2 января 2024 ИХ "Финам" Поздеева Екатерина
Робинзон Крузо провел в изоляции на острове 28 лет, два месяца и 19 дней, но не потерял страсти к приключениям. Самым необычным из них оказалось его многовековое блуждание по экономической литературе, пишет The Economist.
Робинзон появлялся в «Капитале» Карла Маркса, «Общей теории» Джона Мейнарда Кейнса и чикагских лекциях Милтона Фридмана по «Теории цен». О нем есть запись в Новом экономическом словаре Пэлгрейва. И его часто упоминают в учебниках по экономике.
Привлекательность Крузо для экономики не вызывает удивления. На протяжении нескольких страниц он спасается от пиратов и стреляет в каннибалов. Однако самую главную борьбу он ведет с дефицитом, побеждая благодаря разумному использованию имеющихся у него ресурсов, в том числе собственному труду.
После кораблекрушения Крузо делает свою островную тюрьму обитаемой и даже гостеприимной. Спасая все, что можно, из обломков, он укрепляет пещеру (свой «замок»), возводит палатку (свой «загородный дом»), сажает урожай, приручает коз (и попугая) и заполняет импровизированные шкафы голубями, черепахами и другими пригодными в пищу животными.
Даниэль Дефо, романист, написавший «Крузо» в 1719 году, тоже сталкивался с дефицитом. За время своей необычной карьеры он успел поторговать кирпичами, винами, соленьями, табаком и железами цивет. Писатель также занимался торговлей лошадьми. Он дважды был вынужден объявить себя банкротом. «Ни один человек не имел такой неоднозначной судьбы, - писал Дефо. - Тринадцать раз я был богатым и бедным». Его эссе «Совершенный английский торговец» называют первым учебником по бизнесу.
Однако наибольший резонанс вызвала его история о необитаемом острове. Экономисты всегда стремятся отыскать законы поведения, применимые в любой ситуации. В этом смысле изоляция Крузо представляет собой полезный мысленный эксперимент. Принципы, которые действуют на его острове, должны быть элементарными, а не социально случайными.
Уильям Форстер Ллойд, например, стремился показать, что экономика может что-то сказать о стоимости даже в отсутствие рынков и обмена. В публикации 1834 года он указывал, что Крузо ценит свои товары тем дороже, чем более дефицитными они становятся («мои чернила начинают меня подводить», говорит Крузо, «я довольствуюсь тем, что использую их более экономно»). Он воспринял это как доказательство принципа убывающей предельной полезности: вторая бутылка чернил стоит меньше, чем первая.
Большинство экономистов обращались к этой истории не для подтверждения теории, а просто для ее иллюстрации. Авторы учебников хотят показать принципы спроса и предложения на простейшем примере, а нет ничего проще, чем экономика «Робинзона Крузо», состоящая из одного человека.
Экономика одного человека имеет несколько преимуществ. В ней нет отходов. Если дополнительный кокос не нужен, его не соберут - предложение подразумевает собственный спрос. Безработицы тоже нет. Если Крузо нужен дополнительный кокос больше, чем досуг, он посвятит себя его сбору. Такая экономика, как отмечал Кейнс, не может пережить тот спад, который произошел в 1930-е годы, когда люди не могли потратить достаточную часть своих доходов на товары, которые могла бы производить экономика.
В учебниках единоличная экономика Крузо представлена как своего рода эталон, по которому можно судить о более сложных экономиках. Можно ли воспроизвести эту гармонию, даже если процесс принятия решений разделен и рассредоточен, даже если потребители и производители не придерживаются одного и того же мнения?
Ответ – да, благодаря магии гибких цен и заработной платы. В своей более сложной версии истории Дэниел Макфадден, экономист, лауреат Нобелевской премии, вводит второго персонажа (Пятницу). В этой версии Крузо собирает ямс, а не кокосы. Пятница действует как менеджер, нанимая Крузо на работу, платя ему бататом и отдавая остатки в качестве «дивидендов».
Макфадден показывает, что почасовая оплата позволит согласовать спрос и предложение рабочей силы, а также, чудесным образом, спрос и предложение на ямс. Но все может пойти не так, если заработная плата будет завышена или ожидания окажутся слишком низкими. Например, если заработная плата застрянет на слишком высоком уровне, Крузо может оказаться не в состоянии работать столько, сколько захочет. Ямс, который он сможет собрать за лишний час, может стоить ему больше, чем свободное время, которое он потеряет. Но если зарплата, которую он должен получать, будет еще выше, Пятница лишит его дополнительной работы. На острове произойдет рецессия, в результате которой неудовлетворенные потребности (в ямсе) будут сочетаться с неиспользованными ресурсами (лишней рабочей силой Крузо).
Если Пятница беспокоится, что он не сможет продать столько батата, сколько сможет произвести, он может ограничить свой спрос на рабочую силу. Это снизит покупательную способность его клиентов, тем самым, по всей видимости, оправдав его пессимистический прогноз продаж. Крузо будет не хватать работы, потому что Пятнице не хватает продаж. А у Пятницы не будет продаж, потому что Крузо не хватает работы.
Очевидным недостатком этих примеров является их карикатурность. Концепция экономики Крузо стала «еще одним ругательным термином для людей, которые хотят реализма и презирают теорию», заметил Фрэнк Найт, экономист из Чикаго, в 1960 году. Но упрощение часто может помочь пониманию. Например, история Макфаддена показывает, что рецессии не необходимы и не полезны, а абсурдны и неэффективны.
Никогда не поздно быть умным
Однако любителей Крузо больше всего в этих упражнениях удивляет не их отдаленность от реальности, а их несоответствие оригинальной сказке Дефо. В книге не упоминаются ни кокосы, ни ямс. И вместо того, чтобы загорать, Крузо стремился спрятаться от солнца, создав «неуклюжий, уродливый зонтик из козьей кожи», чтобы отразить его лучи. Его остров находится не в Тихом океане, как утверждает Макфадден, а недалеко от Тринидада. А Пятница и Крузо не торгуются ни по поводу труда, ни по поводу чего-либо другого. После того, как Крузо спасает его от каннибалов, которые доставили его на остров на каноэ, Пятница фактически служит моряку. Одно из первых английских слов, которым его учат, - «господин».
Даже такая простая задача, как выпечка хлеба, чрезвычайно сложна
Забвение истории Дефо не отменяет хрестоматийных притч. Не так уж важно, собирает ли Крузо кокосы, ямс или виноград – в Тихом океане или в другом месте. Но небрежность проявляется в упущенных возможностях. В оригинальной истории много экономических ситуаций и идей. Экономисты понравилось бы изучать книгу заново.
Они могли бы начать не со сбора кокосов, а с выпекания хлеба. «Мало кто задумывался о множестве мелочей, необходимых для обеспечения, производства, отделки и приготовления этого одного хлеба», - говорит Крузо, изо всех сил пытаясь приготовить хоть что-нибудь. Пытаясь начать практически с нуля, Крузо обнаруживает, что даже самый простой продукт - это маленькое чудо экономической хореографии. Его мысли напоминают классическое эссе «Я, карандаш», написанное Леонардом Ридом в 1958 году, в котором подробно описана «генеалогия» скромного карандаша с его древесиной из Орегона, графитом из Шри-Ланки и каучуком из Индонезии - все это было собрано, перевезено и обработано машинами, имеющими свою, еще более сложную генеалогию.
После выпечки хлеба экономисты могли бы обратить внимание на керамику, которую изготавливал Крузо. Ему потребовалось около двух месяцев, чтобы сделать пару кувшинов, «две большие глиняные уродливые вещи», для хранения зерна. Сохранение ресурсов - дело непростое: вредители угрожают его посевам, а гниение портит его одежду. В своей книге «Естественный экономический порядок», вышедшей в 1916 году, Сильвио Гезель представляет, как был бы благодарен Крузо, если бы одолжил лишние запасы другому островитянину, например, Пятнице, в обмен на аналогичные запасы через несколько лет. Он согласился бы на сделку, даже если бы Пятница не выплачивал проценты, потому что простое сохранение богатства - уже победа над безжалостными силами распада. Это полезный мысленный эксперимент для всех, кого возмущает сегодняшняя финансовая система, которая, несмотря на все ее недостатки, позволяет людям сохранять богатство на удобных сберегательных счетах, а не в деформированных банках.
Крузо в учебниках - человек разумный, всегда рассчитывающий маржинальность. Он - стандартный персонаж экономической теории 101. Крузо в книге Дефо более переменчив и противоречив. Он опирается на более поздние, психологически обоснованные теории принятия решений. Он мог бы стать иконой поведенческой экономики.
Благодарность за то, что имеем
В какой-то момент Крузо использует дефицитные чернила, чтобы подвести итоги своего затруднительного положения, составляя своеобразный баланс утешений и страданий, кредитов и дебетов. Он одинокий потерпевший крушение (дебет), но жив (кредит). Остров необитаем, но не бесплоден. У него нет защиты, но на острове нет явных хищников. Ни один товарищ не выжил после крушения, но провизию удалось спасти.
Дэниел Канеман, психолог, лауреат Нобелевской премии по экономике, показал, что, оценивая свою жизнь, люди часто оценивают не свой уровень благосостояния, а приобретения или потери из какой-то «нейтральной» точки отсчета.
Крузо как икона поведенческой экономики
Крузо может стать иконой поведенческой экономики. Выбор точки отсчета не всегда очевиден. В каждой строке своего баланса Крузо рассматривает альтернативы. Его кораблекрушение и изоляция представляют собой тяжелую утрату для того места, в котором он находился. Но эта ситуация считается выгодой по сравнению с альтернативным сценарием, в котором он бы утонул или был выброшен на более опасный берег. Канеман отмечает, что, придумывая эти альтернативные сценарии, люди следуют определенным правилам. Они переосмысливают цепь событий, приведших их к затруднительному положению, устраняя любые странные и неожиданные повороты судьбы.
После того, как Крузо покидает разбитый корабль, он приближается к берегу, что позволяет ему вернуться и обнаружить провизию. Это, признает Крузо, было маловероятно (100 000 к одному, говорит он). Поэтому ему легко представить себе альтернативную точку отсчета, в которой он бы ничего не спас после крушения. Это помогает ему психологически.
Действительно, позже Крузо приходит к выводу, что он может быть счастливее в тесных пределах своего острова, чем во внешнем мире, где он когда-то прожил «злую, проклятую, отвратительную жизнь». Он также сразу же признается себе, что, если бы ему предложили шанс сбежать, он бы все равно им воспользовался.
Поведенческие экономисты подчеркивают, что больший выбор не всегда означает лучший. Люди могут быть не в состоянии сопротивляться выбору, который, как они знают, нанесет им вред в долгосрочной перспективе. Выбор также вызывает сожаление. Оно обязывает нас сравнить нашу судьбу с той альтернативой, которую мы могли бы выбрать. Вынужденный остаться на своем острове, Крузо может быть счастлив. Но если бы он выбрал изоляцию, его бы преследовала альтернативная жизнь, которую он мог бы выбрать в другом месте.
Если бы в свое время Крузо помогали экономисты, он, вероятно, более грамотно смог бы распорядиться своими активами.
Робинзон появлялся в «Капитале» Карла Маркса, «Общей теории» Джона Мейнарда Кейнса и чикагских лекциях Милтона Фридмана по «Теории цен». О нем есть запись в Новом экономическом словаре Пэлгрейва. И его часто упоминают в учебниках по экономике.
Привлекательность Крузо для экономики не вызывает удивления. На протяжении нескольких страниц он спасается от пиратов и стреляет в каннибалов. Однако самую главную борьбу он ведет с дефицитом, побеждая благодаря разумному использованию имеющихся у него ресурсов, в том числе собственному труду.
После кораблекрушения Крузо делает свою островную тюрьму обитаемой и даже гостеприимной. Спасая все, что можно, из обломков, он укрепляет пещеру (свой «замок»), возводит палатку (свой «загородный дом»), сажает урожай, приручает коз (и попугая) и заполняет импровизированные шкафы голубями, черепахами и другими пригодными в пищу животными.
Даниэль Дефо, романист, написавший «Крузо» в 1719 году, тоже сталкивался с дефицитом. За время своей необычной карьеры он успел поторговать кирпичами, винами, соленьями, табаком и железами цивет. Писатель также занимался торговлей лошадьми. Он дважды был вынужден объявить себя банкротом. «Ни один человек не имел такой неоднозначной судьбы, - писал Дефо. - Тринадцать раз я был богатым и бедным». Его эссе «Совершенный английский торговец» называют первым учебником по бизнесу.
Однако наибольший резонанс вызвала его история о необитаемом острове. Экономисты всегда стремятся отыскать законы поведения, применимые в любой ситуации. В этом смысле изоляция Крузо представляет собой полезный мысленный эксперимент. Принципы, которые действуют на его острове, должны быть элементарными, а не социально случайными.
Уильям Форстер Ллойд, например, стремился показать, что экономика может что-то сказать о стоимости даже в отсутствие рынков и обмена. В публикации 1834 года он указывал, что Крузо ценит свои товары тем дороже, чем более дефицитными они становятся («мои чернила начинают меня подводить», говорит Крузо, «я довольствуюсь тем, что использую их более экономно»). Он воспринял это как доказательство принципа убывающей предельной полезности: вторая бутылка чернил стоит меньше, чем первая.
Большинство экономистов обращались к этой истории не для подтверждения теории, а просто для ее иллюстрации. Авторы учебников хотят показать принципы спроса и предложения на простейшем примере, а нет ничего проще, чем экономика «Робинзона Крузо», состоящая из одного человека.
Экономика одного человека имеет несколько преимуществ. В ней нет отходов. Если дополнительный кокос не нужен, его не соберут - предложение подразумевает собственный спрос. Безработицы тоже нет. Если Крузо нужен дополнительный кокос больше, чем досуг, он посвятит себя его сбору. Такая экономика, как отмечал Кейнс, не может пережить тот спад, который произошел в 1930-е годы, когда люди не могли потратить достаточную часть своих доходов на товары, которые могла бы производить экономика.
В учебниках единоличная экономика Крузо представлена как своего рода эталон, по которому можно судить о более сложных экономиках. Можно ли воспроизвести эту гармонию, даже если процесс принятия решений разделен и рассредоточен, даже если потребители и производители не придерживаются одного и того же мнения?
Ответ – да, благодаря магии гибких цен и заработной платы. В своей более сложной версии истории Дэниел Макфадден, экономист, лауреат Нобелевской премии, вводит второго персонажа (Пятницу). В этой версии Крузо собирает ямс, а не кокосы. Пятница действует как менеджер, нанимая Крузо на работу, платя ему бататом и отдавая остатки в качестве «дивидендов».
Макфадден показывает, что почасовая оплата позволит согласовать спрос и предложение рабочей силы, а также, чудесным образом, спрос и предложение на ямс. Но все может пойти не так, если заработная плата будет завышена или ожидания окажутся слишком низкими. Например, если заработная плата застрянет на слишком высоком уровне, Крузо может оказаться не в состоянии работать столько, сколько захочет. Ямс, который он сможет собрать за лишний час, может стоить ему больше, чем свободное время, которое он потеряет. Но если зарплата, которую он должен получать, будет еще выше, Пятница лишит его дополнительной работы. На острове произойдет рецессия, в результате которой неудовлетворенные потребности (в ямсе) будут сочетаться с неиспользованными ресурсами (лишней рабочей силой Крузо).
Если Пятница беспокоится, что он не сможет продать столько батата, сколько сможет произвести, он может ограничить свой спрос на рабочую силу. Это снизит покупательную способность его клиентов, тем самым, по всей видимости, оправдав его пессимистический прогноз продаж. Крузо будет не хватать работы, потому что Пятнице не хватает продаж. А у Пятницы не будет продаж, потому что Крузо не хватает работы.
Очевидным недостатком этих примеров является их карикатурность. Концепция экономики Крузо стала «еще одним ругательным термином для людей, которые хотят реализма и презирают теорию», заметил Фрэнк Найт, экономист из Чикаго, в 1960 году. Но упрощение часто может помочь пониманию. Например, история Макфаддена показывает, что рецессии не необходимы и не полезны, а абсурдны и неэффективны.
Никогда не поздно быть умным
Однако любителей Крузо больше всего в этих упражнениях удивляет не их отдаленность от реальности, а их несоответствие оригинальной сказке Дефо. В книге не упоминаются ни кокосы, ни ямс. И вместо того, чтобы загорать, Крузо стремился спрятаться от солнца, создав «неуклюжий, уродливый зонтик из козьей кожи», чтобы отразить его лучи. Его остров находится не в Тихом океане, как утверждает Макфадден, а недалеко от Тринидада. А Пятница и Крузо не торгуются ни по поводу труда, ни по поводу чего-либо другого. После того, как Крузо спасает его от каннибалов, которые доставили его на остров на каноэ, Пятница фактически служит моряку. Одно из первых английских слов, которым его учат, - «господин».
Даже такая простая задача, как выпечка хлеба, чрезвычайно сложна
Забвение истории Дефо не отменяет хрестоматийных притч. Не так уж важно, собирает ли Крузо кокосы, ямс или виноград – в Тихом океане или в другом месте. Но небрежность проявляется в упущенных возможностях. В оригинальной истории много экономических ситуаций и идей. Экономисты понравилось бы изучать книгу заново.
Они могли бы начать не со сбора кокосов, а с выпекания хлеба. «Мало кто задумывался о множестве мелочей, необходимых для обеспечения, производства, отделки и приготовления этого одного хлеба», - говорит Крузо, изо всех сил пытаясь приготовить хоть что-нибудь. Пытаясь начать практически с нуля, Крузо обнаруживает, что даже самый простой продукт - это маленькое чудо экономической хореографии. Его мысли напоминают классическое эссе «Я, карандаш», написанное Леонардом Ридом в 1958 году, в котором подробно описана «генеалогия» скромного карандаша с его древесиной из Орегона, графитом из Шри-Ланки и каучуком из Индонезии - все это было собрано, перевезено и обработано машинами, имеющими свою, еще более сложную генеалогию.
После выпечки хлеба экономисты могли бы обратить внимание на керамику, которую изготавливал Крузо. Ему потребовалось около двух месяцев, чтобы сделать пару кувшинов, «две большие глиняные уродливые вещи», для хранения зерна. Сохранение ресурсов - дело непростое: вредители угрожают его посевам, а гниение портит его одежду. В своей книге «Естественный экономический порядок», вышедшей в 1916 году, Сильвио Гезель представляет, как был бы благодарен Крузо, если бы одолжил лишние запасы другому островитянину, например, Пятнице, в обмен на аналогичные запасы через несколько лет. Он согласился бы на сделку, даже если бы Пятница не выплачивал проценты, потому что простое сохранение богатства - уже победа над безжалостными силами распада. Это полезный мысленный эксперимент для всех, кого возмущает сегодняшняя финансовая система, которая, несмотря на все ее недостатки, позволяет людям сохранять богатство на удобных сберегательных счетах, а не в деформированных банках.
Крузо в учебниках - человек разумный, всегда рассчитывающий маржинальность. Он - стандартный персонаж экономической теории 101. Крузо в книге Дефо более переменчив и противоречив. Он опирается на более поздние, психологически обоснованные теории принятия решений. Он мог бы стать иконой поведенческой экономики.
Благодарность за то, что имеем
В какой-то момент Крузо использует дефицитные чернила, чтобы подвести итоги своего затруднительного положения, составляя своеобразный баланс утешений и страданий, кредитов и дебетов. Он одинокий потерпевший крушение (дебет), но жив (кредит). Остров необитаем, но не бесплоден. У него нет защиты, но на острове нет явных хищников. Ни один товарищ не выжил после крушения, но провизию удалось спасти.
Дэниел Канеман, психолог, лауреат Нобелевской премии по экономике, показал, что, оценивая свою жизнь, люди часто оценивают не свой уровень благосостояния, а приобретения или потери из какой-то «нейтральной» точки отсчета.
Крузо как икона поведенческой экономики
Крузо может стать иконой поведенческой экономики. Выбор точки отсчета не всегда очевиден. В каждой строке своего баланса Крузо рассматривает альтернативы. Его кораблекрушение и изоляция представляют собой тяжелую утрату для того места, в котором он находился. Но эта ситуация считается выгодой по сравнению с альтернативным сценарием, в котором он бы утонул или был выброшен на более опасный берег. Канеман отмечает, что, придумывая эти альтернативные сценарии, люди следуют определенным правилам. Они переосмысливают цепь событий, приведших их к затруднительному положению, устраняя любые странные и неожиданные повороты судьбы.
После того, как Крузо покидает разбитый корабль, он приближается к берегу, что позволяет ему вернуться и обнаружить провизию. Это, признает Крузо, было маловероятно (100 000 к одному, говорит он). Поэтому ему легко представить себе альтернативную точку отсчета, в которой он бы ничего не спас после крушения. Это помогает ему психологически.
Действительно, позже Крузо приходит к выводу, что он может быть счастливее в тесных пределах своего острова, чем во внешнем мире, где он когда-то прожил «злую, проклятую, отвратительную жизнь». Он также сразу же признается себе, что, если бы ему предложили шанс сбежать, он бы все равно им воспользовался.
Поведенческие экономисты подчеркивают, что больший выбор не всегда означает лучший. Люди могут быть не в состоянии сопротивляться выбору, который, как они знают, нанесет им вред в долгосрочной перспективе. Выбор также вызывает сожаление. Оно обязывает нас сравнить нашу судьбу с той альтернативой, которую мы могли бы выбрать. Вынужденный остаться на своем острове, Крузо может быть счастлив. Но если бы он выбрал изоляцию, его бы преследовала альтернативная жизнь, которую он мог бы выбрать в другом месте.
Если бы в свое время Крузо помогали экономисты, он, вероятно, более грамотно смог бы распорядиться своими активами.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба