Если в 2012 Банком России купил 7.6 млрд. долл. валюты, то в прошлом продал 27 млрд., причем практически все - во второй половине года, включая июнь. Это изменение сальдо интервенций на 34.6 млрд. долл. и сделало, главным образом, возможным сжатие текущего счета при увеличившихся размерах внешних сбережений частного сектора («чистого вывоза капитала»). Одновременно оно оказало довольно мощную поддержку рублю, который без нее в условиях примерно постоянной реальной экспортной выручки и усилившегося «вывоза капитала» (т.е. отсутствия притока валюты по своп-операциям), мог бы слабеть к доллару заметно быстрее. Фактически снижение курса рубля декабрь к декабрю (6.5%) примерно соответствовало темпу инфляции.
При этом Банк России с октября существенно расширил гибкость рубля, снизив уровень целевых интервенций, не влияющих на движение операционного интервала, более чем вдвое – до 60 млн. долл. в день. В этих условиях операционный интервал, в пределах которого регулятор сглаживает колебания курса рубля, слабеет по отношению к бивалютной корзине с темпом примерно 1 рубль в квартал. При такой динамике, а она, вполне вероятно, может сохраниться на протяжении года или даже усилиться, рубль может встретить 2015 на отметках около 36-37 за долл. Несколько слов, почему это будет происходить.
2. В 1999 году экономику России подхватил и понес на своих плечах commodities super-cycle – мощный циклический рост цен на сырьевые товары, продолжавшийся даже не 7 «тучных», а примерно 12.5 лет – почти до конца 2011, с короткой заминкой и быстрым восстановлением во время финансового кризиса 2008 года. В последние 2 года мы впервые (не считая первой половины 90-х, когда это было и не важно, поскольку никакие институты, минимально нужные для роста, еще не сложились, и короткого периода в 2002) оказались в совершенно непривычной ситуации отсутствия этой циклической поддержки и перешли на траекторию потенциального роста.
Отвлекаясь чуть в сторону можно заметить, что его темпы будут составлять, по разным оценкам, от 0 до 2.5 и даже, возможно даже (умопомрачительных) 3% год. В последнем случае мы могли бы к 2050 ворваться в шестерку сильнейших экономик мира в расчете ВВП не только по ППС, но и по рыночному обменному курсу. И это несмотря на то, что за предшествующее этому 100-летие Россия «на демографическом глобусе» сожмется почти вчетверо: здесь (с учетом миграционного притока) к тому времени будет обитать лишь 1 человек из каждой 100-ни жителей Земли (точнее, 1.2) против 2.4 в 2000-м, и 4-х в 1950.
Темп прироста ВВП в 1.4% (или около того), который мы вскоре увидим по итогам прошлого года, возможно, нетипичен. Правда, с одной стороны, он даже завышен, поскольку половину этого прироста даст увеличение процентной маржи, удержанной банками со все еще циклически растущих размеров кредитной задолженности, другими словами - расширение услуг финансового посредничества. Возможно – его ждет модерация, или даже пауза роста, поскольку потребительское кредитование достигает насыщения, а ипотечное вряд ли сможет на первых порах заместить его.
С другой стороны – как минимум полпункта вычел из темпа прироста циклический же провал инвестиций госкомпаний (даже без учета мультипликативных эффектов). Так что в дальнейшем даже при их стагнации на нынешнем уровне темп прироста мог бы вырасти до 2% и более, при сохранении нынешний динамики финансовых и других услуг.
3. С точки зрения платежного баланса это завершение суперцикла сырьевых цен означает стагнацию и, возможно, сжатие экспортной выручки, на которые по крайней мере какие-нибудь из компонент ее расходования (импорт; оплата услуг и зарубежное потребление; оплата услуг приваленного труда и капитала; сальдо приобретения финансовых активов и обязательств («чистый вывоз капитала»)) должны среагировать изменением привычных траекторий. Пока что этот процесс был существенно смягчен интервенциями ЦБ, как бы добавившими к экспортной выручке прошлого года почти 35 млрд. долл. Тем не менее, видим следующие изменения.
Импорт товаров в прошлом году вырос в долларовом выражении на 2.5%, т.е. в физобъеме, с поправкой на инфляцию доллара практически продолжил стоять, что и понятно. В условиях сжатия инвестиций импорт машин и оборудования не очень нужен, потребительский же импорт продолжал замещаться поездками и ростом трат за границей. Импорт услуг вырос на 18.5% и достиг 37.4% от товарного импорта, при этом расходы на поездки выросли на 26.4%. Что касается импорта так называемых «факторных услуг» труда и капитала, то тут разная динамика. Импорт услуг труда мигрантов остановился на уровне 11.9 млрд. долл. в год., а импорт услуг капитала, т.е. доход на сделанные в Россию инвестиции и предоставленные займы вырос на 8.5%, достигнув 107.8 млрд. долл. Всего иностранцы произвели на территории России в прошлом году примерно 5.7% ее ВВП, который и забрали себе, сократив ВНД резидентов.
«Чистый вывоз капитала», как и импорт, также примерно остановился в размерах. В структуре видим прежде всего видим отражение финансовых потоков, связанных с национализацией иностранной компании ТНК-БП, т.е. рост внешнего долга корпоративного сектора на 42.4 млрд. долл. (в 2012 чистый прирост корпоративной задолженности был всего 6.6 млрд.), с соответствующим ростом прямых инвестиций за границу. Также - почти двукратный рост ПИИ в Россию (до 78.4 млрд. долл.), в значительной мере пришедшийся на инвестиции в нефтепереработку в первом квартале, также, возможно, отражающей структуру сделки Роснефть-ТНК. Объем сомнительных операций, к которому привлекал внимание С. М. Игнатьев перед своим уходом, вроде снизился. Однако статистики Банка России отнесли это снижение на рост прочих (нерасшифрованных) активов. Так что понять, насколько реально это снижение, трудно.
В целом мы видим, что есть 2 наиболее вероятных претендента на изменение тенденций, которые вызовет прогнозируемое продолжение ослабления рубля – это переход к сжатию импорта дорожающих товаров, либо сокращение (по крайней мере, существенное замедление темпов роста) зарубежных поездок и тамошнего потребления.
4. Прогнозы ведомств предполагают иную реакцию на стагнацию экспортных доходов – сокращение «чистого вывоза капитала» за счет расширения прямых иностранных инвестиций, о том же говорят и неправительственные аналитики при условии улучшения условий для ведения бизнеса в России. Возможно это так и будет, но все же, чтобы смотреть на вещи чуть более реалистично, заметим, что ПИИ в Россию и так уже не очень-то малы – за 3.5 послекризисных года (2010-1полов.2013) составили вполне ощутимую сумму 205 млрд. долл. (т.е. порядка 6 трлн. руб., что сопоставимо со строительной стоимостью всего жилья, построенного в России за эти годы – это, наверное, порядка 7-8 трлн. руб.).
И, как видим, инвестиции иностранцев находят приемлемые для себя сферы приложения, где их как-то утраивают условия бизнеса и все остальное. На первые 2 позиции в списке – торговлю и финансы пришлось 43% всего объема, а на первые 5 позиций – 70%. В тоже время в промышленность – если исключить добычу полезных ископаемых и нефтепереработку – пришло 12% ПИИ, главным образом, благодаря металлургии, пищевым производствам и химии. На машиностроительные производства пришлось всего 3% ПИИ, и то, главным образом, благодаря сборочным производствам в автопроме. За счет чего же может радикально вырасти поток ПИИ в ближайшие годы? Все же более реалистичным кажется сценарий остановки реального укрепления рубля и его ослабления к доллару и другим низкоинфляционным валютам.
Примечание ко второму графику: сомнительные операции - имеющие признаки фиктивности операции, связанные с торговлей товарами и услугами, с покупкой/продажей ценных бумаг, предоставлением кредитов и переводами средств на собственные счета за рубежом, целью которых является трансграничное перемещение денежных средств;
легальные операции - прямые и портфельные инвестиции, покупка наличной иностранной валюты, торговые кредиты и авансы, прочее приобретение активов.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба