12 января 2009 Архив
Центробанки приходят и уходят, оставляя за собой след странных идей, касающихся монетарной политики. Взять, к примеру, текущую одержимость снижением краткосрочных процентных ставок ниже определенного уровня в условиях стремительно ухудшающейся мировой экономики.
На прошлой неделе Европейский Центробанк снизил процентную ставку на 75 базисных пунктов до 2,5%, и таким образом общее снижение за последние 2 месяца составило 175 б.п. На пресс-конференции после заседания у управляющего ЕЦБ Жана-Клода Трише спросили, существует ли предел снижения ставки (да, она не может опуститься ниже нуля). Вместо того, чтобы ответить очевидное, Трише завел старую шарманку: «Мы должны опасаться возможности оказаться зажатыми между номинальных уровней, которые могут быть слишком низкими».
Зажатыми? Эти страхи Трише неуловимо напоминают опасения глав Центробанков всего мира в конце 2002-го и 2003-го годов – в последний раз, когда возник риск дефляции. Тогда чиновники Федрезерва были сосредоточены на проблемах функционирования в условиях, когда ставка овернайт приближается к нулю. Прошло 5 лет - ФРС все еще озабочен той же проблемой, и даже нашел какие-то невероятные способы работы при нулевой процентной ставке.
Две недели спустя член исполнительного комитета ЕЦБ Лоренцо Бини Смаги повторил слова Трише, выбрав аналогию с Диким западом. «Существует риск того, что чиновники, ответственные за монетарную политику, расстреляют обоймы слишком рано и останутся абсолютно безоружными», - сообщил Бини Смаги 25-го ноября в своем выступлении в Мадриде. Обращаясь к «замечательным спагетти-вестернам нашей молодости», он заявил, что хорошие парни побеждают лишь тогда, когда стреляют первыми (предполагается, что они еще и попадают в цель). Хорошие парни проигрывают, если «они окружены, а патронов не осталось».
Накапливание боеприпасов
Хоть и банально, но без стрельбы победить нельзя по определению.
«Если вас осаждают, вы же не хотите, чтобы вас нашли мертвым и с заряженной обоймой», - заявил Боб Мак-Тир, бывший глава ФРБ Далласа.
Эта аналогия с боеприпасами перенесла меня на 20 лет назад, когда ФРС столкнулась с периодом спада. За период с 1989-й по1992-й годы Федрезерв опустил процентную ставку до 3% от 9,75%. Для тех, кто пережил инфляцию 1970-го года, ставка в 3% была абсолютно невообразимой. С каждым шагом, приближающим ставку к своему минимальному значению, хор наблюдателей (да, тогда их так называли) начинал призывать ФРС «держать порох сухим», по-видимому, ожидая дождливого дня. Некоторые официальные представители ФРС даже использовали этот язык, чтобы описать проводимый ими фиксинг.
Так повышайте ставки!
Думать не было модно ни тогда, ни сейчас. Мой стандартный ответ неизменен. Монетарная политика – как хорошее вино: бутылку необходимо откупорить и дать вину возможность подышать. Будете держать бутылку закупоренной – оно станет только хуже.
Очевидно, европейские экономисты от души посмеялись, когда Трише заявил, что ЕЦБ может «оказаться зажатым между номинальных уровней, которые являются слишком низкими».
«Я вообще не представляю, что это может значить, - пишет Эрик Нильсен, ведущий экономист Goldman Sachs International в Лондоне в своем обращении к клиентам. – Если они считают, что ставки слишком низкие, неужели нельзя их повысить?»
«ЕЦБ ни на шаг не приблизился к возможному израсходованию боеприпасов», - пишет Хольгер Шмидинг, экономист Bank of America в Лондоне. – Выражаясь языком Бини-Смаги, отказ от стрельбы на опережение сегодня подвергнет всю кавалерию с хорошими парнями смертельному риску».
Хороший, плохой, злой
Пока банкиры США в большинстве своем забросили монетаризм из-за невозможности определить, из чего состоят деньги, их коллеги в Европе, видимо, унаследовали ДНК от немецкого Бундесбанка, страдающего фобией инфляции. Разумеется, моншер Трише и его коллеги осознают принципы количественного смягчения, или другими словами денежной эмиссии. Для достижения ценовой стабильности банк прочно держится за «два столба», один из которых – монетарный анализ (другой – экономический). За прошлый год баланс ЕЦБ вырос на 53% - копейки по сравнению со 144% у Федрезерва.
По меньшей мере странно (если не сказать еще хуже) слышать монетаристские разговоры о возможности оказаться зажатыми между низкими процентными ставками. Ставка – это средство получения денег. Когда ставка достигает нуля, она ну никак не может опуститься еще ниже. ФРС все еще может расширить свой баланс. Средняя величина эффективной ставки федеральных фондов в прошлом месяце достигла 0,4%, что далеко от минимального значения.
Теоретически нет предела величины кредита, который может предоставить ФРС. В реальности же величина баланса Центробанка ограничена желанием иностранных инвесторов держать у себя пригоршню долларов.
Тема спагетти-вестернов может оказаться заразной.
Кэролин Баум, Bloomberg
Перевод Фомина Антона
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
На прошлой неделе Европейский Центробанк снизил процентную ставку на 75 базисных пунктов до 2,5%, и таким образом общее снижение за последние 2 месяца составило 175 б.п. На пресс-конференции после заседания у управляющего ЕЦБ Жана-Клода Трише спросили, существует ли предел снижения ставки (да, она не может опуститься ниже нуля). Вместо того, чтобы ответить очевидное, Трише завел старую шарманку: «Мы должны опасаться возможности оказаться зажатыми между номинальных уровней, которые могут быть слишком низкими».
Зажатыми? Эти страхи Трише неуловимо напоминают опасения глав Центробанков всего мира в конце 2002-го и 2003-го годов – в последний раз, когда возник риск дефляции. Тогда чиновники Федрезерва были сосредоточены на проблемах функционирования в условиях, когда ставка овернайт приближается к нулю. Прошло 5 лет - ФРС все еще озабочен той же проблемой, и даже нашел какие-то невероятные способы работы при нулевой процентной ставке.
Две недели спустя член исполнительного комитета ЕЦБ Лоренцо Бини Смаги повторил слова Трише, выбрав аналогию с Диким западом. «Существует риск того, что чиновники, ответственные за монетарную политику, расстреляют обоймы слишком рано и останутся абсолютно безоружными», - сообщил Бини Смаги 25-го ноября в своем выступлении в Мадриде. Обращаясь к «замечательным спагетти-вестернам нашей молодости», он заявил, что хорошие парни побеждают лишь тогда, когда стреляют первыми (предполагается, что они еще и попадают в цель). Хорошие парни проигрывают, если «они окружены, а патронов не осталось».
Накапливание боеприпасов
Хоть и банально, но без стрельбы победить нельзя по определению.
«Если вас осаждают, вы же не хотите, чтобы вас нашли мертвым и с заряженной обоймой», - заявил Боб Мак-Тир, бывший глава ФРБ Далласа.
Эта аналогия с боеприпасами перенесла меня на 20 лет назад, когда ФРС столкнулась с периодом спада. За период с 1989-й по1992-й годы Федрезерв опустил процентную ставку до 3% от 9,75%. Для тех, кто пережил инфляцию 1970-го года, ставка в 3% была абсолютно невообразимой. С каждым шагом, приближающим ставку к своему минимальному значению, хор наблюдателей (да, тогда их так называли) начинал призывать ФРС «держать порох сухим», по-видимому, ожидая дождливого дня. Некоторые официальные представители ФРС даже использовали этот язык, чтобы описать проводимый ими фиксинг.
Так повышайте ставки!
Думать не было модно ни тогда, ни сейчас. Мой стандартный ответ неизменен. Монетарная политика – как хорошее вино: бутылку необходимо откупорить и дать вину возможность подышать. Будете держать бутылку закупоренной – оно станет только хуже.
Очевидно, европейские экономисты от души посмеялись, когда Трише заявил, что ЕЦБ может «оказаться зажатым между номинальных уровней, которые являются слишком низкими».
«Я вообще не представляю, что это может значить, - пишет Эрик Нильсен, ведущий экономист Goldman Sachs International в Лондоне в своем обращении к клиентам. – Если они считают, что ставки слишком низкие, неужели нельзя их повысить?»
«ЕЦБ ни на шаг не приблизился к возможному израсходованию боеприпасов», - пишет Хольгер Шмидинг, экономист Bank of America в Лондоне. – Выражаясь языком Бини-Смаги, отказ от стрельбы на опережение сегодня подвергнет всю кавалерию с хорошими парнями смертельному риску».
Хороший, плохой, злой
Пока банкиры США в большинстве своем забросили монетаризм из-за невозможности определить, из чего состоят деньги, их коллеги в Европе, видимо, унаследовали ДНК от немецкого Бундесбанка, страдающего фобией инфляции. Разумеется, моншер Трише и его коллеги осознают принципы количественного смягчения, или другими словами денежной эмиссии. Для достижения ценовой стабильности банк прочно держится за «два столба», один из которых – монетарный анализ (другой – экономический). За прошлый год баланс ЕЦБ вырос на 53% - копейки по сравнению со 144% у Федрезерва.
По меньшей мере странно (если не сказать еще хуже) слышать монетаристские разговоры о возможности оказаться зажатыми между низкими процентными ставками. Ставка – это средство получения денег. Когда ставка достигает нуля, она ну никак не может опуститься еще ниже. ФРС все еще может расширить свой баланс. Средняя величина эффективной ставки федеральных фондов в прошлом месяце достигла 0,4%, что далеко от минимального значения.
Теоретически нет предела величины кредита, который может предоставить ФРС. В реальности же величина баланса Центробанка ограничена желанием иностранных инвесторов держать у себя пригоршню долларов.
Тема спагетти-вестернов может оказаться заразной.
Кэролин Баум, Bloomberg
Перевод Фомина Антона
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу