10 марта 2016 Project Syndicate
Ранее в этом году финансовые рынки по всему миру оказались во власти идеального шторма — мощной стихии, возникшей в результате слияния множества незначительных нарушений и сдвигов. Финансовая волатильность выросла, чем сильно обеспокоила инвесторов; акции начали безумные метания из стороны в сторону, которые, в итоге, закончились падением; доходность по государственным облигациям снизилась, а кредиторы оказались в странном положении, вынужденные платить за привилегию держать государственный долг. Чем дольше сохраняются эти нарушения, тем страшнее угроза для мировой экономики, состояние которой уже подорвано структурным спадом, неравенством доходов и благосостояния, значительными долгами в ряде сфер, дефицитом совокупного спроса и недостаточной политической координацией. Сейчас на финансовых рынках относительно спокойно, но три главные причины волатильности по-прежнему актуальны.
Во-первых, растущие признаки экономического охлаждения в Китае и серия странных политических промахов могут сильно подорвать здоровье мировой экономики. В конце концов Китай — вторая по величине экономика в мире, поэтому европейские чиновники, недолго думая, тоже понизили собственные прогнозы по росту, а Международный валютный фонд пересмотрел свои ожидания по динамике мировой экономики. Во-вторых, сохраняются вполне обоснованные сомнения в эффективности действий Центробанков, пожалуй, единственной группы официальных институтов, которая пытается хоть что-то сделать, чтобы поддержать экономический рост. В США главный вопрос связан с желанием Федрезерва сохранять «нетрадиционную» политическую ориентацию; в других странах у регуляторов, судя по всему, возникают большие сложности с формулировкой и реализацией своих политических решений. Например, вместо того, чтобы рассматривать активность Центробанков, как доказательство политического неравнодушия, рынки встревожились, когда Банк Японии решил последовать примеру Европейского центрального банка и передвинуть ставки на отрицательную территорию.
В-третьих, система утратила несколько важных элементов безопасности. Например, сейчас гораздо меньше так называемого терпеливого, или долгосрочного капитала, который возобновляет покупки, когда основная масса напуганных инвесторов устремляется к выходу. На нефтяных рынках некогда всесильная ОПЕК сложила с себя полномочия стабилизирующего производителя в периоды падения цен — то есть, перестала сокращать объемы добычи, чтобы остановить ценовой коллапс. Каждый из перечисленных выше факторов по отдельности непременно попал бы в поле зрения инвесторов и трейдеров во всем мире. Однако, случившись одновременно, они привели к панике. Внутридневная волатильность выросла практически во всех сегментах мировых финансовых рынках; неблагоприятный ценовой психоз стал явлением гораздо более частым, чем прежде — теперь традиционно уязвимые акции быстро увлекают за собой вниз и более надежные ценные бумаги; а корреляция на рынках активов утратила былую стабильность.
Все это происходит в контексте американской экономики, которая остается мощным центром создания рабочих мест. Однако инвесторы не обращают внимание на благоприятную экономическую динамику в США, а вместо этого вынуждены оценивать устойчивость цен на финансовые активы, которые благодаря массовым вливаниям ликвидности уже почти никак не связаны с экономическими фундаментальными факторами. В последнее время на рынках наметилась некоторая стабильность. Однако в долгосрочной перспективе спокойно переоценить активы в соответствии с фундаментом, и не навредить при этом экономике, по-прежнему невозможно. На самом деле, чем чаще будут случаться приступы финансовой волатильности в ближайшие месяцы, тем выше вероятность того, что потребители станут осторожнее и прижимистее, а компании будут вынуждены отказаться от инвестиционных планов. В этой ситуации даже США с относительно стабильной экономикой будут вынуждены пересмотреть свои прогнозы по росту и корпоративным прибылям в сторону понижения.
Сейчас система сильно перегружена финансовыми рисками, поэтом очень важно стабилизировать рынки не на день, а на более длительный период. Необходимо применить гораздо более ответственный подход к управлению со стороны политиков по обе стороны Атлантики, такой, который позволил бы избавиться от чрезмерной зависимости от действий центральных банков и перейти к более комплексным решениям, ориентированным на устранение структурных уязвимостей, повышение спроса и сокращение долга. Если нечто подобное произойдет, положительные последствия, связанные с повсеместным ростом и истинной стабильностью будут многократно усилены в результате активных инвестиций со стороны компаний, которые сейчас копят наличность на черный день, а также в результате технологических инноваций, которые зародились на уровне компании/сектора, но постепенно обрели макроэкономическую значимость. Если же реализовать такой комплексный подход не удастся, финансовая волатильность не только вернется, но и, вероятно, станет прологом к глубокой рецессии, росту неравенства и затяжной финансовой нестабильности.
Во-первых, растущие признаки экономического охлаждения в Китае и серия странных политических промахов могут сильно подорвать здоровье мировой экономики. В конце концов Китай — вторая по величине экономика в мире, поэтому европейские чиновники, недолго думая, тоже понизили собственные прогнозы по росту, а Международный валютный фонд пересмотрел свои ожидания по динамике мировой экономики. Во-вторых, сохраняются вполне обоснованные сомнения в эффективности действий Центробанков, пожалуй, единственной группы официальных институтов, которая пытается хоть что-то сделать, чтобы поддержать экономический рост. В США главный вопрос связан с желанием Федрезерва сохранять «нетрадиционную» политическую ориентацию; в других странах у регуляторов, судя по всему, возникают большие сложности с формулировкой и реализацией своих политических решений. Например, вместо того, чтобы рассматривать активность Центробанков, как доказательство политического неравнодушия, рынки встревожились, когда Банк Японии решил последовать примеру Европейского центрального банка и передвинуть ставки на отрицательную территорию.
В-третьих, система утратила несколько важных элементов безопасности. Например, сейчас гораздо меньше так называемого терпеливого, или долгосрочного капитала, который возобновляет покупки, когда основная масса напуганных инвесторов устремляется к выходу. На нефтяных рынках некогда всесильная ОПЕК сложила с себя полномочия стабилизирующего производителя в периоды падения цен — то есть, перестала сокращать объемы добычи, чтобы остановить ценовой коллапс. Каждый из перечисленных выше факторов по отдельности непременно попал бы в поле зрения инвесторов и трейдеров во всем мире. Однако, случившись одновременно, они привели к панике. Внутридневная волатильность выросла практически во всех сегментах мировых финансовых рынках; неблагоприятный ценовой психоз стал явлением гораздо более частым, чем прежде — теперь традиционно уязвимые акции быстро увлекают за собой вниз и более надежные ценные бумаги; а корреляция на рынках активов утратила былую стабильность.
Все это происходит в контексте американской экономики, которая остается мощным центром создания рабочих мест. Однако инвесторы не обращают внимание на благоприятную экономическую динамику в США, а вместо этого вынуждены оценивать устойчивость цен на финансовые активы, которые благодаря массовым вливаниям ликвидности уже почти никак не связаны с экономическими фундаментальными факторами. В последнее время на рынках наметилась некоторая стабильность. Однако в долгосрочной перспективе спокойно переоценить активы в соответствии с фундаментом, и не навредить при этом экономике, по-прежнему невозможно. На самом деле, чем чаще будут случаться приступы финансовой волатильности в ближайшие месяцы, тем выше вероятность того, что потребители станут осторожнее и прижимистее, а компании будут вынуждены отказаться от инвестиционных планов. В этой ситуации даже США с относительно стабильной экономикой будут вынуждены пересмотреть свои прогнозы по росту и корпоративным прибылям в сторону понижения.
Сейчас система сильно перегружена финансовыми рисками, поэтом очень важно стабилизировать рынки не на день, а на более длительный период. Необходимо применить гораздо более ответственный подход к управлению со стороны политиков по обе стороны Атлантики, такой, который позволил бы избавиться от чрезмерной зависимости от действий центральных банков и перейти к более комплексным решениям, ориентированным на устранение структурных уязвимостей, повышение спроса и сокращение долга. Если нечто подобное произойдет, положительные последствия, связанные с повсеместным ростом и истинной стабильностью будут многократно усилены в результате активных инвестиций со стороны компаний, которые сейчас копят наличность на черный день, а также в результате технологических инноваций, которые зародились на уровне компании/сектора, но постепенно обрели макроэкономическую значимость. Если же реализовать такой комплексный подход не удастся, финансовая волатильность не только вернется, но и, вероятно, станет прологом к глубокой рецессии, росту неравенства и затяжной финансовой нестабильности.
http://www.project-syndicate.org/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба