4 июля 2022 ИХ "Финам" Братерский Александр
Сегодня, 4 июля, в США отмечается национальный праздник - День независимости. Он проходит в сложное время для американского общества, расколотого по многим проблемам. На праздник даже не ожидается традиционного праздничного фейерверка из-за проблем с цепочками поставок. «Фейерверка» давно нет и в российско-американских отношениях. После начала спецоперации России на Украине они откатились ко временам конфронтации «холодной войны». Эксперты-американисты рассказали Finam.ru о том, как они оценивают состояние отношений России и США сегодня.
Виктор Мизин, ведущий научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности МГИМО МИД России
Даже в советское время, когда США были главным противником, отношение к этой стране было достаточно уважительным. Любая аналитическая записка в ЦК КПСС о том, что нужно делать новую систему вооружений, начиналась с того, что такая система разработана в США. Америка для нас была шкалой поражений и побед, и это глубоко сидит в подкорке, в генах таких людей советской закваски, которые сегодня находятся в руководстве страны.
В 1990-е в США считали, что Россия вольется в сообщество цивилизованных западных стран и станет союзником США. Однако при этом, когда принимались важные решения, с Россией особенно никто не консультировался, да и в НАТО ее никто принимать не собирался. Первые негативные сигналы начали поступать, когда начали считать слишком жестокими действия России по наведению порядка в Чечне.
Потом, как многие считают, перелом произошел с приходом в МИД Евгения Примакова, который совершил «разворот над Атлантикой», и бомбардировками Югославии в 1999 году. Затем был «майдан» на Украине, который в России посчитали переворотом, а не «революцией достоинства». Да, многие в США по-прежнему считали, что Россия - великая страна, но во власти там находятся бывшие сотрудники КГБ, которые отошли от курса реформ.
Сегодня, после начала спецоперации на Украине, отношение к России в США стало крайне негативным. По крайней мере, в политическом классе: в обеих палатах Конгресса США, СМИ и элите Россия- это само исчадие ада.
К нашей стране стали относится как к одиозному режиму, с которым можно не считаться и выдавливать из мировой экономики. Даже по риторике отношение к России сегодня как к вражеской стране, и с ней можно делать все что угодно: захватывать ее денежные средства в американских и европейских банках, захватывать дипломатические представительства.
Это создает резкий контраст с временами «холодной войны», когда отношения с СССР стремились налаживать и одновременно поддерживать контакты с гражданским обществом. Сейчас не интересуют ни контакты, ни культурный обмен. Хотелось бы «остановиться и оглянуться», но пока все идет по нарастающей: в США считают, что, даже несмотря на нарастающие проблемы в собственной стране, Россию надо сдерживать.
Игорь Истомин, доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России, эксперт клуба «Валдай»
Мне кажется, в обозримом будущем трудно ожидать установления каких-то кооперационных отношений России и США, в них будут доминировать сложности. Однако ситуация создает потребность в управлении конфликтностью, и здесь возникают такие традиционные темы для диалога, как контроль над вооружениями и укрепление мер доверия. Вопрос только в том, будут ли они двусторонними или будут идти в каком-то другом формате с учетом подъема других держав. Но об этих вопросах надо говорить, когда все успокоятся и поймут пределы собственных возможностей и пределы изматывания противоположной стороны. Что же касается заключения нового договора о Стратегических наступательных вооружениях, сейчас это «гадание на кофейной гуще». Безусловно, вопрос гонки стратегических вооружений встает очень остро, но с учетом роста китайского потенциала, говоря очень цинично, с американской стороны уже будет недостаточно двустороннего трека и важно подключить к этому процессу Китай, это становится насущной необходимостью.
Очень показательно, что в новой стратегической концепции НАТО, скрипя зубами, включили положение о том, что так или иначе говорить с Россией придется. Даже несмотря на конфликт, это признание существует, хотя, наверное, в меньшей степени, чем в период «холодной войны», потому что тогда было понимание, что CCCР - это равноценный и главный противник США.
Сейчас США рассматривают Китай в роли такого сопоставимого противника, и поэтому отношение к России у них более специфическое. С одной стороны, они сблизили Китай и Россию, хотя они этого и не хотели, c другой - сближение этих стран - это консолидация союзников США, и сегодня мы видим показательную готовность европейских союзников что-то делать в отношении экономических и технологических связей с Китаем и даже военного присутствия: вспомним поход авианосца Queen Elizabeth в Индийский океан и Южно-Китайское море.
Сергей Кислицын, руководитель Центр изучения стратегического планирования ИМЭМО РАН имени Е.М Примакова
Де-факто Российская Федерация и Соединенные Штаты сейчас находятся в состоянии противоборства. C американской стороны это такое «прокси-противоборство», поэтому так выглядят и двусторонние отношения.
Тут, безусловно, хочется вернуться к опыту «холодной войны», советско-американских отношений в этот период. СССР был военно-политическим вызовом для США. В отличие от СССР, Российская Федерация таковых вызовов не представляет, это место, скорее, теперь уже принадлежит Китаю.
При более ярко выраженном экономическом, торговом, научно-технологическом лидерстве Китая американцы вряд ли будут говорить с нами на равных и как-то делить с нами сферы ответственности в мире. Поиски принципов мирного существования двух систем пока мало реальны, если только Россия не cоздаст какой-то весомый блок с Китайской Народной Республикой, но тогда это будет Россия как часть блока, как одна из составляющих при более явном лидерстве Китая.
Наверное, после того, как конфликт на Украине станет потише, заморозится, как-то решится, все переключатся на другие вопросы, в том числе и Россия, и США. Проблем много, и тут уже можно будет общаться на экспертном уровне. Экспертный диалог по важнейшим проблемам, не только двусторонних отношений, но и мирового развития, различных вызовов, с которыми сталкивается планета, человечество, мировая экономика, проблемы международной безопасности.
Но говорить о взаимном разделении и пользовании земельных и территориальных каких-то частей планеты, типа Арктики, не приходится. Это будущая зона конкуренции. Говорить о террористической угрозе тоже не приходится, потому что такая волна, которая была в 2001 году, схлынула, пропал консенсус, теперь террористы есть «правильные» и «неправильные», а значит и эта тема отменяется. Пространства для разговоров сейчас нет в принципе, далее оно будет довольно узкое и будет связано с наиболее абстрактными вопросами. Конкретного фактического обогащающего с финансово-торговой точки зрения взаимодействия я не вижу, оно не ожидается, пока не произойдут фундаментальные сдвиги не с точки зрения российско-американских отношений, а с точки зрения позиции США в мире.
Это и вопрос американо-китайских отношений, адаптации американских элит к пост-однополярному миру, потому, что США вновь «одни из», а не единственные. Если в американских элитах произойдет какой-то сдвиг, они поймут, что не Россия, а Китай, например, представляет какой-то вызов, то от нас просто отойдет часть внимания. С другой стороны, у США сейчас контроль над Европой, и чем более агрессивной видится Россия, тем проще контролировать европейские страны и вкачивать средства в блок НАТО.
Иван Сафранчук, директор, ведущий научный сотрудник Центра евроазиатских исследований ИМИ МГИМО МИД России, эксперт клуба «Валдай»
Cуществует традиционная точка зрения, что темы ядерной безопасности должны оставаться темой двусторонних отношений, даже в условиях жесткой конфронтации. Так было в годы «холодной войны», и так должно продолжаться. Но я не до конца уверен, что эта идея будет в полной мере работать в условиях нынешней конфронтации и перевесит другие конфронтационные элементы. Мы в какой-то степени вернулись сильно назад. Мы уверены, что нормальных отношений не может быть до тех пор, пока в США очень сильно не пересмотрят свои взгляды, и мы этого ждем. Они считают, что нормальные отношения могут быть тогда, когда мы очень сильно пересмотрим свои взгляды, и они не просто ждут и стараются по мере сил этому способствовать.
В обозримой перспективе трудно представить темы, которые нас могут сблизить. Если бы сейчас разорвать дипотношения, ничего бы сильно не изменилось. Да, посольство России в США продолжает оказывать услуги, американцы могут визу получать. А что делает американское посольство, я не знаю: консульских услуг российским гражданам не оказывают, нормальной посольской работы не ведется. Если разорвать дипотношения, принципиально хуже уже не станет.
Что же касается китайского фактора, то все, на что хватает у американцев «думки», то это как поссорить Россию и Китай. Но при этом Китаю они готовы идти на небольшие уступки, а России ни на какие уступки идти не хотят. Поэтому мысли о том, чтобы с кем-то подружиться, чтобы разрушить китайско-российскую дружбу, у них нет, а есть мысль, чтобы поссорить Россию и Китай. Но на самом деле американский фактор в российско-китайских отношениях минимален.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Виктор Мизин, ведущий научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности МГИМО МИД России
Даже в советское время, когда США были главным противником, отношение к этой стране было достаточно уважительным. Любая аналитическая записка в ЦК КПСС о том, что нужно делать новую систему вооружений, начиналась с того, что такая система разработана в США. Америка для нас была шкалой поражений и побед, и это глубоко сидит в подкорке, в генах таких людей советской закваски, которые сегодня находятся в руководстве страны.
В 1990-е в США считали, что Россия вольется в сообщество цивилизованных западных стран и станет союзником США. Однако при этом, когда принимались важные решения, с Россией особенно никто не консультировался, да и в НАТО ее никто принимать не собирался. Первые негативные сигналы начали поступать, когда начали считать слишком жестокими действия России по наведению порядка в Чечне.
Потом, как многие считают, перелом произошел с приходом в МИД Евгения Примакова, который совершил «разворот над Атлантикой», и бомбардировками Югославии в 1999 году. Затем был «майдан» на Украине, который в России посчитали переворотом, а не «революцией достоинства». Да, многие в США по-прежнему считали, что Россия - великая страна, но во власти там находятся бывшие сотрудники КГБ, которые отошли от курса реформ.
Сегодня, после начала спецоперации на Украине, отношение к России в США стало крайне негативным. По крайней мере, в политическом классе: в обеих палатах Конгресса США, СМИ и элите Россия- это само исчадие ада.
К нашей стране стали относится как к одиозному режиму, с которым можно не считаться и выдавливать из мировой экономики. Даже по риторике отношение к России сегодня как к вражеской стране, и с ней можно делать все что угодно: захватывать ее денежные средства в американских и европейских банках, захватывать дипломатические представительства.
Это создает резкий контраст с временами «холодной войны», когда отношения с СССР стремились налаживать и одновременно поддерживать контакты с гражданским обществом. Сейчас не интересуют ни контакты, ни культурный обмен. Хотелось бы «остановиться и оглянуться», но пока все идет по нарастающей: в США считают, что, даже несмотря на нарастающие проблемы в собственной стране, Россию надо сдерживать.
Игорь Истомин, доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России, эксперт клуба «Валдай»
Мне кажется, в обозримом будущем трудно ожидать установления каких-то кооперационных отношений России и США, в них будут доминировать сложности. Однако ситуация создает потребность в управлении конфликтностью, и здесь возникают такие традиционные темы для диалога, как контроль над вооружениями и укрепление мер доверия. Вопрос только в том, будут ли они двусторонними или будут идти в каком-то другом формате с учетом подъема других держав. Но об этих вопросах надо говорить, когда все успокоятся и поймут пределы собственных возможностей и пределы изматывания противоположной стороны. Что же касается заключения нового договора о Стратегических наступательных вооружениях, сейчас это «гадание на кофейной гуще». Безусловно, вопрос гонки стратегических вооружений встает очень остро, но с учетом роста китайского потенциала, говоря очень цинично, с американской стороны уже будет недостаточно двустороннего трека и важно подключить к этому процессу Китай, это становится насущной необходимостью.
Очень показательно, что в новой стратегической концепции НАТО, скрипя зубами, включили положение о том, что так или иначе говорить с Россией придется. Даже несмотря на конфликт, это признание существует, хотя, наверное, в меньшей степени, чем в период «холодной войны», потому что тогда было понимание, что CCCР - это равноценный и главный противник США.
Сейчас США рассматривают Китай в роли такого сопоставимого противника, и поэтому отношение к России у них более специфическое. С одной стороны, они сблизили Китай и Россию, хотя они этого и не хотели, c другой - сближение этих стран - это консолидация союзников США, и сегодня мы видим показательную готовность европейских союзников что-то делать в отношении экономических и технологических связей с Китаем и даже военного присутствия: вспомним поход авианосца Queen Elizabeth в Индийский океан и Южно-Китайское море.
Сергей Кислицын, руководитель Центр изучения стратегического планирования ИМЭМО РАН имени Е.М Примакова
Де-факто Российская Федерация и Соединенные Штаты сейчас находятся в состоянии противоборства. C американской стороны это такое «прокси-противоборство», поэтому так выглядят и двусторонние отношения.
Тут, безусловно, хочется вернуться к опыту «холодной войны», советско-американских отношений в этот период. СССР был военно-политическим вызовом для США. В отличие от СССР, Российская Федерация таковых вызовов не представляет, это место, скорее, теперь уже принадлежит Китаю.
При более ярко выраженном экономическом, торговом, научно-технологическом лидерстве Китая американцы вряд ли будут говорить с нами на равных и как-то делить с нами сферы ответственности в мире. Поиски принципов мирного существования двух систем пока мало реальны, если только Россия не cоздаст какой-то весомый блок с Китайской Народной Республикой, но тогда это будет Россия как часть блока, как одна из составляющих при более явном лидерстве Китая.
Наверное, после того, как конфликт на Украине станет потише, заморозится, как-то решится, все переключатся на другие вопросы, в том числе и Россия, и США. Проблем много, и тут уже можно будет общаться на экспертном уровне. Экспертный диалог по важнейшим проблемам, не только двусторонних отношений, но и мирового развития, различных вызовов, с которыми сталкивается планета, человечество, мировая экономика, проблемы международной безопасности.
Но говорить о взаимном разделении и пользовании земельных и территориальных каких-то частей планеты, типа Арктики, не приходится. Это будущая зона конкуренции. Говорить о террористической угрозе тоже не приходится, потому что такая волна, которая была в 2001 году, схлынула, пропал консенсус, теперь террористы есть «правильные» и «неправильные», а значит и эта тема отменяется. Пространства для разговоров сейчас нет в принципе, далее оно будет довольно узкое и будет связано с наиболее абстрактными вопросами. Конкретного фактического обогащающего с финансово-торговой точки зрения взаимодействия я не вижу, оно не ожидается, пока не произойдут фундаментальные сдвиги не с точки зрения российско-американских отношений, а с точки зрения позиции США в мире.
Это и вопрос американо-китайских отношений, адаптации американских элит к пост-однополярному миру, потому, что США вновь «одни из», а не единственные. Если в американских элитах произойдет какой-то сдвиг, они поймут, что не Россия, а Китай, например, представляет какой-то вызов, то от нас просто отойдет часть внимания. С другой стороны, у США сейчас контроль над Европой, и чем более агрессивной видится Россия, тем проще контролировать европейские страны и вкачивать средства в блок НАТО.
Иван Сафранчук, директор, ведущий научный сотрудник Центра евроазиатских исследований ИМИ МГИМО МИД России, эксперт клуба «Валдай»
Cуществует традиционная точка зрения, что темы ядерной безопасности должны оставаться темой двусторонних отношений, даже в условиях жесткой конфронтации. Так было в годы «холодной войны», и так должно продолжаться. Но я не до конца уверен, что эта идея будет в полной мере работать в условиях нынешней конфронтации и перевесит другие конфронтационные элементы. Мы в какой-то степени вернулись сильно назад. Мы уверены, что нормальных отношений не может быть до тех пор, пока в США очень сильно не пересмотрят свои взгляды, и мы этого ждем. Они считают, что нормальные отношения могут быть тогда, когда мы очень сильно пересмотрим свои взгляды, и они не просто ждут и стараются по мере сил этому способствовать.
В обозримой перспективе трудно представить темы, которые нас могут сблизить. Если бы сейчас разорвать дипотношения, ничего бы сильно не изменилось. Да, посольство России в США продолжает оказывать услуги, американцы могут визу получать. А что делает американское посольство, я не знаю: консульских услуг российским гражданам не оказывают, нормальной посольской работы не ведется. Если разорвать дипотношения, принципиально хуже уже не станет.
Что же касается китайского фактора, то все, на что хватает у американцев «думки», то это как поссорить Россию и Китай. Но при этом Китаю они готовы идти на небольшие уступки, а России ни на какие уступки идти не хотят. Поэтому мысли о том, чтобы с кем-то подружиться, чтобы разрушить китайско-российскую дружбу, у них нет, а есть мысль, чтобы поссорить Россию и Китай. Но на самом деле американский фактор в российско-китайских отношениях минимален.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter