19 апреля 2010 slon.ru
Но само упоминание Раджата Гупты в связи со скандалом Galleon – серьезный удар по его репутации
Даже в цивилизованном мире доказать факт инсайдерской торговли очень сложно, хотя существуют способы мониторинга рынка. При серьезных отклонениях, когда действия на рынке ценных бумаг явно осуществляются против рынка и с выгодой для себя в больших объемах, по каждому такому случаю отдел мониторинга биржи или регулятор назначают расследование. У них есть право расследовать такие случаи.
Опыт показывает, что только где-то 4% таких дел доходит до судебного разбирательства. Если в случае с хедж-фондом Galleon дело дошло до судебного разбирательства, значит, факт инсайда был в столь громадных размерах, что мимо этого факта нельзя было пройти мимо.
Владение инсайдерской информацией – это, прежде всего, нарушение фидуциарных обязанностей как участника фондового рынка, так и любых лиц, которые участвуют в принятии решений или обладают чувствительной информацией, недоступной другим участникам. Фидуциарные обязанности члена совета директоров – в частности, в том, чтобы работать в интересах компании и работать добросовестно.
Результат таких нарушений – это серьезные наказания, от штрафов до тюремного заключения. Самое главное – это удар по профессиональной репутации. Сам факт причастности независимого директора Goldman Sachs Раджата Гупты к такому скандалу – это серьезный репутационный удар. Сейчас вина еще не доказана, и надо подождать результатов следствия. Но в любом случае причастность к такому скандалу сказывается на репутации компании, где работает независимый директор.
У нас до сих пор закон об инсайдерской информации и манипуляции на рынке ценных бумаг не принят. Одна проблема – это, наверное, нежелание отдельных групп интересов, чтобы он прошел. Наш рынок – в значительной степени инсайдерский. Вторая объективная причина – надо делать мониторинг рынка, финансовому регулятору нужно право проводить расследования. В-третьих, необходима нормальная судебная система, в рамках которой можно было бы разбирать такие дела.
Этот закон писали очень долго. В первоначальной редакции, выборочно используя нормы закона, можно было засудить любого брокера, сделать его ответственным за любую ситуацию.
Наверное, возникнут субъективные и объективные проблемы с внедрением этого закона. Я сейчас не говорю о манипулировании на рынке ценных бумаг – это отдельный вопрос, были такие случаи, что ФСФР пыталась возбуждать дела, но все эти дела почему-то рассыпались. Но если мы хотим двигаться к цивилизованному рынку, то принимать этот закон надо. Однако все упирается в нормальную судебную систему, систему мониторинга нарушений и неотвратимость наказания. Иначе закон можно будет использовать для выборочного правосудия.
Александр Филатов
https://slon.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Даже в цивилизованном мире доказать факт инсайдерской торговли очень сложно, хотя существуют способы мониторинга рынка. При серьезных отклонениях, когда действия на рынке ценных бумаг явно осуществляются против рынка и с выгодой для себя в больших объемах, по каждому такому случаю отдел мониторинга биржи или регулятор назначают расследование. У них есть право расследовать такие случаи.
Опыт показывает, что только где-то 4% таких дел доходит до судебного разбирательства. Если в случае с хедж-фондом Galleon дело дошло до судебного разбирательства, значит, факт инсайда был в столь громадных размерах, что мимо этого факта нельзя было пройти мимо.
Владение инсайдерской информацией – это, прежде всего, нарушение фидуциарных обязанностей как участника фондового рынка, так и любых лиц, которые участвуют в принятии решений или обладают чувствительной информацией, недоступной другим участникам. Фидуциарные обязанности члена совета директоров – в частности, в том, чтобы работать в интересах компании и работать добросовестно.
Результат таких нарушений – это серьезные наказания, от штрафов до тюремного заключения. Самое главное – это удар по профессиональной репутации. Сам факт причастности независимого директора Goldman Sachs Раджата Гупты к такому скандалу – это серьезный репутационный удар. Сейчас вина еще не доказана, и надо подождать результатов следствия. Но в любом случае причастность к такому скандалу сказывается на репутации компании, где работает независимый директор.
У нас до сих пор закон об инсайдерской информации и манипуляции на рынке ценных бумаг не принят. Одна проблема – это, наверное, нежелание отдельных групп интересов, чтобы он прошел. Наш рынок – в значительной степени инсайдерский. Вторая объективная причина – надо делать мониторинг рынка, финансовому регулятору нужно право проводить расследования. В-третьих, необходима нормальная судебная система, в рамках которой можно было бы разбирать такие дела.
Этот закон писали очень долго. В первоначальной редакции, выборочно используя нормы закона, можно было засудить любого брокера, сделать его ответственным за любую ситуацию.
Наверное, возникнут субъективные и объективные проблемы с внедрением этого закона. Я сейчас не говорю о манипулировании на рынке ценных бумаг – это отдельный вопрос, были такие случаи, что ФСФР пыталась возбуждать дела, но все эти дела почему-то рассыпались. Но если мы хотим двигаться к цивилизованному рынку, то принимать этот закон надо. Однако все упирается в нормальную судебную систему, систему мониторинга нарушений и неотвратимость наказания. Иначе закон можно будет использовать для выборочного правосудия.
Александр Филатов
https://slon.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter