привлекательным. До тех пор пока американские банки могут привлекать средства под процент, приближенный к нулю, и выкупать государственные облигации без необходимости залога капитала, и до тех пор пока доллар не станет падать относительно юаня, процентные ставки по государственным облигациям США также могут меняться в аналогичном направлении.
Это не означает, что США должны поддерживать учётные ставки на уровне, близком к нулю, и бесконечно наращивать государственный долг. Как только экономика начнёт вновь расти, процентные ставки повысятся – быть может, стремительно, если накопленный долг будет слишком большим. Но, хотя это приглушит восстановление экономики, преждевременное ужесточение в налогово-бюджетной сфере приведёт к этому быстрее.
Правильная политика заключается в скорейшем сокращении дисбаланса при одновременной минимизации роста долгового бремени. Этого можно добиться несколькими способами, но заявленная цель администрации Обамы, т.е. уменьшение бюджетного дефицита вдвое к 2013 г., в то время как экономика функционирует гораздо ниже своих возможностей, в число возможных способов не входит. Гораздо больше смысла в инвестировании в инфраструктуру и образование, а также в создании умеренной инфляции посредством снижения цены доллара относительно юаня.
Препятствием на пути данной стратегии является не экономика, а заблуждения относительно бюджетного дефицита, которые используются в узкопартийных и идеологических целях.
Джордж Сорос – председатель правления Фонда Сороса.
Перевод с английского: Татьяна Грибова
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба