11 мая 2010
На протяжении многих лет в России борются два варианта курсовой политики: дешевый и дорогой рубль. У каждого варианта свои преимущества и свои недостатки. Если мы ставим цель более быстрыми темпами восстанавливать экономику, если хотим иметь большой бюджет и выполнять принятые правительством социальные обязательства, то выгодно иметь слабую национальную валюту. Если же хотим когда-нибудь освободиться от сырьевой зависимости, модернизировать экономику, то в этом случае нужен сильный рубль. Это развилка двух дорог, где нужно совершить исторический выбор.
С 1994 по 2010 г. реальное эффективное укрепление рубля составило 77%, то есть средние темпы не превышали 4,5%. Отклонения от тенденции компенсировались либо ускоренным ослаблением, либо ускоренным укреплением национальной валюты. В 1994–1996 гг. на фоне высокой инфляции темпы укрепления рубля были очень высокими. Это привело к сильной девальвации после кризиса 1998 г. Последнюю девальвацию также можно расценивать как плату за укрепление национальной валюты в предыдущий период.
Если сравнить колебания рубля с валютами других крупнейших экспортеров нефти, то Россия на протяжении определенного периода была одним из «лидеров» обесценения национальной валюты. Однако в последнее время ситуация кардинально поменялась: теперь Россия опережает многие государства этой группы по удорожанию своей денежной единицы. Достигнутый эффект за счет девальвации практически уже съеден, в том числе и за счет инфляции. Хотя она замедляется, но все же остается достаточно высокой. А это очень важный аспект, так как результаты девальвации поглощаются инфляционным эффектом.
Слабый рубль — заставляет нас сидеть на нефтяной игле. Рубль должен быть настолько сильным, чтобы текущий приток капитала был нулевым, а при оттоке капитала он должен быть таким, чтобы поступления от внешней торговли покрывали это бегство. Это означает, что в условиях нулевого текущего счета основным каналом поступления денег в экономику станут не нефтедоллары, как сейчас, а внутренний финансовый рынок. Вот тогда главное значение приобретет не валютный курс, а процентные ставки по кредитам. А валютный курс будет зависеть от этого показателя. Лишь в этом случае мы добьемся независимой денежно-кредитной политики, способной решать главные задачи развития экономики.
Но надо понимать, что у такой политики есть издержки. Предстоит серьезно изменить многие укоренившиеся экономические привычки. Сократится выручка экспортеров, которые сегодня наполняют казну. А, следовательно, надо заботиться о появлении новых фискальных источников. Лишь тогда государство начнет всерьез думать о развитии обрабатывающих и инновационных отраслей.
Когда национальная валюта укрепляется, то растет приток иностранного капитала в страну, так как становятся выгодными вложения в нее. Ограничить это можно с помощью обложения таких операций налогами. Но, судя по всему, Минфин предпочитает проблемы денежно-кредитной политики решать с помощью денежно-кредитной политики. Поэтому маловероятно, что будут приняты какие-то фискальные меры. А потому, учитывая стабильно высокие цены на нефть, мы будем балансировать между инфляцией и поддержанием курса, дающего хоть какой-то экономический рост.
Если говорить о ситуации до и после кризиса, то следует понять, как она менялась. Нередко после девальвации курс девальвированной валюты отыгрывает часть утраченных позиций. Согласно экспертной оценке, девальвация не должна была быть столь существенной. Но были и причины, способствующие ее проведению. Одна из них — большая валютная задолженность российских компаний зарубежным кредиторам. Вторая — сильный рост цен. И девальвация в какой-то степени и на какой-то период, по крайней мере, в некоторых нишах снизила инфляционное давление.
Однако по большому счету девальвация не решила ни одну из проблем. Большая задолженность компаний сохранилась, и она никуда не исчезнет, пока в стране не возникнет собственный развитый кредитный и финансовый рынок. Несколько иная ситуация с импортом, который значительно упал. И пока не восстанавливается в силу того, что спрос на импортные товары длительного пользования остается невысоким. И хотя пик рецессии вроде бы пройден, но потребность в продукции удовлетворяется преимущественно за счет складских запасов.
Сегодня и не вооруженным глазом заметно, что ЦБ РФ больше склоняется к политике укрепления рубля, нежели к его девальвации, которая на данный момент исчерпала свои положительные возможности. Доля сырьевого экспорта еще больше возросла, и нет смысла стимулировать его сильнее. Да и для закупки оборудования для обрабатывающей промышленности нынешняя ситуация более благоприятна.
То, что рубль укрепляется без массового притока капиталов извне, имеет принципиальное значение. Это может означать, если не сейчас, то в недалеком будущем, что вместо спекулятивных денег начнется реальный инвестиционный рост. Для развития экономики стране требуется рынок займов по нормальным процентным ставкам. Снижение инфляции и укрепление рубля работает на решение этой задачи. Пример тому Бразилия, где ситуация во многом похожа на нашу при одном отличии: там уровень процентных ставок по кредитам ниже, чем в Германии. Другое дело, что само по себе падение платы за кредит еще ни о чем не говорит: оно должно сопровождаться увеличением кредитной массы, а не ее сжатием. В любом случае процентные ставки в России имеют потенциал для снижения.
С точки зрения долгосрочных перспектив потенциал укрепления национальной валюты весьма высокий. Об этом в частности свидетельствует соотношение рыночного обменного курса рубля против евро и доллара и паритет покупательной способности этих валют. В 1992 г. оно равнялось 10%, то есть рубль был недооценен в 10 раз. А сейчас этот показатель равен 35%. Поэтому перед ЦБ стоит задача сделать так, чтобы укрепление не было слишком сильным и стремительным, а происходило плавно, исходя из потребностей текущего момента.
В связи с этим проводимую ЦБ денежно-кредитную политику в какой-то степени можно считать не до конца взвешенной и продуманной. Рубль укрепляется в силу большого притока валюты, чему способствуют высокие процентные ставки. И есть надежда, что они будут снижаться. А потому инвесторы скупают рублевые облигации, так как можно играть на снижение их доходности и на увеличение стоимости. А так как сегодня бюджет дефицитный, то ЦБ не может, как раньше, влиять на курс рубля. Высокие процентные ставки или, точнее, их медленное снижение и дальше способно провоцировать приток валюты в страну, что будет работать на укрепление рубля. Если же процентные ставки быстро упадут, то спекулятивный капитал развернется и покинет страну в поисках других, более доходных рынков. Все это указывает на то, что денежным властям нужно подбирать такой инструментарий, чтобы не допускать чрезмерной волатильности на валютном рынке. В противном случае вместо того, чтобы направлять процесс в нужное русло, ЦБ будет вынужден заниматься лишь удержанием курса в приемлемых рамках. В таком случае возможность введения свободного курсового образования будет отложено еще дальше. А именно эта задача должна стать основной на ближайшее время. Хотя наши власти, привыкшие всем управлять, с большим опасением относятся к подобной перспективе. Но именно она лучшая из всех имеющихся.
Владимир Гурвич
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
С 1994 по 2010 г. реальное эффективное укрепление рубля составило 77%, то есть средние темпы не превышали 4,5%. Отклонения от тенденции компенсировались либо ускоренным ослаблением, либо ускоренным укреплением национальной валюты. В 1994–1996 гг. на фоне высокой инфляции темпы укрепления рубля были очень высокими. Это привело к сильной девальвации после кризиса 1998 г. Последнюю девальвацию также можно расценивать как плату за укрепление национальной валюты в предыдущий период.
Если сравнить колебания рубля с валютами других крупнейших экспортеров нефти, то Россия на протяжении определенного периода была одним из «лидеров» обесценения национальной валюты. Однако в последнее время ситуация кардинально поменялась: теперь Россия опережает многие государства этой группы по удорожанию своей денежной единицы. Достигнутый эффект за счет девальвации практически уже съеден, в том числе и за счет инфляции. Хотя она замедляется, но все же остается достаточно высокой. А это очень важный аспект, так как результаты девальвации поглощаются инфляционным эффектом.
Слабый рубль — заставляет нас сидеть на нефтяной игле. Рубль должен быть настолько сильным, чтобы текущий приток капитала был нулевым, а при оттоке капитала он должен быть таким, чтобы поступления от внешней торговли покрывали это бегство. Это означает, что в условиях нулевого текущего счета основным каналом поступления денег в экономику станут не нефтедоллары, как сейчас, а внутренний финансовый рынок. Вот тогда главное значение приобретет не валютный курс, а процентные ставки по кредитам. А валютный курс будет зависеть от этого показателя. Лишь в этом случае мы добьемся независимой денежно-кредитной политики, способной решать главные задачи развития экономики.
Но надо понимать, что у такой политики есть издержки. Предстоит серьезно изменить многие укоренившиеся экономические привычки. Сократится выручка экспортеров, которые сегодня наполняют казну. А, следовательно, надо заботиться о появлении новых фискальных источников. Лишь тогда государство начнет всерьез думать о развитии обрабатывающих и инновационных отраслей.
Когда национальная валюта укрепляется, то растет приток иностранного капитала в страну, так как становятся выгодными вложения в нее. Ограничить это можно с помощью обложения таких операций налогами. Но, судя по всему, Минфин предпочитает проблемы денежно-кредитной политики решать с помощью денежно-кредитной политики. Поэтому маловероятно, что будут приняты какие-то фискальные меры. А потому, учитывая стабильно высокие цены на нефть, мы будем балансировать между инфляцией и поддержанием курса, дающего хоть какой-то экономический рост.
Если говорить о ситуации до и после кризиса, то следует понять, как она менялась. Нередко после девальвации курс девальвированной валюты отыгрывает часть утраченных позиций. Согласно экспертной оценке, девальвация не должна была быть столь существенной. Но были и причины, способствующие ее проведению. Одна из них — большая валютная задолженность российских компаний зарубежным кредиторам. Вторая — сильный рост цен. И девальвация в какой-то степени и на какой-то период, по крайней мере, в некоторых нишах снизила инфляционное давление.
Однако по большому счету девальвация не решила ни одну из проблем. Большая задолженность компаний сохранилась, и она никуда не исчезнет, пока в стране не возникнет собственный развитый кредитный и финансовый рынок. Несколько иная ситуация с импортом, который значительно упал. И пока не восстанавливается в силу того, что спрос на импортные товары длительного пользования остается невысоким. И хотя пик рецессии вроде бы пройден, но потребность в продукции удовлетворяется преимущественно за счет складских запасов.
Сегодня и не вооруженным глазом заметно, что ЦБ РФ больше склоняется к политике укрепления рубля, нежели к его девальвации, которая на данный момент исчерпала свои положительные возможности. Доля сырьевого экспорта еще больше возросла, и нет смысла стимулировать его сильнее. Да и для закупки оборудования для обрабатывающей промышленности нынешняя ситуация более благоприятна.
То, что рубль укрепляется без массового притока капиталов извне, имеет принципиальное значение. Это может означать, если не сейчас, то в недалеком будущем, что вместо спекулятивных денег начнется реальный инвестиционный рост. Для развития экономики стране требуется рынок займов по нормальным процентным ставкам. Снижение инфляции и укрепление рубля работает на решение этой задачи. Пример тому Бразилия, где ситуация во многом похожа на нашу при одном отличии: там уровень процентных ставок по кредитам ниже, чем в Германии. Другое дело, что само по себе падение платы за кредит еще ни о чем не говорит: оно должно сопровождаться увеличением кредитной массы, а не ее сжатием. В любом случае процентные ставки в России имеют потенциал для снижения.
С точки зрения долгосрочных перспектив потенциал укрепления национальной валюты весьма высокий. Об этом в частности свидетельствует соотношение рыночного обменного курса рубля против евро и доллара и паритет покупательной способности этих валют. В 1992 г. оно равнялось 10%, то есть рубль был недооценен в 10 раз. А сейчас этот показатель равен 35%. Поэтому перед ЦБ стоит задача сделать так, чтобы укрепление не было слишком сильным и стремительным, а происходило плавно, исходя из потребностей текущего момента.
В связи с этим проводимую ЦБ денежно-кредитную политику в какой-то степени можно считать не до конца взвешенной и продуманной. Рубль укрепляется в силу большого притока валюты, чему способствуют высокие процентные ставки. И есть надежда, что они будут снижаться. А потому инвесторы скупают рублевые облигации, так как можно играть на снижение их доходности и на увеличение стоимости. А так как сегодня бюджет дефицитный, то ЦБ не может, как раньше, влиять на курс рубля. Высокие процентные ставки или, точнее, их медленное снижение и дальше способно провоцировать приток валюты в страну, что будет работать на укрепление рубля. Если же процентные ставки быстро упадут, то спекулятивный капитал развернется и покинет страну в поисках других, более доходных рынков. Все это указывает на то, что денежным властям нужно подбирать такой инструментарий, чтобы не допускать чрезмерной волатильности на валютном рынке. В противном случае вместо того, чтобы направлять процесс в нужное русло, ЦБ будет вынужден заниматься лишь удержанием курса в приемлемых рамках. В таком случае возможность введения свободного курсового образования будет отложено еще дальше. А именно эта задача должна стать основной на ближайшее время. Хотя наши власти, привыкшие всем управлять, с большим опасением относятся к подобной перспективе. Но именно она лучшая из всех имеющихся.
Владимир Гурвич
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter