21 января 2009 Архив
В специальной статье для The Economist Алан Гринспен утверждает, что банкам потребуются более мощные финансовые "подушки", чем те, которые были у них до кризиса
Глобальные финансовые связи разорваны. Сложная система взаимозависимых каналов, по которым мировые сбережения направлялись в капитальные инвестиции в реальную экономику, в августе 2007 года резко разладилась. Открытие того факта, что финансовые институты, пользовавшиеся огромными заемными средствами, держали в своих портфелях плохо обеспеченные высокорисковые ипотечные бумаги, шокировало участников рынка. Целый год банки делали все возможное, чтобы соответствовать запросам инвесторов в части увеличения "подушки капитала". Но эти усилия оказались тщетными, и после банкротства Lehman Brothers, объявленного 15 сентября 2008 года, система рухнула. Банки, опасаясь за свою собственную платежеспособность, прекратили выдавать кредиты. Выпуск корпоративных облигаций, краткосрочных долговых обязательств и широкого круга других финансовых продуктов повсеместно сократился. Экономическая деятельность, финансируемая за счет кредитов, фактически замерла. Мир столкнулся с крупнейшим финансовым кризисом.
Долгие десятилетия держатели долговых обязательств банков в Соединенных Штатах чувствовали себя в безопасности под защитой сравнительно небольших подушек акционерного капитала, что позволяло банкам спокойно выдавать кредиты направо и налево. Еще летом 2006-го, когда отношение собственного капитала к активам составляло 10%, одно федеральное агентство заявило, что "99% всех застрахованных организаций удовлетворяют или удовлетворяют с избытком требованиям самых жестких регулятивных стандартов в отношении необходимого собственного капитала".
Сегодня перепуганные инвесторы требуют гораздо большей финансовой подушки для кредитования (без страхования) любого финансового посредника. Когда балансовый капитал банка в конце концов выйдет на уровень, отвечающий текущим рыночным императивам, он может достичь – по крайней мере временно – исторического максимума за последние 75 лет. Нетрудно догадаться, что эти заоблачные уровни станут базой, от которой будет отталкиваться новая регулятивная система.
Одним из показателей оценки рынком потенциального риска неплатежеспособности банков и, следовательно, их потребности в дополнительном капитале является спрэд между трехмесячной ставкой LIBOR и overnight index swap (OIS). Если в 2007 году этот спрэд составлял лишь 10 базисных пунктов, то минувшей осенью он достиг 90 пунктов. Раньше – почти в течение 12 месяцев до середины сентября – спрэд хотя и увеличивался, но оставался в обычном диапазоне. Однако дефолт Lehman Brothers заметно подтолкнул его вверх – 10 октября он достиг рекордных 364 базисных пунктов.
Принятие Конгрессом 3 октября программы спасения проблемных активов (TARP) стоимостью 700 млрд долларов ослабило, но не подавило всплеск спрэда LIBOR/OIS, последовавший за крахом Lehman. В середине ноября спрэд, по-видимому, стабилизировался, но произошло это на пугающе высоком уровне.
Сколько дополнительного капитала, частного и суверенного, должно быть у банков и других финансовых посредников, чтобы инвесторы сочли, что их риск, связанный с депозитами в этих институтах и приобретением их долговых обязательств, не является избыточно высоким, – что, собственно, и служит обязательной предпосылкой выхода из кризиса?
Вливание в октябре 250 млрд долларов в капитал американских банков через TARP (в результате чего отношение капитала к активам повысилось на два процентных пункта) наполовину уменьшило прирост спрэда LIBOR/OIS, достигнутый после краха Lehman. Исходя из возможности сравнительно умеренных списаний, путем простой линейной экстраполяции приходишь к выводу, что еще 250 млрд долларов вернули бы спрэд к его нормальному докризисному уровню. Из этой арифметики следует, что инвесторы сейчас требуют, чтобы банки имели отношение капитала к активам на уровне 14%, в то время как в середине 2006 года было достаточно 10%. Конечно, линейная экстраполяция дает только весьма грубое приближение. Но последние данные действительно позволяют считать, что выделенных Казначейством 250 млрд долларов, несмотря на всю полезность этого мероприятия, хватило только на часть пути до тех уровней, которые необходимы для возобновления нормального кредитования.
Госкредит в конечном итоге выступил в качестве контрагента большого сегмента системы финансового посредничества. Однако по причинам, которые выходят далеко за пределы тематики данной статьи, я абсолютно убежден в том, что предоставление госкредитов должно быть временной мерой. А если так, то где тот источник нового частного капитала, который позволит вывести госкредиты из финансовой системы? Наиболее надежным способом является частичное восстановление разоренного в 2007 году глобального фондового рынка, капитализация которого составляла 30 трлн долларов – именно он даст возможность банкам привлечь необходимый им капитал. Сейчас рынки задавлены таким страхом, которого они не испытывали с начала XX века (на память приходят 1907 и 1932 годы). Поскольку человеческая природа все та же, мы можем рассчитывать на изменение тенденций на рынках через полгода-год.
Хотя прирост капитала не является источником финансирования реальной экономики, он вполне может улучшить финансовую отчетность. Лучше всего это видно в контексте консолидированного баланса мировой экономики. Все долговые обязательства и требования по деривативам в этом балансе "взаимоуничтожаются", но к капиталу это не относится. В результате рыночная стоимость мировых материальных и интеллектуальных активов отражается в виде капитала. Очевидно, что чем выше капитализация глобального фондового рынка, тем больше тот объем капитала, который может пойти на рекапитализацию финансовых институтов. Более низкие цены акций могут этот процесс затруднить. А чем выше уровень собственного капитала этих институтов, тем легче им размещать свои долговые обязательства.
Еще одним важным ценовым фактором для восстановления стабильности мировой финансовой системы являются цены на американские дома. Вероятно, в 2009 году они стабилизируются – а вместе с ними и уровень реальной стоимости активов, в конце концов служащих обеспечением для мировых держателей американских ипотечных бумаг (в том числе "токсичных"). Стабилизация цен на дома поможет выявить рыночную стоимость активов финансовых институтов и, следовательно, более точно пересчитать числящиеся на их балансах капиталы по реальным рыночным ценам. А это в свою очередь будет способствовать стабилизации цен их акций. Остальное сделает ожидающее нас в конечном итоге частичное восстановление глобальной капитализации, которое будет происходить по мере неизбежного рассеивания страхов. Временное вливание госкапитала в банковскую систему будет содействовать такому развитию событий и в расчете на каждый доллар затрат принесет, пожалуй, больше пользы, чем традиционное фискальное стимулирование.
Еще до того как рыночные связи между банками, другими финансовыми институтами и предприятиями нефинансового сектора будут полностью восстановлены, нам придется начать разгребать горы госкредитов и гарантий, которые были предоставлены во время кризиса и объем которых ныне оценивается в 7 трлн долларов. Экономика подобного курса вполне ясна. Планомерное уменьшение этой огромной кредитной поддержки является отдельной задачей.
Алан Гринспен был председателем Федеральной резервной системы США с 1987 по 2006 год. Сейчас он является президентом компании Greenspan Associates.
© 2008 The Economist Newspaper Limited
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Глобальные финансовые связи разорваны. Сложная система взаимозависимых каналов, по которым мировые сбережения направлялись в капитальные инвестиции в реальную экономику, в августе 2007 года резко разладилась. Открытие того факта, что финансовые институты, пользовавшиеся огромными заемными средствами, держали в своих портфелях плохо обеспеченные высокорисковые ипотечные бумаги, шокировало участников рынка. Целый год банки делали все возможное, чтобы соответствовать запросам инвесторов в части увеличения "подушки капитала". Но эти усилия оказались тщетными, и после банкротства Lehman Brothers, объявленного 15 сентября 2008 года, система рухнула. Банки, опасаясь за свою собственную платежеспособность, прекратили выдавать кредиты. Выпуск корпоративных облигаций, краткосрочных долговых обязательств и широкого круга других финансовых продуктов повсеместно сократился. Экономическая деятельность, финансируемая за счет кредитов, фактически замерла. Мир столкнулся с крупнейшим финансовым кризисом.
Долгие десятилетия держатели долговых обязательств банков в Соединенных Штатах чувствовали себя в безопасности под защитой сравнительно небольших подушек акционерного капитала, что позволяло банкам спокойно выдавать кредиты направо и налево. Еще летом 2006-го, когда отношение собственного капитала к активам составляло 10%, одно федеральное агентство заявило, что "99% всех застрахованных организаций удовлетворяют или удовлетворяют с избытком требованиям самых жестких регулятивных стандартов в отношении необходимого собственного капитала".
Сегодня перепуганные инвесторы требуют гораздо большей финансовой подушки для кредитования (без страхования) любого финансового посредника. Когда балансовый капитал банка в конце концов выйдет на уровень, отвечающий текущим рыночным императивам, он может достичь – по крайней мере временно – исторического максимума за последние 75 лет. Нетрудно догадаться, что эти заоблачные уровни станут базой, от которой будет отталкиваться новая регулятивная система.
Одним из показателей оценки рынком потенциального риска неплатежеспособности банков и, следовательно, их потребности в дополнительном капитале является спрэд между трехмесячной ставкой LIBOR и overnight index swap (OIS). Если в 2007 году этот спрэд составлял лишь 10 базисных пунктов, то минувшей осенью он достиг 90 пунктов. Раньше – почти в течение 12 месяцев до середины сентября – спрэд хотя и увеличивался, но оставался в обычном диапазоне. Однако дефолт Lehman Brothers заметно подтолкнул его вверх – 10 октября он достиг рекордных 364 базисных пунктов.
Принятие Конгрессом 3 октября программы спасения проблемных активов (TARP) стоимостью 700 млрд долларов ослабило, но не подавило всплеск спрэда LIBOR/OIS, последовавший за крахом Lehman. В середине ноября спрэд, по-видимому, стабилизировался, но произошло это на пугающе высоком уровне.
Сколько дополнительного капитала, частного и суверенного, должно быть у банков и других финансовых посредников, чтобы инвесторы сочли, что их риск, связанный с депозитами в этих институтах и приобретением их долговых обязательств, не является избыточно высоким, – что, собственно, и служит обязательной предпосылкой выхода из кризиса?
Вливание в октябре 250 млрд долларов в капитал американских банков через TARP (в результате чего отношение капитала к активам повысилось на два процентных пункта) наполовину уменьшило прирост спрэда LIBOR/OIS, достигнутый после краха Lehman. Исходя из возможности сравнительно умеренных списаний, путем простой линейной экстраполяции приходишь к выводу, что еще 250 млрд долларов вернули бы спрэд к его нормальному докризисному уровню. Из этой арифметики следует, что инвесторы сейчас требуют, чтобы банки имели отношение капитала к активам на уровне 14%, в то время как в середине 2006 года было достаточно 10%. Конечно, линейная экстраполяция дает только весьма грубое приближение. Но последние данные действительно позволяют считать, что выделенных Казначейством 250 млрд долларов, несмотря на всю полезность этого мероприятия, хватило только на часть пути до тех уровней, которые необходимы для возобновления нормального кредитования.
Госкредит в конечном итоге выступил в качестве контрагента большого сегмента системы финансового посредничества. Однако по причинам, которые выходят далеко за пределы тематики данной статьи, я абсолютно убежден в том, что предоставление госкредитов должно быть временной мерой. А если так, то где тот источник нового частного капитала, который позволит вывести госкредиты из финансовой системы? Наиболее надежным способом является частичное восстановление разоренного в 2007 году глобального фондового рынка, капитализация которого составляла 30 трлн долларов – именно он даст возможность банкам привлечь необходимый им капитал. Сейчас рынки задавлены таким страхом, которого они не испытывали с начала XX века (на память приходят 1907 и 1932 годы). Поскольку человеческая природа все та же, мы можем рассчитывать на изменение тенденций на рынках через полгода-год.
Хотя прирост капитала не является источником финансирования реальной экономики, он вполне может улучшить финансовую отчетность. Лучше всего это видно в контексте консолидированного баланса мировой экономики. Все долговые обязательства и требования по деривативам в этом балансе "взаимоуничтожаются", но к капиталу это не относится. В результате рыночная стоимость мировых материальных и интеллектуальных активов отражается в виде капитала. Очевидно, что чем выше капитализация глобального фондового рынка, тем больше тот объем капитала, который может пойти на рекапитализацию финансовых институтов. Более низкие цены акций могут этот процесс затруднить. А чем выше уровень собственного капитала этих институтов, тем легче им размещать свои долговые обязательства.
Еще одним важным ценовым фактором для восстановления стабильности мировой финансовой системы являются цены на американские дома. Вероятно, в 2009 году они стабилизируются – а вместе с ними и уровень реальной стоимости активов, в конце концов служащих обеспечением для мировых держателей американских ипотечных бумаг (в том числе "токсичных"). Стабилизация цен на дома поможет выявить рыночную стоимость активов финансовых институтов и, следовательно, более точно пересчитать числящиеся на их балансах капиталы по реальным рыночным ценам. А это в свою очередь будет способствовать стабилизации цен их акций. Остальное сделает ожидающее нас в конечном итоге частичное восстановление глобальной капитализации, которое будет происходить по мере неизбежного рассеивания страхов. Временное вливание госкапитала в банковскую систему будет содействовать такому развитию событий и в расчете на каждый доллар затрат принесет, пожалуй, больше пользы, чем традиционное фискальное стимулирование.
Еще до того как рыночные связи между банками, другими финансовыми институтами и предприятиями нефинансового сектора будут полностью восстановлены, нам придется начать разгребать горы госкредитов и гарантий, которые были предоставлены во время кризиса и объем которых ныне оценивается в 7 трлн долларов. Экономика подобного курса вполне ясна. Планомерное уменьшение этой огромной кредитной поддержки является отдельной задачей.
Алан Гринспен был председателем Федеральной резервной системы США с 1987 по 2006 год. Сейчас он является президентом компании Greenspan Associates.
© 2008 The Economist Newspaper Limited
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу