23 сентября 2024 ИХ "Финам"
С 2022 года норвежская валюта потеряла около пятой части стоимости по отношению к евро. Как пишет Bloomberg, это обстоятельство вызывало недовольство в одной из самых богатых и дорогих стран мира.
Еще недавно гавань Ставангера была оживленной: работали подъёмные краны и суда, строились буровые установки. Они подчеркивали статус города как нефтяной столицы Норвегии и главного источника её богатства. Однако в последнее время в этом оплоте благополучия не всё гладко. В 2024 году норвежская крона упала больше всех среди 10 самых торгуемых валют.
Нефтяные богатства Северного моря, которые десятилетиями добывались в Ставангере, сделали его одним из самых дорогих городов Европы. Внезапно он не обеднел, но падение курса национальной валюты, происходящее на фоне исторически высокой инфляции, оказывает влияние на предприятия - от поставщиков медицинских услуг до местных магазинов, которые зависят от импортных товаров и иностранных рабочих.
«У нас не было крупных жилищных проектов в 2023 году, вероятно, в этом году их тоже не будет», - рассказал Сюр Хана, глава строительной компании Backe Rogaland, которая получает около 30% материалов из стран Европейского Союза, что увеличивает затраты на крупные промышленные и жилые объекты.
Компания Backe Rogaland, основанная в 1946 году, привыкла к экономическим циклам, но, по словам Ханы, непредсказуемостью, связанной со стоимостью валюты, трудно управлять. Тем более, что слабость кроны является ключевым фактором, мешающим норвежскому Центральному банку последовать примеру большинства регуляторов и начать снижение процентных ставок.
«Когда вы не знаете, как поведет себя валюта, или как долго сохранится высокий курс, возникает высокий риск для нас и для клиентов, поэтому они выжидают», - прокомментировал он. «Мы все ждем, чтобы понять, что происходит». Тем временем компания только что разослала уведомления о временных увольнениях 21-ому из 200 своих сотрудников.
С 2022 года, когда начался её последний виток ослабления, норвежская крона потеряла почти 18% по отношению к евро и 20% - к доллару США. Хотя её падение продолжается уже около десяти лет, причин никто так точно и не знает. В прошлом году глава банка Норвегии Ида Вольден Бах признала, что регулятор застало врасплох резкое падение национальной валюты.
Тем не менее, существует множество теорий. Снижение заметно ускорилось в 2022 году, когда Федеральная резервная система США и Европейский центральный банк начали повышать процентные ставки более быстрыми темпами, чем норвежские политики, что сделало крону менее привлекательной для инвесторов. СВО, начатая в том же году, снизила склонность к риску во всем мире, сократив спрос на более мелкие валюты.
Существуют и долгосрочные факторы, на которые ссылаются Бах и другие, такие как снижение вклада нефти в норвежскую экономику, сокращение роста производительности и отток сбережений. Небольшой размер рынка кроны, один из самых маленьких среди 10 валют, также сдерживает инвесторов.
«Крона по-прежнему считается сырьевой валютой, следовательно, падение цен на нефть с 2014-15 годов сыграло значительную роль», - заявила Хильде Бьорнланд, профессор экономики Норвежской бизнес-школы BI. В то же время рост производительности в остальной экономике постепенно снижался в течение этого периода. «Поскольку Норвегия стала менее зависимой от нефти, крона перестала быть чисто нефтяной валютой», - добавила она. Однако национальной валюте, по словам Бьорнланд, нужен другой источник силы, который пока не появился.
В результате жизнь в одной из самых дорогих стран мира стала еще дороже, что вызвало общественный резонанс из-за потери покупательной способности, который перекинулся на политику.
Предложение законодателя от Либеральной партии создать комитет для изучения потенциальных мер поддержки национальной валюты получило одобрение бывшего премьер-министра Эрны Сольберг из оппозиционных консерваторов, которые лидируют по опросам в преддверии всеобщих выборов, запланированных на сентябрь 2025 года. Тем не менее, сообщалось, что она не согласна с либеральными предложениями привязать крону к евро.
Премьер-министр Йонас Гар Стёре недвусмысленно предостерег от «вмешательства в полномочия центрального банка», заявив, что плавающий обменный курс защитил небольшую и открытую экономику Норвегии, помог ее экспортной отрасли и обеспечил полную занятость.
Ставангер, город с населением 300 тыс. человек на юго-западном побережье Норвегии, долгое время был образцом такой открытой позиции. Центр энергетической отрасли с момента открытия нефти и газа в 1960-х годах, ранее он был центром промысла сельди, судоходства и консервирования, поэтому на него всегда влияли международная торговля и мореплавание.
Такой космополитический образ жизни теперь обходится дороже. Регион Ставангер по-прежнему богат - в отличие от местных импортеров промышленники продают сырую нефть в долларах, а уровень зарегистрированной безработицы в августе составлял всего 2%. Руководители нефтяных компаний, которые часто посещают ресторан, отмеченный тремя звездами Мишлен, Re-Naa, вряд ли будут возражать против завышенной стоимости блюд, поставляемых из-за рубежа (4500 крон или $415 за дегустационное меню и еще $600 за изысканные вина). Однако у большинства местных предприятий снизилась маржа.
С тех пор как Ханна Берентцен с мужем 25 лет назад открыли в Ставангере бистро и магазин Ostebutikken, им приходится много работать. Бистро популярен, у него много постоянных клиентов. Однако слабая крона и высокие цены на импортные продукты, от швейцарского грюйера до испанского оливкового масла, стали испытанием для небольшой компании. В прошлом году бри подорожал на 22%, а испанский Манчего - на 38%, не говоря уже увеличении оплаты труда 20 ее сотрудников и возросших расходах на аренду, Берентцен была вынуждена закрыть одно из двух бистро Ostebutikken в городе.
«Это, конечно, печально. Но у нас не было выбора», - прокомментировала она такое решение. По ее словам, оставшееся бистро по-прежнему работает, но у него стало меньше клиентов.
По данным Статистического управления Норвегии, во втором квартале по всей стране было зарегистрировано 1085 банкротств компаний, что является вторым худшим показателем после финансового кризиса. При этом обанкротились 400 строительных фирм - худший показатель за пять лет.
Возможности привлекать иностранных рабочих также уменьшились. Сегодня, по словам Торбена Сневе, менеджера местного подразделения рекрутской компании Adecco Group AG, средний годовой доход в Норвегии, около 600 тыс. крон, составляет около $50 тыс. евро. Десять лет назад эквивалентная сумма составляла $75 тыс. евро.
«Произошло резкое сокращение набора персонала из-за рубежа, особенно в этом году», - отметил Сневе. «Мы замечаем во всех областях, что приезжать в Норвегию больше не так выгодно, потому что платят меньше».
Даже сейчас, когда нефтяная промышленность переживает бум, иностранцы нанимаются только на вахтовые рабочие места, предлагаемые с полным пансионом и жильем. Местные СМИ сообщают, что отели гарантируют своим сотрудникам минимальную зарплату в евро, чтобы удержать международный персонал. Польские строители предпочитают ехать в Германию или Данию, а не в Норвегию.
Однако есть и те, кто выиграл от падения курса национальной валюты. Laerdal Medical Group, семейное предприятие в Ставангере с 2100 сотрудниками в 26 странах, в прошлом году добилось рекордных результатов, во многом благодаря экспорту медицинских манекенов и систем обучения в США и Великобританию. По словам главного исполнительного директора Альф-Кристиана Дыбдала, около 99% продаж компании приходится на экспорт.
«Слабая крона пошла нам на пользу, даже несмотря на рост производственных затрат», - рассказал Дыбдал.
Туризм также набирает обороты. Если раньше иностранных гостей отпугивали норвежские цены на продукты и особенно на алкоголь, то теперь они стали немного доступнее.
Говоря о том, как «замечательно видеть так много иностранцев на улицах Ставангера», Тон Гриндланд, глава NHO Rogaland, признала, что многие местные компании столкнулись со сложностями. Она упомянула ветроэнергетические компании, которые платят высокие цены за импортные турбины, и нехватку рабочей силы, от которой страдают частные предприятия, а также сектор общественного здравоохранения, который в значительной степени зависит от иностранного персонала.
«Мы видим, что все меньше иностранцев хотят здесь работать и что рабочие уезжают домой. Это касается всех», - подчеркнула она.
Регион Ставангер по-прежнему считается самым перспективным в Норвегии, что Гриндланд объясняет прибыльностью нефти и местным населением, ориентированным на развитие во внешнем мире.
«Исторически мы привыкли к взлетам и падениям», - заявила она. «Мы все знаем, что хорошие времена как настают, так и проходят».
Еще недавно гавань Ставангера была оживленной: работали подъёмные краны и суда, строились буровые установки. Они подчеркивали статус города как нефтяной столицы Норвегии и главного источника её богатства. Однако в последнее время в этом оплоте благополучия не всё гладко. В 2024 году норвежская крона упала больше всех среди 10 самых торгуемых валют.
Нефтяные богатства Северного моря, которые десятилетиями добывались в Ставангере, сделали его одним из самых дорогих городов Европы. Внезапно он не обеднел, но падение курса национальной валюты, происходящее на фоне исторически высокой инфляции, оказывает влияние на предприятия - от поставщиков медицинских услуг до местных магазинов, которые зависят от импортных товаров и иностранных рабочих.
«У нас не было крупных жилищных проектов в 2023 году, вероятно, в этом году их тоже не будет», - рассказал Сюр Хана, глава строительной компании Backe Rogaland, которая получает около 30% материалов из стран Европейского Союза, что увеличивает затраты на крупные промышленные и жилые объекты.
Компания Backe Rogaland, основанная в 1946 году, привыкла к экономическим циклам, но, по словам Ханы, непредсказуемостью, связанной со стоимостью валюты, трудно управлять. Тем более, что слабость кроны является ключевым фактором, мешающим норвежскому Центральному банку последовать примеру большинства регуляторов и начать снижение процентных ставок.
«Когда вы не знаете, как поведет себя валюта, или как долго сохранится высокий курс, возникает высокий риск для нас и для клиентов, поэтому они выжидают», - прокомментировал он. «Мы все ждем, чтобы понять, что происходит». Тем временем компания только что разослала уведомления о временных увольнениях 21-ому из 200 своих сотрудников.
С 2022 года, когда начался её последний виток ослабления, норвежская крона потеряла почти 18% по отношению к евро и 20% - к доллару США. Хотя её падение продолжается уже около десяти лет, причин никто так точно и не знает. В прошлом году глава банка Норвегии Ида Вольден Бах признала, что регулятор застало врасплох резкое падение национальной валюты.
Тем не менее, существует множество теорий. Снижение заметно ускорилось в 2022 году, когда Федеральная резервная система США и Европейский центральный банк начали повышать процентные ставки более быстрыми темпами, чем норвежские политики, что сделало крону менее привлекательной для инвесторов. СВО, начатая в том же году, снизила склонность к риску во всем мире, сократив спрос на более мелкие валюты.
Существуют и долгосрочные факторы, на которые ссылаются Бах и другие, такие как снижение вклада нефти в норвежскую экономику, сокращение роста производительности и отток сбережений. Небольшой размер рынка кроны, один из самых маленьких среди 10 валют, также сдерживает инвесторов.
«Крона по-прежнему считается сырьевой валютой, следовательно, падение цен на нефть с 2014-15 годов сыграло значительную роль», - заявила Хильде Бьорнланд, профессор экономики Норвежской бизнес-школы BI. В то же время рост производительности в остальной экономике постепенно снижался в течение этого периода. «Поскольку Норвегия стала менее зависимой от нефти, крона перестала быть чисто нефтяной валютой», - добавила она. Однако национальной валюте, по словам Бьорнланд, нужен другой источник силы, который пока не появился.
В результате жизнь в одной из самых дорогих стран мира стала еще дороже, что вызвало общественный резонанс из-за потери покупательной способности, который перекинулся на политику.
Предложение законодателя от Либеральной партии создать комитет для изучения потенциальных мер поддержки национальной валюты получило одобрение бывшего премьер-министра Эрны Сольберг из оппозиционных консерваторов, которые лидируют по опросам в преддверии всеобщих выборов, запланированных на сентябрь 2025 года. Тем не менее, сообщалось, что она не согласна с либеральными предложениями привязать крону к евро.
Премьер-министр Йонас Гар Стёре недвусмысленно предостерег от «вмешательства в полномочия центрального банка», заявив, что плавающий обменный курс защитил небольшую и открытую экономику Норвегии, помог ее экспортной отрасли и обеспечил полную занятость.
Ставангер, город с населением 300 тыс. человек на юго-западном побережье Норвегии, долгое время был образцом такой открытой позиции. Центр энергетической отрасли с момента открытия нефти и газа в 1960-х годах, ранее он был центром промысла сельди, судоходства и консервирования, поэтому на него всегда влияли международная торговля и мореплавание.
Такой космополитический образ жизни теперь обходится дороже. Регион Ставангер по-прежнему богат - в отличие от местных импортеров промышленники продают сырую нефть в долларах, а уровень зарегистрированной безработицы в августе составлял всего 2%. Руководители нефтяных компаний, которые часто посещают ресторан, отмеченный тремя звездами Мишлен, Re-Naa, вряд ли будут возражать против завышенной стоимости блюд, поставляемых из-за рубежа (4500 крон или $415 за дегустационное меню и еще $600 за изысканные вина). Однако у большинства местных предприятий снизилась маржа.
С тех пор как Ханна Берентцен с мужем 25 лет назад открыли в Ставангере бистро и магазин Ostebutikken, им приходится много работать. Бистро популярен, у него много постоянных клиентов. Однако слабая крона и высокие цены на импортные продукты, от швейцарского грюйера до испанского оливкового масла, стали испытанием для небольшой компании. В прошлом году бри подорожал на 22%, а испанский Манчего - на 38%, не говоря уже увеличении оплаты труда 20 ее сотрудников и возросших расходах на аренду, Берентцен была вынуждена закрыть одно из двух бистро Ostebutikken в городе.
«Это, конечно, печально. Но у нас не было выбора», - прокомментировала она такое решение. По ее словам, оставшееся бистро по-прежнему работает, но у него стало меньше клиентов.
По данным Статистического управления Норвегии, во втором квартале по всей стране было зарегистрировано 1085 банкротств компаний, что является вторым худшим показателем после финансового кризиса. При этом обанкротились 400 строительных фирм - худший показатель за пять лет.
Возможности привлекать иностранных рабочих также уменьшились. Сегодня, по словам Торбена Сневе, менеджера местного подразделения рекрутской компании Adecco Group AG, средний годовой доход в Норвегии, около 600 тыс. крон, составляет около $50 тыс. евро. Десять лет назад эквивалентная сумма составляла $75 тыс. евро.
«Произошло резкое сокращение набора персонала из-за рубежа, особенно в этом году», - отметил Сневе. «Мы замечаем во всех областях, что приезжать в Норвегию больше не так выгодно, потому что платят меньше».
Даже сейчас, когда нефтяная промышленность переживает бум, иностранцы нанимаются только на вахтовые рабочие места, предлагаемые с полным пансионом и жильем. Местные СМИ сообщают, что отели гарантируют своим сотрудникам минимальную зарплату в евро, чтобы удержать международный персонал. Польские строители предпочитают ехать в Германию или Данию, а не в Норвегию.
Однако есть и те, кто выиграл от падения курса национальной валюты. Laerdal Medical Group, семейное предприятие в Ставангере с 2100 сотрудниками в 26 странах, в прошлом году добилось рекордных результатов, во многом благодаря экспорту медицинских манекенов и систем обучения в США и Великобританию. По словам главного исполнительного директора Альф-Кристиана Дыбдала, около 99% продаж компании приходится на экспорт.
«Слабая крона пошла нам на пользу, даже несмотря на рост производственных затрат», - рассказал Дыбдал.
Туризм также набирает обороты. Если раньше иностранных гостей отпугивали норвежские цены на продукты и особенно на алкоголь, то теперь они стали немного доступнее.
Говоря о том, как «замечательно видеть так много иностранцев на улицах Ставангера», Тон Гриндланд, глава NHO Rogaland, признала, что многие местные компании столкнулись со сложностями. Она упомянула ветроэнергетические компании, которые платят высокие цены за импортные турбины, и нехватку рабочей силы, от которой страдают частные предприятия, а также сектор общественного здравоохранения, который в значительной степени зависит от иностранного персонала.
«Мы видим, что все меньше иностранцев хотят здесь работать и что рабочие уезжают домой. Это касается всех», - подчеркнула она.
Регион Ставангер по-прежнему считается самым перспективным в Норвегии, что Гриндланд объясняет прибыльностью нефти и местным населением, ориентированным на развитие во внешнем мире.
«Исторически мы привыкли к взлетам и падениям», - заявила она. «Мы все знаем, что хорошие времена как настают, так и проходят».
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба