7 октября 2013 Фонд Стратегической Культуры Катасонов Валентин
Управляемый дефолт - новое средство спасения Европы
Некоторые считают, что секрет таится в изобретении, которое в Брюсселе окрестили «управляемым дефолтом» (УД). УД можно определить как сокращение долговых обязательств участников финансовых рынков, которое заранее согласовывается кредиторами и должниками или которое планируется финансовыми регуляторами и затем доводится до сведения кредиторов и должников. УД рассматривается как средство предотвращения стихийных дефолтов, которые могут вызвать цепную реакцию и породить масштабный финансовый и экономический кризис. Особенно актуальным является использование инструмента УД в Евросоюзе, где в «одной лодке» находятся 28 государств. Дефолт в любом государстве ЕС может тут же спровоцировать дефолты в других странах Европы, привести к развалу Евросоюза, породить страшнейшие социально-экономические кризисы на всем европейском пространстве.
Управляемый дефолт похож на спуск с высокой и крутой горы. Альпинисты знают, что такой спуск состоит из большого количества последовательных операций. Сначала закрепили канаты и произвели первый спуск. Затем отдохнули, закрепили и опять пошли вниз. И так до тех пор, пока не выйдут на относительно пологий склон, где можно двигаться без специальных приспособлений. Здесь любая ошибка опасна тем, что альпинист может полететь в пропасть. А если несколько человек идут в одной связке? Тогда в пропасть полетят все. То же самое может произойти с командой под названием «Европейский союз». Все члены команды ЕС рискуют полететь в пропасть страшнейшего экономического кризиса, который может перерасти в социальную катастрофу.
До какой отметки долговой горы, учитывая её высоту, могут потребоваться управляемые дефолты? Приведем простой пример.
Предположим, что государство берет займы на финансовом рынке под 5% годовых. Предположим, что темпы прироста ВВП данной страны в среднем составляют 3% в год. Нетрудно рассчитать, что для того, чтобы страна могла без затруднений обслуживать свой государственный долг, его уровень не должен превышать 60% ВВП. Именно при таком уровне весь 3-процентный прирост экономики будет идти на погашение процентов по государственному долгу. Между прочим, именно такой предел государственного долга был определен в Маастрихтских соглашениях о создании Европейского союза. Однако нашу задачу следует несколько усложнить, поскольку за счет прироста ВВП приходится обслуживать не только государственный долг, но и другие виды долга – банков, частных компаний, фондов и т.п. Так что 60% ВВП по идее могли бы быть нормативом общей задолженности. А предельный уровень государственной задолженности должен быть существенно ниже. Общая задолженность некоторых государств, входящих в ЕС, в разы больше 60% ВВП. Например, внешний долг Великобритании (государственный плюс частный) приближается к 500% ВВП.
Однако наш расчёт несколько оторван от реалий европейской жизни, поскольку с конца прошлого десятилетия страны ЕС находятся в состоянии экономической стагнации. Их экономики не обеспечивают прироста ВВП даже на скромную величину в 3 процента в год. В условиях такой стагнации даже норматив в 20% был бы достаточно сложным для европейских экономик. А у целого ряда стран уровень государственной задолженности уже перевалил за 100% ВВП. Это страны, которые злые на язык журналисты окрестили группой PIIGS (в нее входят Португалия, Ирландия, Италия, Греция, Испания; название группы составлено из первых букв названий стран, что в переводе с английского звучит как «свиньи»). Да и во всём Евросоюзе, согласно последним данным, уровень государственного долга в 2012 году был равен без малого 90% совокупного ВВП. Между прочим, совокупный ВВП Европейского союза в 2012 году составлял примерно 16 трлн. евро. Сокращение долга ЕС всего лишь на 1 процентный пункт эквивалентно 160 млрд. евро. Это очень серьезная сумма. Например, в прошлом году государственный бюджет экономически самой мощной страны ЕС – Германии – был немногим больше 300 млрд. евро. Предположим, что стандартным шагом в рамках управляемого дефолта является именно величина в 1% ВВП ЕС. Чтобы опуститься с высоты 90% до высоты 60% ВВП потребуется 30 шагов. Чтобы спуститься на более безопасную высоту, равную 20% ВВП, потребуется 70 шагов. Можно себе представить, какой путь по схождению с долговой горы надо проделать Евросоюзу, учитывая, что в команде ЕС 28 членов, что они находятся в одной связке и должны действовать слаженно.
Греческий долг: планы управляемого дефолта
Управляемый дефолт в крупных масштабах был опробован в 2012 году на Греции. Ее государственный долг в начале 2012 года превышал 160% ВВП, правительство страны объявило, что оно не сможет произвести очередной платеж по процентам держателям долговых бумаг. Держатели долговых бумаг греческого правительства – отечественные и зарубежные банки, страховые компании, хедж-фонды, государственные и частные пенсионные фонды, а также Европейский центральный банк (ЕЦБ). Фактически власти Греции предупредили о неизбежном дефолте. В СМИ фигурировали оценки совокупных потерь инвесторов (держателей долговых бумаг правительств разных стран ЕС) в размере около 1 трлн. евро. Такие оценки содержались в секретном докладе Института международных финансов – ИМФ (IIF — Institute of International Finance), членами которого были банки и другие финансовые компании, большинство из которых имели в своих портфелях облигации стран еврозоны. Было даже высказано мнение, что произошла «утечка» информации из этого доклада для того, чтобы запугать держателей греческих бумаг. А запугать надо было для того, чтобы навязать добровольно-принудительную реструктуризацию греческого долга. Высшие чиновники из состава пресловутой «тройки» (Еврокомиссия, ЕЦБ, Международный валютный фонд) заговорили о необходимости провести в плановом порядке «прощение» инвесторами части греческого долга и изменение условий погашения оставшейся части. Это и называется «реструктуризацией». Поначалу предлагали скостить около 20% основной суммы греческого долга, потом стали появляться цифры в 30, 50 и даже 70%. В конце концов, к началу 2012 года сложилась согласованная общая схема реструктуризация.
Долг Греции: добровольно-принудительное «обрезание»
Обратим внимание на важные моменты этой схемы. Реструктуризации подлежали не все долги Греции, а лишь часть. Общий суверенный (государственный) долг страны в январе 2012 г. был равен 352 млрд. евро, он состоял из долга по облигациям казначейства (260 млрд. евро) и долга по кредитам (92 млрд. евро). Долги Греции по кредитам (среди них кредит от МВФ на 20 млрд. евро) реструктуризации не подлежали. «Обрезанию» предлагалось подвергнуть лишь требования по долговым бумагам. Однако и здесь было сделано исключение. Бумаги на сумму 55 млрд. евро находились на балансе ЕЦБ, они выводились из-под ножа реструктуризации. Таким образом, МВФ, ЕЦБ и некоторые другие финансовые организации получали статус «привилегированных» инвесторов и кредиторов (всего на сумму 147 млрд. евро). Под реструктуризацию попадали долговые бумаги на сумму 205 млрд. евро. Их держатели - банки и страховые компании, хедж-фонды, пенсионные и иные социальные фонды Греции и некоторых других стран.
Реструктуризация предполагала обмен бумаг старого образца на бумаги нового образца. В результате обмена происходило «срезание» основной суммы долга на 53%. Часть оставшегося долга конвертируется в бумаги с более длительными сроками погашения и более низкими процентными ставками. Небольшая часть оставшегося долга конвертируется в векселя Европейского фонда финансовой стабильности (ЕФФС), созданного в рамках еврозоны в 2010 году. Фактически с учетом более низких процентов за весь период погашения непривилегированные держатели греческих бумаг лишались более 70% своих требований.
Мы отметили, что реструктуризация носила добровольно-принудительный характер. Ведь инвесторам предлагалось отказаться почти от 109 млрд. евро основной суммы долга, а с учетом пониженных процентов – от 140 млрд. евро. Несмотря на протесты части держателей бумаг, решение о реструктуризации было «продавлено» совместными усилиями властей ЕС и Греции. О деталях этой драматической страницы европейской истории мы говорить не будем. Отметим лишь, что «непротивление» многих греческих и европейских банков (прежде всего французских и немецких) было куплено. Чем? Обещаниями компенсировать их потери помощью из общеевропейских «кошельков» - ЕЦБ и ЕФФС. Добившись всеми правдами и неправдами согласия на добровольное списание долгов у непривилегированных инвесторов, Брюссель провел в марте 2012 года масштабную одноразовую реструктуризацию суверенного долга - крупнейшую не только в европейской, но и мировой истории. Некоторые злые языки сравнивали проведенную операцию с масштабной конфискацией имущества. Другие говорили, что речь идет не о конфискации, а очень щедром жесте со стороны инвесторов. Воздержимся от окончательных суждений. Ведь победителей (в данном случае Брюссель и Афины) не судят.
А победителям, между прочим, удалось провернуть еще одно важное дельце. Многие участники финансовых рынков всё-таки решили, что проведенную реструктуризацию греческого долга следует считать дефолтом. В первую очередь, этого хотели держатели финансовых инструментов под названием «кредитные дефолтные свопы» (КДС). Это что-то наподобие страховок на случай возникновения дефолтов по самым разным видам долгов. Продавались эти инструменты крупными банками США и Европы. Активная торговля товаром под названием КДС велась с начала прошлого десятилетия, что, между прочим, способствовало возникновению финансового кризиса 2007-2009 гг. Банкам-эмитентам КДС очень не хотелось, чтобы в Греции возник прецедент крупных выплат в пользу держателей КДС по дефолту в Греции. Власти ЕС объявили, что в Греции в марте 2012 года не было настоящего дефолта. Мол, в крайнем случае, его можно назвать «управляемым дефолтом». А в этом случае платить держателям КДС не надо. Потому-то идея «управляемого дефолта» обрела мощную поддержку со стороны ряда банков мирового калибра.
Отметим, что в масштабах всего Европейского союза реструктуризация греческого долга эквивалентна снижению общего суверенного долга не более чем на 1 процентный пункт совокупного ВВП ЕС. Для полного успеха Евросоюзу надо проделать несколько десятков подобных операций в отношении суверенных долгов всех 28 стран-членов ЕС.
Управляемый дефолт под названием «конфискация депозитов»
Серьезным недостатком технологии управляемого дефолта является то, что его последствия трудно локализовать. Участники управляемого дефолта связаны тысячами и миллионами нитей договорных отношений с другими экономическими субъектами за пределами очерченного круга. Например, после реструктуризации греческого долга в 2012 году возникли проблемы у банков разных стран, которые держали крупные пакеты греческих облигаций. Это банки самой Греции, а также Франции и Германии. Греческим банкам еще до проведения реструктуризации чиновники из Еврокомиссии и ЕЦБ обещали помощь на пополнение капитала.
Для крупных банков Франции и Германии потери не были смертельными. Во-первых, потому, что в их портфелях на греческие бонды приходилась небольшая доля (гораздо больше у них бондов Испании или Италии). Во-вторых, потому, что банковские надзоры этих стран настаивали на переоценке греческих бумаг в активах кредитных организаций в сторону снижения их стоимости с учетом рыночной ситуации (получается, что у Греции бумаги отражаются по номиналу, а в балансах большинства германских и французских банков по более низкой, рыночной цене). Поэтому мартовская реструктуризация греческого долга не повлияла кардинально на балансы банков Франции и Германии.
А вот для такой небольшой страны, как Кипр, который тесно связан с Грецией, потери банковской системы оказались критическими. Банки Кипра иногда добровольно, иногда под принуждением скупали большие партии греческих бондов. После реструктуризации надо было срочно спасать банковскую систему Кипра. Все мы помним, как это было сделано. В марте 2013 года - ровно через год после реструктуризации греческого долга - была проведена конфискация депозитов в кипрских банках. Эту операцию также можно назвать управляемым дефолтом. Однако если в случае управляемого дефолта Греции его организаторы сохранили видимость предварительных консультаций и переговоров, то во втором случае (Кипр) условия реструктуризации были просто продиктованы властями ЕС. В первом случае спасали страну, во втором случае спасали банки. В первом случае конфискациям подвергались сотни (может быть, тысячи) экономических субъектов. Во втором случае – уже десятки тысяч.
Летом 2013 года Евросоюз принял решение о том, что в дальнейшем при возникновении опасных для банков ситуаций на спасение банков будут направляться не средства государственных бюджетов (как это было во время кризиса 2008-2009 гг.), а средства держателей депозитных счетов. Таким образом, Брюссель легализовал «жёсткий» кипрский вариант управляемого дефолта на всём пространстве Европейского союза.
Шаг вперед, два шага назад
Казалось бы, в начале прошлого года Брюссель взял четкий курс на снижение совокупного долга ЕС и отдельных государств, используя для этого метод управляемого дефолта. Мартовская операция с греческим долгом многих вдохновила и обнадежила. В Брюсселе и некоторых европейских столицах стали активно обсуждать вопрос о возможности и целесообразности проведения аналогичных «обрезаний» долгов других стран, входящих в ЕС (особенно Испании и Португалии). Однако через несколько месяцев энтузиазма в Европе поубавилось. После мартовской реструктуризации греческого долга его основная сумма (без процентов) сократилась с 352 млрд. до 243 млрд. евро, что лишь немного превышало 120% ВВП; такого относительного благополучия Греция не знала с конца прошлого десятилетия. Вместе с тем уже в ноябре 2012 года величина суверенного долга Греции составила 301 млрд. евро, что превысило мартовский уровень на 58 млрд. евро. Реструктуризация долга проводилась в обмен на второй пакет помощи Греции на сумму 130 млрд. евро (первый пакет в размере примерно 110 млрд. евро был выделен еще в 2010 году). Этот пакет был подготовлен всё той же «тройкой» (Еврокомиссия, ЕЦБ, МВФ). Основная часть средств выделялась из такого источника, как ЕФФС – 109 млрд. евро. Остальные 21 млрд. евро обещали выделить ЕЦБ и МВФ. Каковы цели обещанной помощи? Прежде всего – рекапитализация (пополнение капиталов) греческих банков, которые понесли существенные потери в результате мартовской «стрижки», затем покрытие текущих обязательств Греции по суверенному долгу (выплата процентов). На сегодняшний день суверенный долг Греции снова вырос до 350 млрд. евро, а в относительном выражении достиг планки в 170% ВВП. То есть всё вернулось на круги своя.
Летом текущего года начались разговоры о необходимости проведения еще одной реструктуризации греческого суверенного долга. Берлин пока отнёсся к этой идее сдержанно. Возможно, Ангела Меркель просто решила не ввязываться в рискованную операцию накануне приближающихся выборов в бундестаг.
Причины финансовой шизофрении
Непоследовательность и противоречивость европейской политики в отношении греческого долга кто-то назвал «финансовой шизофренией». Чем её объяснить? Ряд экспертов обращает внимание на недостаточность проведенного «обрезания»; обслуживание оставшегося долга Греции по-прежнему осталось непосильным делом для бюджета этой страны. Греции потребовались новые вливания. Такие критики говорят, что хирургическая операция в отношении Греции была неудачной, потому что была вырезана лишь часть «долговых метастазов». Мол, надо было прощать не 53% долга по греческим бондам, а 90%, а заодно подвергнуть операции тех кредиторов, которые попали в категорию «привилегированных» и были выведены из-под скальпеля хирурга.
Каков в целом был эффект реструктуризации? Несколько десятков миллиардов суверенного долга Греции было списано с греческих кредиторов - банков, страховых компаний, государственных и частных пенсионных фондов, иных социальных фондов. Банки Греции уже в мае 2012 года зафиксировали убытки в размере примерно 30 млрд. евро и оказались на грани банкротства (дефолта). Социальная сфера страны также была парализована (в частности, некоторые пенсионные фонды прекратили выплаты пенсий). Второй пакет помощи Греции сразу же стал использоваться для затыкания образовавшихся дыр в разных сферах - бюджетной, банковской, социальной. Уже летом 2012 года суверенный долг Греции начал снова уверенно набирать высоту.
В связи с этим нельзя не обратить внимания на ограниченный характер программы оздоровления греческой экономики, которая была согласована Афинами с представителями «тройки» накануне мартовской реструктуризации. Программа предусматривала разные меры финансовой экономии, бюджетные «обрезания», увеличение налогов, приватизацию ряда государственных активов. Никаких серьезных шагов по запуску реального сектора экономики программа не содержала. А бюджетные «обрезания», как сегодня признают даже в МВФ, Еврокомиссии и ЕЦБ, еще сильнее загоняют экономику в кризис. Несмотря на сокращение абсолютного и относительного уровня долга, страна оказывается неспособной обслуживать даже «обрезанный» долг. Возникает «порочный круг». Страна, подобно наркоману, тянется за новой порцией героина.
Держателями долга становятся наднациональные структуры
Мало кто обратил внимание на кардинальное изменение структуры суверенного долга Греции после проведения управляемого дефолта. Главным держателем греческого долга стал Европейский фонд финансовой стабилизации – 75 млрд. евро, или 25% всего долга (по состоянию на ноябрь 2012 г.). Другими крупными держателями греческого долга были ЕЦБ – 36 млрд. евро (12%) и МВФ – 21 (7%). Доля банков и других частных финансовых компаний Греции была равна 10%, столько же пришлось на банки и частные компании других стран. Среди других держателей греческого долга можно назвать центральные банки Греции и других стран, а также различные институты, которые предоставили Греции кредиты (т.е. не являются держателями долговых бумаг). Если рассматривать структуру лишь того суверенного долга, который возник в результате размещения бумаг греческого казначейства, то более половины такого долга находится у ЕФФС и ЕЦБ. О чем это говорит? О том, что долг Греции в результате проведенной реструктуризации был переведен от частных банков и иных финансовых компаний под контроль наднациональных структур – ЕФФС, ЕЦБ и МВФ. Кстати, с 2013 года все полномочия и обязательства Европейского фонда финансовой стабильности переходят к Европейскому стабилизационному механизму (ЕСМ). ЕСМ – некий аналог Международного валютного фонда, но в отличие от МВФ, который принято считать международной финансовой организацией, Европейский стабилизационный механизм имеет явные признаки наднациональной структуры. Принято решение, что штаб-квартира этого нового института ЕС будет находиться в Люксембурге. ЕСМ забирает часть финансового суверенитета стран, входящих в еврозону; он получает возможность использовать средства национальных государственных бюджетов для решения долговых проблем всего европейского сообщества.
Всё большую роль в управлении суверенными долгами стран-членов ЕС начинает также играть ЕЦБ. Он и раньше приобретал некоторые количества казначейских бумаг европейских государств, но на вторичном рынке. Затем Франкфурт, где находится штаб-квартира ЕЦБ, объявил, что готов участвовать в покупке бумаг при их первичном размещении. Летом прошлого года Марио Драги, президент ЕЦБ, заявил, что банк начинает неограниченную скупку долговых казначейских бумаг стран, входящих в еврозону. Фактически это означает включение «печатного станка»: ЕЦБ будет проводить политику, похожую на «количественные смягчения», осуществляемые ФРС США. Такая политика Франкфурта будет фактически означать участие ЕЦБ в раздувании бюджетных дефицитов, стимулировать рост суверенных долгов, питать инфляцию в европейской экономике. Кроме того, ЕЦБ будет сам решать, каким странам помогать, а каким нет. Пока, правда, активной скупки бумаг ЕЦБ не начал, но и от своих слов Марио Драги не отказывался.
Остается только догадываться о причинах такой конверсии греческого долга. Можно, конечно, предположить, что частные банки были просто выведены из зоны риска, связанного с возможным финансовым коллапсом Греции. А можно трактовать происшедшую метаморфозу как политику закручивания гаек. Диктовать свои условия повязанной долгами Греции легче не сотням разрозненных держателей казначейских бондов, а нескольким наднациональным институтам. Еврокомиссия, ЕЦБ, ЕСМ обладают не только большими финансовыми возможностями, но и мощным административно-политическим ресурсом. Считается, что «контрольным пакетом» в наднациональных институтах ЕС обладает Германия как локомотив европейской экономики и главный донор (например, в ЕСМ взносы Германии составляют 27%).
Кто может стать для Европы «кредитором последней инстанции»?
Брюссель пытался и пытается найти финансовые источники для сохранения и укрепления Евросоюза, в том числе за его пределами. Например, в Китае и России. Ведь у этих стран имеются громадные валютные резервы центральных банков и суверенных фондов. Они и так оказывают поддержку объединенной Европе, накапливая валютные резервы в виде евро. Так, на начало 2013 года доля евро в валютных резервах Банка России составляла 40,4 % (доля доллара США – 45,8%). Брюсселю этой поддержки показалось мало. В 2011 г. Евросоюз обратился к Китаю и Российской Федерации с просьбой поучаствовать в капитализации Европейского фонда финансовой стабилизации (ЕФФС). Москва и Пекин вежливо отказали Брюсселю, посоветовав опираться на внутренние ресурсы ЕС. Что касается Китая, то он в Европе помогает сам себе. В прошлом году китайские инвестиции в европейскую экономику (главным образом в промышленность и сферу услуг) составили 12,6 млрд. долл. Европейские активы чрезвычайно дешевы, Китай этим пользуется. Сегодня в Европу китайских инвестиций идет больше, чем в Северную Америку и Азию, вместе взятых.
Некоторые специалисты считают, что на самом деле решения по долговым проблемам Европы принимаются не в Брюсселе, Франкфурте или Люксембурге, а в Вашингтоне и Нью-Йорке. И что финансовой политикой Европейского союза управляют представители финансовой олигархии США (вернее, главные акционеры Федеральной резервной системы). Они-то и способствуют воцарению в Европе «управляемого хаоса», который помогает поддерживать на плаву доллар США. Кроме того, хозяева ФРС заинтересованы в том, чтобы долговая пирамида в Европе продолжала расти и при этом не обвалилась раньше времени… Зачем наращивать долговые пирамиды, если многие страны и так уже не справляются с обслуживанием своего долга? А затем, что США стремятся организовать общеевропейский дефолт – ведь легче приватизировать «единую Европу», чем без малого три десятка отдельных государств. Не трудно представить, что ЕЦБ и ЕСМ как общеевропейские кредиторы последней инстанции сами могут стать банкротами. Вот тогда на спасение Европы придет дядя Сэм и предложит им помощь в обмен на европейские активы. Помощь будет копеечной, а европейские активы поистине гигантские. Взять ту же Грецию. В настоящее время Брюссель активно навязывает ей приватизацию некоторых активов на сумму около 50 млрд. евро. Это ряд предприятий, объектов инфраструктуры, курортные территории. Всякая мелочёвка. Между тем на шельфе Греции открыты гигантские месторождения углеводородного сырья. Стоимость запасов оценивается в несколько триллионов евро. Однако приватизация этих резервов даже не обсуждается, до поры до времени они выведены за рамки всех программ. Эти гигантские активы ждут своего «кредитора последней инстанции», каким ряд экспертов видит именно Федеральный резерв. Впрочем, ФРС может не успеть к моменту, когда надо будет «спасать» Европу. По той причине, что ФРС сама находится на грани банкротства, а «кредитора последней инстанции» у неё нет.
http://www.fondsk.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter