Главный вопрос пока остаётся тот же самый – смогут ли представители транснационального финансового капитала и наднациональные элиты заставить Германию взвалить на себя практически непосильную ношу избыточного долгового беремени периферийной Европы. Результаты воскресного саммита ЕС, на котором помимо 27 стран-членов ЕС принимали участие представители ЕЦБ, МВФ и Еврокомиссии в очередной раз с предельной откровенностью продемонстрировали нежизнеспособность и неадекватность руководства ЕС. Более того, стало совершенно очевидно, что помимо перекладывания долгов евро-банкротов с балансов крупных европейских банков на плечи немецких налогоплательщиков никаких других идей евро-бюрократы рассматривать не готовы.
Германия
Ещё больше опасений взывает ситуация в Германии, которая на протяжении последних десятилетий является крупнейшей экономикой Европы и традиционно рассматривается в качестве основного научно-технического и производственного центра Старого Света. Несмотря на то, что подавляющая часть евро-бюрократов связывает перспективы разрешения долгового кризиса в группе PIIGS с возможностью перекладывания долгового бремени «евро-свиней» на локомотив европейской экономики, в самой Германии полным ходом идёт процесс охлаждения экономической и инвестиционной активности.
Прежде всего, в глаза бросается обвальное падение деловой активности в сфере услуг, о чём свидетельствует непрекращающееся более 9-ти месяцев обвальное падение индекса PMI с 60,3 пунктов в январе текущего года до 56,7 пунктов в июне и 49,7 пунктов по итогам сентября. Столь масштабное падение предпринимательской активности обусловлено усиливающимся сжатием потребительских расходов населения и нарастающей неопределённостью относительно перспектив как самой Германии, так и всего Евросоюза в целом.
Не намного лучше обстоят дела в производственном секторе Германии, который, несмотря на высокую степень конкурентоспособности выпускаемой продукции, а также прекрасно известную инновационность и энергоэффективность, также не смог избежать сжатия участи остальной Европы.
Согласно последнему отчёту исследования мнения менеджеров по закупкам индекс деловой активности в промышленности Германии продолжил своё 8-ми месячное падение и опустился с 62,7 пунктов в феврале до 54,6 пунктов в июне и менее чем 50,3 пунктов по итогам сентября.
Другими словами, деловой климат и предпринимательская уверенность в производственном секторе ухудшились настолько, что с высокой долей вероятности уже через месяц с полной уверенностью можно будет говорить не только о временном охлаждении промышленности Германии, но и о скатывании крупнейшей экономики Еврозоны во вторую фазу кризиса.
Собственно говоря, о масштабах имеющихся проблем в экономике Германии и силе надвигающегося рецессионного сжатия свидетельствует неожиданное падение темпов роста экономики с 5,2% в 1-м кв. текущего года до менее чем 2,8% по итогам 2-го кв. Ещё больше пессимизма вызывает то, что столь низких темпов роста экономики ФРГ не наблюдалось аж с января-марта 2010г. (+1,7%), когда благодаря колоссальному раздуванию бюджетных дефицитов (до 7,5-10% ВВП) и беспрецедентному по своим масштабам за последние 70 лет наращиванию государственных расходов Германии удалось врываться из дефляционного сжатия 2008-2009гг.
Помимо усиливающегося сжатия деловой активности и нарастающего охлаждения экономического роста стоит отметить чрезмерное инфляционное давление на экономику Германии, которое также не способствует росту потребительской и деловой активности и становится дополнительным фактором дестабилизации экономики ФРГ.
Мало того, что годовые темпы роста потребительских цен в Германии находятся в близи своих исторических максимумов, так они ещё и демонстрируют крайне устойчивую повышательную динамику. Если в сентябре предыдущего года прирост цен не превышал 1,3% и укладывался в рекомендуемые Пактом стабильности и роста 2%, то уже в январе 2011г. они подскочили до 2%, а по итогам сентября превысили 2,6%.
Другими словами, несмотря на все разговоры про энергоэффективность немецкой промышленности и низкую материалоёмкость производства, мы видим ситуацию, при которой даже самая инновационная и эффективная промышленность Германии не в силах справиться с ценами на нефть выше $100 за баррель без перекладывания инфляционного бремени на население.
Некоторый оптимизм вызывает снижение темпов роста отпускных цен немецких товаропроизводителей с 6,4% в апреле текущего года до 5,5% по итогам сентября, что стало результатом незначительного снижения цен на основные сырьевые товары (нефть, промышленные металлы, удобрения, продовольствие и т.д.), торгуемые на международных товарно-сырьевых биржах. Однако даже 15-20% падение цен на основные статьи импорта не смогло в значительной степени помочь немецким промышленным компаниям существенно снизить свои отпускные цены и снизить инфляционное давление на экономику.
О масштабах наблюдаемого охлаждения немецкой экономики и сжатия предпринимательской активности также свидетельствует резкое падение индекса делового оптимизма по версии института IFO с 114,5 пунктов в июне текущего года до менее чем 107,5 пунктов по итогам сентября, что стало наихудшим значением данного показателя с сентября 2010г. (106,8 пунктов). Наибольшие опасения вызывает не само по себе ухудшение оценки бизнесом перспектив своей экономической деятельности, а тот факт, что пессимизм в деловой среде нарастает уже более 4-х месяцев подряд и темпы этого роста лишь нарастают.
Также стоит отметить весьма существенное ухудшение текущих условий для ведения бизнеса, о чём со всей очевидностью свидетельствует падение одноимённого индекса IFO с 123,3 в июне до менее чем 117,9 пунктов по итогам сентября. Во многом это обусловлено тем, что немецкие компании со всё большим скептицизмом относятся к перспективам развития немецкой экономии и возможности предотвращения череды суверенных дефолтов стран-членов Еврозоны.
Совершенно удручающими оказались цифры по динамике индекса экономических ожиданий частного сектора, который на протяжении последних 8-ми месяцев находится в состоянии свободного падения и уже успел обвалиться с 107,9 пунктов в феврале текущего года до менее чем 195 пунктов в июле и 98 пунктов по итогам сантября.
Не намного лучше складывается ситуация в сфере потребительского доверия населения Германии и оценке социально-экономических перспектив со стороны домашних хозяйств. Только за период с марта по октябрь 2011г. индекс потребительского доверия по версии GfK снизился с 6 до 5,2 пунктов, что стало самой сильной просадкой данного показателя за период с октября кризисного 2009г.
При этом ещё хуже обстоит ситуация с оценкой экономических перспектив Германии со стороны крупных инвесторов, о что подтверждается обвальным снижением одноимённого индекса по версии института ZEW с 53 пунктов в апреле 2010г. до 14,1 пунктов в марте и менее чем -48,3 по итогам октября. Наибольшие опасения вызывает тот факт, что столь низких значений индекса экономических ожиданий со стороны инвесторов в Германии не наблюдалось аж с ноября 2008г. (-53,5 пунктов), когда не только ФРГ, но и вся Европа с подавляющим большинством стран переживали наиболее острую и разрушительную фазу глобального финансово-экономического кризиса.
Франция
Не внушает оптимизма и ситуация во Франции, которая помимо того, что является второй опорой всего ЕС и Валютного Союза, так ещё и успела набрать больше всего долгов в группе экономически развитых стран Старой Европы (87% ВВП).
Прежде всего в глаза бросается снижение годовых темпов экономического роста с 2,1% в 1-м кв. 2011г. до 1,6% по итогам 2-го кв. и с 0,9% по итогам января-марта в поквартальном измерении до 0% по итогам 2-го кв., что стало наихудшим значением за период с 2-го кв. кризисного 2009г.
Несколько лучше обстоят дела с безработицей, которая снизилась с 10% в 4-м кв. 2009г. до 9,7% в 3-м кв. 2010г. и 9,6% по итогам апреля-июня 2011г. Безусловно, сам по себе вектор на увеличение занятости в экономике Франции выглядит крайне позитивно. Однако в настоящий момент показатель безработицы более чем в 1,5 раза превышает средний докризисный уровень и, несмотря на постоянное увеличение бюджетных расходов на поддержку экономики и ускоренное расширение долгового бремени, не демонстрирует пропорционального снижения.
Достаточно неплохо себя чувствует оценка потребительского доверия, которое властям удаётся поддерживать на весьма приличном уровне благодаря непрекращающемуся последние 4 года расширению финансирования многочисленных социальных программ и выплат. Однако даже этот индикатор начинает демонстрировать первые признаки ухудшения и снизился с 85 пунктов в феврале текущего года до менее чем 80 пунктов по итогам сентября, что стало наихудшим значением за последние неполные 2 года.
Несколько лучше обстоят дела в промышленном секторе, который по итогам августа текущего года продемонстрировал годовой прирост выпуска продукции на 3,5% после увеличения на 2,8% месяцем ранее. Однако настораживает то, что ещё в конце 2010 – начале 2011г. промышленное производство демонстрировало средние темпы роста в диапазоне 5-6,5%
При этом наиболее красноречиво о масштабах проблем в реальном секторе экономики свидетельствует непрекращающееся падение индекса деловой активности в промышленности с 55,7 пунктов в ноябре 2010г. до 50,1 пунктов в июле текущего года и менее чем 47,3 пунктов по итогам сентября. Напомним, что в последний раз индикатор оценки производственными компаниями текущей экономической ситуации и перспектив развития бизнеса находился ниже водораздельной отметки в 50 пунктов лишь в середине кризисного 2009г.
При этом не лучше обстоят дела и в сфере услуг, в рамках которой также зафиксировано беспрецедентное падение предпринимательской активности за период с начала кризиса 2008-2009г. Так, если ещё в апреле текущего года значение индекса деловой активности в «третичном секторе» экономики превышало отметку в 62,9 пунктов, то уже в июле оно опустилось до 54,2 пунктов, а по итогам сентября и вовсе едва дотянуло до 51,5 пунктов.
Закономерным итогом усиливающегося охлаждения деловой активности в промышленности и сфере услуг стало падение активности в рамках всей экономики Франции. Об это свидетельствует тот факт, что сводный индекс деловой активности уже более 8-ми месяцев подряд находится в состоянии свободного падения и уже успел опуститься с 59,5 пунктов в феврале текущего года до менее чем 50,7 пунктов по итогам сентября. При этом до прохождения отметки в 50 пунктов, после которой начинается сжатие выпуска продукции в обрабатывающих и добывающих отраслях, снижение капитальных вложений и падение объёма предоставляемых услуг, осталось совсем немного.
Также достаточно сильные опасения относительно текущего положения дел во французской экономике и перспектив его улучшения вызывает непрекращающееся более 8-ми месяцев подряд обвальное падение индекса делового климата. Если ещё в январе текущего года его значения превышали отметку в 108 пунктов, то уже в июле он опустился до 105 пунктов, а по итогам октября и вовсе едва дотянул до 97 пунктов. Столь низких оценок деловой активности во Франции не наблюдалось аж с июня 2010г., когда ключевые страны ЕС переживали первые последствия долгового кризиса в группе «евро-свиней».
Некоторый оптимизм вызывает снижение отрицательного сальдо счёта текущих операций с 5-5,4 млрд. евро в конце 2010 – начале 2011гг. до 3,4 млрд. евро по итогам июня и 2,9 млрд. евро по итогам августа. Однако, было бы ошибочным связывать временное снижение дефицита по счёту текущих операций с существенным улучшением общей экономической ситуации, т.к. оно обусловлено снижением импортных цен на сырьевые товары и продовольствие, а также эффектом от укрепления курса евро по отношению к доллару и ряду других валют летом текущего года.
Резюме
Насколько можно судить, Европа стремительно и верно скатывается в новую волну кризиса. То охлаждение европейской экономики и промышленности, которое ещё совсем недавно рассматривалось большинством экспертов в качестве краткосрочного коррекционного движения, на деле оказалось проявлением первых признаков полноценной рецессии.
Практически все ключевые макроэкономические индикаторы, отражающие динамику промышленного производства, деловой и инвестиционной активности, потребительских расходов и уровня занятости, опустились да наихудших значений за последние 2,5 года. При этом помимо самих масштабов ухудшения макроэкономической ситуации в Европе настораживает и стремительность наблюдаемого спада.
Столь низких значений роста ВВП (1,6%), розничных продаж (-1%), промышленного производства (5,2%) и индекса потребительского доверия (-19,1) в Зоне Евро не наблюдалось более года. При этом индексы деловой активности в промышленности (48,5 пунктов) и сфере услуг (48,8 пунктов), а также индикаторы доверия инвесторов (-18 пунктов) и делового климата (-0,06) обвалились до своих минимальных значений за период с середины кризисного 2009г.
Мало того, что нулевые или даже отрицательные темпы роста экономики наблюдаются в подавляющем большинстве стран Еврозоны, так ещё и в крупнейших системообразующим экономиках Объединённой Европы полным ходом идёт сжатие производственной, инвестиционной и потребительской активности.
В условиях, когда Германия, Франция и Италия сталкиваются с беспрецедентным за последние 3 года охлаждением экономики, когда подавляющая часть европейских экономик сталкивается с расширением бюджетных и внешнеторговых дефицитов, когда потребительская и производственная активность сжимается темпами, сопоставимыми с 2008г., становится совершенно непонятно, каким образом и за чей счёт евро-бюрократы собираются спасать от банкротства периферию Европы.
Совершенно очевидно, что расширение уставного капитала европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) до 750 млрд. евро и даже 1,5 трлн. евро в принципе не способно разрешить проблему долгового кризиса. Прежде всего, это обусловлено стремлением переложить решение проблемы избыточной долговой нагрузки с больной головы на здоровую и заставить Германию оплатить счета «евро-банкротов».
Принимая во внимание тот факт, что предлагаемый вариант преобразования EFSF в специализированный банк подразумевает помимо прочего формирование уставного капитала в объёме $450-500 млрд., а практически неизбежную нехватку денежных средств предлагается покрывать за счёт заимствований на долговом рынке. В условиях, когда крупнейшими держателями государственных облигаций стран группы PIIGS являются крупнейшие финансовые институты и инвестиционные банки, это означает осуществление выкупа долговых бумаг с баланса этих организаций за счёт их же кредитов.
Другими словами, мало того, что крупнейшие ТНБ, зарабатывавшие на протяжении последних десятилетий миллиарды долларов за счёт дифференциала процентных ставок в доходностях государственных облигаций периферийной Европы и безрисковых активов, получили возможность не просто продать эти самые бумаги по номинальной цене, но и сделать это за счёт всё тех же европейских налогоплательщиков.
Более того, представителям крупного европейского капитала удалось добиться не просто того, чтобы этот самый выкуп осуществлялся за счёт граждан ЕС, но и чтобы создаваемый для этого специализированный банк занимал у них средства. Другими словами, помимо ставшего уже традиционным для современной модели финансового капитализма лозунга о «приватизации прибылей и национализации убытков» мы имеем дело со стремлением крупных ТНБ заработать на спасении самих себя.
Принятие или непринятие решения по поводу преобразования EFSF в специализированный банк спасения утопающих должно было обсуждаться на воскресном саммите ЕС 23 октября. Однако в связи с несогласием немецких элит с предложенным Францией планом по спасению евро-банкротов и нарастающими противоречиями в лагере евро-бюрократов, саммит перенесли на 26 октября. Судя по всему, канцлер Меркель, во многом обязанная своей карьерой наднациональным элитам Европы, не в силах игнорировать мнение подавляющего большинства граждан Германии и не может позволить себе в преддверии выборов в одностороннем порядке переложить на плечи немецких налогоплательщиков долги периферии ЕС.
Судя по всему, всё возрастающее число инвесторов и экспертов постепенно начинают понимать, что основной проблемой современной Европы и модели европейской интеграции является не избыточная долговая нагрузка на экономику, и даже не усиливающийся спад в промышленности и потребительской активности в отдельно взятых странах Старого Света.
Основной проблемой Евросоюза является исчерпание самой модели европейской интеграции, которая в силу своего колониального характера, по сути, реализовывалась в интересах крупнейших европейских ТНК и финансовых институтов. Именно она в конечном итоге привела к мощнейшей деиндустриализации стран периферийной Европы. Наряду с распродажей наиболее конкурентоспособных и рентабельных производств, проходившей под лозунги о либерализации внешнеэкономической деятельности и снятия ограничений на трансграничное движение капитала, осуществлялось целенаправленное банкротство отдельно взятых компаний и целых отраслей промышленности, которые могли бы составить конкуренцию западным монополиям.
В настоящий момент становится ясно, что ключевой проблемой современной Европы и всей модели Европейской интеграции является то, что страны периферийной части ЕС просто-напросто не имеют конкурентоспособных производств, им нечего предложить на едином рынке Объединённой Европы и у них нет источников получения прибыли. В этой ситуации становится совершенно неважно, на каком уровне в настоящий момент находится ставка заимствований, какой объём государственных заимствований они успели осуществить.
Принципиально важно то, что подавляющая часть стран Южной и Восточной Европы априори является банкротом, т.к. практически никаких шансов на успех в конкуренции за доступ на европейский рынок против глобальных ТНК и западных монополий они не имеют по чисто объективным причинам. Речь идёт об эффекте масштаба производства, трансфертном ценообразовании, уклонении от уплаты налогов, контроле над ключевыми производственными и управленческими технологиями, низкой стоимости заёмного капитала, наличии мощнейших лоббистских ресурсов на высшем политическом уровне и прочих факторах, которыми обладают глобальные ТНК и которыми не обладает подавляющее число отечественных производителей.
Все эти факторы, взятые даже по отдельности, не оставляют практически никаких шансов национальным производителям стран в конкуренции с глобальными корпорациями и международным финансовым капиталом. Подтверждением этого является практически полный переход финансовой и банковской системы Венгрии, Словакии, Словении, Чехии, Польши, Румынии и прочих стран ЕС под контроль крупнейших транснациональных банков.
Одновременно с этим происходило активное проникновением западноевропейских промышленных корпораций на внутренний рынок периферийной Европы, приведшей к падению конкурентоспособности и массовому банкротству мелких и средних товаропроизводителей. Наиболее отчётливо это видно по динамике сальдо внешней торговли стран периферийной Европы с внешним миром и членами ЕС, которое за последние 20 лет ушло из профицитной зоны в 1,5-2,5% в отрицательную зону и стабильно превышает 2,5-3% ВВП. Вся проблема заключается в том, что местные компании просто не в силах выстоять в конкурентной борьбе с европейскими промышленными гигантами, а также финансовыми институтами и вынуждены либо банкротиться, либо встраиваться в воспроизводственный контур глобальных ТНК в качестве аутсорсинговых фирм.
Закономерным итогом беспрепятственного проникновения глобальных монополий на внутренние рынки стран периферийной Европы стала стремительная деградация структуры экономики, деиндустриализация и превращение этих стран в рынки сбыта для продукции и услуг для международных корпораций.
Безусловно, были и некоторые исключения в лице Чехии, Словакии и отчасти Польши, которые сумели хотя бы отчасти отстоять в борьбе с международным капиталом свой экономический и технологический суверенитет. Но это было обусловлено либо проявившимся эффектом инерционно сохранившихся подходов к реализации промышленной политики (Чехия и Словакия), либо изначально сильными позициями отечественных товаропроизводителей и промышленников, сумевших сохранить конкурентоспособные производства.
Одновременно с этим происходило стремительное расширение кредитования домашних хозяйств, корпоративного сектора и государства со стороны крупнейших западноевропейских банков, способствовавшее беспрецедентному росту потребления и возникновению устойчивой иллюзии повышения уровня жизни. Постоянное увеличение потребления осуществлялось главным образом за счёт ускоренного роста долговой нагрузки и проедания производственного потенциала, что создавало иллюзию вхождения периферийной Европы в клуб экономически развитых стран.
Одновременно с этим иллюзия создания общества всеобщего благоденствия окончательно сняла всяческую персональную ответственность как на персональном, так и на общегосударственном уровне за непомерное расширение долговой нагрузки на экономику. При этом крупнейшие международные банки и финансовые организации самым активным образом способствовали втягиванию стран Южной и Восточной Европы в систему неэквивалентного внешнеэкономического обмена за счёт ускоренного увеличения долгового бремени и целенаправленных действий по деиндустриализации региона с последующим превращением этих стран в рынки сбыта для продукции глобальных ТНК и поставщиков дешёвой рабочей силы.
При этом обвинения в адрес манифестантов в Греции, Португалии, Испании, Италии и ряде других стран в том, что они не хотят работать, целенаправленно сидят на пособиях и превращаются в иждивенцев, являются оправданными лишь отчасти. Склонность ничего не делать и жить хорошо характерна для подавляющего большинства людей и задача власти чётко и ясно сформулировать национальные приоритеты, а также создать необходимые стимулы для вовлечения граждан в активную экономическую, политическую и общественную деятельность.
На деле же всё получилось иначе. Политические элиты и представители наиболее приближенной к власти компрадорской буржуазии, как это всегда и бывает, перепутали национальные интересы с своим собственным карманом и под предлогом встраивания в единый валютно-экономический союз осуществляли самую элементарную легализацию капиталов и активов. Занимаясь болтовнёй про необходимость и неизбежность вхождения в лоно европейской цивилизации, местная политическая и экономическая элита вместо создания стимулов для повышения конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей, повышения капитализации национальной банковской системы и развития научно-технического потенциала предпочли просто-напросто снять все ограничения на трансграничное движение капитала и за бесценок распродать глобальным ТНК наиболее рентабельные производства.
При этом, в силу объективно обусловленной психологической предрасположенности человека не воспринимать негативную информацию, истеблишмент периферийной Европы не был способен осознать того простого факта, что политическая и финансовая элита Старого Света, складывавшаяся на протяжении последних 3-4 столетий, в принципе не готова будет впустить их даже в предбанник европейской властной иерархии.
Таким образом, совершенно неважно, удастся ли наднациональным политическим и финансовым элитам сломить сопротивление национального истеблишмента и осуществить идею по перекладыванию корпоративных убытков на плечи обычных граждан ЕС. Гораздо важнее то, что сама по себе модель Европейской Интеграции, по сути носящая колониальный характер и реализовывавшаяся в интересах крупного международного финансового капитала и глобальных монополий, со всей степенью очевидности показала свою нежизнеспособность.
Без коренного изменения основополагающих принципов построения Европейского Союза и Зоны Евро, а также переориентации модели европейской интеграции с продвижения интересов крупного транснационального капитала на комплексное развитие научно-технического, производственного и человеческого потенциала всех стран-членов с одновременным проведением последовательной антимонопольной политики, кризис в Еврозоне будет носить перманентный характер и никакие объёмы финансовых вливаний не будут способствовать его преодолению
http://analytic.ricom.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Германия
Ещё больше опасений взывает ситуация в Германии, которая на протяжении последних десятилетий является крупнейшей экономикой Европы и традиционно рассматривается в качестве основного научно-технического и производственного центра Старого Света. Несмотря на то, что подавляющая часть евро-бюрократов связывает перспективы разрешения долгового кризиса в группе PIIGS с возможностью перекладывания долгового бремени «евро-свиней» на локомотив европейской экономики, в самой Германии полным ходом идёт процесс охлаждения экономической и инвестиционной активности.
Прежде всего, в глаза бросается обвальное падение деловой активности в сфере услуг, о чём свидетельствует непрекращающееся более 9-ти месяцев обвальное падение индекса PMI с 60,3 пунктов в январе текущего года до 56,7 пунктов в июне и 49,7 пунктов по итогам сентября. Столь масштабное падение предпринимательской активности обусловлено усиливающимся сжатием потребительских расходов населения и нарастающей неопределённостью относительно перспектив как самой Германии, так и всего Евросоюза в целом.
Не намного лучше обстоят дела в производственном секторе Германии, который, несмотря на высокую степень конкурентоспособности выпускаемой продукции, а также прекрасно известную инновационность и энергоэффективность, также не смог избежать сжатия участи остальной Европы.
Согласно последнему отчёту исследования мнения менеджеров по закупкам индекс деловой активности в промышленности Германии продолжил своё 8-ми месячное падение и опустился с 62,7 пунктов в феврале до 54,6 пунктов в июне и менее чем 50,3 пунктов по итогам сентября.
Другими словами, деловой климат и предпринимательская уверенность в производственном секторе ухудшились настолько, что с высокой долей вероятности уже через месяц с полной уверенностью можно будет говорить не только о временном охлаждении промышленности Германии, но и о скатывании крупнейшей экономики Еврозоны во вторую фазу кризиса.
Собственно говоря, о масштабах имеющихся проблем в экономике Германии и силе надвигающегося рецессионного сжатия свидетельствует неожиданное падение темпов роста экономики с 5,2% в 1-м кв. текущего года до менее чем 2,8% по итогам 2-го кв. Ещё больше пессимизма вызывает то, что столь низких темпов роста экономики ФРГ не наблюдалось аж с января-марта 2010г. (+1,7%), когда благодаря колоссальному раздуванию бюджетных дефицитов (до 7,5-10% ВВП) и беспрецедентному по своим масштабам за последние 70 лет наращиванию государственных расходов Германии удалось врываться из дефляционного сжатия 2008-2009гг.
Помимо усиливающегося сжатия деловой активности и нарастающего охлаждения экономического роста стоит отметить чрезмерное инфляционное давление на экономику Германии, которое также не способствует росту потребительской и деловой активности и становится дополнительным фактором дестабилизации экономики ФРГ.
Мало того, что годовые темпы роста потребительских цен в Германии находятся в близи своих исторических максимумов, так они ещё и демонстрируют крайне устойчивую повышательную динамику. Если в сентябре предыдущего года прирост цен не превышал 1,3% и укладывался в рекомендуемые Пактом стабильности и роста 2%, то уже в январе 2011г. они подскочили до 2%, а по итогам сентября превысили 2,6%.
Другими словами, несмотря на все разговоры про энергоэффективность немецкой промышленности и низкую материалоёмкость производства, мы видим ситуацию, при которой даже самая инновационная и эффективная промышленность Германии не в силах справиться с ценами на нефть выше $100 за баррель без перекладывания инфляционного бремени на население.
Некоторый оптимизм вызывает снижение темпов роста отпускных цен немецких товаропроизводителей с 6,4% в апреле текущего года до 5,5% по итогам сентября, что стало результатом незначительного снижения цен на основные сырьевые товары (нефть, промышленные металлы, удобрения, продовольствие и т.д.), торгуемые на международных товарно-сырьевых биржах. Однако даже 15-20% падение цен на основные статьи импорта не смогло в значительной степени помочь немецким промышленным компаниям существенно снизить свои отпускные цены и снизить инфляционное давление на экономику.
О масштабах наблюдаемого охлаждения немецкой экономики и сжатия предпринимательской активности также свидетельствует резкое падение индекса делового оптимизма по версии института IFO с 114,5 пунктов в июне текущего года до менее чем 107,5 пунктов по итогам сентября, что стало наихудшим значением данного показателя с сентября 2010г. (106,8 пунктов). Наибольшие опасения вызывает не само по себе ухудшение оценки бизнесом перспектив своей экономической деятельности, а тот факт, что пессимизм в деловой среде нарастает уже более 4-х месяцев подряд и темпы этого роста лишь нарастают.
Также стоит отметить весьма существенное ухудшение текущих условий для ведения бизнеса, о чём со всей очевидностью свидетельствует падение одноимённого индекса IFO с 123,3 в июне до менее чем 117,9 пунктов по итогам сентября. Во многом это обусловлено тем, что немецкие компании со всё большим скептицизмом относятся к перспективам развития немецкой экономии и возможности предотвращения череды суверенных дефолтов стран-членов Еврозоны.
Совершенно удручающими оказались цифры по динамике индекса экономических ожиданий частного сектора, который на протяжении последних 8-ми месяцев находится в состоянии свободного падения и уже успел обвалиться с 107,9 пунктов в феврале текущего года до менее чем 195 пунктов в июле и 98 пунктов по итогам сантября.
Не намного лучше складывается ситуация в сфере потребительского доверия населения Германии и оценке социально-экономических перспектив со стороны домашних хозяйств. Только за период с марта по октябрь 2011г. индекс потребительского доверия по версии GfK снизился с 6 до 5,2 пунктов, что стало самой сильной просадкой данного показателя за период с октября кризисного 2009г.
При этом ещё хуже обстоит ситуация с оценкой экономических перспектив Германии со стороны крупных инвесторов, о что подтверждается обвальным снижением одноимённого индекса по версии института ZEW с 53 пунктов в апреле 2010г. до 14,1 пунктов в марте и менее чем -48,3 по итогам октября. Наибольшие опасения вызывает тот факт, что столь низких значений индекса экономических ожиданий со стороны инвесторов в Германии не наблюдалось аж с ноября 2008г. (-53,5 пунктов), когда не только ФРГ, но и вся Европа с подавляющим большинством стран переживали наиболее острую и разрушительную фазу глобального финансово-экономического кризиса.
Франция
Не внушает оптимизма и ситуация во Франции, которая помимо того, что является второй опорой всего ЕС и Валютного Союза, так ещё и успела набрать больше всего долгов в группе экономически развитых стран Старой Европы (87% ВВП).
Прежде всего в глаза бросается снижение годовых темпов экономического роста с 2,1% в 1-м кв. 2011г. до 1,6% по итогам 2-го кв. и с 0,9% по итогам января-марта в поквартальном измерении до 0% по итогам 2-го кв., что стало наихудшим значением за период с 2-го кв. кризисного 2009г.
Несколько лучше обстоят дела с безработицей, которая снизилась с 10% в 4-м кв. 2009г. до 9,7% в 3-м кв. 2010г. и 9,6% по итогам апреля-июня 2011г. Безусловно, сам по себе вектор на увеличение занятости в экономике Франции выглядит крайне позитивно. Однако в настоящий момент показатель безработицы более чем в 1,5 раза превышает средний докризисный уровень и, несмотря на постоянное увеличение бюджетных расходов на поддержку экономики и ускоренное расширение долгового бремени, не демонстрирует пропорционального снижения.
Достаточно неплохо себя чувствует оценка потребительского доверия, которое властям удаётся поддерживать на весьма приличном уровне благодаря непрекращающемуся последние 4 года расширению финансирования многочисленных социальных программ и выплат. Однако даже этот индикатор начинает демонстрировать первые признаки ухудшения и снизился с 85 пунктов в феврале текущего года до менее чем 80 пунктов по итогам сентября, что стало наихудшим значением за последние неполные 2 года.
Несколько лучше обстоят дела в промышленном секторе, который по итогам августа текущего года продемонстрировал годовой прирост выпуска продукции на 3,5% после увеличения на 2,8% месяцем ранее. Однако настораживает то, что ещё в конце 2010 – начале 2011г. промышленное производство демонстрировало средние темпы роста в диапазоне 5-6,5%
При этом наиболее красноречиво о масштабах проблем в реальном секторе экономики свидетельствует непрекращающееся падение индекса деловой активности в промышленности с 55,7 пунктов в ноябре 2010г. до 50,1 пунктов в июле текущего года и менее чем 47,3 пунктов по итогам сентября. Напомним, что в последний раз индикатор оценки производственными компаниями текущей экономической ситуации и перспектив развития бизнеса находился ниже водораздельной отметки в 50 пунктов лишь в середине кризисного 2009г.
При этом не лучше обстоят дела и в сфере услуг, в рамках которой также зафиксировано беспрецедентное падение предпринимательской активности за период с начала кризиса 2008-2009г. Так, если ещё в апреле текущего года значение индекса деловой активности в «третичном секторе» экономики превышало отметку в 62,9 пунктов, то уже в июле оно опустилось до 54,2 пунктов, а по итогам сентября и вовсе едва дотянуло до 51,5 пунктов.
Закономерным итогом усиливающегося охлаждения деловой активности в промышленности и сфере услуг стало падение активности в рамках всей экономики Франции. Об это свидетельствует тот факт, что сводный индекс деловой активности уже более 8-ми месяцев подряд находится в состоянии свободного падения и уже успел опуститься с 59,5 пунктов в феврале текущего года до менее чем 50,7 пунктов по итогам сентября. При этом до прохождения отметки в 50 пунктов, после которой начинается сжатие выпуска продукции в обрабатывающих и добывающих отраслях, снижение капитальных вложений и падение объёма предоставляемых услуг, осталось совсем немного.
Также достаточно сильные опасения относительно текущего положения дел во французской экономике и перспектив его улучшения вызывает непрекращающееся более 8-ми месяцев подряд обвальное падение индекса делового климата. Если ещё в январе текущего года его значения превышали отметку в 108 пунктов, то уже в июле он опустился до 105 пунктов, а по итогам октября и вовсе едва дотянул до 97 пунктов. Столь низких оценок деловой активности во Франции не наблюдалось аж с июня 2010г., когда ключевые страны ЕС переживали первые последствия долгового кризиса в группе «евро-свиней».
Некоторый оптимизм вызывает снижение отрицательного сальдо счёта текущих операций с 5-5,4 млрд. евро в конце 2010 – начале 2011гг. до 3,4 млрд. евро по итогам июня и 2,9 млрд. евро по итогам августа. Однако, было бы ошибочным связывать временное снижение дефицита по счёту текущих операций с существенным улучшением общей экономической ситуации, т.к. оно обусловлено снижением импортных цен на сырьевые товары и продовольствие, а также эффектом от укрепления курса евро по отношению к доллару и ряду других валют летом текущего года.
Резюме
Насколько можно судить, Европа стремительно и верно скатывается в новую волну кризиса. То охлаждение европейской экономики и промышленности, которое ещё совсем недавно рассматривалось большинством экспертов в качестве краткосрочного коррекционного движения, на деле оказалось проявлением первых признаков полноценной рецессии.
Практически все ключевые макроэкономические индикаторы, отражающие динамику промышленного производства, деловой и инвестиционной активности, потребительских расходов и уровня занятости, опустились да наихудших значений за последние 2,5 года. При этом помимо самих масштабов ухудшения макроэкономической ситуации в Европе настораживает и стремительность наблюдаемого спада.
Столь низких значений роста ВВП (1,6%), розничных продаж (-1%), промышленного производства (5,2%) и индекса потребительского доверия (-19,1) в Зоне Евро не наблюдалось более года. При этом индексы деловой активности в промышленности (48,5 пунктов) и сфере услуг (48,8 пунктов), а также индикаторы доверия инвесторов (-18 пунктов) и делового климата (-0,06) обвалились до своих минимальных значений за период с середины кризисного 2009г.
Мало того, что нулевые или даже отрицательные темпы роста экономики наблюдаются в подавляющем большинстве стран Еврозоны, так ещё и в крупнейших системообразующим экономиках Объединённой Европы полным ходом идёт сжатие производственной, инвестиционной и потребительской активности.
В условиях, когда Германия, Франция и Италия сталкиваются с беспрецедентным за последние 3 года охлаждением экономики, когда подавляющая часть европейских экономик сталкивается с расширением бюджетных и внешнеторговых дефицитов, когда потребительская и производственная активность сжимается темпами, сопоставимыми с 2008г., становится совершенно непонятно, каким образом и за чей счёт евро-бюрократы собираются спасать от банкротства периферию Европы.
Совершенно очевидно, что расширение уставного капитала европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) до 750 млрд. евро и даже 1,5 трлн. евро в принципе не способно разрешить проблему долгового кризиса. Прежде всего, это обусловлено стремлением переложить решение проблемы избыточной долговой нагрузки с больной головы на здоровую и заставить Германию оплатить счета «евро-банкротов».
Принимая во внимание тот факт, что предлагаемый вариант преобразования EFSF в специализированный банк подразумевает помимо прочего формирование уставного капитала в объёме $450-500 млрд., а практически неизбежную нехватку денежных средств предлагается покрывать за счёт заимствований на долговом рынке. В условиях, когда крупнейшими держателями государственных облигаций стран группы PIIGS являются крупнейшие финансовые институты и инвестиционные банки, это означает осуществление выкупа долговых бумаг с баланса этих организаций за счёт их же кредитов.
Другими словами, мало того, что крупнейшие ТНБ, зарабатывавшие на протяжении последних десятилетий миллиарды долларов за счёт дифференциала процентных ставок в доходностях государственных облигаций периферийной Европы и безрисковых активов, получили возможность не просто продать эти самые бумаги по номинальной цене, но и сделать это за счёт всё тех же европейских налогоплательщиков.
Более того, представителям крупного европейского капитала удалось добиться не просто того, чтобы этот самый выкуп осуществлялся за счёт граждан ЕС, но и чтобы создаваемый для этого специализированный банк занимал у них средства. Другими словами, помимо ставшего уже традиционным для современной модели финансового капитализма лозунга о «приватизации прибылей и национализации убытков» мы имеем дело со стремлением крупных ТНБ заработать на спасении самих себя.
Принятие или непринятие решения по поводу преобразования EFSF в специализированный банк спасения утопающих должно было обсуждаться на воскресном саммите ЕС 23 октября. Однако в связи с несогласием немецких элит с предложенным Францией планом по спасению евро-банкротов и нарастающими противоречиями в лагере евро-бюрократов, саммит перенесли на 26 октября. Судя по всему, канцлер Меркель, во многом обязанная своей карьерой наднациональным элитам Европы, не в силах игнорировать мнение подавляющего большинства граждан Германии и не может позволить себе в преддверии выборов в одностороннем порядке переложить на плечи немецких налогоплательщиков долги периферии ЕС.
Судя по всему, всё возрастающее число инвесторов и экспертов постепенно начинают понимать, что основной проблемой современной Европы и модели европейской интеграции является не избыточная долговая нагрузка на экономику, и даже не усиливающийся спад в промышленности и потребительской активности в отдельно взятых странах Старого Света.
Основной проблемой Евросоюза является исчерпание самой модели европейской интеграции, которая в силу своего колониального характера, по сути, реализовывалась в интересах крупнейших европейских ТНК и финансовых институтов. Именно она в конечном итоге привела к мощнейшей деиндустриализации стран периферийной Европы. Наряду с распродажей наиболее конкурентоспособных и рентабельных производств, проходившей под лозунги о либерализации внешнеэкономической деятельности и снятия ограничений на трансграничное движение капитала, осуществлялось целенаправленное банкротство отдельно взятых компаний и целых отраслей промышленности, которые могли бы составить конкуренцию западным монополиям.
В настоящий момент становится ясно, что ключевой проблемой современной Европы и всей модели Европейской интеграции является то, что страны периферийной части ЕС просто-напросто не имеют конкурентоспособных производств, им нечего предложить на едином рынке Объединённой Европы и у них нет источников получения прибыли. В этой ситуации становится совершенно неважно, на каком уровне в настоящий момент находится ставка заимствований, какой объём государственных заимствований они успели осуществить.
Принципиально важно то, что подавляющая часть стран Южной и Восточной Европы априори является банкротом, т.к. практически никаких шансов на успех в конкуренции за доступ на европейский рынок против глобальных ТНК и западных монополий они не имеют по чисто объективным причинам. Речь идёт об эффекте масштаба производства, трансфертном ценообразовании, уклонении от уплаты налогов, контроле над ключевыми производственными и управленческими технологиями, низкой стоимости заёмного капитала, наличии мощнейших лоббистских ресурсов на высшем политическом уровне и прочих факторах, которыми обладают глобальные ТНК и которыми не обладает подавляющее число отечественных производителей.
Все эти факторы, взятые даже по отдельности, не оставляют практически никаких шансов национальным производителям стран в конкуренции с глобальными корпорациями и международным финансовым капиталом. Подтверждением этого является практически полный переход финансовой и банковской системы Венгрии, Словакии, Словении, Чехии, Польши, Румынии и прочих стран ЕС под контроль крупнейших транснациональных банков.
Одновременно с этим происходило активное проникновением западноевропейских промышленных корпораций на внутренний рынок периферийной Европы, приведшей к падению конкурентоспособности и массовому банкротству мелких и средних товаропроизводителей. Наиболее отчётливо это видно по динамике сальдо внешней торговли стран периферийной Европы с внешним миром и членами ЕС, которое за последние 20 лет ушло из профицитной зоны в 1,5-2,5% в отрицательную зону и стабильно превышает 2,5-3% ВВП. Вся проблема заключается в том, что местные компании просто не в силах выстоять в конкурентной борьбе с европейскими промышленными гигантами, а также финансовыми институтами и вынуждены либо банкротиться, либо встраиваться в воспроизводственный контур глобальных ТНК в качестве аутсорсинговых фирм.
Закономерным итогом беспрепятственного проникновения глобальных монополий на внутренние рынки стран периферийной Европы стала стремительная деградация структуры экономики, деиндустриализация и превращение этих стран в рынки сбыта для продукции и услуг для международных корпораций.
Безусловно, были и некоторые исключения в лице Чехии, Словакии и отчасти Польши, которые сумели хотя бы отчасти отстоять в борьбе с международным капиталом свой экономический и технологический суверенитет. Но это было обусловлено либо проявившимся эффектом инерционно сохранившихся подходов к реализации промышленной политики (Чехия и Словакия), либо изначально сильными позициями отечественных товаропроизводителей и промышленников, сумевших сохранить конкурентоспособные производства.
Одновременно с этим происходило стремительное расширение кредитования домашних хозяйств, корпоративного сектора и государства со стороны крупнейших западноевропейских банков, способствовавшее беспрецедентному росту потребления и возникновению устойчивой иллюзии повышения уровня жизни. Постоянное увеличение потребления осуществлялось главным образом за счёт ускоренного роста долговой нагрузки и проедания производственного потенциала, что создавало иллюзию вхождения периферийной Европы в клуб экономически развитых стран.
Одновременно с этим иллюзия создания общества всеобщего благоденствия окончательно сняла всяческую персональную ответственность как на персональном, так и на общегосударственном уровне за непомерное расширение долговой нагрузки на экономику. При этом крупнейшие международные банки и финансовые организации самым активным образом способствовали втягиванию стран Южной и Восточной Европы в систему неэквивалентного внешнеэкономического обмена за счёт ускоренного увеличения долгового бремени и целенаправленных действий по деиндустриализации региона с последующим превращением этих стран в рынки сбыта для продукции глобальных ТНК и поставщиков дешёвой рабочей силы.
При этом обвинения в адрес манифестантов в Греции, Португалии, Испании, Италии и ряде других стран в том, что они не хотят работать, целенаправленно сидят на пособиях и превращаются в иждивенцев, являются оправданными лишь отчасти. Склонность ничего не делать и жить хорошо характерна для подавляющего большинства людей и задача власти чётко и ясно сформулировать национальные приоритеты, а также создать необходимые стимулы для вовлечения граждан в активную экономическую, политическую и общественную деятельность.
На деле же всё получилось иначе. Политические элиты и представители наиболее приближенной к власти компрадорской буржуазии, как это всегда и бывает, перепутали национальные интересы с своим собственным карманом и под предлогом встраивания в единый валютно-экономический союз осуществляли самую элементарную легализацию капиталов и активов. Занимаясь болтовнёй про необходимость и неизбежность вхождения в лоно европейской цивилизации, местная политическая и экономическая элита вместо создания стимулов для повышения конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей, повышения капитализации национальной банковской системы и развития научно-технического потенциала предпочли просто-напросто снять все ограничения на трансграничное движение капитала и за бесценок распродать глобальным ТНК наиболее рентабельные производства.
При этом, в силу объективно обусловленной психологической предрасположенности человека не воспринимать негативную информацию, истеблишмент периферийной Европы не был способен осознать того простого факта, что политическая и финансовая элита Старого Света, складывавшаяся на протяжении последних 3-4 столетий, в принципе не готова будет впустить их даже в предбанник европейской властной иерархии.
Таким образом, совершенно неважно, удастся ли наднациональным политическим и финансовым элитам сломить сопротивление национального истеблишмента и осуществить идею по перекладыванию корпоративных убытков на плечи обычных граждан ЕС. Гораздо важнее то, что сама по себе модель Европейской Интеграции, по сути носящая колониальный характер и реализовывавшаяся в интересах крупного международного финансового капитала и глобальных монополий, со всей степенью очевидности показала свою нежизнеспособность.
Без коренного изменения основополагающих принципов построения Европейского Союза и Зоны Евро, а также переориентации модели европейской интеграции с продвижения интересов крупного транснационального капитала на комплексное развитие научно-технического, производственного и человеческого потенциала всех стран-членов с одновременным проведением последовательной антимонопольной политики, кризис в Еврозоне будет носить перманентный характер и никакие объёмы финансовых вливаний не будут способствовать его преодолению
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
http://analytic.ricom.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter