Вчера, 18:28 ИХ "Финам" Братерский Александр
«Санкции» в уходящем 2024 году по-прежнему оставались «словом года» для большинства представителей российского бизнеса. Они, хотя и смогли приспособиться к рестрикциям, жаловались на проблемы с платежами даже из «дружественных» юрисдикций и искали различные пути обхода ограничений. О том, какие санкции оказались наиболее болезненными для экономики, как российские предприниматели смогли добиться справедливости в судах, как избежать наложения санкций на компанию и чего ждать от администрации Трампа, Finam.ru рассказал адвокат, партнёр BGP Litigation, специалист в области санкционного законодательства Сергей Гландин.
- В этом году мы отмечаем 10 лет со дня введения первых санкций против России после присоединения Крыма. Какие из них оказались наиболее болезненными и сложными?
Введенные в течение десяти лет санкции можно условно разделить на две части. Первая часть – это санкции с 2014 года до начала СВО, и их вполне можно назвать «вегетарианским». Вторая часть - это 15 пакетов санкций ЕС, введенных после начала СВО. Как известно, ЕС был основным торговым партнером для Российской Федерации вплоть до 2022 года. Товарооборот составлял $300 миллиардов в год, а сегодня он упал в разы, запрещено поставлять практически все, кроме фармацевтики, медицины и продовольствия.
- Насколько эффективными с юридической точки зрения оказались санкции?
Евросоюз и Соединенные Штаты – мощные экономические державы. У США 24% в мировом ВВП, у Евросоюза - 17%, у Российской Федерации где-то сейчас 1,8%. Поэтому из всех возможных путей давления они выбрали самые эффективные, а именно – финансово-экономические санкции. Эти санкции – политическое решение, облаченное в форму нормативно-правового акта. Они вводятся на основании каких-то законов либо норм права более высокого юридического порядка. У них есть возможность быть оспоренными, отменёнными в соответствующем международном или наднациональном суде.
- Десять лет - немалый срок, и российская экономика смогла адаптироваться к санкциям. Насколько выросла компетентность российского юридического аппарата, который столкнулся с санкциями?
Это дорога с равносторонним движением. Если посмотреть на юридический инструментарий, который оформлял санкции-2014, то он показал, что на Западе еще сами были не совсем уверены в этом инструментарии и в его оформлении. Они вообще не знали, куда и как бить, учились на своих собственных ошибках. Ровно как и мы в части контрмер. В 2018 году году у нас появился Федеральный закон «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия США и других иностранных государств», которые дали инструменты для ответа на угрозы и на односторонние экономические санкции «недружественных» государств. Впоследствии у нас появился и список «недружественных» государств. Так что мы шли ноздря в ноздрю с нашими западными так называемыми партнёрами, развиваясь в юридической плоскости оформления финансово-экономических санкций.
- Если говорить о персональных санкциях, были предприниматели, которые смогли добиться снятия санкций в судах ЕС. Каковы наиболее успешные кейсы?
Есть два основных способа исключения из санкционного списка для физического или юридического лица. Это административный порядок, он достаточно конфиденциальный: пишется заявление в орган власти, который ввел те самые санкции, с просьбой исключить то или иное лицо на определенных условиях, либо в соответствии с изменением поведения и наличием прочих оснований.
Есть судебный способ, он публичный, и все знают о поданном иске, могут посмотреть, как движется дело и, конечно же, почитать итоговый судебный акт. Если вопрос касается только судов ЕС, то я бы остановился на нескольких кейсах. В частности, еще в середине сентября 2023 года Совет Европейского Союза исключил из санкционных списков бизнесмена Григория Березкина и бизнесмена Фархада Ахмедова. Первый доказал, что не является крупным бизнесменом, а второй доказал, что не является российским бизнесменом. Когда-то он был сенатором и бенефициаром крупной нефтяной компании, но он сейчас уже преподнес себя как азербайджанского бизнесмена.
В сентябре того же 2023 года был ещё один примечательный кейс. Предприниматель Александр Шульгин выиграл в Суде ЕС, где смог доказать полную несостоятельность тех санкций, которые против него ввели. Через неделю совет ЕС исполнил решение суда и снял санкции. Есть решение по Никите Мазепину (сын миллиардера Дмитрия Мазепина - Finam.ru). Он первый за более чем 20-летнюю историю ЕС смог получить обеспечительные меры в форме временного приостановления действия санкций до момента разрешения дела по существу. Совет ЕС долго затягивал исполнение этого решения и исполнил его лишь в сентябре 2024 года.
Есть еще множество решений, казалось бы, на первый взгляд, успешных, но фигуранты продолжают находиться под санкциями. Один из таких примеров дело Михаила Фридмана и Петра Авена против Совета ЕС от 10 апреля. Но проблема этого дела кроется в несовершенстве санкционного законодательства и регулирования Евросоюза (ЕС отменил введенные против банкиров санкции за поддержку СВО, однако они по-прежнему остаются в списках по иным основаниям - Finam.ru).
- Каковы легальные способы избежать наложения санкций на компанию и к каким из них компании прибегают чаще всего?
Практика показывает, что есть два основных пути. Первый путь – это когда компания уже давным-давно смирилась и готова к этим санкциям и считает, что рано или поздно они придут, поэтому ничего не предпринимает. Второй путь – это когда компания, например, имеет какого-то известного бенефициара. Дабы снизить риски санкции против компании, она делает следующее: уменьшается доля владения этого бенефициара, например, до 49%. В этом случае он не считается контролирующим компанию лицом по «правилу 50%+» и, в случае его попадания под санкции, сама компания этих санкций избежит.
При этом сами компании уже давным-давно являются объектом санкционных целей. Например, у Соединенных Штатов Америки только по одному указу президента США Джо Байдена за номером 14024 под санкции попадает 16 секторов российской экономики, на которые можно накладывать санкции. То есть не на всю отрасль сразу, а на те компании, которые присутствуют в этих секторах.
- Можно ли говорить, что санкционный потенциал исчерпывается, и западные структуры больше всего сейчас озабочены соблюдением вторичных санкций со стороны компаний?
Действительно, санкционный потенциал уже исчерпался. К началу 2025 года в ЕС начали готовить 16-ый пакет санкций, и в этом пакете вряд ли будет что-то новое, прорывное. Единственное, чем сейчас занимаются структуры ЕС, - находят какие-то компании из третьих стран, в первую очередь из Китая, Объединённых Арабских Эмиратов и из других дружественных для нас юрисдикций, занимающихся реэкспортом или поставками какой-то «санкционки» в Российскую Федерацию. Их должностные лица и сами компании попадают в санкционные списки.
Придумать больше нечего. Все отрасли, которые могут быть целью санкций в этом мире, уже давным-давно под санкциями, соответствующие бенефициары, должностные лица тоже. Например, с февраля 2024 года находятся под санкциями США, ЕС и Великобритании даже первые лица государства: все депутаты Госдумы, все сенаторы Совета Федерации, многие журналисты, многие деятели культуры и искусства. Я уже не говорю про сектора экономики.
При этом есть такой глобальный консенсус, что санкции не должны распространяться на базовые нужды людей, то есть на продовольствие, на оборудование для производства продовольствия. Это также аппаратура либо приборы для обеспечения безопасности гражданской авиации. Это также медицинские изделия и фармацевтика. Ну, а также та производственная база, то оборудование, которое нужно фармацевтической отрасли либо производству медизделий.
- Известно, что компании из «дружественных» стран вынуждены все больше соблюдать санкции, что резко осложняет торговлю с Россией. Можно ли говорить, что возможность для маневра с этими странами будет усложнятся?
Многие западные, восточные и международные банки сейчас боятся работать с российскими контрагентами, поэтому довольно криво проходят платежи: через платежных агентов, через торговые дома в каких-то странах Персидского залива и других юрисдикциях.
Сейчас все зависит от того, как поведет себя Дональд Трамп и его администрация после прихода к власти. Есть предположение, что санкционный указ Байдена 14024 от 15 апреля 2021 года будет Трампом отменен. В этом случае все попавшие под блокирующие санкции при администрации Байдена окажутся свободными. Здесь речь идет и об отраслях экономики, и о конкретных физических и юридических лицах, государственных органах власти.
В свою очередь, премьер Венгрии Виктор Орбан в конце января 2025 года может не проголосовать за очередное продление на полгода секторальных санкций против России. Потом в марте он может не проголосовать за очередное продление блокирующих санкций против России и, соответственно, эти инструменты прекратят свои действия в связи с истечением срока.
Cанкции в договоре о Европейском Союзе, это второй раздел, глава 1 и 2 Договора о ЕС. Они входят в Общую внешнюю политику безопасности, где, согласно 31 статье Договора о ЕС, нужно единогласие. То есть, если один из 27 членов ЕС проголосует против, то решение в рамках общей внешней политики безопасности не принимается. Но в случае, если санкции ЕС прекратят свое действие, у них также появятся вопросы к Российской Федерации, какие и когда указы о контрсанкциях российского президента будут отменены, изменены, в какие сроки. Да, Евросоюз стал заложником своей внешней политики, но все следят за теми сигналами, которые уже до инаугурации Трамп посылает миру.
- Насколько сложным будет процесс снятия санкционных ограничений в случае нормализации отношений с Западом? Сколько он займёт и как технически будет осуществляться?
Все опять же зависит от обещания Дональда Трампа прекратить конфликт между Россией и Украиной за короткий срок. То есть, если будут достигнуты какие-то определенные политические договоренности, ему не составит труда взять ручку, бумагу, подписать указ и отменить вообще одним росчерком пера все антироссийские санкции, введенные администрацией Байдена.
Но, на мой взгляд, он сперва отменит антиизраильский указ Байдена этого года, а потом уже решит, что делать с российской историей. А в индивидуальном порядке, к сожалению, что в США, что в ЕС, - это очень долгая процедура. Можно полтора года ожидать просто рассмотрения своего заявления о снятии санкций. А если прибегнуть к суду, можно рассчитывать, что процедура займет один-два года. Впрочем, многие сейчас ее уже прошли.
Какие есть для этого технические возможности? Первое – это сами США, сам Евросоюз эти санкции отменяет. Второе – сами физические и юридические лица. Но, как показывает практика, «Росбанку» и «Т-банку» 18 декабря было отказано судом ЕС в иске об отмене нормативно-правовых актов, с помощью которых они были добавлены в санкционный список ЕС. Так что они не добились ничего. А те, кто добились, как, например, Никита Мазепин, потратили более полутора лет. Каких-то третьих способов не существует. Нет обращения, например, в Международный суд ООН или Орган разрешения споров ВТО. Это два совершенно не работающих механизма.
- В этом году мы отмечаем 10 лет со дня введения первых санкций против России после присоединения Крыма. Какие из них оказались наиболее болезненными и сложными?
Введенные в течение десяти лет санкции можно условно разделить на две части. Первая часть – это санкции с 2014 года до начала СВО, и их вполне можно назвать «вегетарианским». Вторая часть - это 15 пакетов санкций ЕС, введенных после начала СВО. Как известно, ЕС был основным торговым партнером для Российской Федерации вплоть до 2022 года. Товарооборот составлял $300 миллиардов в год, а сегодня он упал в разы, запрещено поставлять практически все, кроме фармацевтики, медицины и продовольствия.
- Насколько эффективными с юридической точки зрения оказались санкции?
Евросоюз и Соединенные Штаты – мощные экономические державы. У США 24% в мировом ВВП, у Евросоюза - 17%, у Российской Федерации где-то сейчас 1,8%. Поэтому из всех возможных путей давления они выбрали самые эффективные, а именно – финансово-экономические санкции. Эти санкции – политическое решение, облаченное в форму нормативно-правового акта. Они вводятся на основании каких-то законов либо норм права более высокого юридического порядка. У них есть возможность быть оспоренными, отменёнными в соответствующем международном или наднациональном суде.
- Десять лет - немалый срок, и российская экономика смогла адаптироваться к санкциям. Насколько выросла компетентность российского юридического аппарата, который столкнулся с санкциями?
Это дорога с равносторонним движением. Если посмотреть на юридический инструментарий, который оформлял санкции-2014, то он показал, что на Западе еще сами были не совсем уверены в этом инструментарии и в его оформлении. Они вообще не знали, куда и как бить, учились на своих собственных ошибках. Ровно как и мы в части контрмер. В 2018 году году у нас появился Федеральный закон «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия США и других иностранных государств», которые дали инструменты для ответа на угрозы и на односторонние экономические санкции «недружественных» государств. Впоследствии у нас появился и список «недружественных» государств. Так что мы шли ноздря в ноздрю с нашими западными так называемыми партнёрами, развиваясь в юридической плоскости оформления финансово-экономических санкций.
- Если говорить о персональных санкциях, были предприниматели, которые смогли добиться снятия санкций в судах ЕС. Каковы наиболее успешные кейсы?
Есть два основных способа исключения из санкционного списка для физического или юридического лица. Это административный порядок, он достаточно конфиденциальный: пишется заявление в орган власти, который ввел те самые санкции, с просьбой исключить то или иное лицо на определенных условиях, либо в соответствии с изменением поведения и наличием прочих оснований.
Есть судебный способ, он публичный, и все знают о поданном иске, могут посмотреть, как движется дело и, конечно же, почитать итоговый судебный акт. Если вопрос касается только судов ЕС, то я бы остановился на нескольких кейсах. В частности, еще в середине сентября 2023 года Совет Европейского Союза исключил из санкционных списков бизнесмена Григория Березкина и бизнесмена Фархада Ахмедова. Первый доказал, что не является крупным бизнесменом, а второй доказал, что не является российским бизнесменом. Когда-то он был сенатором и бенефициаром крупной нефтяной компании, но он сейчас уже преподнес себя как азербайджанского бизнесмена.
В сентябре того же 2023 года был ещё один примечательный кейс. Предприниматель Александр Шульгин выиграл в Суде ЕС, где смог доказать полную несостоятельность тех санкций, которые против него ввели. Через неделю совет ЕС исполнил решение суда и снял санкции. Есть решение по Никите Мазепину (сын миллиардера Дмитрия Мазепина - Finam.ru). Он первый за более чем 20-летнюю историю ЕС смог получить обеспечительные меры в форме временного приостановления действия санкций до момента разрешения дела по существу. Совет ЕС долго затягивал исполнение этого решения и исполнил его лишь в сентябре 2024 года.
Есть еще множество решений, казалось бы, на первый взгляд, успешных, но фигуранты продолжают находиться под санкциями. Один из таких примеров дело Михаила Фридмана и Петра Авена против Совета ЕС от 10 апреля. Но проблема этого дела кроется в несовершенстве санкционного законодательства и регулирования Евросоюза (ЕС отменил введенные против банкиров санкции за поддержку СВО, однако они по-прежнему остаются в списках по иным основаниям - Finam.ru).
- Каковы легальные способы избежать наложения санкций на компанию и к каким из них компании прибегают чаще всего?
Практика показывает, что есть два основных пути. Первый путь – это когда компания уже давным-давно смирилась и готова к этим санкциям и считает, что рано или поздно они придут, поэтому ничего не предпринимает. Второй путь – это когда компания, например, имеет какого-то известного бенефициара. Дабы снизить риски санкции против компании, она делает следующее: уменьшается доля владения этого бенефициара, например, до 49%. В этом случае он не считается контролирующим компанию лицом по «правилу 50%+» и, в случае его попадания под санкции, сама компания этих санкций избежит.
При этом сами компании уже давным-давно являются объектом санкционных целей. Например, у Соединенных Штатов Америки только по одному указу президента США Джо Байдена за номером 14024 под санкции попадает 16 секторов российской экономики, на которые можно накладывать санкции. То есть не на всю отрасль сразу, а на те компании, которые присутствуют в этих секторах.
- Можно ли говорить, что санкционный потенциал исчерпывается, и западные структуры больше всего сейчас озабочены соблюдением вторичных санкций со стороны компаний?
Действительно, санкционный потенциал уже исчерпался. К началу 2025 года в ЕС начали готовить 16-ый пакет санкций, и в этом пакете вряд ли будет что-то новое, прорывное. Единственное, чем сейчас занимаются структуры ЕС, - находят какие-то компании из третьих стран, в первую очередь из Китая, Объединённых Арабских Эмиратов и из других дружественных для нас юрисдикций, занимающихся реэкспортом или поставками какой-то «санкционки» в Российскую Федерацию. Их должностные лица и сами компании попадают в санкционные списки.
Придумать больше нечего. Все отрасли, которые могут быть целью санкций в этом мире, уже давным-давно под санкциями, соответствующие бенефициары, должностные лица тоже. Например, с февраля 2024 года находятся под санкциями США, ЕС и Великобритании даже первые лица государства: все депутаты Госдумы, все сенаторы Совета Федерации, многие журналисты, многие деятели культуры и искусства. Я уже не говорю про сектора экономики.
При этом есть такой глобальный консенсус, что санкции не должны распространяться на базовые нужды людей, то есть на продовольствие, на оборудование для производства продовольствия. Это также аппаратура либо приборы для обеспечения безопасности гражданской авиации. Это также медицинские изделия и фармацевтика. Ну, а также та производственная база, то оборудование, которое нужно фармацевтической отрасли либо производству медизделий.
- Известно, что компании из «дружественных» стран вынуждены все больше соблюдать санкции, что резко осложняет торговлю с Россией. Можно ли говорить, что возможность для маневра с этими странами будет усложнятся?
Многие западные, восточные и международные банки сейчас боятся работать с российскими контрагентами, поэтому довольно криво проходят платежи: через платежных агентов, через торговые дома в каких-то странах Персидского залива и других юрисдикциях.
Сейчас все зависит от того, как поведет себя Дональд Трамп и его администрация после прихода к власти. Есть предположение, что санкционный указ Байдена 14024 от 15 апреля 2021 года будет Трампом отменен. В этом случае все попавшие под блокирующие санкции при администрации Байдена окажутся свободными. Здесь речь идет и об отраслях экономики, и о конкретных физических и юридических лицах, государственных органах власти.
В свою очередь, премьер Венгрии Виктор Орбан в конце января 2025 года может не проголосовать за очередное продление на полгода секторальных санкций против России. Потом в марте он может не проголосовать за очередное продление блокирующих санкций против России и, соответственно, эти инструменты прекратят свои действия в связи с истечением срока.
Cанкции в договоре о Европейском Союзе, это второй раздел, глава 1 и 2 Договора о ЕС. Они входят в Общую внешнюю политику безопасности, где, согласно 31 статье Договора о ЕС, нужно единогласие. То есть, если один из 27 членов ЕС проголосует против, то решение в рамках общей внешней политики безопасности не принимается. Но в случае, если санкции ЕС прекратят свое действие, у них также появятся вопросы к Российской Федерации, какие и когда указы о контрсанкциях российского президента будут отменены, изменены, в какие сроки. Да, Евросоюз стал заложником своей внешней политики, но все следят за теми сигналами, которые уже до инаугурации Трамп посылает миру.
- Насколько сложным будет процесс снятия санкционных ограничений в случае нормализации отношений с Западом? Сколько он займёт и как технически будет осуществляться?
Все опять же зависит от обещания Дональда Трампа прекратить конфликт между Россией и Украиной за короткий срок. То есть, если будут достигнуты какие-то определенные политические договоренности, ему не составит труда взять ручку, бумагу, подписать указ и отменить вообще одним росчерком пера все антироссийские санкции, введенные администрацией Байдена.
Но, на мой взгляд, он сперва отменит антиизраильский указ Байдена этого года, а потом уже решит, что делать с российской историей. А в индивидуальном порядке, к сожалению, что в США, что в ЕС, - это очень долгая процедура. Можно полтора года ожидать просто рассмотрения своего заявления о снятии санкций. А если прибегнуть к суду, можно рассчитывать, что процедура займет один-два года. Впрочем, многие сейчас ее уже прошли.
Какие есть для этого технические возможности? Первое – это сами США, сам Евросоюз эти санкции отменяет. Второе – сами физические и юридические лица. Но, как показывает практика, «Росбанку» и «Т-банку» 18 декабря было отказано судом ЕС в иске об отмене нормативно-правовых актов, с помощью которых они были добавлены в санкционный список ЕС. Так что они не добились ничего. А те, кто добились, как, например, Никита Мазепин, потратили более полутора лет. Каких-то третьих способов не существует. Нет обращения, например, в Международный суд ООН или Орган разрешения споров ВТО. Это два совершенно не работающих механизма.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба