26 ноября 2018 smart-lab.ru
Что ищут венчурные капиталисты, когда они инвестируют в предпринимателей? Миллиарды долларов, которые вливаются в стартапы по всему миру, делают этот вопрос и ответ на него как никогда более важными. Фирма из Силиконовой долины Draper Fisher Jurvetson инвестировала почти в два десятка единорогов (стартапов со стоимостью более $1 млрд.), включая Box, Skype, Tumblr и Twitter. В этом интервью один из основателей фирмы Стив Юрвесон рассказывает Майклу Чуй из McKinsey, чем он руководствуется при принятии инвестиционных решений, как ищет горячие сектора, и почему космические стартапы могут стать самым мощным прорывом современности.
Чего хотят венчурные капиталисты?
Мне нравится инвестировать в предпринимателей, у которых есть заразный энтузиазм. Это начинается с людей наподобие Илона Маска. Они могут убедить тебя, что все, чем бы они не занимались, будет работать. Кроме того, обычно требуется сектор экономики, который, по нашему мнению, ожидает взрывной рост и кардинальные изменения.
В 90-е годы такими секторами были программное обеспечение, полупроводники и биотехнологии. Затем все изменилось. Сегодня это широкий спектр отраслей: от синтетической биологии, ракет и электромобилей до самых разных секторов, которые не были готовы к венчурным инвестициям в прошлые десятилетия, но сейчас превращаются в технологический бизнес. Мы обнаруживаем, что они переживают глубокие изменения. А каждый раз, когда что-то переживает глубокие изменения, это отличное время для стартапов.
Лишь инвестиции в вещи, которые не похожи на все, что я видел до этого, заставляют меня выходить из привычных рамок и искать что-то новое. Как правило, эти вещи коррелируют с безумными идеями, которые действительно меняют мир. Такие идеи, в итоге достигшие головокружительного успеха, никогда не считались однозначно хорошими в самом начале.
Если несколько человек страстно верят, что за чем-то стоит будущее, а большинство людей думает, что это безумие и никогда не сработает, то это хороший знак. Кроме того, я пытаюсь найти людей, которые обладают определенными признаками, похожими на те, что я ищу в команде на работе: достаточная уверенность в себе, чтобы быть скромными в отношении собственных предложений, и превалирующее уважение к команде перед культом личности генерального директора.
Что такое горячие сектора?
Следующий интересный вопрос – в какие сектора мы инвестируем. Мы смотрим, как закон Мура проникает в новые отрасли промышленности и превращает их из промышленных, дрянных, самых низкомаржинальных бизнесов в программно-ориентированные, инновационные, волнующие компании. Подумайте об изменениях, которые Tesla принесла в автомобильную индустрию, SpaceX в военно-промышленный комплекс или Planet Labs в искусственные спутники.
Во всех случаях, эти отрасли не видели новых участников буквально десятилетиями. В Америке не было IPO автопроизводителей со времен Генри Форда. А затем пришла Tesla. Поверьте, множество инвестиций между этими событиями провалились. Это был однозначно плохой сектор. Но теперь все по-другому – это программно-ориентированная индустрия. Со временем она перейдет в абсолютно другой темп совершенствования продукта, который подчиняется законам облачных сервисов.
Иногда мы видим инновации, которые охватывают многие отрасли сразу, например, применение глубокого и машинного обучения практически ко всему. Это была очень «гиковая» тема всего пару лет назад. Лишь немногие люди в области распознавания образов в Google и нескольких других компаниях хорошо разбирались в ней и регулярно применяли ее к своим продуктам.
Теперь эти технологии просочатся почти в каждую отрасль, потому что они воплощают принципиально иной способ инженерного дела. Если наши умы подготовлены к этому, тогда мы можем найти различные компании (в кардинально разных отраслях, которые, казалось бы, не имеют ничего общего друг с другом) и возможности, которые другие могли бы не заметить за слоем технологического процесса.
Как должны реагировать крупные компании?
Если бы я был высокопоставленным руководителем в крупной компании, в первую очередь я бы волновался о том, что горячие сектора представляют опасность. Практически каждая крупная компания должна задаваться вопросом, как долго будет длиться нагревание сектора, и это должно измеряться в течении многих десятилетий.
Причина в том, что темпы изменений в технологиях постоянно ускоряются и проникают практически в каждую индустрию с течением времени. Вы можете увидеть крушение в телекоммуникационном и других секторах, но подумать: «О, это не произойдет в моем секторе, потому что я имею нечестные конкурентные преимущества, монопольную позицию на рынке и вообще я единственный игрок в своей области». Но это все изменится и эти изменения приведут к новым участникам.
Крупные компании, которые интересны для меня, создают инновации за пределами основного бизнеса. Подумайте об Apple и обо всем, что они сделали за последнее десятилетие или два. Эти направления были не основным их бизнесом до этого, верно?
Инновации были в том, что изначально не являлось сердцем деятельности Apple – в музыке и телефонах. В ретроспективе все это кажется выдающимся единым цифровым слиянием на медиа-рынке. Но в то время все думали, что Apple полностью отключена от этого направления – все бы просто скопировали стратегию, будь она очевидна.
Я хочу сказать, что крупные компании никогда не будут делать что-то существенное, заслуживающее внимания, или достойное написания книги в своем основном бизнесе. Что означают инновации? Это часто синоним разрушения, означающий что что-то изменилось. Это не обычный бизнес. Это не постепенное улучшение некоторых процессов на 10% в год. Это «Вау! Мы наконец-то освободились от бензина в автомобильной промышленности». Существующая автомобильная компания этого не сделает. Но прелесть в том, что это не означает смерть для крупных корпораций – это означает, что они должны внедрять инновации за пределами основной деятельности.
Самый большой потенциал для стартапов – космос.
Какой ребенок не хотел бы полететь в космос? Вопрос: безопасно ли это и выгодно ли экономически? Когда мы росли в 60-е годы, для тех из нас, кто делал это, конечно, все было опасно, и нужно было становиться летчиком-истребителем, нужно было проходить подготовку. Но в будущем мы просто будем прыгать на робота.
Космический корабль SpaceX – это робот в космосе. Астронавт сидит, развалившись в кресле, и наслаждается отличной поездкой. На корабле есть семь ортопедических кресел – вы просто катаетесь. Семиместный самолет довольно дорогой, чтобы летать на нем по всему миру. И нет фундаментальных причин, по которым ракеты должны быть более дорогими, чем воздушный транспорт. И единственная причина, по которой это так сегодня – мы каждый раз выбрасываем ракету после полета в один конец. Это безумие.
SpaceX скоро преуспеет в восстановлении ракеты-носителя – это был давно предсказанный результат еще со времен Артура Кларка в 1969 году. Если это получится сделать, то космический полет будет таким же дешевым, как и воздушный. Это изменит все. Космические перелеты будут такими же частыми, как и авиарейсы, такими же быстрыми, безопасными и веселыми.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter