10 сентября 2022 Блинов Сергей
Бывает, что человек долго ищет очки - и обнаруживает, что они у него на носуТак и с Эльвирой Набиуллиной – где только не ищет она источники доверия бизнеса к российской экономике! При этом главный его источник – Центральный банк – находится в прямом её подчинении уже без малого 10 лет.
Ода доверию
На прошедшем недавно Московском финансовом форуме речь зашла о «доверии к инвестициям в российскую экономику». И тут Эльвиру Сахипзадовну зацепило. Процитирую «Коммерсант» («Инвестиции на доверии»):
«Алексей Кудрин также говорил о создании доверия к инвестициям в российскую экономику, вызвав активный отклик у Эльвиры Набиуллиной: по ее словам, «никакие бюджетные инвестиции его недостаток не компенсируют».
Подорвано же доверие, напомнила глава ЦБ, последствиями санкций, заморозкой активов и закрытием финансовой информации, что, в свою очередь, повлияло на предсказуемость дивидендной политики.»
То есть, по мысли Набиуллиной, в подрыве доверия к российской экономике виноваты внешние обстоятельства.
А вот о главном инструменте доверия – деньгах, которые как раз в её ведении и находятся – Набиуллина, как всегда, ничего не сказала.
Экономика без денег
Экономика, как хозяйственная деятельность людей, существовала задолго до изобретения денег. «Как потопаешь, так и полопаешь».
Чтобы поесть (потребление), надо сначала еду собрать или добыть на охоте (производство). Этим занимались ещё первобытные охотники и собиратели (кое-где занимаются до сих пор).
Бартер, которого не было
Если верить экономистам, торговле за деньги предшествовала бартерная торговля. Представить её легко: ты мне зерно, я тебе рыбу. Гуру от экономики Джозеф Стиглиц (нобелевский лауреат) и Джон Дриффил в своём учебнике так описывают ситуацию в воображаемом городке Новой Англии:
«У Генри есть картошка, а он хочет ботинки, у Джошуа есть лишняя пара ботинок, и ему нужна картошка. Обмен может сделать их обоих счастливее. Но если у Генри есть дрова, а Джошуа они не нужны, то для того, чтобы ему выменять у Джошуа ботинки, им придётся найти других людей и совершить многосторонний обмен.»
Отсюда они выводят появление денег.
«Деньги позволяют сделать многосторонний обмен намного проще. Генри продаёт свои дрова кому-то ещё за деньги, которые использует для покупки ботинок у Джошуа».
Проблема лишь в том, что историки и антропологи не смогли найти «следов» бартерной торговли. Нет этих «следов» ни в исторических описаниях, ни в обычаях современных людей, живущих родоплеменным строем.
«В литературе отсутствуют примеры простой бартерной экономики, не говоря уже о появлении денег из неё»
- подытожила в 1985 году антрополог Кэролайн Хамфри из Кембриджского университета:
«Не было описано ни одного случая бартерной экономики в чистом виде и появления на её основе денег: все имеющиеся у нас этнографические данные свидетельствуют о том, что такого никогда не было».
Она лишь резюмировала то, на что десятилетиями указывали другие антропологи и историки.
Долг как предтеча денег
В реальности всё, как всегда, было гораздо проще: в тесных сообществах роль денег издавна выполнял ... долг.
Основываясь на этнографических наблюдениях, Дэвид Гребер один из возможных сценариев гипотетической ситуации новоанглийского городка описывает примерно так: когда Джошуа узнаёт, что Генри нужны ботинки, он просто даёт ему свою лишнюю пару.
«Своим поступком Джошуа оказывает услугу, и Генри теперь будет ему обязан.
Как Генри отплатит Джошуа? Для этого есть бесконечное количество возможностей. Возможно, Джошуа действительно нужна картошка. Выждав какое-то время, Генри даёт ему её... Или сейчас Джошуа картошка не нужна и Генри ждёт до тех пор, пока она ему понадобится. Или же год спустя Джошуа решит устроить банкет и, прогуливаясь однажды у скотного двора Генри, скажет: «Отличная свинья»...».
Мы помним, что Генри обязан, и он подарит свинью своему соседу Джошуа.
(Дэвид Гребер, «Долг, первые 5000 лет истории», с. 40).
Когда долг – это проблема
И всё бы ничего, но с долгами есть одна проблема – иногда их не возвращают. «Даёшь в долг руками, а забираешь ногами» - за должником порой приходится ходить, чтобы долг вернул.
Есть и другая проблема: сообщества людей становились всё больше, а «ближний круг», которому вы могли бы доверять (и давать в долг), поневоле оставался таким же небольшим. Одно дело дать в долг соседу или родственнику. Совсем другое – дать в долг проходящему через вашу деревню чужестранцу или малознакомому человеку из соседней деревни.
Не хватало доверия, и многие сделки попросту не совершались. Рыбак не ловил рыбы больше, а охотник не добывал больше бобров, чем нужно было им самим. Огромные резервы производительности дремали из-за отсутствия доверия при совершении сделок.
Как деньги побеждают недоверие
Всё круто изменилось с изобретением денег. И проходящему чужестранцу, и малознакомому человеку из другой деревни можно смело дать рыбу или зерно, если они платят деньгами.
«Ничто не укрепляет доверие так, как стопроцентная предоплата», - это приписываемое Борису Абрамовичу Березовскому расхожее выражение из российских 1990-х как нельзя лучше отражает роль денег в укреплении доверия.
«Утром деньги – вечером стулья» из бессмертных «Двенадцати стульев» - тоже об этом:
«– Когда же вы стулья принесете?
– Стулья против денег.
– Это можно, – сказал Остап, не думая.
– Деньги вперед, – заявил монтер, – утром деньги вечером стулья, или вечером деньги, а на другой день утром – стулья.
– А может быть, сегодня стулья, а завтра деньги? – пытал Остап.
– Я же, дуся, человек измученный. Такие условия душа не принимает!"
Помимо проблемы доверия, деньги позволяли решать проблемы «совпадения желаний» (деньги вы получаете от человека, у которого нет товара, нужного вам) и позволяли использовать результат сделки в другом месте (деньги вы получаете в одном месте, а тратите их в другом) или в другое время (деньги вы получаете сейчас, а тратите их позже).
Но проблема доверия – главная, которая решалась с помощью денег.
Когда денег в стране мало (1990-е)
В 1990-е годы покупательная способность денежной массы (все деньги в распоряжении людей и предприятий) в России быстро сокращалась, прежде всего из-за инфляции. Реально денег становилось всё меньше и меньше. Если покупательную способность всех денег в декабре 1991 года принять за 100%, то к концу 1998 года от неё осталось лишь 9%.
(Особо стоит подчеркнуть, что номинальное количество денег в стране росло. Только за один 1992 год оно выросло в 7 раз. При этом покупательная способность всей денежной массы за тот же год сократилась на 72% из-за роста цен в 26 раз. Это путь тогдашней Зимбабве и нынешней Венесуэлы. Количество денег в стране должно расти не номинально, - должна расти покупательная способность этой денежной массы. Другими словами, должна расти денежная масса в реальном выражении).
Деньги – этот важнейший источник доверия – буквально исчезали из российской экономики.
А это значит, что сделки, которые могли бы совершаться, не совершались. Товары, которые могли бы производиться, не производились.
Те же, кто решался отдавать свою продукцию в долг, сталкивались с проблемой неплатежей. Рабочие на заводах месяцами не получали зарплаты.
Те, кто брал продукцию в долг, но не мог расплатиться, могли столкнуться и с другой проблемой – с выбиванием долгов.
«Бизнес на доверии кончается большой кровью», - это выражение Бориса Березовского как нельзя лучше описывает проблему работы в долг. И главная причина такой ситуации - отсутствие денег в стране.
И вот здесь самое время отметить, что за объём денег в стране, их наличие у экономических агентов или их отсутствие, отвечает Центральный банк. И за ценность этих денег отвечает тоже он – борьба с инфляцией его главная задача.
Вот и получается, что ЦБ – это главный источник денег, а деньги – главный источник доверия в бизнесе. Причём, повторим, важна не номинальная денежная масса (=количество денежных знаков), а реальная, с поправкой на инфляцию (= покупательная способность денежной массы). Именно реальная денежная масса (РДМ) отражает покупательную способность всех денег в стране.
Когда денег в стране много (2000-е)
Если в 1990-е годы, при Ельцине, денег (в реальном выражении) в стране становилось всё меньше, то в первые два срока Владимира Путина реальная денежная масса ускоренно росла.
Уже к 2001-2002 годам проблема неплатежей практически исчезла. Исчез бартер, его заменили денежные расчёты.
Доверие в виде реальных денег буквально лилось рекой в российскую экономику, и экономика отвечала на это ростом.
Потерянное десятилетие
С 2009 года Россия попала в «потерянное десятилетие» низких темпов роста, когда средние темпы ВВП составляют 1%.
Главная причина дефицита доверия к российской экономике в это время – деньги, точнее, их недостаток. И этот дефицит (денег, а значит, и доверия) возник по вине Центробанка и лично Эльвиры Набиуллиной.
С 2009 года – уже 14 лет – приток доверия в экономику резко убавился. Реальная денежная масса в стране растёт стагнационными темпами, экономика отвечает тем же (см. график).
График. Реальная денежная масса (слева) и ВВП (справа) с 1991 года
Источник: «От Ельцина до Путина: президенты и ВВП».
Примечательно, что без малого 10 лет из этих четырнадцати Центральный банк возглавляет Эльвира Набиуллина. И это в её руках с 2013 года находится главный источник доверия в экономике.
Просыпайтесь, Эльвира Сахипзадовна!
Странно было слышать от Эльвиры Сахипзадовны сетования по поводу недостатка доверия в экономике. Поистине, она ищет не там где надо, а там, где ей удобно.
Так и хочется ей сказать:
«Эльвира Сахипзадовна, ау! Просыпайтесь! Откройте вентиль, который у Вас в руках, добавьте доверия в экономику.»
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter